Академия Нечисти

      - ... эту драную школу со всеми её учителями! Нет, мам. Серьёзно, она просто придирается ко мне! Да... нет, правда, она мне завидует, вот и вся причина! Сидит двадцать лет в своей лаборантской, сама насквозь своим сероводородом провоняла! Ну и пусть четверка, плевать! Мне эта химия по боку, и без медали поступ... Ай! Ещё ветки эти дурацкие! Что "Вик"? Знаю я, что давление! Тем более, у меня давление скачет, а она ко мне прилипла со своими бензолами-толуолами, как банный лист к заднице! А ничего, что я, вообще-то, школьница, а не кандидат каких-нибудь там наук! Химических, ага. Да гореть бы этой школе синим пламенем и всем мерзким училкам вместе с ней. Да. Иду. Мам, поставь чайник, пожалуйста. Всё, давай. Да не могу, как вспомню, аж бесит.       Вика с какой-то агрессивной обидой засунула телефон в карман джинсовой юбки, словно это он был виноват во всех её бедах. Химия отказывалась быть понятой категорически. Вот физика - другое дело, там всё четко, ясно, все можно наглядно представить. Английский, например, Вика тоже любила. Но органическая химия девушке не давалась совершенно. Это бесило. Виктория привыкла, что библиотека в голове всегда подкидывала ей четкие, подробные и развернутые ответы едва ли не раньше, чем она успевала сформулировать вопрос. Даты, события, формулы, правила, теоремы... Всё это всплывало в памяти легко и почти машинально, и так было всегда, позволяя заткнуть за пояс любого, решившего, что весёлая рыжая красавица обязательно должна быть легкомысленной и пустоголовой. Но по какой-то причине в органической химией это не работало. Хотя, несмотря на всю эту эмоциональную исповедь, в глубине души девушка понимала, что заслужила оценку, перенося отношение к учителю на отношение к предмету, но от осознания того, что обвинить некого, становилось ещё паршивее, гнусно ныло под ложечкой, а всё вокруг казалось насмешливым и гадким. Сухие веточки деревьев, которые казались Вике живописными несколько готичной красотой ещё утром по пути в школу, сейчас выглядели зловеще и напоминали скрюченные старческие пальцы. Обувь немного тонула в мягкой земле, нагретой солнцем, но само Светило спряталось, и не за серые пышные тучи, что придало бы осеннему вечеру какое-то холодное очарование, а за обычные многоэтажки, стоявшие недалеко за парком, через которой девушка шла домой. Вика ожесточенно пнула камешек, и отлетевшая от него жирная грязная капля оставила черный след на белом носу кеда.       "Прекрасно, - мысленно взвыла она, - просто чудесно! Блеск! Обожаю эту, мать твою, жизнь!"       В этот момент жизнь была хуже некуда. Ветер пробирал до костей, отчего девушка постоянно ёжилась и посильнее куталась в тонкую кожанку. Её мама предложила утром надеть в школу теплое пальто, но девушка только нетерпеливо отмахнулась.       "Конечно, - бубнила Вика про себя, - самая же, черт возьми, модная. Долбанная недосупермодель. Ну и поделом. Ну и мерзни."       С одной стороны ей хотелось заплакать, а с другой - дать себе мощную оплеуху. Чтоб неповадно было. Неприятно было осознавать, что из-за одной только химии, а точнее, женщины слегка постбальзаковского возраста и с явным синдромом недотр... едания, накрывается медным тазом её золотая медаль. Ещё и на маму все эти проблемы вылила. Совесть чесалась, но не особо сильно.       На этой ноте не самых позитивный размышлений, рыжего недохимика что-то ослепило. Этим чем-то на проверку оказалось заляпанное старомодное зеркало в позолоченной раме, прислоненное к старому дереву. Вика подошла к предмету поближе и обнаружила, что зеркало было кривоватым. Отражавшиеся в нем деревья приобретали немыслимые зловещие формы, делая отражение несколько схожим с картинами Дали. Стволы изгибались, а ветки кое-где ломались под невероятными углами, а где-то вытягивались и уходили в самое небо.       Весь этот анализ занял у Вики едва ли долю секунды, ведь на этом странности не заканчивались. Зеркальная Вика, в отличие от всего остального, отнюдь не была кривой, она была бледнее своего визави, под карими глазами лежали темные тени, а медно-рыжие волосы казались кирпично-красными.       