Смена в последний день апреля

Несмотря на апрель месяц, когда темнеть начинает только после семи вечера, город уже в шесть погрузился в мир фонарей и фар. Только тонкая полоска фиолетового заката ещё маячила на горизонте, стремительно уменьшаясь с каждой минутой. Джош устало смотрел на эту полоску поверх руля, затем скосил глаза на магнитолу. Зелёные цифры показали «19:57». Прошло три часа, как Брендон должен был выйти на смену, и час, как Джоша попросили его подменить. Конечно, в любой другой день клиника, вероятнее всего, справилась бы и без него, но именно сегодня, как назло, из-за весенних дождей произошло три аварии. Последняя случилась два часа назад. Им привезли десять пострадавших, и один требовал срочного оперативного вмешательства. — Где его черти носят, — прошипел сквозь зубы Джош, думая о докторе Ури, с которым ему не посчастливилось вместе учиться, вместе отходить интернатуру, резидентуру, и остаться работать в одной больнице. — Он вчера собирался в бар, — напомнил голос с пассажирского сиденья. Джош надавил на газ и продвинулся ещё на пару метров в пробке. Все огни впереди вновь загорелись красным. Он положил уставшую голову на руль. — Да, точно. Но обычно он успевает прийти в себя к дежурству. Надеюсь, ничего не случилось. — Ты слишком добрый, Джош, — Тайлер усмехнулся. — С другой стороны, — продолжил размышлять вслух Джош, — это расставание он перенёс с особой… трагедией. — Мог и в запой уйти? — Мог. Он однажды так сделал. Пропустил аж целый один день в колледже, а потом чувство долга взяло своё. До сих пор шутит, что не знает кости запястья, потому что пил в тот день, когда это проходили. Хотя, мне кажется, он пропустил занятие по фармакологии, а не анатомии. Джош улыбнулся беззаботным воспоминаниям. Пускай в те годы жизнь вовсе не казалась беззаботной, но сейчас, когда в твоих руках уже не учебники, а жизни людей, понимаешь, что то были пустяки. Всё же Брендон ответственный человек, потому Джош и волновался. Он ещё раз проверил телефон, но Брендон был всё ещё недоступен. — А может, они остались друзьями, — Тайлер сидел не пристёгнутым, Джош никак не мог заставить его пользоваться чёртовым ремнём безопасности. — Дружить со своей бывшей? Ты хоть с одной общался? — он усмехнулся. На дороге машины снова двинулись, уже виднелся съезд к больнице. — С тобой, например. Джош стиснул зубы и демонстративно впился взглядом в дорогу. Сейчас не время спорить. Да и вообще он устал об этом спорить. — Хотя, ты так возишься со мной, что я бы назвал это не дружбой, а паразитизмом, — продолжил Тайлер, невзирая на нарастающее напряжение со стороны водителя. — И тебе буквально приходится таскаться со мной. — Я сам этого хочу, хватит, — оборвал его Джош, но даже смех Тайлера не дал ему расслабиться или заметить шутку в его словах. — Закрыли эту тему раз и навсегда! — С удовольствием, — Тайлер фыркнул и хотел добавить что-то ещё, но Джош чуть не пропустил поворот, резко свернув в последний момент. Раздался настойчивый гул машин, которых он подрезал, сумка с формой на заднем сиденье свалилась на пол, в багажнике покатилась полупустая бутылка с водой. Джош продолжил давить на газ, уезжая всё дальше по съезду, но, кажется, у него только что чуть не случился инфаркт. Если бы кто-нибудь из водителей правой полосы зазевался так же, как он, аварии было бы не миновать. Только ещё одной аварии сегодня не хватало. Колёса его красного Форда Тауруса подняли брызги луж возле стоянки для сотрудников. Трасса осталась позади, но сердце всё ещё колотилось, как ненормальное, а в голове проскакивал несущийся сбоку автомобиль, резко тормозящий в последний момент. — Если ещё хоть раз заговоришь со мной на такие темы, когда я за рулём, — Джош всё ещё не смотрел на Тайлера. — Да-да. Знаю. На этом Тайлер закончил разговор и вышел из машины. У него появилась эта дурацкая привычка — не прощаться. На улице уже совсем стемнело, с другой стороны здание освещалось красным и синим цветами поочерёдно, напоминая, что люди продолжают поступать, и клинике очень не помешал бы ещё один врач. Собравшись с духом, Джош вытащил спортивную сумку и вышел из машины. *** — Доктор Дан! Началось. Джош размял плечи и повернулся на голос медсестры. Асами Здренка, как и всегда, была со стопкой историй болезней в руках, форма обтягивала её узкую талию, а высветленные волосы собраны в тугой хвост на затылке. И всё тот же растерянный взгляд. Она работала у них уже шесть месяцев, но каждый раз, когда её кидали в приёмное отделение при завале, то есть во время крупных катастроф, массовых отравлениях и прочих явлениях, при которых больница забивалась пациентами, она буквально терялась в работе. — Асами, дыши, — Джош улыбнулся ей, надеясь успокоить. — Было бы когда, — не своим голосом ответила медсестра и полезла искать что-то между бумаг. — У меня ещё и родители прилетели из Японии, я вся на нервах, а тут эти аварии… Я не доживу до конца смены, вот увидите. — Знаешь, сколько раз я это говорил? — хмыкнул Джош, принимая из её рук планшет. Он пробежался по нему взглядом. — Авария? — Нет, самоходом, — Асами всё же прикрыла глаза и набрала побольше воздуха, а затем медленно выпустила его, считая до десяти. На пяти она заговорила снова. — Луис Хили, пятнадцать лет. Жалоба на боль в колене после падения вчера вечером. Колено опухшее, температуры нет… — Вижу, тут всё написано, — Джош поднял верхний лист и пробежался глазами по собранному ранее самой же Асами анамнезу. — Хорошо, он, — она махнула рукой в сторону отделения, где сновали персонал и больные, — в шестой палате. Доктор Дан? — Мм? — Джош уже был весь в бумагах, изучая внимательно то, о чём сейчас всё равно переспросит. Голос бегущей за ним следом Асами теперь звучал словно из другого мира. — Можно попросить вас об… об одной очень странной услуге? Личного характера… — Личного? — он замедлился, только когда подошёл к розовой шторке, отделяющей коридор от маленького отсека с кроватью и больным. Щёки Асами приобрели красный оттенок, непонятно, то ли от бега, то ли от стыда. — Мне очень неудобно об этом говорить, и это очень, очень странная просьба, вы вправе отказаться и назвать меня сумасшедшей дурой, — она усмехнулась своим словам, глядя в сторону в пол. — Не томи, Асами. Я знаю, что ты не дура и не сумасшедшая. — Ладно, хорошо. У меня прилетают родители на несколько дней, из Японии, как я уже сказала. И, как бы, они очень… Очень огорчатся и будут всё время пребывания в штатах трахать мне мозги, если узнают, что я так и не нашла до сих пор себе никого. И я всегда врала им, что у меня есть бойфренд, что он успешный, тоже из Японии… Довольно обычная ситуация: семейное воссоединение, которое оборачивается нотациями и лекциями, разочарованием и ссорами. Джош прекрасно знал, как это происходит. В его случае семья всегда обижалась на него за то, что он так редко общается с ними и игнорирует их звонки. Они не понимают, что иногда он устаёт настолько, что не может ни с кем разговаривать. И это случается довольно часто. Так что он уже неделю игнорирует звонки младшего брата, хотя он вроде собирался приехать. Джош сжал зубы и попытался отвлечься от этой мысли. — Если бы всего на один вечер вы могли бы прийти ко мне на ужин, поулыбаться им… — Асами, может мой какой-то там прадедушка и притащил в мою семью гены из замечательной Японии, но прошло столько времени, что из японского я знаю только «итадакимас». Так что примерный бойфренд-врач-да-ещё-и-японец из меня никакой. — Это мелочи, главное, что… Боже, я так извиняюсь, — она засмеялась. — Я просто вся на нервах из-за них. И вы были моим спасательным кругом. И было бы… — Слушай, я даже притворяться не умею. И общаться с чужими родителями. Зато очень заметно умею нервничать, что твоей семье точно не понравится. — Прости, — она закрыла глаза и опустила плечи, принимая поражение. — Я просто найму эскорта на