Ники такой маленький, такой нежный и трепетный омежка! Губки розовые, щёчки фарфоровые, волосы — сияние золотое. Когда смотрит своими добрыми фиалковыми глазами, так и теплеет всё внутри. И вдруг за монстра замуж собрался! Да какой там монстр, монстр — это Семён Васильевич, потому что зарплату задерживает вечно. Ники, правда, вовремя выплатили, потому что женишок его пришёл, и Семён Васильевич сразу деньги нашёл. А всё потому, что жених Ники — годзилла! Орк из сказок! Леший Гоблинович! Чудище-косматище!
Ребята, когда первый раз его увидали, чуть в обморок от ужаса не попадали. Такая махина! Помесь мамонта с бульдозером. Весь широкий, весь квадратный, смуглый, лицо будто из камня высечено и вечно небритый. Глубоко посаженные чёрные глаза сумрачно блестели из-под густых бровей, словом… встретишь ночью в подворотне — обкакаешься.
Юрик, по первости увидев, реально чуть лужу не пустил, и теперь при виде Ильдара под прилавком прятался. А Ники каждый раз — ручками всплеснёт, разулыбается и бежит навстречу.
Друзья Ники кипели от возмущения. Очередной разговор состоялся в кафешке торгового центра, где они работали, и нынче вот пообедать забежали.
— А какие руки! — взвизгивал Борюся. — Коряги ржавые. Ноги как столбы. А шея… Она же толще моей талии. Он не альфа, а какой-то Альфа Центавра!
— А представляете, что у него в штанах? — подхватил Юрик. — И он «это» в Ники запихивать будет.
— Ой-ой-ой!
— Бедная Никина попа — она ведь не выдержит. Не для того его папуля рожал, чтоб всякие глыбы… — Митя трагично вздохнул. — Вот придёт эта жуть домой, разляжется на диване, а Николеньке и ужин ему готовить, и убираться, и стирать…
— А что, у него стиральной машины нет?
— Ничего у него нет! Он дикарь! Варвар! Он мясо ест! Фу-у, да как можно? А наш Ник ему будет котлеты готовить.
— А ещё чебуреки, беляши, отбивные по-французски, с сыром и помидорками, и рулеты мясные с жареным луком, грибами и зелёным горошком, — вставил Юрик и у него заурчало в животе. Все на него посмотрели укоризненно, Юрик опомнился и заторопился: — А потом массаж ему делать, ноги вонючие гладить. А ночью, в постели…
— Фу-у!
— Тебе фу, а Ники это в рот брать! А потом в попу! Она у Ники такая миленькая, такая чудная, розовая. Нашему Ники только принца заморского, а ему это чучело подсунули. И ведь его, бедняжку, даже и не спрашивали.
— Как это? — шокированно спросили Юрик и Митя.
— Ильдар этот пришёл к его родителям, денег дал и попросил Никиной руки. А самого Ники он запугал просто. Не выйдешь за меня — не достанешься никому, — замогильным голосом вещал Борюся. — Убьёт, в лесу зароет и никто не найдёт. Вот как!
— Не может быть!
— Может-может, омеги из ювелирного говорили, они точно знают!
Митя чуть не плакал:
— Ужас! Он что угодно с Ником сделать может.
— Издеваться будет, он такой огромный — просто гора!
— Урод, — поддакнул Юрик. — Я видел, как он котёнка с дерева снимал. Пока за стремянкой бегали, он просто подошёл и снял. А потом котёнка себе забрал.
— Кошмар! Наверно, съел!
— Бедная кошечка! Он и Ники нашего сожрёт.
— С майонезом, варёными яйцами и ветчиной!
Все снова на Юрика посмотрели, а у Мити вдруг тоже живот заворчал, требуя перекуса. Все спохватились и торопливо побежали обеды заказывать. Юрик салатик со шпинатом выбрал, у Борюси свекольные котлетки, а у Мити — морковные палочки. Запили минералкой без газа, после дружно похрустели яблочными дольками и развалились на стульях. Тут Митя финальную черту и подвёл.
