***
За окном падал снег, ложась плотным покрывалом на землю. Декабрь давал о себе знать: мороз, снег и, конечно, школьники, которые бегали и просили исправить оценки, прося дополнительные задания, чтобы в конечном итоге вышел хороший балл за семестр. Ветки деревьев, которые качал сильный ветер, постукивали в окно. Я ходил, как настоящий садовод, с леечкой и поливал цветы, которые недавно купил, чтоб класс стал хоть немного живым. Дома у меня цветов почти нет, так как очень часто забываю их поливать. В класс заходили ученики, бурно обсуждая предстоящие праздники: кто куда поедет, где будут отдыхать и как праздновать. Один из учеников положил журнал мне на стол. Полив все цветы, я сел за стол, достал план и начал заполнять журнал, что было весьма затруднительно, так как класс, словно рой пчел, не переставал гудеть. Даже после звонка, оповещающего о начале урока, класс не сразу затих. — Орлова, кого сегодня нет? — обратился я к девушке, не отрывая взгляд от журнала. — А Саши сегодня нет, — сказал кто-то с задних парт. И только после этих слов я поднял голову. Действительно, Саши и … Андрея не было в классе. — Я ее видел утром. Что-то случилось? — настороженно спросил я у класса. — У нее температура поднялась, — сказала Ширякина, которая вместе с Дроздовым вернулись неделю назад. — А Андрей вызвался ее отвезти домой, поэтому и его сейчас нет. — Хорошо. Начинаем тему урока. Сегодня мы будем проходить Гамлета. Класс разочарованно загудел. Английская литература у них раз в неделю, но они, к сожалению, все равно ее не учат. — Но мы ведь его проходили по русской. Зачем? — Хорошо. Читать мы его не будем. — Класс удовлетворенно зашумел. Я посмотрел на план и продолжил: — К концу урока на моем столе должны лежать сочинения на тему «Гамлет — идеальный герой своего времени». Раз вы читали и знаете произведение, то не буду отнимать у вас время, которого и так катастрофически мало. По классу сразу прошелся гул возмущений: «Это не честно!», «И как мы это напишем?!» — Я вам предлагал читать, тем более сочинение все равно по программе. И раз вы так сильно возмущаетесь, что «не читали его на английском», то у вас есть на это целая неделя, а в следующий четверг я проведу тест на знание трагедии. Let’s go, guys! Возмущенные и проигравшие ребята стали что-то царапать в своих тетрадях. Кто-то листал учебник, где было максимум что написано, это биография Шекспира. Кто-то был умнее. У него была трагедия с собой. Я не имел ничего против, так как хоть не поленились, пошли в библиотеку и взяли книгу. Я продолжал записывать план в журнал, но из мыслей не выходила одна особа. Саша. Она словно ураган ворвалась в мою жизнь и снесла ее вместе с корнем, скорее всего даже не подозревая об этом. Ее глубокие карие глаза, которые сияют, когда она счастлива. Темные волосы, которые сильно пушатся, из-за чего она их часто заплетает в колоски. Прекрасная улыбка, которая так редко появляется на ее лице. И, конечно, ее характер. Сперва, можно подумать, что она грубиянка, коей мне она и показалась, но стоит всего лишь немного понаблюдать. За стеной сарказма и грубости живет хрупкая девушка с огромным добрым сердцем. Но ей 16. Как я мог влюбиться в несовершеннолетнюю? Сразу вспоминаю мем, от которого становится только хуже:«— Дружище, она такая классная! — Но ей всего 16. — Возраст всего лишь цифра! — А тюрьма просто комната!»
Чтобы отвлечься от своих любовных проблем, я все же продолжил заполнять журнал. Спустя время я посмотрел на часы. — У вас осталось десять минут и потом сдаем сочинения, — оповестил я класс. Заметив, что ученики ускорили темп написания и просто уже черкали, я продолжил: — Прошу! Пишите так, чтобы я разобрал! Через десять минут на моем столе уже лежало 18 сочинений. Ширякина сдавала последней. — Алексей Дмитриевич, — неловко начала Василиса. Девушка неуверенно топталась на одном месте, держа в руках свою тетрадь. — Да? Что-то хотела? Нужно время на сочинение? — Нет, — замотала головой девушка. — Дело в том, что каждый год 10-е классы готовят Новый Год для всей школы. Директор и учитель воспитательных работ обычно занимались этим вопросом. Они работали над сценариями, а после отдавали старостам 10-х классов. А так как Саша заболела, мы не можем начать готовиться к мероприятию. — Хорошо, а от меня, что ты хочешь? Просто попросим сценарий у 10-А или В. И с чего ты решила, что именно сегодня Саша получила этот сценарий. — Каждый класс готовит выступления для разных классов. 