всю свою зарплату и попрошу его сыграть моего парня. Насколько жалко это будет по шкале от одного до десяти, где один — это ничего, а десять — это нанять эскорта, чтобы притвориться, что ты не одна? — Это не конец света, — попытался приободрить её Джош, положив ладонь на её маленькое плечо. — Но меня ждёт пациент. — Конечно, я дура такая, отвлекла вас, у вас там пациенты, да и у меня работы, — она показала рукой над головой, уже развернувшись ещё до того, как закончила говорить. Даже если бы у Джоша были силы помочь ей, он всё равно правда облажался бы. Когда он знакомился с родителями своей давней пассии, они потом спрашивали у неё, не болен ли Джош. Потому что он настолько нервничал, что забывал примерно половину слов в каждом предложении. И всё время улыбался им, что аж челюсть свело под конец. Он положил руку на шторку и ещё раз глянул на имя и возраст. Луис, пятнадцать. Сейчас предстоит нелюбимая часть общения с пациентами детского возраста — родители. Не знающие ничего, но прочитавшие уже всё в интернете, требующие обследований, которые вообще не сдались в их ситуации, и нагнетающие атмосферу тем, что доктор уделяет им недостаточно внимания. Даже если весь холл забит пациентами с более высокими приоритетами, и доктор прекрасно располагает знаниями о том, сколько ещё их ребёнок без вреда для здоровья просидит с пластмассовым солдатиком в желудке. Главное таким родителям улыбаться и показывать, что именно они — самые главные сегодня. Просто придётся немного подождать. Но, безусловно, они — центр Земли. Настроившись на рабочую волну, Джош дёрнул шторку. — Здравствуйте, я доктор Дан, ваш лечащий врач, — он улыбнулся так же натянуто, как тогда родителям пассии. Как её звали? Джениффер? — Я Луис, — хрипло ответил парень, сидящий на больничной койке. — А это моё колено. Его левая штанина была завёрнута до середины бедра, и проблема была заметна сразу. В сустав словно воды накачали, он стал гладко-круглым и красным. Джош задержал на нём взгляд, отмечая очевидные симптомы, и затем повернулся к той стороне, где стояли родители. Только вместо родителей он обнаружил кусающего ногти парня, примерно своего возраста. Собранные в хвост волосы выбивались из резинки, давая знать о своём непокладистом характере, а глаза испуганно смотрели на опухшее колено. — А вы?.. — Джош осторожно показал на него ладонью, не зная, как обращаться к нему. — О, я его брат, — ответил тот, словно проснувшись. Он неловко пожал руку Джошу, хотя тот протянул её вовсе не для этого, и снова посмотрел на брата, обняв себя руками в тонкой кожанке. — Мэттью. Эм, мы… Луис вчера упал, но не сказал никому, — начал волнительно объяснять Мэттью, но его перебили. — Потому что какой смысл тебе что-то говорить, тебе всё равно, — нарочито язвительно сказал Луис. — Упал и упал. Не болело же. — С чего ты взял, что мне всё равно?! — Тебе когда-то было не всё равно на меня? Только делаешь вид постоянно… — Так, давайте все успокоимся, — предложил Джош, и все замолчали. — Луис, как ты упал? — Играл в баскетбол с ребятами, неудачно прыгнул и упал на колено. — Что было потом? — Джош осторожно взял его за больную ногу под бедро и голень и помог переместить её на кровать. Парень зашипел, отчего его старший брат дёрнулся, но ближе не подошёл. — Потом, ай! — он вновь зашипел, стиснув зубы, когда Джош довольно грубо обхватил колено пальцами. — Потом немного поболело, но мне показалось, что всё прошло ночью. А сегодня оно опухло и двигать больно. — Так больно? — Очень, — сдерживаясь, ответил Луис. — Мгм. А здесь? — Да, тоже очень. — Ладно, не буду тебя мучить, — Джош похлопал его по голени, снова улыбнувшись, и выпрямился, разворачиваясь к старшему брату. — Мы сделаем рентген, посмотрим, что там. Медсестра возьмёт анализы и принесёт вам необходимые для госпитализации бумаги. — Всё так плохо? — Пока не знаю, но в любом случае необходимо наблюдение, так что лучше задержаться у нас. — Конечно. Слышал, Луис? Зато не надо завтра в школу, — Мэттью улыбнулся брату, хотя глаза были всё такими же напуганными, отчего Джошу даже стало неловко, когда Луис снова вспылил. — Очень смешно, я останусь без ноги, зато в школу не пойду. Спасибо, Мэтти! Забота прямо в твоём стиле. — Луис, — с мольбой в голосе позвал Мэтти, и тот резко отвернулся, демонстрируя полное презрение. Джош хмыкнул себе под нос, отвернувшись от пациента и записывая назначения в историю болезни. — Шерин! — Джош поймал пробегающую мимо медсестру, когда у него запищал пейджер на поясе. — В шестой палате мальчик, его на рентген и кладём на третий. — Поняла! — Шерин улыбнулась и развернулась, направляясь к посту, чтобы проверить запись на рентген. — Вас искала доктор Эймос, вы нужны ей на операции. — Вижу, она мне написала, — Джош развернулся, направляясь в значившуюся в сообщении палату. Пока он смотрел в пейджер, его чуть не сшибло каталкой, везли мужчину без сознания, а половина его лица, не закрытая маской, была покрыта запёкшейся кровью. — Это авария? — Джош окликнул идущего следом доктора Уайта, и тот задержался, чтобы ответить, пока каталку продолжили катить к лифту. — Только сейчас доставили, представляешь? Не могли вытащить, пришлось отпиливать дверь, — довольно спокойно ответил Уайт, почёсывая густую шевелюру. — Не говори, что и его на операционный стол положат, — почти взмолился Джош. — Мы с Эллен сегодня вдвоём, и у нас уже одна внеплановая операция есть. — Я думаю там только перелом ноги и сотрясение. Потеря крови. Может, шок. Может, ещё несколько переломов. Не паникуй раньше времени, Джошуа, и меня не отвлекай. Всё, давай, пошёл, — он махнул рукой на Джоша, словно прогоняя, и ушёл сам. Доктора Эймос он обнаружил даже не в палате, а уже в операционной. Она сосредоточенно мыла руки, и, увидев Джоша, облегчённо вздохнула. Джош встал перед раковинами и расстегнул часы, стягивающие левое запястье. Он никогда не носил часы раньше, но эти купил как-то поддавшись влиянию Тайлера, который вдруг решил, что им обоим просто необходим этот атрибут. Теперь не надо было каждый раз лезть за телефоном, чтобы убедиться, что он опять опаздывает. Вообще стоило оставить часы в шкафчике, потому что их то и дело придётся снимать, но это совсем вылетело из его головы, поэтому следующие пару часов им предстоит пролежать на раковине в предоперационной. — Так что там? — наконец, спросил Джош, вдруг осознав, что понятия не имеет, сколько будет длиться операция и о чём она вообще. — Осколок в правой боковой области. Печень не задета. На снимке не очень ясно, насколько пострадал кишечник, так что сейчас и посмотрим. — Часа на полтора? — А ты что, занят? Джош обернулся на дверь, надеясь увидеть там вдруг взявшегося из ниоткуда Ури, но никто так и не появился. — Нет, просто в приёмном завал, и меня ждёт пациент с коленом. — Я была в приёмном, пока тебя не было, — она выключила воду и несколько раз тряхнула руками, сбрасывая капли, прежде чем потянулась к бумажным полотенцам. — Большинство с ушибами и сотрясениями. Самых страшных уже приняли без тебя. — Слава богу, — выдохнул себе под нос Джош, намыливая руки по локоть. — Там сейчас обеспокоенных родственников больше, чем больных. Сам знаешь, как они сбегаются после катастроф. Зал ожидания вообще забит. — На одного пациента минимум два родственника, — проговорил Джош, мысленно радуясь, что из-за пробки, возникшей из-за этих же аварий, большую часть суматохи устранили без него. Немного парадоксально. Работающий в хирургии интерн помог им надеть стерильные халаты, и когда они зашли в операционную, всё уже было готово и ждало хирурга. Джош часто ассистировал на операциях, хотя хирургия не была его специальностью, но когда нужна была помощь из-за недостатка персонала, обращались в основном к нему. Сначала обращался только Ури, но потом остальные хирурги тоже просекли, что если кто-то из врачей общей практики и сечёт в