— Спасать надо нашего Ники, — сказал он. — Спасать, а то поздно будет. Утащит его паук Ильдар в своё логово и останутся от Николаши рожки и ножки. Первый звоночек уже был, с нами Ники больше не обедает, все видели, как он пирожок с мясом лопал. А потом что? Сало с горчицей? Сардельки?
— Ой, молчи! — отмахнулся со страхом Борюся. — Они вообще опасны для жизни. Папочка недавно сардельку ел — шкурка лопнула и сок горячий прямо в глаз ему брызнул.
Остальные поёжились, а Юрик в пустой тарелке пальцем поковырял.
***
Ильдар за Ники ровно в восемь приходил.
— Косматище пришёл, — заговорщически произнёс Юрик, прячась за прилавком.
Первым Ильдара «косматищем» Борюся назвал. Остальные удивились, почему «косматище», если он коротко подстрижен. Борюся подумал и пальцем на низ живота показал:
— Там косматый.
— А ты видел, да? — жадно приникли к нему остальные. — Какой он там? Большой? Ровный или гнутый? А эти… эти большие? А какое больше, левое или правое?
— Ничего я не видел, — возмутился Борюся. — Всяких уродов разглядывать тоже!
Ники выручку из кассы выгреб и к Семёну Васильевичу «сдаваться» поскакал. И прям вовремя! В следующую минуту дверной колокольчик звякнул, и в магазин Ильдар вошёл. Юрик и Митя привычно попятились, а Борюся к нему бросился.
— Оставь нашего Ники в покое, ты, образина!
Ильдар захлопал глазами. Тут Митя с Юрой словно очнулись.
— И не думай, что мы тебя боимся! — воскликнул Юрик, наскакивая на него бочком. — Тебя никто тут не боится! Ники такая прелесть, такая лапочка, мы не дадим ему с тобой пропасть! Мы ему и получше найдём!
— Красивого!
— Умного!
— И ваще!
— А ты убирайся отсюда и поищи великана себе в мужья. Ты же страшный и старый! Сколько тебе лет?
— Двадцать семь, — ошалело пробормотал великан.
— Скоро тридцать будет…
— Фу-у, старик!
— Ва-а-аще!
Борюся разошёлся и начал Ильдара в грудь головой бодать.
— И чтоб ноги твоей здесь не было, понял?
Альфа испуганно попятился. Запнулся о коврик, чуть не упал и выскочил из магазина.
— Видали?! — гордо подбоченился Борюся. — Как я его!
Остальные зааплодировали.
***
Ники вышел в зал уже одетый и посмотрел на часы. Друзья захихикали.
— Всё, — сказал Борюся. — Послали мы твоего гоблина куда подальше, можешь не благодарить.
— Что?
— Так послали, что дорогу забудет. Ты свободен, милый! Теперь наконец нормального альфу себе найдёшь.
Ники воздух ртом захватал:
— Вы… Вы…
Митя с Юриком и Борюсей заулыбались.
— Придурки! — завизжал Ник. — Идиоты! Бестолочи! Я за ним столько бегал! С ума сходил, ночей не спал! Он самый лучший парень на свете, самый красивый, самый добрый. А вы! Вы всё испортили, всё-превсё! — и потряс кулаком. — Он такой ранимый и чувствительный. Убить вас мало! Ремнём бы всех по вашим тощим задницам!
У двери снова колокольчик зазвонил и раздался сочный бас Ильдара:
— Малыш, я тебя внизу подожду.
— Кукусик, любимый! — Ники бросился к альфе. — Я испугался так! Эти шизики мне наговорили всякого! Ты не верь, Ильдарчик — я люблю тебя! Это они от зависти.
— Или с голодухи, — согласился Колин великан. — Ты, пока мясо есть не начал, тоже маленько чокнутый был. Надо их на свадьбу позвать. Накормим и с друзьями моими познакомим. Глядишь, вправят мозги.
Подмигнул опешившим омежкам, сграбастал Ники могучей ручищей и увёл.
— А на свадьбу всегда салатик оливье делают, — умирающим голосом произнёс Юрик. — Цыплята табака, буженина…
— И сервелатик, — благоговейно прошептал Митя.
Борюся посмотрел на обоих укоризненно и только лишь вздохнул горько.
