Quantum Satis

- Ммммм… Сонное, переутомленное после жаркой ночи женское тело шевельнулось, томно потягиваясь под одеялом, грозясь рассыпать содержимое косметички, аккуратно устроившейся на краю кровати. - Спи, моя хорошая! Отвлекаясь от нанесения боевого раскраса на припухшие от недосыпа веки, приподнимаюсь, поправляя сбежавшее с обнаженного тела рыжеволосой одеяло и подталкивая Наташу к центру кровати. В полусне обнаружив мою подушку, ведунья улыбается, утопая лицом в неуспевшей растерять мой аромат постельной принадлежности, прижимая ее к груди. Машинально повторяю улыбку любимой, вырисовывая кончиками пальцев узоры на ее обнаженном плече. Эта женщина неожиданно, без стука и приглашения ворвалась не только в мою жизнь и работу, настойчиво предложив должность в собственном Центре, но и в сердце. Именно оно и подвело, сдалось первым и, опровергнув все доводы рассудка, позволило, наконец, раствориться в океане нахлынувшей нежности. Владея телом своей лучшей ученицы, а теперь еще и любовницы, ведунья проникала в самые потаенные уголки сознания Сумеречной, пробуждая ее чувственность. И как я вообще раньше жила без нее? Будто среагировав на просыпающийся внутри меня огонек вожделения, Бантеева переворачивается на спину, окончательно смахивая с собственного тела одеяло и бесстыдно демонстрируя полную грудь с налившимся багрянцем соском. Кажется, вчера я слегка увлеклась, жадно исследуя каждый уголок и потаенное место любимого тела. Впрочем, оставаться ледяной королевой в руках ведуньи было совершенно невозможно… Картинки воспоминаний отпечатались в сознании, воскрешая еще не ушедшие образы прошедшей ночи, накатывая пока слабые, но грозящие перерасти в масштабные, сметающее все на своем пути волны возбуждения. Проявившая самостоятельность ладонь зависает в десятке сантиметров над желанным телом, когда взгляд падает на прикроватный столик. Время… Черт! Через полчаса прием, какой-то богатенький буратино решил записаться ко мне на утро субботы. Слабая попытка отказаться или перенести встречу была пресечена красовавшейся на небольшом листочке суммой гонорара за эту консультацию, протянутом секретаршей с телефоном в руках. Деньги сейчас были нужны как никогда, да и знакомые в высшем свете всегда пригодятся…Мой короткий кивок, и секретарь что-то вдохновлено затараторила в трубку еще ожидающему вердикта потенциальному клиенту. И вот теперь этот чертов клиент, невольно разрушив романтику утра, уже спешил в Центр, а, может, даже был там… Минутная стрелка старенького будильника шевельнулась, напоминая, что времени остается все меньше. А время - деньги… Тяжело вздохнув и мысленно пообещав себе больше никогда не работать по выходным, завершаю макияж, для достоверности образа ведьмы пройдясь по щекам кистью светлых румян. Жемчужных, почти белых, теперь контрастом осевших на чуть загоревших в недавнем отпуске скулах таинственной, немного пугающей бледностью. В коридоре, уже обуваясь, вдруг вспоминаю о небольшой коробочке, врученной ей Наташей перед сном. Ее подарок. В памяти всплывает лицо любимой, с несвойственным для нее смущением озвучивающей содержимое украшенной огромным бантом упаковки. Увлеченная желанием отблагодарить ведунью и поскорее добраться до ее губ, я ведь так и не открыла подарок… Почему бы… Уже рьяно изучающий каждый миллиметр жилплощади взгляд наконец натыкается на коробочку, нашедшей приют на небольшом пуфе. Ноги сами несут меня к ней, пальцы с жадностью срывают уложенную в бант ленту и шелестящую фольгу. Утопая в глубоком мерцании розового кварца вдруг понимаю, что задержала дыхание, касаясь подушечкой пальца гладко отполированной поверхности. А почему бы и… Да! ***** Загруженная утренними пробками лента питерской дороги сумела отвлечь меня от унылых мыслей про то, что Наташа оосталась дома, в уютной, согретой нашими телами постели, а я… Черт! С трудом успеваю остановить свою ласточку, с визгом сокращая тормозной путь, едва не поцеловавшись с бампером