хирургии, то это Дан. Да он и не против был, иногда приятно отдохнуть от суматохи. — Верхнее давление сто двадцать пять, — объявила медсестра, которую Джош не смог опознать. Может, новенькая. Лица её не было видно, только глаза между шапочкой и маской. — Нижнее — шестьдесят. — Отлично, приступаем! — радостно объявила доктор Эймос. Вот уж кто обожал свою работу, так это она. Джош следил за ней, поражаясь, как точно получается у неё разбираться во внутренностях живых людей. Словно рыба в воде, только такая ассоциация появлялась в голове у Дана, когда он видел, как ловко она перебирает кишечник. Рыба — это ужин. Ужин это Асами, которой предстоит множество неприятных ужинов с родителями, которым она для успокоения души наврала про своего парня. Джош почувствовал жалость и злость на себя, что не согласился ей подыграть. — Ты чего вздыхаешь? — не отрывая взгляда от монитора, спросила Эллен. — Да так, — попытался отмахнуться Джош, но повернув голову столкнулся с её пронзительным взглядом. — Не высыпаешься, да? Подержи здесь, мне кажется, справа тоже что-то видела. Джош перехватил эндоскоп и зафиксировал его на месте, замечая на мониторе тот самый едва заметный порез, привлёкший её внимание. — Мягко сказано. Устал до чёртиков. Пока ехал ещё, чуть в аварию не попал. Фантом того автомобиля возник у него по правую сторону, где находилась Эллен. По спине пробежали мурашки. — Что?! — громче положенного отозвалась на историю Эллен, и Джош поспешил её успокоить. — Нет, это не из-за усталости! — он наклонился ближе к монитору, но странный объект оказался всего лишь сгустком крови, который тут же убрал ассистирующий интерн. — Это просто на Тайлера отвлёкс… Он закрыл глаза. Вот про Тайлера точно не стоило ей говорить. — Джош, ты опять за старое с ним? — Нет. Слушай, у нас всё под контролем. У меня всё под контролем. — Это не под контролем. Заканчивай с ним, Джош. Это ненормально. — Всё нормально. — Настолько нормально, что ты едва не попал в аварию? Эллен распрямилась, она бросила взгляд на осколок лобового стекла, который теперь был не в мужчине, а в металлическом лотке. — Я только из-за своей невнимательности чуть не попал в аварию. Эллен, пожалуйста, хватит. — А я и так всё. Можно пересчитывать материал. Майкл, зашьёшь? Её интерн заметно заволновался, но без колебаний согласился. Эллен отошла на пару шагов, прихватив с собой Джоша. — Джош, я знаю, что это тяжело. Но это не приведёт ни к чему хорошему. — Мне нравится с ним общаться, Эллен, — Джош закатил глаза. Эллен была почти вдвое старше него, и иногда правда вела себя на манер мамы. — В конце концов, он мой друг. — Я знаю. Просто очень переживаю за тебя. Эти отношения пагубно сказываются на твоём состоянии. Мы все здесь за тебя. Майкл произнёс что-то невнятное, оборвав слово на середине, но медсестра поняла его и так. Джош не видел, как тот накладывает швы, но Эллен выглянула из-за его спины и одобрительно кивнула самой себе. — Думаю, я больше не нужен? — Если хочешь, можешь пойти поваляться у нас в свободной палате. Я никому не скажу. Она улыбнулась, как это называется, глазами. Потому что нижнюю часть лица было не видно, но возле глаз сложились тонкие весёлые морщинки. *** — Нет, — Джош с улыбкой покачал головой, глядя на сидящую перед ним женщину с очень… непонимающим выражением лица. — От потрясения сотрясения мозга у вас не может быть. — Но ведь от эмоций болит голова, так? И при сотрясении болит голова. А после новостей я так разволновалась… — начала она по новой, но Джош быстро закивал. — Я слышал всё и в первый раз. Но повторюсь, чтобы было сотрясение, ваш мозг должен, — Джош взял со стола банку с деревянными одноразовыми шпателями и потряс ею в разные стороны, — быть как эти палочки. То есть потрястись в прямом значении слова. Кажется, она всё равно не очень поняла, что объяснил ей Джош. Она смотрела на эту баночку, открыв рот и сведя брови. Джош сдался. Он написал на бланке рецепт на обезболивающее и отдал ей лист. — Одну таблетку и ложитесь спать. И всё пройдёт, — с той же улыбкой сказал он. — Спасибо, доктор, — крикнула она ему вслед, прежде чем за ним закрылась дверь. — Мгм, — промычал себе Джош. Наконец, в коридоре стало заметно свободнее. Время было чуть больше двенадцати, тяжелые больные уже отправились в реанимацию, тех, кто получил менее серьезные травмы, распределили по палатам. Родственники разъехались по домам до завтра, особо нервные остались в зале ожидания. Стоя посреди пустого коридора, Джош подумал, что давно не видел Тайлера. — Асами, — Джош подошёл к сестринскому посту, где девушки и один юноша заполняли целую кучу бумаг по страховке новоприбывших. Асами посмотрела на него, но не смогла задержать взгляд дольше, чем на несколько секунд. Джошу тоже было не по себе. — Проверь, пожалуйста, готовы ли анализы Луиса Хили. — Секунду. Она уткнулась в компьютер. Пока она вводила имя, входные двери открылись и вошли девушка с парнем. Девушка держалась за живот, но выглядела бодро. Джош на её фоне мог бы сойти за постояльца хосписа. Одна из медсестёр вышла из-за стойки, чтобы не отвлекать остальных, и направилась к парочке. — Я больше не собираюсь торчать на приёме, — тихо напомнил Джош. — Я знаю, к тому же твоего пациента повезли на рентген. Анализы готовы. Джош кивнул ей и направился к лифту. По пути он заметил, как по лестнице спустился тот самый Мэттью, к которому ему предстояло подняться через несколько минут. Не было необходимости нестись в палату прямо сейчас, пока там нет больного. Мэттью проследовал на улицу, на ходу доставая сигареты из джинс, и Джош подумал, не пойти ли ему тоже проветриться, но потом решил, что кофе сейчас важнее. Краем сознания он надеялся, что в комнате отдыха найдёт Тайлера, но делал вид, что мысли такой у него нет. К сожалению, чтобы попасть в комнату отдыха, пришлось сначала подняться на четвёртый этаж, где лежал мистер Сайерс, заработавший в отпуске в Европе пневмонию, и сейчас у него снова поднялась температура. Потом уже по пути он зашёл в соседнюю палату, но другая его пациентка с вырезанным вчера аппендицитом добросовестно спала, даже не думая никого беспокоить этой ночью. Джош на всякий случай заглянул в историю болезни, чтобы убедиться, что за его отсутствие не появилось новых жалоб. Перед операцией она сказала, что на ней всё заживает, как на собаке, и, похоже, не соврала. Комната отдыха и ординаторская находились на третьем этаже, там же, где палата его нового пациента с коленом. В ординаторской было пусто, зато из комнаты отдыха донёсся тихий храп. Джош от души позавидовал тому, кто успел прикорнуть на ночной смене. Но когда раздался писк чужого пейджера, он не стал злорадствовать, и уже через минуту в ординаторской показался растрёпанный и немного припухший после сна анестезиолог. — Доктор Дан, доброе утро, — промямлил он, стараясь сделать свой голос как можно более бодрым. Джош кивнул, хотя они виделись всего два часа назад, и на всякий случай посмотрел на часы. Часы он забыл, конечно, в предоперационной. Оставив только что заваренный кофе прямо в кофе-машине, Джош вышел из ординаторской и вызвал лифт. Запищал пейджер, Джош с ужасом вцепился в него, боясь увидеть очередную экстренную ситуацию, но тот, оказывается, молчал. Пищал телефон в кармане. Выругавшись, он достал мобильный и открыл сообщения. Эшли Франджипани была резидентом в их клинике уже второй год. Способная и крайне стойкая девушка, которую многие сотрудники помнили, как развратного эльфа Санта Клауса, танцующего в новогоднюю ночь на столе в ординаторской. Тогда она немного перебрала, но в её оправдание нужно добавить, что это даже не была её смена, она просто заглянула поздравить коллег, а костюм сидел на ней, как влитой. Отсыпалась потом Эшли в пустующей палате с капельницей на пару. В общем-то, её здесь любили не за выходки, а за усердную работу, и Джош не был исключением.

