Не-подарок

Новый год — время чудес, подарков и посиделок с друзьями. Если ты, конечно, не НЕХ-неудачник с неконтролируемыми эмпатическими способностями. Тогда это время непрерывно нарастающей всепоглощающей адской головной боли и непомерного количества дешевой водки, выпитой в тщетных попытках ее заглушить. Ники осторожно помассировал висок пальцами с зажатой в них дотлевающей сигаретой. Кажется, подпалил челку, ну да и хуй бы с ней. Голова, будто издеваясь, шибанула очередной болевой вспышкой прямо туда, где он касался пальцами. Не то, чтобы массаж когда-то помогал, но Ники каждый раз непроизвольно тянулся руками, пытаясь отпихнуть боль обратно внутрь, сжать, сдавить, уменьшить, если уж совсем избавиться не получалось. Каждый раз без толку. Он мог чувствовать эмоции окружающих людей, переживать их, и чем больше этих людей было поблизости, чем сильнее их эмоции, тем большую боль он ощущал своим мозгом, разумом, духом (хер его знает, чем, на самом деле), раздираемым на части всем этим великолепием и многообразием человеческих страстей. Но он не мог питаться эмоциями людей, как делают это другие. Демон-полукровка, ублюдок Темного Города, на десерт он получал только агонию спазмов внутри своей головы. Новогодние праздники были адом в этом отношении. Люди начинали будто с ума сходить, испытывали в сотни раз больше эмоций, в сотни раз сильнее и громче обычного. Счастье от встреч с дорогими людьми, тоска по несбывшимся желаниям, радость от полученных подарков, зависть к чужой удаче, разочарование в себе, надежды на непременно светлое будущее в новом году, ненависть, любовь, страх, восхищение, грусть, восторг, ярость — термоядерный коктейль человеческих чувств кислотой разъедал изнутри черепную коробку. Ники обычно старался проводить это время в одиночестве, подальше от людей, или, если не получалось сбежать, нажирался до сосотояния ползучего трупа, который по умолчанию чувствовать не способен ни своего, ни чужого. Или все это вместе. Но, к сожалению, его силы со временем росли, и сейчас даже чудесное комбо из бухла и изоляции не помогало. Казалось, боль сейчас выплеснется, потечет из глаз, ушей, рта, носа, выльется наружу, затопит всю комнату, погребет под собой Ники вместе с недопитой третьей бутылкой, недокуренной сигаретой и недопрожитой жизнью. Возможно, он даже не будет против. Он и так принес в жертву на алтарь своей боли все, что имел. Концертную деятельность пришлось прекратить. Ники не мог больше находиться в одном помещении с более чем десятком перевозбужденных, фонтанирующих эмоциями людей, и не выть при этом на одной ноте от апокалипсиса в своей черепушке — вряд ли они оценили бы такой рэп. Проект Ники Л был закрыт. А способности, как назло, только возросли. Чужие чувства терзали его непрерывно, невзирая на стены, расстояния и градусы алкоголя. «Что еще тебе надо?!» — мысленно взвыл Ники, неизвестно к кому обращаясь. Орать вслух было больно. Конечно же, не получив никакого ответа, он в ярости пнул валяющуюся у его ног одну из пустых бутылок. Та, пролетев по какой-то кривой траектории, смачно врезалась в зеркало на шкафу, оставляя на нем заметную трещину. — И чем же я заслужил такой горячий прием? — прошелестел в тишине озадаченный голос. Ники с трудом сфокусировал взгляд. С обратной стороны зеркала Охра задумчиво трогал пальцем свежую трещину, по-птичьи наклонив голову вбок. Ники лишь пожал плечами. Не дожидаясь приглашения, Охра шагнул в комнату, оглядел батарею пустых бутылок, гору окурков в пепельнице и рядом с ней, клубы дыма под потолком, наглухо задраенные окна и дверь, и с особой укоризной — дырку на носке Ники. — Это ты так Новый год празднуешь что ли? — спросил, бесцеремонно усаживаясь прямо на пол, потому что все остальные пригодные для сидения поверхности были завалены все теми же бутылками, окурками, коробками из-под пиццы и прочим хламом, неизбежно распространяющимся по жилищу любого запойного алкоголика. — Масштабно, хули. — А что, похоже на праздник что ли? — огрызнулся Ники. — А чего бы и нет? — хмыкнул Охра. — Я даже елочку вижу. Правда, я бы добавил туда еще пару украшений для колорита. — Знаю я твой колорит. Спасибо, не надо, — хмыкнул Ники, покосившись на криво украшенную искусственную елку в углу. Тут же скривился от очередного спазма, пронзившего висок от легкого движения головы, и потянулся за бутылкой. Когтистые черные пальцы с нечитаемой вязью белых узоров легли поверх его руки. Ники вопросительно изогнул бровь. Будто кусок черноты перетек с руки Охры на его и стремительно потянулся вверх, оставляя за собой дорожку из мурашек и ощущение множества мягких лапок, быстро-быстро перебирающих по коже. — Это Тенька. Просто подожди, — представил Охра, ничего больше не объясняя. Странное чернильное пятно, заслышав свое имя, остановилось у локтя Ники, на секунду сложилось в характерную клыкастую ухмылку и тут же поползло дальше. Ники моргнул и опасливо покосился на свое плечо. Кажется, он встречал что-то похожее в Темном Городе. Кажется, лучше ему не задумываться на эту тему. В конце концов, если бы Охра хотел его убить, он бы сделал это уже давно и непременно собственноручно. Тенька с плеча переползла на шею, а оттуда юркнула куда-то под волосы. Ники ощущал ее путь все теми же легкими мурашками. В итоге она равномерно расползлась по коже головы, ровно под волосами, кажется, так, чтоб ее не было видно. Сначала Ники даже не понял, что произошло. Просто пустота разлилась там, где его касалась Тенька. А потом до него дошло: прекрасная, блаженная тишина, абсолютное ничего, ноль, зеро, вакуум на месте привычной выворачивающей наизнанку боли. Ники ошеломленно уставился на Охру. — Она, в отличие от тебя, умеет, любит, практикует жрать чужие эмоции. И находясь между твоей дурной башкой и внешним миром, отлично экранирует. С Новым годом! — с долей ехидцы в голосе поздравил Охра. — Спасибо, — хрипло прошептал Ники. —Королевский подарок. — Эй, Тенька не подарок! Это была ее личная инициатива. Она у нас самостоятельный монстреныш. Я бы ради такого засранца, как ты, жопу от зеркала в новогоднюю ночь отрывать не стал бы: не звонишь, не пишешь, в Городе не появляешься. — Да я просто... сложилось так, — стушевался Ники. — Просто решил спрятаться от всех и тихо подыхать в одиночестве, ага. Ники виновато пожал плечами. — Придурок. В следующий раз просто попроси помощи, блядь. Навсегда ее с тобой, конечно, никто не оставит, но в таких ситуациях, как сейчас, или на концерты, баттлы там, позови Теньку через зеркало или любую из татуировок. Она не дура пожрать на халяву и с радостью примчится. — Спасибо, — повторил Ники, осторожно касаясь пальцами виска. Кажется, он услышал где-то на переферии сознания тихое ответное «Урррк». — А теперь, может, уже и мне нальешь? — кивнул Охра на бутылку. Ники расплылся в широченной улыбке и пошел искать чистый стакан. Все-таки Новый год — это время чудес, подарков и посиделок с друзьями.