* * *
— Ми-на-то! — с придыханием восклицала доведенная до предела Кушина. Сопровождаемые бешеным скрипом пружин, ее крики разносились по всему дому. Скрывающийся на кухне Какаши натягивал маску на краснеющие уши, невольно представляя происходящее в спальне сенсея. — Еще, еще… — стонала слишком громкая женщина. — Да-а!.. Резко наступившая тишина отзванивала в измученных барабанных перепонках юного шпиона из Анбу. Он вздохнул с некоторым облегчением и выбрался из-за холодильника, чтобы помешать креветки в выкипающем мисо. — Да, Кушина, — донесся невозмутимый голос сенсея. — Я называю эту технику «стихия взрыва: дикий пляс дорвавшегося льва в тисках судьбы павшей воительницы». — Минато! Какаши прикрыл глаза ладонью. В чем-то его гениальный учитель неисправим. Не слишком вслушиваясь в возню, топот и оправдания, он флегматично проверил вкус супа и, подсолив умирающий на плите обед, спрятался обратно за холодильник. На кухню ворвалась босая растрепанная Кушина, на ходу застегивающая свою белую рубаху. — Нет, удрал, подумать только! Видите ли, его попросили провести урок в академии… Ладно. Она хлебнула бульон и, немного смягчившись, уточнила: — Мисо будешь? Из-за холодильника с готовностью высунулась раскрытая ладонь в перчатке. Так они и жили. Кушина делала вид, что не замечает следящего за ней Какаши, Какаши делал вид, что не знает об этом. Пока он поглощал свою порцию, Кровавая Хабанеро — девушка вспыльчивая, но отходчивая — уже сентиментально ворковала с будущим ребенком, поглаживая небольшой пока еще живот. — Заработался твой папочка… То, что ему наконец дали выходной — это хорошо. То, что у него наконец будет свободное время — это опасно. Чему он детей научит… интересно, а какой урок заменяет Минато? — Ниндзюцу. — Значит, техникам… Подожди-ка… Минато не должен рассказывать о техниках, только не детям! Кушина и Какаши с ужасом переглянулись, точнее, их полные ужаса взгляды скрестились на холодильнике. Жалко звякнула пустая миска из-под супа. Пару мгновений спустя шпион и джинчуурики самого грозного биджу уже рвали когти к единственной в Конохе академии ниндзя, спасать неокрепшие умы, то, что от них осталось. Четвертый хокаге, новатор и демократ, решил провести занятие на свежем воздухе. Уютно разместив выводок подрастающих убийц на заднем дворе, он увлеченно разъяснял основы ниндзюцу. — …таким образом, она позволяет мгновенно поменяться местами с любым находящимся поблизости предметом, удобна как для нападения, так и для отступления, — Минато оглядел сбившихся в кучку детей своими добрыми глазами. — Ну, кто хочет попробовать? Смущенные дети не рвались. Он выбрал самого робкого мальчишку и ободряющим кивком пригласил продемонстрировать простенькое дзюцу. Паренек нехотя поднялся и вышел вперед, встав лицом к одноклассникам. — Как тебя зовут? — Кодо, господин Четвертый. — Не волнуйся, Кодо, как я и говорил, печати очень простые, баран, кабан… Сосредоточенно складывая печати под диктовку хокаге, Кодо громко и отчетливо произнес: — Техника разбивающего преграды разума путешествия через нейропортал окрыляющей воли! — Техника разрывающего преграды разума спасительного путешествия через нейропортал окрыляющей воли, — мягко поправил Минато. — …но нормальные… люди называют… ее… техникой замены, — перебила так и не успевшая Кушина. Она запыхалась от бега. Позади маячил гениальный шпион Какаши. Минато кашлянул. — Некоторые люди называют ее техникой замены, — снисходительно согласился он и, завидев опасно вздыбившиеся волосы жены, скромно добавил, — я бы даже сказал, большинство. Кхм, а теперь, Кодо, попробуй ещ… Договорить он не успел. Окно на втором этаже разбилось, и оттуда вылетела крепкая фигура в черном. — Нукенин! — взвизгнула глазастая девочка из временного класса Четвертого. Действительно, символ Облака на протекторе неизвестного оказался перечеркнут. В его мощных руках брыкался мальчишка из клана Хьюга — судя по надменному виду и прозрачной радужке. Кушина, не помня себя, рванула спасать отпрыска благородного клана, но Какаши преградил ей дорогу, вежливо напомнив, что в ее положении не следует вступать в бой. В пальцах Минато возникли несколько кунаев — с такой скоростью, словно изначально там и были. Хокаге резво швырнул кунаи по линии наиболее вероятных маршрутов отступления и через долю секунды возник на пути напавшего шиноби. Дети синхронно испустили восторженный вздох. Не желая терять драгоценный академический час, Минато решил немного поиграть с похитителем, проведя нечто вроде показательного боя — это должно было поднять дух малышни. Вместо того, чтобы закончить схватку за пару секунд, он сражался нарочито медленно (по своим меркам), специально для учеников произнося дзюцу вслух. — Техника молниеносного перерождения из темной стороны силы в пространственно-временном космосе, стиль два. — Техника теневого клонирования, — перевела Кушина, наблюдая за