10-А для 1-4 классов; мы для 5-8 классов, а 10-В для 9-10. Им вообще легче всех, все равно потом будет дискотека. И Саша сама сказала, что должна сегодня получить этот сценарий. Вчера вся наша интернет-группа гудела из-за этого Нового Года. — Я понял. — Я почесал затылок. Почему просто нельзя нанять опытных аниматоров. Зачем загружать школьников этой дичью? — А наш сценарий у кого? — Или у Александра Сергеевича, или у Елены Анатольевны. Я не знаю. — Хорошо. Спасибо, что сказала. Другие даже не заикнулись. — Я встал и протянул ей журнал. Девушка скованно улыбнулась, поставила тетрадь на стол, забрала журнал и вышла. Я крутил ручку, размышляя: стоит ли мне идти домой к Саше, заодно узнать про ее самочувствие, или все же лучше пойти к директору. Узнать, как поживает моя ученица, или засунуть свои чувства, куда подальше, и пойти к директору? Я решил обратиться к директору, поэтому после 6 урока я топтался у него под кабинетом. — Добрый день, Александр Сергеевич, — поздоровался я с мужчиной. Директор сразу поднял взгляд на меня, и на его лице заиграла непринужденная улыбка. — Здравствуй. Проблемы с учениками? — Нет. В смысле, проблемы бывают всегда, но я сейчас не за этим. Мне стало известно, что 10-е классы готовят праздник, а сценарий, для моего класса, у Саши Орловой. — Да, я сегодня с Еленой Анатольевной отдали сценарий Александре. Что-то случилось? Я понял: он не знает, что Орловой стало плохо. По всей видимости, у нее поднялась температура после визита к директору. — У Саши поднялась температура, а о самом торжестве мне рассказала Василиса Ширякина тогда, когда Сашу отвезли домой. Вот я и хотел спросить: у вас не будет копии сценария? Александр Сергеевич сразу начал рыться в документах и просматривать папки. Затем стукнул себя по лбу и с слегка виноватой улыбкой сказал: — Копия у Елены Анатольевны. А у нее уже уроки закончились. Попросишь, значит, завтра.— Директор улыбнулся и вернулся к документам. Я с ним попрощался и вышел из кабинета. Ждать завтра совсем не хотелось. Уж лучше сейчас, а вечером смогу уже понять, что из себя представляет чертов сценарий. Через полчаса я был возле дома Орловой. Номер квартиры и подъезд я узнал из классного журнала и был во все оружия. Поднявшись на третий этаж, я позвонил в звонок. Открыла мне женщина лет сорока. Она была стройной и достаточно высокой (если это ее мать, то Саша явно не в нее). И если бы не морщины возле глаз и рта, я бы не когда не смог сказать, что ей почти сорок. — Добрый день, молодой человек, — поздоровалась женщина. — Вам кого? — Здравствуйте, а вы Людмила Владимировна, мама Александры? — Женщина поправила свой фартук и кивнула. — Меня зовут Алексей Дмитриевич. Я классный руководитель вашей дочери… Не успел я договорить, как женщина спохватилась и пригласила меня в дом, сразу на кухню, предложив свежезаваренный чай. Квартира не была очень большой, но мне показалось она очень уютной. Разные картины и фотографии висели на стенах в прихожей. На полу лежало несколько машинок. А по дому витал вкусный аромат выпечки. — Так зачем вы пришли? — спросила Людмила, наливая мне чай и предлагая пирожки. — Александра — староста в классе, у нее сценарий и вся информация на счет праздника. А из-за того, что она заболела, я и класс не имеем с чем работать. Мать Орловой внимательно меня слушала, не забывая помешивать суп, который она готовила. — Да, Сашенька что-то говорила на счет этого. Она обычно не болеет, а это бац. Саша сейчас спит, вы не против подождать немного? — Женщина мило улыбнулась и, заметив мой слабый кивок, продолжила: — А как Саша учится? Как у нее с английским? Вы ведь его ведете? — Да, я. Саша отличница. У нее прекрасно идут все предметы. Английский у нее тоже почти идеален. — Почти… — разочарованно прошептала Людмила. — А вы не знаете, почему она не прошла в той олимпиаде? Для нее это было так важно, как-никак мы хотим поступать на иностранные языки. — Мы! Конечно! — В проеме дверей появилась Саша, которая намотала на себя плед. — Здравствуйте, Алексей Дмитриевич! Я за чаем. Горло першит. Саша отвернулась к плите и поставила на нее чайник. И, достав пакетик и чашку, повернулась к нам. — Как в школе? — На ее губах играла самодовольная улыбка, но глаза были на мокром месте. — Вы, наверное, пришли на счет Нового Года. У меня все в комнате. Как-то сглупила, нужно было отдать кому-то из одноклассников. Голос у Орловой был жутко хриплым и низким, сама она была бледная, а на щеках