«Я видела тебя, разве у тебя сегодня смена?»

«Нет, я вышел на экстренную замену»

«Мы можем встретиться? Мне надо поговорить»

Джош помедлил у дверей лифта, прижав палец к металлической панели над кнопкой вызова. «Где ты?» — Тут, — раздалось за спиной. Джош развернулся и увидел, как из палаты вышла Эшли. Помимо хирургического костюма, на ней был халат с длинными рукавами, потому что ей казалось, что из-за её татуировок пациенты не будут воспринимать её всерьёз. Она улыбнулась ему, спрятав ладони в белые карманы. — Может, пройдём в ординаторскую? — предложила она. Часы никуда не денутся, иногда в предоперационной персонал оставлял и более ценные предметы, вроде колец, и пока что ничто не пропадало. Так что Джош кивнул, и они спокойным шагом направились в комнату с кофеваркой и мягким диваном. Джош забрал свой стакан и обхватил обеими руками, наслаждаясь чувством тепла. — Так что случилось? Эшли устроилась рядом с ним, прислонившись к столу с посудой. — Пообещай, что никому не расскажешь, ладно? Я только тебе могу довериться. У Джоша волосы на затылке зашевелились. — И не ругайся. Но, в общем… Пару недель назад я переспала кое с кем. Мы были немного навеселе и, короче, забили на защиту. — Сколько? — охладевшим голосом спросил Джош, испытав что-то среднее между шоком и… нет, это был чистый шок. Он начал панически соображать, стоит ли радоваться сейчас за Эшли или нет. — Две недели. Мы сделали это накануне начала цикла. И он так и не начался. Они замолчали, Эшли понимала, что такую информацию надо переварить. Джош же попытался воссоздать своё поведение с любой другой пациенткой, которая прибывает к ним с жалобой на частую тошноту или задержку. Отставив кофе, он придал лицу как можно более спокойное выражение и повторил себе, что пока ещё ничего не известно. Но всё равно Эшли теперь выглядела словно иначе. Словно стала хрупкой, как хрусталь, и Джошу захотелось отгородить её от всего мира и всей больницы. — Допустим. Предположительный отец в курсе? — В курсе, но… Даже если это так, я не думаю, что мы будем вместе. — Не думай об этом. Ещё не время. Ты была у врача? — Ну, я пришла к тебе. Джош опешил. — Я не уверена на все сто процентов, что беременна. Но если это так, то я не хочу, чтобы кто-нибудь знал об этом, пока я не разберусь с тем, что мне вообще делать. — Эш, я должен признаться, но я понятия не имею, как работает аппарат УЗИ, так что… — Джош, просто возьми у меня чёртов анализ на ХГЧ, — оборвала его Эшли, и Джош кивнул. — Да, логично. В комнате отдыха никого не было, но они всё равно сели на самую дальнюю кровать, которую было плохо видно от входа. Пробирка и система для забора крови была у неё с собой, свободной рукой она пережала руку выше локтя, чтобы вены лучше проступили. — Будешь Джейн Доу? Эшли кивнула, она лишь слегка дёрнула щекой, когда иголка проткнула кожу. Из ординаторской они выскочили, словно двое преступников. Озираясь по сторонам, Эшли поправила пластырь под халатом. На посту медсестёр никого не было, что значительно облегчило задачу: Джош спокойно выписал направление и оставил пробирку в штативе, обернув бумажку вокруг неё. Так не придётся самому идти в лабораторию и не придётся объяснять никому, откуда в половину первого у них взялась Джейн Доу. Только он закончил и они направились к лифту, планируя ещё немного поговорить, как двери лифта раскрылись. По коридору прокатился тихий писк, а затем по полу застучали колёса каталки. Здесь и оказалась одна из медсестёр, она шла спиной вперёд, а с другой стороны кровать держал старший Хили. — А это ко мне, — вздохнул Дан. — Эш, теперь ты сделай одолжение, забери мои часы из операционной, пожалуйста. Они на раковине. Иначе я не доберусь до них сегодня. Они отступили к стене, чтобы приехавшим было удобнее разворачивать каталку. Мэттью обречённо посмотрел на них, выглядел он убито, но губы дрогнули в намёке на улыбку. Когда все трое скрылись в палате, Эшли толкнула его локтём. — А он миленький. — Может быть, — Джош повёл плечом и слегка наклонил голову, чтобы заглянуть в приоткрытую дверь палаты. — Ого, целое «может быть», — Эшли усмехнулась. — Джош, тогда это твой шанс. — Чего? — Ты видел, каким красноречивым взглядом он тебя одарил? Ну? — Каким? — Ты слепой? — она серьёзно посмотрела ему в глаза. Джош не был мастером в чужих взглядах, поэтому никогда не обращал внимания, кто и как на него смотрит. — Но он же милый, согласись. — Ну, — Джош поднял взгляд на потолок, пытаясь вспомнить детали его внешности. Тонкий парень, непослушные кудрявые волосы, грустные щенячьи глаза. У Джоша не было определённого типа, но что-то вроде такого его цепляло. Хотя бы интересовало. Просто не ночью во время смены. Так что он покачал головой, раздумывая, но потом кивнул. Эшли засмеялась и похлопала по плечу, словно пытаясь приободрить. — Давай, вперёд. Анализы я сама проверю, скорее всего к утру будут готовы. Джош кивнул и оттолкнулся от стены. В палате было намного спокойнее, чем в приёмной внизу, и Джош позволил себе задержать взгляд на Мэттью подольше. Да, было в нём что-то такое, что цепляло. Но все эти чувства перебивало желание пойти и уложить несчастного спать. — Доктор Дан, — окликнула его медсестра. — Рентгенограмма. Джош забрал у неё планшет и отпустил, к тому же на посту загудел сигнал вызова медсестры. В заключении рентгенолог написал о переломе латерального мыщелка большеберцовой кости и скоплении жидкости в суставе, и если со вторым Джош был полностью согласен, с первым ему пришлось немного повозиться. Он несколько минут упорно смотрел на мыщелки большеберцовой кости, пока не разглядел едва заметное смещение. Он помотал головой, понимая, насколько сильно устал, и как замылился взгляд. — Не трогай меня, — нарушил тишину в палате Луис. Повернувшись, Джош увидел, как поспешно Мэттью отдёрнул руку от волос брата. От всей этой семейной драмы было уже неловко, но ещё это раззадорило интерес, в чём же причина такой ненависти у Луиса к своему старшему брату, который, очевидно, был искренен в своём волнении. Джош взял снимок и подошёл к постели, устраиваясь на краю так, чтобы обоим было видно, что он показывает. Он поднял снимок на свет и обвёл пальцем маленькую область под коленной чашечкой. — Видите? Небольшое затемнение ближе к краю? — Это? — Луис прижал палец ровно под переломом. — В точку. Это перелом. Не серьёзный, насколько можно судить по снимку, но гипс мы тебе наложим. — От перелома так опухает нога? — спросил старший Хили, старательно продолжая всматриваться в снимок. — Нет, опухла она из-за наличия крови в суставе. Наш дальнейший план действий: мы откачиваем кровь из сустава, следим, чтобы больше она там не появлялась, накладываем гипс и отправляем домой. Все согласны? — Теперь он может уехать? — вместо ответа спросил Луис, показывая пальцем на брата. — Как только подпишет согласие на пункцию, — улыбнулся Джош. — Медсестра даст обезболивающее и сделает перевязку. А мы пока займёмся формальностями. Джош кивнул Мэттью в сторону двери, предлагая выйти. — Я не поеду домой, — сразу сказал Мэттью, когда они вышли за дверь. — Подожду в зале ожидания, когда всё закончится. Не могу оставить его одного. — Пункция — это элементарное дело, не стоит волноваться. Мы просто введём иглу в сустав и с помощью шприца откачаем кровь из полости. Не волнуйтесь и езжайте