неуклюже припарковавшейся красной мазды. Будто продолжая нашумевшие истории анекдотов, водительская дверь выпускает из салона худенькую блондинку неопределенного возраста с очевидно просиликоненной грудью. Не дожидаясь спутника, крепкого мужчину в строгом костюме, уже выбравшегося из машины и теперь нервно теребящего в руках портмоне, горе-водитель взлетает по каменным порожкам Центра, раздраженно дергая за ручку еще запертой двери. Ехидно улыбаюсь, ставя на сигнализацию собственную машину, теперь сжимая в пальцах приятный металл ключей от Центра. Сама же одергиваю себя, вспомнив количество нулей в сумме сегодняшнего гонорара, почти одновременно с мужчиной добираясь до верхней ступеньки лестницы и, натянув приветливую улыбку, дружелюбно протягиваю руку. - Доброе утро, я Татьяна. Через десять минут начнем сеанс. ***** От непрекращающейся болтовни девицы, ерзающей на стуле напротив меня, начинала гудеть голова. Немного писклявый голос, завершивший образ гламурной блондинки, казалось, колючими иголками гулял по ушным раковинам, соскальзывая внутрь и, пробравшись под черепную коробку, словно разрывал ее изнутри. Когда же уже закончится этот чертов сеанс? Миролюбиво улыбаюсь, набирая воздух в легкие и давая понять собеседнице, что нужно сделать паузу. Но, кажется, в планы этой чересчур говорливой девицы не входит молчание. Не замечая смущения собственного, как оказалось, супруга, девушка продолжает изливать в пространство все новые претензии и упреки в его адрес. - Всем моим бывшим бойфрендам, - блондинка делает акцент на последнем слове, явно гордясь количеством, - нравилась моя грудь. Вы не представляете, каких это стоило денег! Подарок от первого мужа, кстати. А Вадик даже смотрит на нее через раз, а уж остальное… Не любит он меня совсем, и не балует больше… «Неценитель женских прелестей» Вадик безуспешно пытается прервать поток недовольств супруги, ласково перебирая ее украшенные многочисленными кольцами пальцы. Это просто невыносимо… Устало откидываюсь на спинку своего рабочего кресла, оценивающе разглядывая упомянутые девушкой прелести. Правильно очерченные округлости, возможно, были крупноваты для ее хрупкой фигуры, но в целом выглядели неплохо. Впрочем, без белья и одежды, результат творчества хирургов мог вызывать совсем другие эмоции. Накаченные шарики напротив вдруг расплываются в контурах, теперь все больше напоминая Наташину грудь. Естественные округлые линии, мягко оседающие в моих руках; твердеющие острые соски, вдавливыемые в раскрытую ладонь ее учащенным от ласк дыханием. Гуляющий по моим щекам румянец возбуждения так и остался незамеченным, прячась за слоем нанесенной утром косметики, а вот тело… Предательски среагировав на образы, собственные груди налились, места в любимом спортивном лифчике с каждой секундой становилось катастрофически меньше. Уже сознательно напрягаю мышцы грудной клетки, сглаживая возбуждение и возвращая изучающий взгляд на так и не переставшую говорить клиентку. - Говорит, что я его не возбуждаю, а у самого то… О проблемах сегодняшних клиентов стало понятно за долго до начала приема, еще на парковке, да и образ темноволосой женщины с ребенком на руках все время маячил позади мужчины. Сидящую напротив меня пару уже ничего не связывало, вот только в отличии от мужчины, блондинка явно не хотела принимать очевидное. Что ж, как только девица позволит мне вклиниться в ее монолог, попробую донести до нее эту очевидную мысль. А пока у меня есть немного времени справиться с собственной проблемой, пока еще горячие мягкие волны похоти не спустились достаточно низко. Аккуратно оседаю в кресле, смещая ягодицы на край сиденья и легко закидывая ногу на ногу. Обычный жест, помогающий погасить неуместный огонь внизу живота, остается незамеченным клиентами, прикрытый толстой дубовой крышкой стола, а вот мышцы… Привычно расслабившись, вдруг вновь вздрагивают, плотно обхватывая округлый предмет внутри, словно исследуя его. Коротко шевелю