тем, как клоны Минато перемещаются к помеченным кунаям. Нукенин, бережно держа ребенка, перекатился, уходя от удара, и одним мощным прыжком перескочил метров на двадцать, к качелям. Дети с визгом бросились врассыпную. Минато нахмурился. — Вой супервихревого танго вращающейся вспышки, третья формула! — Непереводимо, — сдалась Кушина. Ученики с раскрытыми ртами смотрели, как клоны Минато с бешеной скоростью окружают нукенина. Ударом единственной свободной руки тот вырубил сразу двоих, но, отвлекшись, подвергся нападению со спины. — Расенган! Потоки чакры скрутились в ладони хокаге сияющим шаром. — Расенган, — зашептались ребятишки. — Легендарная техника, над которой Четвертый работал два года! — Нет, — оборвала Кушина. — Он работал над ней полгода, и еще полтора придумывал название. — Расенган, — засомневался Какаши. — «Спиральная сфера». Не слишком ли просто для сенсея… — Все потому, что мастер Джирайя не дал назвать ее «техникой сферического перерождения метафорической лавы, подобной ониксовой стреле в пасти последнего биджу, сгустившейся на кончиках вен вечно терпящего воина пустоты». — А. Враг ушел и от расенгана, но споткнулся о вероломно валяющееся бревно и распластался на земле, прикрыв от удара юного Хьюга, почти бесчувственного. А затем превратился в Джирайю. — Сен-сей? — нахмурился Минато, непонимающе склонив голову набок. — Мастер Джирайя?! — удивилась Кушина. — Та-ак. Кажется, я понимаю, что к чему. — Она закатала рукава и, невзирая на сопротивление Какаши, решительно направилась на разборки. Какаши лишний раз убедился, что его приставили к беременной джинчуурики исключительно для того, чтобы спасать ее врагов от ее же гормональных сбоев. — Минато, я все объясню, — Джирайя наконец отпустил мальчика и почесал затылок. — Я вовсе не желал зла этому ребенку. — А чего ты желал этому ребенку? — Я желал этому ребенку познакомиться с его матерью, — взгляд старого отшельника светился невинностью. — Таким способом?! — взревела Кушина, грозно взирая на него снизу вверх. — Да как вы вообще умудрились такое придумать, э?! С чего решили, что такой мерзкий прием сработает?! — Нет, — Минато покачал головой. — Действенность метода знакомств через похищения детей мне понятна. Эту технику пикапа… — он в задумчивости приложил пальцы к подбородку. — Назовем эту технику «стихия игр с огнем: мгновенное соприкосновение урагана света из расцветающих лепестков через разбитые судьбы, стиль старой канальи». Внесу ее в список запретных… Вспомнив о своей миссии преподавателя, хокаге вздохнул и отправился утихомиривать взбудораженных детей. — Да ладно тебе, Минато, — осторожно обойдя Кушину, Джирайя хлопнул бывшего ученика по плечу. — Не дуйся, я же говорю, с мелким Хьюга бы ничего не случилось. Лучше зацени-ка мою новую книгу, я назвал ее «Приди-приди, рай». Минато заинтересованно обернулся. — Как, говоришь, назвал?* * *
Деревня Листа неторопливо укутывалась в покрывало душноватой июньской ночи. От чашек с зеленым чаем — трех, Кушина заварила на себя, Минато и шпионящего где-то в доме Какаши — поднимались едва заметные струйки пара. Они оставляли расплывчатые разводы на запотевших стеклах кабинета Хокаге. — Что ты делаешь, Минато? Минато оторвал взгляд от почти прочитанной книги, обложка которой так и кричала пошлостью. — Анализирую. Кушина ожидала смущения, оправданий, чего угодно, только не хладнокровного «анализирую». Хотя… это же ее муж. — Книга неплохая, — серьезно сказал Минато. — Но, думаю, бестселлером не станет. — Еще бы, такая пошлятина! — Не в этом дело. Я имею в виду, сенсей дал слишком простое… Кушина закатила глаза. — …название. Но ничего, ее еще можно спасти. Я черкнул пару строчек издателю, он мой старый знакомый. — И что? — Узумаки была заинтригована. — Он обещал поменять названия глав и самой серии. В соответствии с моими заготовками. Кушина и прятавшийся в стенном шкафу Какаши закусили губы и старались не дышать. — Саму книгу я решил назвать «Темный антициклон надежды стреляного камикадзе, покусившегося на железный персик мироздания, заключенный в груди пленницы дальних водопадов жизни». А первую главу — «Золотые травы, кричащие в ночи над холодными ветрами хороводов вселенной змеевидных водоворотов», вторую — «Аналитический подход к безграничному пасленовому зною…» — А про что там вообще говорится? — Хм. Про секс. За общением супругов — сквозь разводы на запотевших окнах — наблюдали два бесплотных духа. — Я снова собираюсь вселиться в дитя дома Учиха, — холодно предупредил Индра. — Может, в следующий раз? — с надеждой предложил Ашура. — Пропустим этот круг? — С чего бы тебе отступать? — фыркнул старший брат. — Разве нет младенца с подходящей кровью? Будущий ребенок Узумаки Кушины и Намикадзе Минато прекрасно подходит на роль твоего сосуда. — Нет, — пробормотал Ашура. — Только не это. — Да в чем проблема? — А ты представь, как этот человек назовет своего сына…