домой, мистер Хили. — Мэтти. Просто Мэтти, если можно. Не люблю эти официальные обращения, эти «мистер Хили» прям выводят из равновесия. Джош согласно кивнул. Вспоминая слова Эшли, он вновь попытался присмотреться к парню. А готов ли он вообще двигаться дальше? Или любые отношения, которые сейчас он заведёт, будут лишь жалкой попыткой оправдаться в лице друзей и знакомых, показать им, что он в порядке, и всё у него под контролем? Прямо как Асами и её идея с эскортом. Только в его случае он не будет платить. Ему снова стало неприятно за Асами, потом тут же накрыла волна стыда перед братом и семьёй в целом за игнорирование, а при мысли о семье он тут же подумал об Эш и её возможном ребёнке. Ему показалось, что в коридоре слишком мало воздуха. Ему нужно проветриться. А лучше — увидеться с Тайлером. — Наверное, я пойду вниз. Подожду в зале ожидания. Не хочу действовать ему на нервы дальше, — Мэтти слабо улыбнулся и потянулся за резинкой, чтобы распустить волосы. Тёмная, почти чёрная грива небрежно рассыпалась над его плечами, и он быстрым движением ещё больше растрепал её. — Выпью там кофе, если не получится вздремнуть. — Там дерьмовый кофе, — признался Джош, забирая у него бумагу с подписью на согласие проведение пункции. Они всё шутили, что им нужна бумага с подписью за все подписанные бумаги. — И людей полно из-за сегодняшних аварий. Мэтти пожал плечами, разведя руки в стороны, и шагнул в сторону лифта. — У нас в ординаторской зато вкусный кофе, — как бы между делом сказал он. Парень остановился, стоя спиной к нему, а затем обернулся с уже более живой улыбкой. *** — Спасибо, доктор Дан, — Мэтти принял из его рук чашку с горячим кофе и, прежде чем сделать глоток, с упоением вдохнул этот запах. — Пожалуйста, — Джош забрал свой холодный кофе. Немного подумав, он добавил, — Джош. — Мм? — Да к чёрту формальности, я Джош. — Что ж, тогда приятно познакомиться, Джош, — хмыкнул Мэтти, делая ещё один глоток. Продолжая следовать совету Эшли, он постарался незаметно разглядеть его лицо, но тут их косые шпионские взгляды пересеклись, и оба неловко улыбнулись, пряча улыбки за чашками. Джош прикрыл глаза, мысленно комментируя своё неловкое поведение. Зато, кажется, Мэтти тоже проявлял к нему интерес. Если парень не заинтересован, он не будет стрелять глазами и улыбаться в кофе. И ещё не будет стоять так близко. Джош понял, что под предлогом неудобной позы, Мэтти подвинулся ещё ближе. Он покачал головой, понимая, что они сейчас как два юнца прощупывают почву. — Мне немного неловко, что всей клинике приходится быть свидетелями наших с братом отношений, — Хили слабо улыбнулся, глядя в чашку. — Ничего, я понимаю. У меня тоже младший брат и две сестры, так что семейная драма — дело знакомое. — Что, хочешь сказать, что тоже так ругаешься с ними? — с недоверием спросил Мэтти, повернувшись к нему, отчего его волосы чуть не попали в чашку. — Нет, не до такой степени. Но когда им было пятнадцать, они были довольно холодны. Вспомни свои пятнадцать. — Не хочу их вспоминать, — покачал головой Мэтти. — Но вообще у него есть право ненавидеть меня. Джош расслабился, наваливаясь на стол за спиной так, что почувствовал под лопаткой угол кофеварки. Рука теперь ещё теснее прикасалась к руке Мэтти, но тот не отодвинулся. На его лице была почти отрешённая улыбка, которая относилась скорее к грустным воспоминаниям, чем к чему-то хорошему. У него красивые черты лица. Даже если не слышать его британский акцент, то можно догадаться о его происхождении по тонким чертам, которые резко выделялись на фоне его худобы. — Не раскисай, — Джош качнулся, чтобы толкнуть его. — Он вырастет, подростковый кризис кончится, и он вспомнит, как ты торчал возле него весь день в больнице, и всё поймёт. — Хочется верить. Но вряд ли этот случай заменит ему шесть лет моего отсутствия во время развода родителей. Он прав, я дерьмовый брат. Потому что оставил его одного разгребать это говно тогда, когда ему нужна была поддержка. — Всё же я уверен, что однажды он поймёт. Ты слишком многого хочешь от пятнадцатилетнего парня. Мэтти покачал головой, но ничего не сказал против. — Давай оставим эту тему. И так херово, — он усмехнулся, отставляя чашку кофе. — У тебя клёвая татуировка. Джош вытянул руку, позволяя рассмотреть детально проработанный рисунок дерева и небес. — Да, пришлось убить на неё пару месяцев, — с нескрываемой гордостью прокомментировал Джош. — Представляю, сколько это часов, — его пальцы осторожно изучали каждый завиток дерева, слегка щекоча, и это было приятно. Раньше его так приятно трогали только руки Тайлера. В голове пронеслось «предатель». — У меня тоже есть несколько. Его татуировки оказались небольшими и бесцветными, каждая из которых несла какой-то личный, ясный только Мэтти мотив. Больше всего они напоминали по стилю татуировки Эшли, которые тоже появлялись на коже в совершенно рандомных местах. — Очень здорово, — Джош не решился коснуться его рук, хотя уже потянулся к ним. Что-то всё равно стопорило его. — У меня есть ещё несколько. На груди и… пониже. Но тебе придётся меня раздеть, чтобы посмотреть на них, — Мэтти рассмеялся, и Джош проглотил ком неловкости. *** «Я знаю, к чему это идёт. Я не против», — голос Мэтти продолжал повторять эту фразу, пока Джош спускался по лестнице вниз. Он даже не стал дожидаться лифта, просто позорно сбежал. «Я помогу расслабиться тебе, ты — мне». А Мэтти оказался далеко не таким мальчиком-зайчиком, каким показался сначала. Разве что зайчиком Плейбоя. Он остановился на первом этаже и свернул к выходу на парковку для сотрудников. Возле скамейки стояла забитая бычками мусорка, а прямо над ней на стене висела наклейка «Не курить». Джош сел на скамейку и опустил голову, обхватывая её руками. Джош просто думал немного пофлиртовать с ним, убедиться, что их обоих интересует одно и то же, а потом пригласить сходить вместе позавтракать утром. Ему следовало бы расслабиться, ему следовало бы согласиться, это был бы идеальный расклад! Но вместо того, чтобы ответить ему взаимностью, он промямлил что-то о пейджере и пациентах и просто сбежал. Сегодняшний день превзошёл по своей дерьмовости множество предыдущих, выбил из-под ног опору и повалил Дана на лопатки. Сначала этот вызов, потом ситуация на дороге, Эймос опять взялась ему на мозги капать из-за Тайлера, Тайлер куда-то вообще пропал, хотя он пиздец как нужен сейчас. Асами со своей семьёй дёрнула его за живое, и теперь он не мог перестать думать об этом, Эшли со своей возможной беременностью сбила с толку, Ури до сих пор не отзывается, может, вообще сдох где-нибудь в канаве, пьяный или обдолбанный. — Джош. Спасительный голос прозвучал совсем рядом. С трудом Джош оторвал лицо от рук и повернул голову. Тайлер стоял возле скамейки, прислонившись к ней бедром. Он был всё в том же чёрном худи и прятал руки в карманы. — Где ты был весь день? — Джош услышал свой голос и даже не признал его. — Прятался. Чтобы нас никто не спалил вместе. — Тайлер засмеялся и сел рядом. — Мне всё равно, что они скажут, Тайлер, я не могу без тебя, посмотри во что я превратился, — Джош истерически засмеялся и показал на себя, конкретно на своё лицо. Тайлер покачал головой и закинул ногу на ногу. — Ты же знаешь, что это не так, — серьёзно ответил он, и Джош снова уткнулся в свои руки. — Ты всегда был сильным. Сильнее