ягодицами в попытке ослабить давление в промежности, скидывая ногу и теперь немного вульгарно раздвигая бедра. Почувствовав, что сопротивление внутренних мышц ослабло, шарик розового кварца нахально двинулся к выходу, собирая вдруг проступившие соки и, перекатываясь на них словно серфер на волнах, затормозил между губок. От неловкости, а может, и скандала спасают теперь только тоненькая полоска атласного белья и джинсы, меня бросает в легкий озноб. Не успевая среагировать на вдруг возникшее молчание девушки, с благодарностью киваю мужчине, решившему озвучить свою версию их счастливой семейной жизни. Крошечные капельки холодного пота, не успевая впитываться в ткань свободной, чуть мешковатой футболки, скользят вдоль выступов позвоночника, смело преодолевая трассу «Американских горок» лифчика и стекая ниже. Казалось, еще пара сантиметров этого пробега и влага, коснувшись кожи поясницы, зашипит как на раскаленных углях, выдавая мое возбуждение клиентам. Суетливо перебираю пальцами без дела лежащие на столе четки в попытке сосредоточиться на витающих по кабинету словах. Отшлифованные многочисленными касаниями грани шариков аметиста, переливаясь, приятно холодят подушечки пальцев, перемещаясь по шелковистой нити-основе. Такой же мягкой и одновременно крепкой, как и у меня между… Скулы вновь обдает жаром, уже спешащим скрыться в вырезе футболки и как можно скорее обжечь своим пламенем живот. Меняя позу, сажусь чуть прямее, струной вытягивая спину и наклоняясь вперед, создавая препятствие стремящейся пробраться к паху волне вожделения впившимся в талию поясом джинс. Забуксовав в районе пупка, жар почти исчезает, позволяя мне выдохнуть и поднять потемневший взгляд на клиентов. Воспользовавшись моментом, пока я суетливо подбирала слова для рабочей консультации, отчаявшийся пробраться на свободу каменный шар приходит в движение, ныряет вглубь влагалища, и, кружась в собранных внутренних соках, растягивает податливые стеночки. Мышцы живота коротко вздрагивают, пропуская застывший у талии огненный ниже. Через доли секунды он находит, ласкает в жарком, влажном приветствии шарик кварца, прокручивая и утягивая все глубже. Чувствую, как безуспешно цепляясь за полоску стринг, скользит между подрагивающими губками еще сухая, раздражающая кожу нить, норовя бесследно исчезнуть в пучине вожделения. Возникший вдруг, очевидно глупый, детский страх о достаточности ее длины охлаждает рассудок, внутренние мышцы едва не боли напрягаются, кольцом обхватывая кварц, не пуская глубже, но и не отпуская наружу. Секунда, две, три… Кажется, ничего не происходит, возбуждение понемногу отступает, отпуская из невидимых взору жарких объятий мое тело и возвращая сознание к сидящей напротив паре. Неловко прокашлявшись просто из-за опасения, что голосовые связки могут подвести меня, переплетаю немного подрагивающие пальцы в замок, боясь повторения недавней ассоциации откладывая четки. Произношу явно не то, что хотела услышать блондинка, теперь словно выброшенная на берег рыбка хватающая воздух уже очевидно искусственно увеличенными губами. Плевать на гонорар, но восхвалять прелести девушки и убеждать, что любой мужчина жаждет близости с ней, я физически сейчас не в состоянии. - Нам лучше уйти! Чао! – грубо попрощавшись, девушка тянет вдруг заулыбавшегося, явно обрадованного услышанным Вадика за собой. Мужчина послушно встает с места и, не отпуская руки супруги, чуть склоняется надо мной. - А моя Катенька? С именами у меня всегда было сложно, но возникший в сознании Вадима образ ясно давал понять, что вопрос не о перекаченной силиконом супруге. Растущий в годах силуэт темноволосой девочки трансформировался, превращая ее в первую красавицу класса и при этом прилежную ученицу. Довольная улыбка матери, обнимающей смеющегося мужчину в годах, в котором я с трудом, но узнаю черты нависшего надо мной Вадима. - С ней все будет хорошо, и у вас с ее мамой тоже. Казалось, именно это и хотел услышать