играл нездоровый румянец. Но при этом она ровно держалась и умудрялась все еще язвить. Честно, я думал, что она такая только в школе, но даже дома она не снимает эту маску сарказма. Живой я ее видел лишь несколько раз: в приюте, когда кормила с ручек собаку, с Олегом в тот злополучный день и лишь единожды в школе. Она помогала девочке с каким-то предметом. И просто не понимаю, зачем ей эта маска сарказма? Но не в состоянии спросить этот вопрос, я ответил на ее: — В школе все хорошо. Да, я пришел за сценарием, — я встал, допивая последние капли чая. Я прошел в прихожую, но успел услышать возмущение Людмилы в плане поведения ее дочери. Орлова со скучающим видом направилась в свою комнату, держа в руках чашку чая. Ее комната была достаточно просторной. В дальнем углу находился стол, а рядом кровать. Стены были голубые, но полностью завешанные рисунками пейзажей. Красиво, что сказать. В каждом рисунке чувствовалась любовь, которую Саша вкладывала в них. Изредка встречались и портреты, среди которых висел и мой. Саша поставила чашку чая на заваленный бумагами стол и повернулась ко мне. Но из-за длинного пледа ее ноги в нем запутались, и она не удержала равновесия. Я быстро подхватил девушку. Ее глаза были слегка прикрыты, губы были потрескавшиеся и кровоточили. Губы. Я отвел взгляд от ее лица и попытался поднять девушку на ноги. Плед упал на пол — и Саша осталась в одной длинной футболке, которая еле доходила до середины бедра, и в теплых махровых носках. Я поднял девушку на руки, стараясь не обращать внимание на ее тело, и опустил на кровать, а затем укутал пледом, который лежал на полу. Ее ресницы затрепетали, и она открыла глаза. — Извините, голова закружилась. — Девушка повернулась к столу. — В третьем ящике, в оранжевой папке. Я открыл ящик и достал папку, которая была на самом верху, и прежде чем закрыть, заметил пособие по биологии. — Ты хочешь поступать в медицинский? — Девушка приподнялась на локтях, а затем и вовсе села, укутывая себя в плед. — Мама хочет, чтобы я поступала на иностранные языки, так как будет потом больше возможностей. А у меня с детства тяга к медицине. Мне всегда хотелось спасать жизни людей, но мама считает, что это неблагодарное дело и с моим характером я далеко не уеду. Поэтому. — Девушка разочарованно вздохнула. — Я поступаю на ин. яз. Я сел рядом с ней и протянул чашку чая. Я явно не ожидал такой исповеди, хотя, возможно, это просто больной бред. — Почему ты не поговоришь с ней? Мой отец хотел, чтобы я поступал на экономический факультет, чтобы потом помогать в бизнесе, но я и точные науки — несовместимые вещи, поэтому пошел на гуманитарный факультет педагогического института. Саш, — обратился я к девушке, — пойми: родители не всегда знают, что правильно. Они судят по собственному опыту, не понимая, что у тебя он может быть совсем другим. Если ты хочешь, то рискуй, твори. Если не сложится, то на этом жизнь не заканчивается. Хотя… Придя в ваш класс, я уже успел пожалеть, что не разбираюсь в математике. — Я издал тихий смешок и улыбнулся Орловой. Девушка поставила чашку на стол, посмотрела мне в глаза и улыбнулась в ответ. — Спасибо. Да, наш класс — это нечто. — Она обняла меня. Мое сердце чуть не вылетело. Я обнял ее в ответ, гладя ее волосы. Затем я уложил ее обратно в кровать, желая скорейшего выздоровления. Орлова почти сразу уснула. Я забрал папку и вышел из комнаты. Людмила Владимировна сразу извинилась за поведение дочери. — Ничего страшного, — успокаивал я женщину. Я начал уже одеваться, как Людмила спросила: — А вы знаете только английский? — Нет, с отцом изучал французский язык, а в школе немецкий. А что? — Просто я подумала: Саше ведь нужен будет не только английский, но и другие языки. А вы как учитель, знающий уже ее, ее возможности, может вы позанимались бы с ней? Не бесплатно, конечно. Я почему-то ждал чего-то подобного. И, с одной стороны, лично для меня будет неплохая практика, но потом, Орлова ведь только-только призналась, что ее интересуют совсем не языки. И я ведь ее поддержал, и тут начну заниматься с ней для поступления в институт, в который она не горит желанием поступать. — Людмила Владимировна, я понимаю вашу заботу, но давайте вы сначала обсудите это с Сашей. Если она согласна, я готов с ней заниматься. Женщина немного разочарованно кивнула, но сразу же улыбнулась. — Обязательно. Ушел я с раздвоенными чувствами и папкой в руках. Дома меня как всегда ждала Бобби, которая за месяц успела