меня. — Нет, — прошептал Джош, качая головой. — Ты ошибаешься. Я умею делать вид, что я сильный, потому что слабый никому не нужен. — Ты нужен мне. Несмотря на всё, ты всё ещё мне нужен. Ты нужен Эшли, смотри, она обратилась именно к тебе за помощью. Она могла попросить кого угодно, но доверяет она только тебе. И не потому что ты «сильный». Потому что ты отличный друг. Джош не мог согласиться, но никаких весомых аргументов против тоже не нашёл. — Если ты устал, это не значит, что ты слаб. И даже если ты слаб, это вовсе не значит, что ты не нужен. На самом деле уже наступил май. Светлые тёплые дни совсем рядом. — Всем бывает страшно и тяжело, Джош. Даже самые уверенные и успешные люди иногда встают утром, смотрят в зеркало и думают: «А всё ли я правильно делаю?» Только ветер всё ещё прохладный и промозглый, совсем не майский. — Но если бы все они после этого отказывались от того, во что верят, то это был бы очень жалкий мир. — Даже если это так, посмотри на мою жизнь. Она просто ни о чём. Я не могу двигаться дальше, как все постоянно говорят. — Но ведь есть что-то, ради чего ты продолжаешь идти вперёд. Ради чего? — Не хочу больше никуда идти, — Джош посмотрел на асфальт, по которому прокатился стаканчик из-под кофе из соседней кафешки. Его немного трясло то ли от холода, то ли от эмоций. — Когда мы с тобой встретились, ты ведь тоже был готов бросить всё. — Тц, Тайлер, — Джош посмотрел на него снизу вверх. — Мне было семнадцать, я сомневался во всём, в чём только можно. — Через десять лет ты скажешь то же самое, вспоминая этот момент. Почему ты тогда не бросил всё? Джош сделал глубокий вдох и выпрямился. Парковка «наказанных» — ночных сменщиков. Скоро вокруг неё окончательно позеленеют деревья, оживёт пока спящая живая изгородь. И вернутся те дни, когда так приятно уходить с работы утром, когда свежо, а утренний воздух пахнет чем-то сладковатым. — Не знаю, Тай. Верил… Верил, что что-то изменится. Что есть что-то хорошее за закрытой дверью. — И что там было? — Много чего. — Да, и было круто. Не вздумай это отрицать, было очень круто. И будет снова. Всю жизнь будут подъёмы и падения, надо научиться маневрировать на них. Как на доске. Ты же знаешь, как это. Когда идёт крутой спуск, просто по-другому распределяешь вес. Выбери то, что важнее, пока идёт спуск, и это тебя вытянет. — Почему ты никогда не следуешь своим же советам, Тайлер? — Джош засмеялся, маскируя последние слёзы. Тайлер улыбнулся и пожал плечом. — Так что же за следующей дверью, Джош? — Я не знаю. Кажется, у меня нет сил её открыть. — Давай закроем все старые двери и, знаешь, тогда эта дверь сама откроется. — Что за бред, — Джош засмеялся ещё громче, и Тайлер подхватил его смех. *** Джош пошёл по порядку, с самого начала, а в начале была Асами. Здренка в полном одиночестве задремала на посту. Эти пять минут спокойствия на первом этаже — редкость. Джош обошёл стол и сел на пустующий рядом с ней белый стул. Оказываясь на сестринском посту, он всегда вспоминал годы интернатуры, когда часто помогал среднему медперсоналу с бумагами, а они в ответ учили его некоторым хитростям работы с пациентами и элементарным манипуляциям, вроде инъекций. — Спящая красавица, — позвал Джош, и Асами резко дёрнулась, закрутив головой по сторонам. Светлые волосы смешно прижались с той стороны, на которой она лежала. — А, доктор Дан, — она откашлялась и поправила причёску. — Что-то хотели? Он покрутился на стуле, оглядывая коридор и пустующий холл. — Ты не должна притворяться перед своими родителями. Асами непонимающе нахмурилась и покачала головой. — Асами, — он придвинулся ближе. — Насколько мне известно, ты переехала в США после своего восемнадцатилетия? — Ну, я училась тут по обмену, а потом появился шанс снимать квартиру со школьными друзьями, — она даже зевнула, и голос всё ещё звучал вяло. — Ты сама переехала в другую страну. Ты сама смогла поступить в колледж… — Который бросила, да, — напомнила Асами. — Вот именно. Ты сама выбрала этот путь, у тебя хватило сил, чтобы не только поступить, но ещё и послать всё нахер, когда поняла, что это не сделает тебя счастливой. Многие ли способны бросить то, что делает их несчастными? Асами наклонила голову набок и уставилась на него, как сумасшедшего. — Да, я бы тоже так отреагировал, если бы ко мне припёрся кто-нибудь и начал бы затирать о моей же жизни, — Джош засмеялся, и Асами смущённо усмехнулась. — Я просто не понимаю, к чему ты это. — К тому, что ты всего добилась сама. Всю свою жизнь ты строишь так, как тебе хочется. Захотела переехать в другую страну — ты здесь. Передумала становиться дизайнером — ушла из колледжа. Решила помогать людям — сама оплатила обучение на медсестру, сама нашла работу. И здесь никто не скажет, что ты плохо работаешь, что ты ленивая или неуклюжая. Потому что ты замечательная, Асами. Кажется, где-то он всё же задел нужную струну. Она сжала губы и посмотрела наверх, на яркие лампы, лишь бы слёзы не полились. — Родители будут недовольны, потому что ты не идёшь по тому пути, который они придумали за тебя. Но просто то, что они твои родители, ещё не значит, что они всегда правы. Люди ошибаются. И в этом случае они неправы, потому что они должны гордиться тобой. Ты в самом начале пути, и я не могу представить, каких горизонтов ты достигнешь со своей целеустремлённостью. — Почему вы говорите это всё, — она уставши захныкала, одновременно с тем улыбаясь, и уже не заботясь о полившихся слезах. Джош поднялся и обнял её, отчего её влажное лицо уткнулось ему в живот. — Постойте так ещё минутку, пожалуйста, доктор Дан, — попросила она. — Не хочу, чтобы кто-нибудь видел, как я плачу. Из-за вас! — Асами, я не зову тебя медсестра Здренка уже несколько месяцев и как-то надеялся, что ты поймёшь намёк, что со мной не надо разговаривать, как с начальством. — Да вас тут всех чёрт поймёшь, — Асами немного отстранилась, вытирая под глазами потёкший макияж. — Что ты имеешь в виду? — Джош наклонился, чтобы увидеть её лицо. — Да Ури ваш тоже, — она прервалась, чтобы вздохнуть, — «Позвони Дану, не звони Дану, вызови мне Франджипани, запиши меня как Джона Доу». — Чего?! — Джош отодвинул от себя стул вместе с Асами, чтобы видеть её полностью. Девушка опешила, зато тут же пришла в себя. — В смысле Ури? Он здесь? — В одиннадцатой смотровой, — тихо ответила она. — Супер, лучшая новость за сегодня! — на эмоциях Джош потряс её за плечи и тут же вылетел из-за стола. Уже на подходе Джош услышал знакомые голоса, шепчущиеся словно двое заговорщиков. Он не мог определиться с эмоциями: открыть шторку и врезать Ури так, чтобы зубы зазвенели, или обнять и расцеловать. С одной стороны, он злился, с другой, был рад, что друг жив. Поэтому он отодвинул розовую шторку и все трое замерли. Затем повернулась Эшли. В её руке был корнцанг с зажатой на конце иголкой и ниткой. В другой руке была губа Брендона. — Прежде чем ты что-нибудь скажешь, Джош, мне остался последний шов, — предупредила Франджипани и снова отвернулась. — Ффифет, Фоф. — Пиздец тут воняет, Брендон, не дай бог кто спичку зажжёт, — Джош задвинул шторку за собой и встал с другой стороны кровати. — А теперь покажи на пальцах, сколько спиртного ты вбахал в свой несчастный организм. Брендон осторожно поднял раскрытую пятерню. Джош долго смотрел на неё. — Надеюсь, это пять шотов, а не пять