мужчина, радостно кивая мне и расплываясь в похожей как под копирку улыбке из моих недавних видений. Ровненькая, будто выглаженная купюра ложится на стол, с лихвой перекрывая сумму заявленного гонорара. Уже не успевая поблагодарить клиента за щедрость, провожаю его взглядом, вставая с кресла и, облокотившись на стол ладонями, зависаю над ним, прислушиваясь к ощущениям. Движения внутри стихли, сегодняшний каменный гость словно затаился, давая мне возможность прийти в себя и разобраться в непривычных ощущениях. Напряжение в груди также отпускало, сейчас не касаясь ткани лифчика, соски постепенно остывали, теряя болезненную упругость и возвращая себе мягкость. Несколько шагов вдоль кабинета, к окну на сквер, где вдруг выглянувшее солнышко гуляло по желтеющей осенней листве кленов. Обратно к столу, осознанное шевеление бедрами. Невольно прикусываю губу в ожидании закономерной реакции организма, но он не реагирует на мою провокацию, приятной тяжестью давая понять лишь, что Наташин подарок все еще внутри меня. Мысли о любимой, уже, наверное, проснувшейся, и привычно коротающей время в телефоне, заставили спешно забрать заработанные деньги и, на автомате быстро заперев двери Центра, юркнуть в салон автомобиля. Будто дожидаясь встречи с ведуньей, реакции организма притупились, позволив мне с относительным комфортом, не вздрагивая при каждом нажатии на педали, добраться до нашей квартиры. - Привет, моя хорошая! Даже не разувшись, ловлю сонное лицо рыжеволосой ладонями, увлекая в мягком, но стремительно набирающем скорость поцелуе. Острые касания языков, похожие на сражение гладиаторов, не желающих уступать свое первенство, наталкивающиеся друг на друга губы… Развернувшаяся баталия вдруг прерывается, Наташа мягко отталкивает меня, давая возможность обеим набрать в легкие давно не поступающий туда кислород, но продолжает обнимать меня за талию. - Раздевайся. Хриплый, подрагивающий голос ведуньи, теперь сделавшей пару шагов назад, к дверному косяку и с любопытством наблюдающей за мной, заставляет торопливо скинуть уличную обувь и легкую куртку. Не прерывая контакта потемневших от гуляющего по организмам возбуждения глаз, на ощупь нахожу пуговицу джинс, приспуская их на бедрах. Ткань сдернутой через голову футболки на мгновение перекрывает обзор, но, наконец выбравшись из пут одежды и оставшись в одном белье, замечаю немного удивленную улыбку Наташи. - Я… Просто я… Оправдывая собственную торопливость, подбираю подходящие слова, вдруг находя взглядом вскрытую еще утром подарочную упаковку. Бантеева прослеживает направление, медленно походя к пуфу и, забирая свой же подарок, откидывает крышку. - Сразу самый большой? Смело… Ты его с собой брала что ли? Не понимая причину ее странных вопросов, сознательно покачивая бедрами подхожу к рыжеволосой, мягко прижимая ту к стене. - Не с собой… Еще перед уходом из дома… Наташа удивляется еще сильнее, теперь задумчиво гуляя взглядом по моему телу, слегка приподняв бровь. - Ну ты даешь… Уже почувствовав, как от нарочито соблазнительной походки подарок ведуньи снова пришел в движение, прокладывая себе тропинку вниз среди колечек мышц, как можно теснее сжимаю бедра и колени. Шарик замирает в ожидании у самого входа, рассыпав по коже живота войска крошечных мурашек, стремящихся захватывать все новые территории. Выгибаясь в спине, невольно прикусываю губу, сдерживая стон, понимая, что пальцы любимой уже мягко очерчивают контур моей груди. Ладонь накрывает холмик, еще стянутый тканью белья, немного сжимая, надавливая… Слишком, катастрофически медленно… Цепляясь за основание лифчика, стягиваю его через голову, отбрасывая в сторону. Под возбужденным взглядом Наташи мурашки промчались выше, теперь гуляя по мягкости груди и опоясывая, словно пленника, начинающий твердеть сосок. Неосознанно боясь сделать хоть шаг, просто отслоняюсь от рыжеволосой, перемещая ее ладони обратно на грудь. Глухой выдох с первыми признаками стона не сдержавшись вырвался