***
Черный Барон следовал за Сильверами и наблюдал за ними не один час. Случай был очень интересным. И очень сложным. Три сильных мага, практически не поддающихся убеждению, являлись одним звеном головоломки, которую предстояло срочно решить. Ламенталь мог бы с ними не связываться, оставив все как есть, и поискать энергию в другом месте. Но что-то ему подсказывало, что если он будет отступать перед подобными трудностями, то никогда не добьется нужного ему совершенства. Не справится сейчас, не выживет после, когда, весьма возможно, наступят действительно трудные дни. Это был вызов самому себе. Магия кровных уз Сильверов была холодна, как замерзший зимой ручей, и звонка, как весенняя льдинка. У последнего поколения, отринувшего самую младшую сестру Ноэль, существовала еще более удивительная связь, о которой те и сами не подозревали. Холодные ко всему остальному миру, в самых потаенных уголках своей души они желали инцеста. Ибо никто не достоин близости одного Сильвера, нежели другой Сильвер. И скрыто это было столь глубоко, что даже Барон не сразу это распознал. Работая с этой троицей, ему предстояло изрядно попотеть. Более того, ему могли потребоваться вещи, которыми он сам не владел. Не мудрствуя лукаво, Ламенталь отправился на черный рынок покупать снадобья. Сильверы хоть и являлись сильнейшими магами королевства, но они были прежде всего людьми. А человеческое тело имеет свои слабости. Барону предстояло сперва хотя бы немного вывести их из строя. В деньгах Барон не нуждался, небольшого мешка из той пещеры хватило более чем на все затеи. Он выложил круглую сумму одной старой ведьме за исключительно эффективные вещи: целый бочонок любовного эликсира и букет красивых цветов, опрысканных эссенцией дурман-травы. Цветы под стеклянным куполом были отправлены Небре Сильвер, и Барон, которому не составляло никакого труда незаметно проникать в чье-то жилище, проследил лично, чтобы те оказались у нее в спальне. Эликсир он подлил в вино, которое собирались подавать за ужином. Потом изучил еще немного обстановку и вернулся к наблюдению за хозяевами дома. Семейство Сильверов было слишком тщеславно и самоуверенно. Они бы не предположили, что кто-то посмеет напасть на них да еще в их собственном доме. И даже прошлый печальный опыт с атакой «Дурного глаза», едва не стоивший им жизни, их так ничему и не научил. Так что Барон ни разу не прогадал, решив захватить их в собственной резиденции. Нозель Сильвер был старшим в семье, главой дома и капитаном «Серебряного орла» по совместительству. Аристократ до мозга костей, гордый и неприступный, он представлял собой наибольшую проблему. Под ледяной твердостью его характера наверняка скрывался более живой и пламенный темперамент, но Барону с трудом удавалось проникнуть в его мысли. Тот словно бы отражал своей волей все его попытки. Ламенталю ничего не оставалось, как дальше за ним наблюдать, выжидая удобный момент. Он знал, что лед имеет свойство таять, и даже самые толстые сосульки иногда ломаются и падают, разлетаясь на сотни осколков. Нозель вернулся домой, важно прошествовал по парадной лестнице и по привычке остановился в пролете, где висели портреты покойных родителей. С особой тоской и нежностью взирал он на улыбающуюся с картины мать. Асье Сильвер была там вечно молодой, прекрасной и жизнерадостной. Грусть тихо уколола Нозеля в сердце своей отравленной длинной иглой, и тут Барону почудилось, что он его «слышит». Старший Сильвер постоял еще немного неподвижно, резко развернулся и стремительно направился вверх. Барон задержался у картины, разглядывая и запоминая. У него завертелась смутная мысль, но он, не в силах ее поточнее оформить, полез в карман за шаром. «Вот оно что», — подумал Ламенталь, читая появившуюся в нем надпись.***