литров. Хотя, судя по запаху, второй вариант больше подходит. Даже Эшли дёрнулась от смеха. К счастью, ей оставалось сделать лишь узел. Четыре шва на внутренней стороне губы — удар в челюсть был прописан профессионалом. Пока Брендон приходил в себя и держал у рта гипотермический пакет, Джош успел сходить и собрать ему антипохмельную капельницу, при виде которой Эшли неловко улыбнулась. Воспоминания об этой капельнице были всё ещё свежи. — Ну так что, расскажешь, какого дьявола ты не вышел на работу, и вместо тебя дёрнули меня? — Джош постарался сохранять спокойствие, пока заряжал капельницу. — Я неного расстроился, — из-за пакета и онемевшей губы он говорил крайне смешно, но разборчиво. — Ашёл ыар. Атом стало соысен грустно, и я решил не ограничиаться дъумя утылкани ива. Когда Джош и Эшли прыснули со смеху, Ури не удержался и убрал пакет от лица. Губы он всё равно не чувствовал от анестезии, но теперь мог хотя бы использовать рот полностью. — Короче, не в то время не в том месте, — закончил он. — А потом нарвался на бугая, который оказался полным мудаком, но с поставленным ударом… — Ты не мог бы в следующий раз, когда уйдёшь в запой, хотя бы предупредить? — заботливым голосом спросил Джош, прежде чем всадить ему в руку иголку. Из большой любви он сделал это как можно больнее. — Я хотел, Джош, я не знаю, как так вышло, — Брендон заскулил и растёкся по кровати. — Прости меня, я больше так не буду… — Конечно не будешь, иначе я приду и убью тебя. — Я не думал, что они выдернут тебя, ты же только со смены пришёл. Я вообще не думал, если честно. Я отработаю за тебя столько смен на приёме, сколько ты скажешь. — Да не в этом дело, дубина, — Джош сбросил перчатки и потёр руки. — Я же за тебя волновался. — Мы волновались, — многозначительно поправила его Эшли. — Да. Что я буду делать без тебя и твоих дурацких выходок? — Смотреть на дурацкие выходы развратного эльфа Санты, — Брендон показал большим пальцем в сторону Эшли и получил по руке. — Мне правда жаль, я всё исправлю. Начну исправлять, как только комната прекратит убегать от меня. — Ты хоть в ответ ему ударил? — обречённо спросила Эшли, садясь с другой стороны кровати. — Нет. Но так как начал всё он, ему дали пожизненный бан в сети этих баров. — Я же не выдержу, если потеряю кого-то из вас, — после продолжительного молчания сказал Джош. — Если я подохну, то лишусь тебя, чувак, а я на такое не согласен, — Брендон мягко постучал ладонью по его спине и закрыл глаза. Комната всё ещё кружилась, но начало становиться немного легче. Каплеобразователь медленно отсчитывал жёлтые капли раствора, и время словно замерло, на несколько секунд даже замолчали пациенты и весь медицинский персонал, находящийся на приёме. И именно в эти секунды раздался всхлип, и тут же утонул в море чужих голосов. — Эшли, — Джош тут же поднялся и подошёл к ней, к счастью, Брендону хватило ума не подрываться с капельницей в руке, он только сел. — Ничего, всё хорошо, — Эшли замахала руками, отгоняя от себя Джоша, словно назойливого пса, и начала махать себе на глаза. — Фух, нет, всё в порядке. Джош подумал, а высохла ли его форма от слёз Асами. Он всё же положил руку ей на плечо и наклонился прямо к её уху. — Хочешь выйти поговорить? — Брендон уже знает, — она горько усмехнулась и повернулась к Ури. — Я не очень хорошо маскируюсь. — Она спросила, где Софи делала аборт тогда, пять лет назад, — с оттенком возмущения пояснил Брендон. — А то что я даже не встречался с ней тогда — это она забыла. Откуда я знаю, где моя бывшая ошивалась до меня?! — Брендон, — Эшли устало засмеялась, пряча лицо за ладонью. — Ты уже метишь на аборт? — Джош присел рядом с ней. Вроде бы не его ребёнок, а внутри от этой мысли появилось неприятное волнение. Да и ребёнком это не назвать ещё, просто набор клеток без нервной и кровеносной системы. — Наверное. А что мне делать? В плане… не знаю. Я никогда не думала, что такой выбор настанет так скоро. Я хотела бы иметь ребёнка, с одной стороны. Даже если у него не будет отца, знаете, я думала, что это будет так здорово иметь маленькую «меня», и одарить её или его всем, чего сама была лишена. Но теперь я думаю, что это изменит всю жизнь, и что я одна, и это всё будет супер тяжело… — Если ты оставишь ребёнка, мы будем крутыми дядями, — подал голос Брендон, он лёг обратно и болезненно простонал, почти в унисон с кем-то в конце коридора. — Я буду крутым дядей, — поправил его Джош. — А ты будешь дядей-алкоголиком. — Я буду приносить самые крутые игрушки, чтобы загладить свою вину, и когда я скажу, что мы едем в Диснейленд, мы поедем в Диснейленд! А не к стоматологу. Они засмеялись, и Джош поймал волну. — Готов забирать ребёнка на выходные к родителям, они от счастья тебе памятник поставят. — Да хватит делить моего ребёнка, ещё даже не факт, что он есть! — А если есть? — Брендон с трудом дотянулся правой рукой, свободной от капельницы, до её халата и потянул за пояс. — Ты хочешь его оставить? — Что, если хочу? Джош посмотрел на её осторожные руки, на выкрашенные в нейтральный бежевый цвет ногти, и подумал, как будет смотреться в её руках ребёнок. И если это сделает её счастливой… — То мы будем рядом, — коротко ответил он, пожав плечами. — Но если ты не хочешь, то я готов найти Софи, я знаю, где она сейчас работает, и спросить, что это была за клиника, — быстро добавил Брендон, вновь потянув её за халат. — И я поеду с тобой и буду держать тебя за руку всё время. — В принципе, мы при любом раскладе будем рядом, — согласился Джош. — Вы мои лучшие друзья, парни. Но я правда не знаю пока, что делать. — В любом случае делай так, как тебе подсказывает сердце, как бы банально это ни звучало, — Джош наклонился и поцеловал её в макушку, получив в ответ тычок в грудь. — Слушай своё сердце, — вдруг подвыл Ури, — тебе больше ничего не остаётся! — Сейчас вся клиника сбежится посмотреть, кто тут воет, — Эшли подобрала с кровати гипотермический пакет и положила обратно ему на лицо. Когда Джош вышел, застёгивая на левом запястье часы, отданные Эшли, за занавеской снова раздалась пьяная пародия на известную песню Roxette. *** Джош долго не решался войти в зал ожидания. Уже было пять утра, он едва стоял на ногах, но чувствовал себя намного лучше, чем ночью. Он успел откачать кровь из колена Хили, помочь Эллен с аппендэктомией, — которая длилась целых двадцать минут, и Джош так и не понял, зачем она его вызвала, — и даже осмотрел ещё троих поступивших, одному из которых успешно купировал надвигающийся инфаркт. Джош гордился собой, Асами улыбалась ему, Эшли заметно повеселела, и в клинике тоже наступил май. Все почувствовали это с первыми лучами солнца, даже Брендон заметно повеселел, когда они вышли на улицу проводить его на такси. Он прикурил и сказал: «Весна — это лучшее, что происходит в современном мире». Эшли с Джошем тактично промолчали, что у него пошла кровь из губы и закапала на футболку, просто чтобы не портить момент. Но несмотря на то, что все подбадривали его, чтобы он пригласил этого кудрявого британского парня на «завтрак», и даже Тайлер дал ему зелёный свет, Джош чувствовал себя неловко. За то что сбежал, ничего не объяснив. К тому же помещение снова заполнялось людьми, те, кто ждал новостей от родни уже поднялись и купили в автомате сомнительный кофе. В углу плакала молодая девушка, и её успокаивала