из гортани, когда умелые пальцы, возглавив чувственное войско мурашек, добрались до уже болезненно твердого соска, чуть сжимая и оттягивая. Вздрагиваю всем телом от пробежавшего по ребрам спазма, волной прокатившегося по напряженно втянутому животу и соскользнувшему в трусики. Удерживать внутри подарок становится неимоверно трудно, предательски проступившие потоки влаги, просачиваясь наружу, увлажняют единственное препятствие в виде треугольника ткани стринг. - Пойдем в спальню. Молча кивую на предложение Бантеевой, одной рукой приобнимающей меня за талию, а второй продолжающей ласкать грудь. Явно забавно получившееся движение, одними голенями, не разжимая колен, дается сложно, приводя в движение даже те мышцы, о существовании которых я раньше не подозревала. И как я с Этим вообще пол дня проходила, если сейчас даже шаг сделать не могу? Еще одна попытка продолжить движение в спальню вызывает еще более сильный спазм, мое тело струной вытягивается в кольце рук ведуньи, мелко вздрагивая. - Я помогу… Шепотом, дыханием смещая белокурое колечко волос за ухом, пока еще прохладная ладонь Бантеевой невозмутимо пробирается между плотно сжатых бедер, прямо поверх откровенно мокрых трусиков накрывая губки, надавливая. - Аааах… Нажатие основанием ладони на клитор вызывает новый спазм, на секунды внутренние колечки мышц расслабляются, выпуская из своих объятий кварцевый шарик, позволяя ему выскользнуть наружу. Ощущая его тяжесть в собственной ладони Наташа, довольно улыбаясь, подталкивает меня к еще не застеленной постели. Под возбуждающе-приятным давлением руки в собственной промежности вдруг расслабляюсь, больше не заботясь о сохранности отяжелевшей каменной игрушки внутри. Через несколько уже уверенных шагов, наткнувшись голенями на край постели, вслепую нахожу ладонями ее поверхность, опускаясь на прохладную простынь. Бантеева убирает руку, переводя взгляд с мерцающей от влаги ладони на меня. Вижу, как зрачки расширяются, полностью перекрывая шоколадную радужку любимых глаз, когда я, приподнимая собственное тело на локтях, глубже проваливаюсь в мягкость кровати, разводя полусогнутые колени. Пусть он теперь выскальзывает к черту, рядом Наташа, и ее пальцы… Заворожено разглядывая каждый открывшийся взору миллиметр кожи, ведунья опускается на край постели, и, не желая лишаться обзора чувственной картины, ловко разворачивает мое тело поперек, закинув одну ногу к себе на колени. Невольно ерзаю, устраивая удобнее ягодицы и вторую ногу, теперь со спины обнимающую любовницу, еще шире разводя колени. Насквозь промокшая полоска белья, сбившись, неприятно надавливает на губки, пережимая их припухшую мягкость. Замечая это, Наташа легко подцепляет кончиком указательного пальца ткань, оставляя ее у основания бедра, теперь щекотно разглаживая освобожденную из плена кожу. Желая скорее ощутить эти пальцы внутри, призывно приподнимаю бедра, едва ли не насаживаясь на руку ведуньи, которая, улыбаясь, спешно убирает ее. - Ната… - Сейчас… Пальцы возвращаются, вызвав у меня довольный стон, но лишь слегка коснувшись входа во влагалище, прерывают ласку. Тут же приходит в движение кварцевый шарик внутри меня, безвольно подчиняясь неведомой силе, спеша выскользнуть наружу. Чересчур стремительно и быстро, легко преодолев последние сантиметры влагалища, собирая со стенок потоки влаги. Легкое теплое касание пальцев Наташи между складочек, нажим, и шарик вновь утопает в подрагивающей от возбуждения мягкости, попутно растягивая чувственные колечки мышц пробираясь глубже. Вдруг резко останавливается, натягивая что-то обжигающе-тонкое по всей длине влагалища, снова торопится наружу. Какого… С трудом приподнимаю свое тело на согнутых локтях, смущенно краснея и наблюдая, как пальцы ведуньи, окольцованные черной плотной нитью, уходящей вглубь меня, отстраняются, помогая выскользнуть шарику. Одновременно с рукой рыжеволосой замирает и шарик, буксуя на последнем колечке мышц, слегка растянув его, но