Нозель собирался по обыкновению принять ванну перед ужином, но задержался из-за важного донесения. Вскоре подоспели Небра, Солид и сам ужин, так что Нозель решил отложить банные процедуры на потом. Сильверы чинно восседали за длинным столом и неторопливо жевали, соблюдая этикет, хотя все были свои. За ужином они обсуждали последние новости, и не смогли обойти стороной похищение Ноэль. Вычеркнув ее из своей жизни, семейка никогда даже не перемывала той кости. А тут Небра, смеясь, поведала, что одна птичка буквально только что принесла ей на хвосте новость, будто их непутевую, никчемную сестренку похитил некто Черный Барон, и теперь «Черные быки» все поставлены на уши. — Ха-ха! Представляете, наш добрый Уильям Ванджанс тоже послал своих людей на поиски, — сообщила она. — Какой позор! — поддакивал ей Солид. — Так или иначе, это бросает тень на дом Сильверов, — мрачно заметил Нозель. — Что ты предлагаешь делать? — спросила Небра. — Кинемся спасать это убожество, нашу малютку Ноэль? — ехидно поинтересовался Солид. — Нет, — ответил Нозель, подумав, — подождем. — Чего, братец? — не поняли родственники. — Вряд ли этот Барон стоит того, чтобы гоняться за ним на ночь глядя. Любой неудачник мог похитить слабачку вроде Ноэль. Так что с ним разберутся и без нас. — А если он окажется силен? — Если он достаточно силен, чтобы бросить вызов Сильверам, или дерзнет требовать выкуп, — хладнокровно процедил Нозель, — тогда я займусь им лично. К примеру, завтра с утра, — уточнил он. — Братик, ты такой умный! — Небра и Солид смотрели на него с обожанием. За ужином и разговорами они выпили достаточно вина с подмешанным в него снадобьем. К несчастью, последнее не было совершенно без вкуса и запаха, и Барону пришлось использовать свою силу, чтобы отвлечь их мысли и ощущения от странного привкуса. Нозель с его утонченным вкусом, однако, все же заметил нечто странное и велел подать другое вино, решив, что это испортилось. Барон и туда успел подлить зелье, но и это не помогло. Отхлебнув другого вина, старший Сильвер решил, что, видимо, сегодня переутомился. Он просил сестру и брата заканчивать ужин без него, после чего направился поотмокать перед сном.***
Коль скоро после ужина Нозель изволил принимать ванну, Барон проследовал за ним и прошмыгнул вперед. У того была персональная шикарная купальня с мраморным бассейном, золочеными кранами, мозаиками на полу и стенах и фирменная, инкрустированная драгоценными камнями шайка. В предбаннике стояли целые стеллажи с халатами, полотенцами и всевозможными пенами для ванн и прочим. А еще там висело зеркало во всю стену в дорогущей раме, в которое Нозель собой любовался. «Недурно», — подумал Барон и притаился в раздевалке перед приходом Сильвера. Нозель прошел совсем близко от него и ничего не заметил: он был слишком важен, чтобы что-то замечать и слишком погружен в свои мысли. Барон не без некоторого удовольствия смотрел, как тот раздевается. Нозель такие вещи иногда делал сам, особенно когда хотел побыть один. Да и рыцарская служба так или иначе заставляла отказываться от некоторых аристократических привычек вроде постоянного таскания за собой прислуги. Когда Сильвер обнажился, Ламенталь стал разглядывать его как произведение искусства. Он был хорошо сложен, ухожен, а его белая кожа была просто безупречна. Барону захотелось огладить его, изучая пальцами, как прекрасную скульптуру, но было слишком рано выдавать свое присутствие. Нозель прошествовал к уже наполненному бассейну и торжественно погрузился в горячую воду. Вокруг вздымались клубы ароматной пены, и капитан самозабвенно стал нежиться в ней. Ламенталь последовал за ним, он незаметно растворил в воде свою магию, и расслабившийся Сильвер ощутил приятный эротический настрой. Он прикрыл глаза и начал себя гладить. Барон в это время использовал новый трюк. Это была разновидность магии обмана, которой он редко пользовался. Обычно ему хватало убеждения и прочих мелких фокусов, ибо он не любил понапрасну тратить с таким трудом добытую силу. Он принял облик Нозеля Сильвера, скопировав с точностью до последнего волоска на лобке. Довольный результатом, как был голышом, так и отправился в покои Небры.***
