Подходящий момент

Лексусу было крайне нелегко признать свои чувства. Он давно повзрослел, сильно изменился с тех пор, как безжалостно стравил согильдийцев друг с другом. Волшебник пережил множество приключений, несколько раз едва не лишился жизни, сражаясь за товарищей. Лексус стал ответственным и далекомыслящим: готов был сменить деда на посту мастера гильдии и поддерживать нерушимый авторитет Хвоста Феи не только в глазах Совета, но и среди всех жителей Фиора. И все-таки одна слабость у такого невероятного волшебника была: ему понадобилось почти четыре года хождения вокруг да около, чтобы наконец понять свои чувства к небезызвестной заклинательнице и еще несколько месяцев, чтобы наконец ей признаться. И кто бы знал, что сказать всего три заветных слова для Лексуса гораздо сложнее, чем сразиться с еще десятком неуязвимых врагов. Ну, а Люси была просто замечательной. О такой девушке мечтал каждый нормальный мужчина, коим вопреки всему считал себя громовой маг. Яркая, улыбчивая девушка, заметно похорошевшая за последние годы, привлекала внимание не только широким умом, светлым характером и симпатичной внешностью, но и чистой невинностью, перемешанной с горящей страстью. Заклинательница до сих пор носила любимые откровенные наряды, но при этом заметно краснела, стоило Лексусу сделать комплимент. Она стеснялась дотронуться до волшебника, когда они находились в гильдии, и сама бросалась ему на шею, стоило оказаться наедине. Люси могла яростно отчитывать сильнейшего мага гильдии за легкую провинность, а потом подначивать его же на очередную пакость. Девушка была такой разной, но при этом единственной и самой важной. И прямо сейчас Лексус должен был сказать ей об этом. Он стоял напротив ласково улыбающейся Люси, вокруг них царила тишина, а букет цветов, который сжимала в руках заклинательница, источал невероятно манящий аромат. — Я должен тебе признаться, — выдал волшебник, но заметив, как нахмурилась девушка, поспешно продолжил: — Мне следовало сделать это уже давно, но сначала я и сам не все понимал, а потом момент все никак не находился. — А сейчас по-твоему он самый подходящий? — с искренним интересом спросила Люси, забавно наклонив голову в бок. Лексус пожал плечами и усмехнулся: — Просто сейчас я, наконец, готов. — Тогда я внимательно слушаю, — важно кивнула заклинательница, даже не пытаясь скрыть насмешливой усмешки. Громовой маг замолчал, пытаясь собраться с мыслями. Все его ужимки казались унизительными, но Лексус точно знал, что Люси не станет его в чем-либо обвинять. Да кто лучше нее знает о проблемах волшебника с собственной чувствительностью. — Кажется, я люблю тебя, — все-таки выпалил мужчина, резко поднимая на заклинательницу взгляд. Люси ласково улыбнулась и, коснувшись свободной ладонью его гладко выбритой щеки, сказала: — Я тоже тебя люблю. — Нет, ну вы серьезно считаете, что об этом надо говорить именно сейчас? — послышался скучающий голос, и влюбленные мигом повернули головы влево. В большом зале с ровными рядами длинных скамей сидели все члены Хвоста Феи, а также многие друзья из других гильдий. Рыдающая Эрза, протирала глаза белоснежным платочком, иногда передавая его такому же растроганному Макарову. Рядом с девушкой стоял добродушно улыбающийся Джерар: мужчина давно смирился с чувствительностью возлюбленной, а потому даже не пытался ее успокоить. По другую руку от мастера находилась счастливая Мира, крепко сжимающая ладонь Фрида. Нацу и Грей привычно бросали друг на друга вызывающие взгляды, а Джувия, которую усадили между ними, старательно следила за тем, чтобы один не вскакивал с места, а второй не раздевался. А вот маленькую Венди, казалось, вообще ничего не смущало: она с видимым восторгом разглядывала невероятно красивое белое платье Люси и дорогой парадный костюм Лексуса. — Так что, господин Дреяр, вы согласны? — осторожно спросил священник, который уже мало надеялся на то, что эта свадьбы закончится без потерь. — Берете в жены госпожу Хартфилию? Лексус снова перевел взгляд на свою блистательную возлюбленную и почти пустился в отдаленные думы, но Люси вовремя дернула его за руку. Волшебник встрепенулся и поспешно ответил: — Беру.