так и не выскользнув целиком. Бантеева, не отводя завороженного взгляда от происходящего, проводит кончиком пальца по контуру выглянувшего камня, щекотя и одновременно охлаждая припухлость губок, мягко вталкивает его обратно. В моем полусидящем положении шарик скользит по ранее недоступным нервам, вызвав сильнейший спазм, коротко пробежавшийся по животу, расслабляя его мышцы и отбрасывая мое подрагивающее тело обратно на постель. Все тело пронзает тысячами крошечных иголочек, обжигающих кожу и вызывающих озноб, колени и локти расслабляются, роняя конечности. Скорее ощущаю, чем вижу, как потемневшие соски вздрагивают, теряют свою болезненную твердость, размягчаясь, расплываются по груди. Потерявшая контакт с чувственной игрушкой промежность горит, скованная слоем разлившейся по губкам и ягодицам влаги. Наташа мягко опускается рядом, перекидывает, удерживая на своем бедре мою ногу, давая возможность увлажненной коже слегка охладиться от рожденного в движении тел воздуха. Стону уже в голос, не в силах больше сдерживаться, когда пальцы ведуньи легко проскальзывают внутрь. Пара круговых движений, резковатый толчок вглубь, и пальцы стремительно покидают влагалище. Невольно сжимаю натренированные за день внутренние мышцы, ощупывая каждый сустав пальцев любовницы. Бантеева чуть улыбается, и, чуть заметно качнув головой, опускает губы на мою грудь. Цепляясь зубами за горошину соска, сдавливает его, лаская кончиком языка снова твердеющую поверхность. Сил удерживать внутренние мышцы напряженными не остается, расслабляюсь, выпуская из плена пальцы, и откидываюсь на спину, неосознанно усиливая натяжение кожи груди. Перед глазами все мутнеет, плывет… Спешно прикрываю их, сквозь ресницы замечая раскинувшиеся по моему торсу, шевелящиеся от движений рыжеволосые локоны, когда рука ведуньи вновь приходит в движение. Собрав часть пролившихся соков, несколько плотно стиснутых между собой пальцев заполняют горящее пространство, извиваясь, сгибаясь вместе и по отдельности, пробираясь все глубже. Инстинктивно двигаю бедрами в заданном ритме, иногда проваливаясь в чувственную невесомость, снова возвращаясь к все быстрее движущимся внутри пальцам и гулящим по окаменелым соскам губам. Особенно глубокий, на грани боли толчок, ведунья чуть испуганно замирает, перехватывая мой затуманенный вожделением взгляд. Коротко киваю, сама сжимая мышцы, обнимая подрагивающими, чуть раздраженными от трения стеночками пальцы внутри. Продлевая ласку и уже бурлящее соками наслаждение, Наташа надавливает подушечками пальцев на переднюю стенку влагалища, рассыпая короткие судороги по промежности, даря очередную волну оргазма. Плененный ее губами сосок продолжает пульсировать, когда рука ведуньи освобождает разгоряченное оргазмом пространство, выпуская на бедра накопленную влагу и, тесно придавливая, накрывает раскрытый ладонью губки. Приоткрываю глаза как раз в тот момент, когда довольная Бантеева, словно на прощанье лизнув сосок, приподнимается на согнутом локте. - Ты чудо… Чуть слышно выдыхаю шепотом, так и не приведя в норму голос, перехватывая наклонившиеся для поцелуя губы. - Это ты мое маленькое чудо… Скажи, а, - Наташа на секунду смущается, решившись все же закончить вопрос. - Ты же, получается, с ним полдня проходила? Непонимающе киваю, срывая с губ любимой поцелуй и новую, довольную улыбку. - А что? - Ну, просто, большинство женщин могут удерживать его там, - ведунья мягко надавливает на начинающие расслабляться губки, вызывая новую волну жара, - от силы минут двадцать – тридцать… Это тренировка для мышц… И проверка, насколько хорошо ты владеешь ими. А уж удерживать несколько часов… -Quantum satis… Крепко обхватывая плечи рыжеволосой, ловко меняю наши тела местами, нависая над ней и щекотя выбившуюся из выреза атласного халата полную грудь кончиками волос. - Что? Не выпуская ее руку из плена сжатых бедер, вдавливаю ладонь, роняя на нее капли тягучей влаги. - Столько, сколько потребуется…