Небра зашла в свою комнату и увидела букет. Не заподозрив ничего, та подняла стеклянный колпак и ощутила изумительный аромат. Он понравился ей настолько, что она даже передумала выкидывать этот букет, не до конца удовлетворяющий ее тонкому аристократическому вкусу. Сбросив верхнюю одежду, она отправилась поплескаться в свою личную ванну, где была коллекция всяких шампуней с волшебными пузырьками, мыла, различных лосьонов и прочего, почище, чем у старшего братика. Балдея в душистой воде, Небра не переставала думать о Ноэль и Черном Бароне. Ее воображение рисовало коварного, могущественного противника, которого Сильверы всенепременно победят и тогда… Тогда они выдвинут на пост Короля Магов Нозеля. Обожаемого братика. Небра так разнежилась в ванне, что едва не задремала. В голове ее мелькали хаотичные мысли, в промежутках которых все время выскакивал этот Барон. Он строил ей глазки, смеялся голосом злодея и уверял, что никто и ни за что его не поймает. И ускользал. Она пыталась гнаться за ним, но не догнала и отключилась, чувствуя, как сознание затопляет тьма. Барон-Нозель вытащил спящую Небру из ванны. — Так и захлебнуться недолго, госпожа, — тихо сказал он, с умилением глядя на эту высокородную женщину. Усталость, горячая ванна, выпитое за ужином снадобье и дурман от цветов так разморили Небру, что та сейчас вся размякла, тепленькая и готовая к утехам. Барон опустил ее на кровать и принялся подготавливать. Сперва несколько движений расческой и немного колдовства, и вот она уже похожа на Асье Сильвер, свою мать. Может, и не совсем точно, но это и не требуется. Потом немного ловких манипуляций, и стонущая в полузабытьи Небра стала ласкать в ответ старшего брата, произнося его имя. Барон с видом знатока прижимал ее разгоряченное тело к себе и изучал небольшие упругие груди с острыми сосками, великолепную спину, точеные ноги и гладил между ними, заставляя ее течь. — Никто кроме Сильвера не имеет права любить другого Сильвера, — прошептал он ей на ухо, как следует раздразнив. — Да, братик, — улыбнулась Небра, не открывая глаз. — Вот и славно. Если хочешь, чтобы я тебя полюбил, приходи ко мне в спальню сейчас. — Хорошо, — согласилась она. Небра, подобно лунатику, направилась в спальню Нозеля. Тот уже мирно спал и видел не первый сон.***
Барон разделился. Оба Барона достали из кармана шар, сверили появившиеся в нем надписи, кивнули друг другу и разошлись; один пошел вслед за Неброй, а второй отправился к Солиду. Небра изящно вплыла в покои старшего брата, ни разу ничего не задев, хотя и находилась в состоянии полусна. Нозель проснулся не сразу, а только когда она прикоснулась к нему, ласково погладила по волосам, провела рукой по щеке и поцеловала. В свете луны, что лила свет прямо в окно спальни, сонный Нозель увидел мать и похолодел. Но он чувствовал тепло ее рук, нежность поцелуев и понимал, что это наверняка сон, ибо та, что так давно умерла, просто не может быть живой и теплой и вообще находиться здесь. В этот момент он и стал уязвим для чар Барона. И тому ничего не оставалось, как исполнить его тайное желание, зародившееся давным-давно еще от недозволенной любви к матери. Небра продолжала покрывать его лицо поцелуями и гладить. — Кто ты? — вопросил Нозель. — Братик, я пришла сделать тебе приятное. — Небра? — узнал тот ее по голосу. — Что ты здесь делаешь? — Нозель зажег лампу и оглядел ее. — Ты почему голая? — Я пришла заняться с тобой любовью, братик. Ты сам меня звал, — ответила та, не мигая. — Ты что, ходишь во сне? Небра вместо ответа наклонилась и обвила его шею руками. — Только Сильвер может любить Сильвера. Правда? — прошептала она. Нозель пытался сосредоточиться, но перед глазами расплывалась какая-то тень. Проснувшись и приняв ее за мать, он разволновался. В нем всколыхнулся такой давний и хорошо утрамбованный ворох чувств, что никакие слова на ум не шли. Однако заявление Небры показалось ему сейчас в высшей мере разумным. Ведь вряд ли кто-то еще мог быть их достоин. — Ты права, — согласился он. — Я хочу твоей любви, братик, — Небра обдала его жарким дыханием. — Мне никто больше не нужен. Позади нее неожиданно распахнулась дверь. Нозель рефлекторно прикрыл сестру одеялом и вскочил. Та невольно очнулась. — Решили устроить вечеринку без меня? — на пороге стоял Солид, завернутый в одно полотенце. — Куда уж без тебя, братец, — хмыкнула Небра. — Я тоже хочу с вами, — кивнул Солид, сбрасывая полотенце. Нозель с некоторым недоумением отметил, что тот уже возбужден. — Семейные обнимашки! — воскликнул Солид. — Скорее уж оргия, — усмехнулась Небра. И они оба радостно набросились на любимого старшего братика и повалили его на кровать, стаскивая с него ночную сорочку. — Да что с вами? — вяло отбивался Нозель, чувствуя, как в глазах темнеет. — Мы сделаем тебе приятное! — пообещали они. — Полегче, вы двое! — возмутился было