Девушка резко отшатнулась и отскочила на пару метров, тихо вскрикнув и зажав рот ладонью. Зеркальная сделала то же самое. Почти. В этот момент школьнице почему-то не приходили в голову никакие уморительные комментарии ситуации. Её пронизывал какой-то мистический страх, если не сказать благоговейный ужас, она не смела отвести взгляд. Тело оцепенело, колени задрожали. Вику бросило в жар, ладони намокли, по бокам потек пот.       Отражение улыбалось.       Какое-то время обе девушки стояли неподвижно, пока та, что еще пару минут назад переживала о четвёрке по химии, с мыслями: "Да какого хрена?!" не схватила лежащий рядом грязный булыжник и, замахнувшись, не запустила его в это бесовское зеркало. Точнее сказать, она планировала это сделать, но булыжник словно прирос к ладони, и, в силу своей тяжести и хорошего размаха, по инерции потянул девушку за собой, однако удара не последовало. Вместо этого Вику на какой-то миг обволокло чем-то мягким и теплым, как подтаявшее масло, а еще через мгновение она уже лежала ничком на холодной земле, а вот злополучного камня рядом не ощущалось.       Девушка, смачно выругавшись, поднялась и тут её замутило. Хотя, правильнее сказать, практически вывернуло наизнанку.       Стемнело.       Землю застилал густой серый туман.       Деревья были неестественно кривыми.       Вика силилась издать хоть звук, но вместо этого только хлопала глазами и сипела. Потом она обессиленно опустилась на землю и подняла взгляд на зеркало, оказавшееся после перемещения за ее спиной.       Оно было разбито.       Оно, мать вашу, было разбито.       Школьница потеряла сознание.       Вика несколько раз приходила в себя и тут же снова вылетала из реальности. Когда она в конце концов заставила себя подняться ("Ты мужик или где?"), тело ясно дало понять, что, по его скромному мнению, она клиническая идиотка, раз позволила себе так долго лежать на твердой земле, а разодранные колени и ладони ныли. Девушка уговаривала себя не поддаваться панике, что было сложно, ведь она, между прочим, смотрела "Очень Странные Дела". Повторяла как мантру, что всё будет хорошо, надо только выйти из этого леса, в который в этом Зазеркалье превратился милый парк в её милом нормальном мире. С этими мыслями она долго шла по тропинке, которая, к счастью, нашлась почти сразу.       Если отбросить все абсолютно неуместные в данной ситуации эмоции, её волновало три момента:       Во-первых, местность. Вышеупомянутая.       Во-вторых, этот мир. Её мозг, привыкший в любой, даже самой стрессовой ситуации, абстрагироваться от эмоций и мыслить рационально, пришел к выводу, что она попала в параллельный мир или альтернативную реальность. Отсюда и волнующий вопрос: насколько этот мир отличается от её родного, нормального мира? На первый взгляд, небо и земля.       В третьих, и в самых главных, как ей вернуться домой. Здесь решений пока не наблюдалось, но Вика, на всякий случай, всё равно запоминала дорогу от зеркала, в которое она тыкалась добрых минут десять после пробуждения, разумеется, безрезультатно. Может, сломанным оно уже и не поможет, но не в её положении разбрасываться вариантами, поэтому девушка, на всякий случай, взяла с собой один осколок и аккуратно завернула его в носовой платок. Если повезет, в этом мире она найдет добрых людей, которые смогут ей помочь.       Однако, выйдя из леса, она, почти усмехнувшись своему везению, отмела эту возможность.       Высокие, метра три, а может, и больше, витиеватые черные ворота, запрещали Вике идти дальше. Из-за плотного густого тумана было совершенно не видно, что находится на территории за этими воротами, однако над ними виднелась табличка с восхитительным названием, которое почти повеселило бы Вику, не будь она в этот момент уставшей до полусмерти и напуганной до чертиков.       На табличке острым готическим шрифтом значилось "Академия нечисти". Прочитав это, Вика почувствовала, как в носу защипало, и, сев на корточки прямо перед воротами, впервые за много лет заплакала.