женщина в возрасте, поглаживая её спину. Через несколько сидений от развалившегося и вытянувшего вперёд ноги Мэтти сидел мужчина, распустивший галстук и расстегнувший верхнюю пуговицу рубашки. Он громко объяснял по телефону, что приедет домой, только когда убедится, что «Рейчи» ничего не угрожает. Джош не помнил никакой Рейчи или Рейчел… или Рейча. Мэтти лежал с закрытыми глазами, губы слегка приоткрыты, и он тихо сопел, игнорируя нарастающий шум. Его кожанка лежала на соседнем кресле, а руки были обнажены. Джош осторожно поднял куртку и сел на её место. — Мэттью, — Джош положил руку ему на колено и пошатал. — Я не пойду в школу, у меня концерт сегодня, — промямлил сонно Хили, причмокивая губами, и повернул голову набок. Джош отодвинул руку с чашкой кофе подальше, чтобы не разлить в случае бурной реакции, и схватил парня за плечо. — Мэтти! Очнись! Обычно он так не делал, но сегодня настроение было каким-то хорошим. Хили действительно дёрнулся, да так, что затряслись соседние сиденья. Он посмотрел на Джоша ошалевшими глазами, и так же оглядел остальное помещение. Пальцы вцепились в подлокотники, а ноги заскользили по свежевымытому полу, когда тот попытался их подобрать. — Господи, что происходит, — Мэтти провёл ладонью по сонному лицу. — Ёбаный пиздец. — Ваш кофе, мистер Хили, — Джош сунул ему чашку тёплого кофе из ординаторской. — Правда? — парень выдавил улыбку, всё ещё приходя в себя. — Не будь ты врачом моего брата, я бы вылил его на тебя. — Да, было бы круто. Слушай, я вообще пришёл извиниться. Прости, что сбежал, — Джош сел поудобнее. — У меня сейчас довольно тяжёлый период в жизни. Чёрная полоса. Или, — он немного задумался, — чёрная комната. — Впервые слышу про чёрную комнату, — Мэтти сделал маленький глоток. — В любом случае… Мне тоже неловко, что я расценил приглашение на кофе как… Понимаешь, я привык, что если с тобой флиртуют, значит тебя хотят. А я не вижу причины отказывать такому горячему врачу. — Забыли, просто вышло недоразумение. — Да, согласен. — Так вот… Луис в полном порядке, спит и видит девятый сон. Отёк значительно уменьшился, пока что наложили ему тугую повязку. — Спасибо. — Ну, спасибо в карман не положишь, — весело припомнил Джош и повернулся к нему всем телом. — Вообще, предлагаю тебе обмен. Я попрошу делать ему перевязки самую сногсшибательную медсестру всей клиники, а ты пойдёшь со мной на завтрак после сегодняшней смены. — Что? — Хили засмеялся, и смеялся он очень смешно и заразительно. — Без продолжения, просто сходим позавтракаем, поболтаем о младших братьях, обсудим коленки, выпьем кофе, ну, всё такое. Потом я могу подвезти тебя домой. Как смотришь на это? — Вы, врачи, все такие странные? — Уже второй раз за ночь слышу это. Возможно, да. *** — Значит, у тебя свидание? — Ну да. Осталось только дожить до конца смены. Джош стоял у шкафчика и искал дезодорант, который завалился куда-то на дно сумки. Тайлер сидел на лавочке, наблюдая за ним. Вместо дезодоранта попалась бритва. — Оброс, — вдруг заявил Тайлер. Джош почесал бороду и почувствовал щетину. Ещё не такая сильная, чтобы выглядеть небрежно, но всё же заметная. Он почесал бороду и повернулся к Тайлеру. — Думаешь, уже пора бриться? Тайлер пожал плечами. Когда поиски дезодоранта увенчались успехом, Джош прихватил с собой станок и пену для бритья, завернув всё это в небольшое белое полотенце. Учитывая, что бывали периоды, когда он почти жил в больнице, у него можно было найти в шкафчике не только пену, но и носок с пришитыми к нему глазами. Это долгая история, но дети оценили Мистера Глазастика. В кармане загудел телефон, и Джош быстро глянул на экран. Эшли написала, что результаты отрицательные. Покачнувшийся ночью мир окончательно встал на своё место, хотя и с каплей сожаления в душе. Ведь он уже успел правда помечтать о том, что станет крутым дядей. В коридорах выключили свет, потому что стало достаточно светло. Люди ожили. Медсестры и медбратья проверяли пациентов, записывая свежие показатели в их истории болезни, уборщики мыли полы после ночной смены, а уставшие врачи стекались в кафетерий. Джош зашёл в лифт и нажал на пятый этаж. — Слушай, Тай… — Ты правильно сделал, что позвал его, — Тайлер встал рядышком, сунув руки в карманы.

Холодный ветер срывал с деревьев снег, поднимал его с земли, швырял в лицо, словно не хотел, чтобы кто-то выходил на улицу.

— А что если…

Вода под мостом кажется чёрной. Из-за слишком быстрого течения река не замерзает даже в минусовую температуру. Она шумит, заглушая голоса за спиной.

— Если всегда сомневаться, то ничего не выйдет, — прервал его Тайлер. — Кому, как не тебе, это знать.

— Пожалуйста, не делайте поспешных решений, — звучит голос полицейского. Снег бьёт его в лицо, но он продолжает идти к краю моста. Железные балки освещаются красным и синим поочерёдно. — Я устал. Я не могу так больше.

Двери открываются, и Джош снова видит солнце, видит май. — Я же люблю тебя, Джош. Поэтому хочу для тебя только лучшего. Ты ведь знаешь это? Джош хмыкнул и вышел в коридор. — О, Джош, ты сегодня на смене? Ты же только вчера ушёл, — медбрат в нежно-голубом костюме остановился, чтобы пожать ему руку. Джошу не надо было смотреть на его бейджик, чтобы вспомнить имя, он прекрасно всех здесь помнил. Эндрю. — Форс-мажор, Эндрю. Через час свалю, и хрен вы меня увидите в следующие две недели ночью. — Ну-ну, ты мне ещё ужин должен! Я всё помню! — Какой ты злопамятный, — фыркнул Джош. — Не злопамятный, а экономный. Это же десять баксов. — Как скажешь. Я сообщу тебе, когда у меня будет следующая ночная. — Замётано! Джош прошёл по коридору, чувствуя, как тело наполняется приятной лёгкостью, свойственной концу смены.

— Подумайте о родных. Подумайте о тех, кто вас любит. Не всё кончено, — продолжал говорить мужчина, пробираясь к фигуре в чёрной кофте, стоящей на самом краю, держась за ледяные перила. — Я не могу, — прошептал он, уже не заботясь о том, услышат его или нет. Он не почувствовал, как разжал рук, потому что они заледенели. Воздух в лицо, лёгкие разрывает, на фоне темноты раздаётся сирена.

Дверь скрипнула, когда открылась больше, чем наполовину. Она всегда так делала, и Джош даже волновался, что однажды откроет её и не услышит приветливого звука. В палате пахло чем-то сладким и тёплым. Он не сразу заметил, что в вазе на окне стоят свежие цветы. Джош подошёл ближе к кровати и наклонился к лицу. — Доброе утро, Тайлер, — прошептал он, прежде чем легко поцеловать его в висок. Джош коснулся пальцами его щеки, наслаждаясь теплом его кожи. — А ты и вправду оброс. Когда-нибудь думал, как ты будешь выглядеть с длинной стариканской бородой? Джош засмеялся и провёл пальцами по лежащей поверх одеяла руке. Прошло уже больше года, но шансы всё равно были. И неплохие шансы. В такой ситуации никогда не угадаешь, что будет завтра. Поэтому каждый день Джош приходил и рассказывал ему все события, чтобы когда он очнётся, он был в курсе. И всегда касался его, гладил, шутил и смеялся. Иногда они приходили вместе с Брендоном и могли сидеть здесь несколько часов кряду, болтая обо всём на свете, чтобы не оставлять Тайлера. Вытряхнув бритву и станок из полотенца на столик, Джош снова наклонился к его лицу, прислушиваясь к дыханию. Рукой он нашёл его ладонь и осторожно сжал, улыбнувшись. — Я тоже люблю тебя, Тай. Возвращайся поскорее.