подрасти. Собака бегала у меня под ногами, явно желая выйти на улицу, но, к ее сожалению, на улице начался сильный снегопад, который, по прогнозам, закончится не скоро. Поэтому все, что я мог сделать, это насыпать ей корма, который она с довольной мордой стала поедать. Зайдя в свой кабинет, я достал стопку сочинений 10-го класса. К великому удивлению, они были неплохие. Видно, что малейшее представление о трагедии у них есть. В душу мне запало сочинение Василисы, которая умело использовала цитаты из произведения. Когда-то и у нас в школе задавали такие сочинения, которые чаще всего мне приходилось писать несколько штук за вечер. Мои одноклассники были ленивыми, но при этом боялись гнева родителей, поэтому платили мне. Может я не экономист, и не люблю математику, но вот к деньгам всегда относился бережно и умел их ценить, а также мне просто нравилось, что мой труд вознаграждался. Поэтому, когда мной завладела мысль купить мотоцикл, после школы я стал подрабатывать в кофейне уборщиком, а на выходных раздавал листовки. На летних каникулах я ездил на разные посадки, где собирал ягоды и овощи. При этом успевал учиться и играть с друзьями. Отец никогда не препятствовал, и даже наоборот — помогал мне. Конечно, иногда он и отговаривал, ведь мне нужно было больше времени уделять учебе, но меня это никогда не останавливало. Я не привык сдаваться. Телефонный звонок прервал мои воспоминания о детстве. Номер был не определен. Интересно. — Здравствуйте, это Людмила Владимировна, мама Саши. — Да, я понял. Здравствуйте. Вы что-то хотели? — Саша согласилась заниматься французским, поэтому я хотела бы обсудить дни недели и цену. Ну у Саши и настойчивая мать. И как только она согласилась? — Давайте, на 5 вечера в … — Я посмотрел в свой ежедневник. В последнее время у меня появилось много занятий после школы: проверка тетрадей, отец, которому я стал чаще помогать, приют, где я встречаюсь с Лизой, спортзал, так еще и теперь нужно разбираться со сценарием. — На данный момент у меня свободны суббота и вторник. Но давайте Александра ко мне придет уже после праздников. Сейчас и так много контрольных в лицее, незачем ее еще нагружать. — Да, конечно, — залепетала Людмила. — Спасибо огромное. До свидания! Я попрощался с Людмилой и положил трубку. Бобби забежала ко мне в кабинет и стала тереться об ногу. — Как ты только по лестнице поднимаешься? — Я взял собачонку на руки и стал чесать за ухом. — И что мне делать? Еще с этим сценарием нужно разбираться. Я посмотрел на оранжевую папку, что стояла на краю стола. — Нет. Здесь без порции хлопьев не справится. — Я опустил Бобби на пол, взял папку в руки и пошел на кухню, где сделал себе порцию новых хлопьев. К десяти часам сценарий был вычитан, и у меня оставался только один вопрос. Как это реализовать? Сомневаюсь, что кто-либо из класса согласится играть бабу-ягу или цыганку. Ладно, детям младшей школы это может показаться интересным, но 8-м классам… Во всем этом бреде единственному, кому повезло, — это мне, так как я буду ведущим. Буду читать стишки и загадывать загадки. Это ведь именно то, что я ожидал от профессии учителя. Закрыв папку и налив себе зеленого чая, я решил отдохнуть. Завтра последний день недели и еще один день в приюте. Я стал почти постоянным работникам там. — Лиза, а что мне нужно купить? Корм, игрушки? — взволновано спросил я у Ламповой. Сегодня я еще раз поеду в приют, где был с классом. — Все, что посчитаешь нужным. Корм у нас пока что есть, а вот игрушек очень мало. Редко кто заезжает, чтобы порадовать собак. — Хорошо, через часа полтора я буду у вас. — Я завел машину и поехал в ТЦ. Бобби сидела в своем домике на заднем сидении. Из-за того, что я начал ходить в спортзал, я стал уделять Бобби меньше внимания, поэтому в каждую свою поездку, если это возможно, беру с собой это маленькое чудо. Собаки — волшебные животные. Хотите, чтобы вас понимали, преданно смотрели в глаза и ничего не просили взамен? Просто заведите собаку. После получаса блуждания по ТЦ я купил целый пакет игрушек, также приобрел витамины, которые сам даю Бобби, и, конечно, огромный пакет корма. — Как думаешь, им понравится? — Бобби радостно загавкала, скорее всего, думая, что это для нее. Поэтому я набрал еще один пакет для этого пушистого чуда, среди которых находился новый зимний костюм, так как эта зараза любит гулят в любую погоду. Как вчера помню радость в глазах собак. С такими приятными воспоминаниями меня окутало царство Морфея.