старший. — Все для укрепления семейных уз, — заверили младшенькие. — Быть посему, — сдался глава дома, чувствуя, как заводится от жаркой родственной любви. Ох, и порадовали они Барона! Затраченные на них усилия оправдались так, что у Ламенталя сносило крышу от полученной мощи. Еще пара простеньких дел, и ему хватит сил, чтобы накрыть могуществом страсти все королевство. А пока он ловил кайф и наслаждался, глядя как прекрасные Сильверы ублажают друг друга. Это было настоящее произведение искусства. Что они только и в каких позах не вытворяли! Для начала Небра и Солид устроили нешуточное соревнование за право владеть Нозелем и его, пусть и не очень большим, но все же достоинством. Оба так старались его ублажить, чтобы показать, кто из них его больше любит! Они наперебой его домогались, покрывая всего поцелуями, гладили загребущими ручонками, и в буквальном смысле лизали зад. Нозель впервые ощутил, насколько это приятно, когда не только представляет собой фигуральное выражение. Небра оказалась далеко не скромной аристократической незамужней девой, а очень даже женщиной с опытом. Когда, как и где та его приобрела, Барон предпочел не выяснять. В конце концов, это было не важно. Главное, что та ловко орудовала в постели, скрепляя, как цемент, братьев. Она разогревала их такими трюками, что у тех срывало резьбу. Как выяснилось, она умело работала ртом не только тогда, когда отпускала едкие остроты. Небра так профессионально отсасывала Нозелю, что оставалось только диву даваться таким навыкам. Солид, вдохновившись ее примером, тоже не отказался кое-где полизать братика. От таких умений даже скромная сосулька Нозеля восстала как целый айсберг. Небра, доведя его до нужной кондиции, лихо вскочила на него верхом, вильнув оставшемуся не у дел Солиду попкой. Тот оказался достаточно сообразителен и пристроился к ней сзади. «Надо почаще устраивать такие родственные ночные «посиделки», — думала Небра, когда братья драли ее с двух сторон. Она неимоверно кайфовала между их жаркими телами, это была ее привилегия. Любимая самыми достойными и близкими людьми, она ощущала полное счастье. Нозель и Солид, не останавливаясь, имели ее до полного изнеможения. Насытившись, братья благодарили сестру ласками, покрывая поцелуями каждый миллиметр ее кожи, и шептали, как она великолепна. Барон, видя, что троица притомилась, решил их немного подбодрить своим колдовством. Да ему было не жалко; он дыхнул от души, и великолепное трио вновь сплелось в жаркий клубок тел, доставляя друг другу удовольствие всеми известными каждому способами. Они вновь любили друг друга без устали и стеснений, пока Небра, замученная двумя мужчинами, не растянулась без сил, оставляя тем развлекаться друг с другом. Сперва уже сошедший с ума от похоти Нозель обнял Солида и в ответ на его ласки попытался тоже сделать ему что-нибудь приятное, например, покусать слегка за соски, но слишком быстро перевозбудился. Продолжив лапать за все места младшего братика, словно в этом не было для него ничего необычного, Нозель принялся пытать его поцелуями в губы, а затем лег на него, перевернувшись так, чтобы им обоим было удобнее «полизать сосульку», как он сам изволил выразиться. Похоже, что это нехитрое развлечение особенно понравилось обоим братьям и вновь распалило их до предела. Под конец Нозель так разгорячился, что поставил раком и отодрал Солида, пока Небра все еще переводила дух. В порыве страсти он мял, прижимая того к простыни, и беспощадно впендюривал ему до упора «сосулькой». Небра лишь усмехалась, слушая краем уха их возню: Солид, чей зад доселе еще не подвергался подобному испытанию, кричал что-то непристойное, а Нозель бессвязно бормотал. Ей не удалось разобрать, что тот нес, но показалось, что там прозвучало имя Фуэголеона. Тут Барон снова покопался в мыслях старшего из Сильверов и, глядя на то, как отдохнувшая Небра снова алчно кидается на братьев, подумал, а почему бы и не навестить бывшего капитана «Багрового льва»? Дело становилось все любопытней. Он дождался окончания семейной оргии и, растворяясь в бурных криках трех Сильверов на кровати, не откладывая, направился в дом Вермиллионов. Родственные связи увлекали его все больше, к тому же крошка Мимоза произвела на него весьма благоприятное впечатление.