В финале он умрет

Рев трибун. Игорь сидел рядом с бразильским товарищем, на лице которого хоть и оставалась болезная бледность, но глаза уже горели особым футбольным азартным взглядом. Жребий выпал таким образом, что в первом тайме перед ними располагались ворота Гилерме. В сегодняшнем матче Черчесов дал Акинфееву отдых, больное колено ныло, врач сборной выписал стандартное лечение, которое помогало из раза в раз, но и на него нужно было время, именно поэтому капитан находился на трибунах, а не выводил команду на поле. Он знал, что Газинский отлично справится с этой ролью, но отчего тогда сердце так отчаянно саднило. Дзюба же остался в запасе лишь номинально, в расширенный состав на матч его не вписали, но он сумел уговорить администраторов и сидел со всеми на скамейке, хоть и знал, что выйти на поле ему не удасться. — Эй, все хорошо будет, они справятся. — яркая улыбка Марио выводит Игоря из собственных вязких мыслей. Этот бразилец умел вселить надежду одним своим видом, одной подбадривающей улыбкой. И вот сидя сейчас рядом с этим чудом со спутанными кудрями, отчаянно неслушавшимися Фернандеса, сколько бы тот их не подправлял, Игорю хотелось верить, что всё и вправду будет хорошо. Игра началась с быстрых атак исландцев, в команде которой были два одноклубника армейцев, однако на поле был лишь Магнуссон, младший из викингов Арнор сидел на лавке запасных. При 3аждом ударе в створ Гилерме был на месте. Стойкий, ловкий, умеющий начать острую атаку Гиля мог достойно заменить Игоря, хоть порой и совершал необдуманные выходы из штрафной, будто он полевой игрок. Концовка первого тайма была за нашими, Миранчуки выводили Дениса один на один, но каждый раз вратарь умудрялся делать удивительные сейвы. Защита старалась подключаться к атакам, игра шла без середины, острые контратаки викингов, стопорился о жесткий прессинг защитников сборной России, Головин умудрился получить желтую карточку еще до перерыва будучи молодым и горячим по природе своей. Способности свои ни одна из команд не проявляла, копили силы на концовку матча. Черчесов еще при разборе матча предупреждал ребят, что боятся исландцев нужно во второй половине концовки матча, где они используют все свои козыри разом, именно в этом и кроется главная опасность, поэтому растрачиваться в начале матча тренеры строго настрого запретили. Антону казалось, что после перерыва брат стал рассеяным, он был бы рад, если бы того заменили, но на вторую половину матча выпустили сразу двух игроков Смолова и Полоза, третью замену Саламыч всегда берег на случай травмы или другого форс-мажора. Вот и сейчас младший понимал, что пора использовать свои силы, оказалась ли права та старая ведьма, наколдовала ли она чего или это был обычный развод. Выходя на поле Полоз одарил Тошу каким-то странным ехидным взглядом, приводя Миранчука в бешенство. Поймав взгляд брата Антон дал понять, что пора обводить этого блондина исландца по бровке и своей ловкостью все-таки дожать и пробовать забить, иначе скоро начнется их атака со способностями, медлить больше нельзя. Леша понял посыл брата и как только мяч попал к нему, по своему флангу он начал набирать скорость к своему удивлению осознавая, что мяч сам как нужно ложиться под ноги. Миранчук легко на дриблинге обходит одного, второго и вот он уже в штрафной. Не видит, а скорее чувствует где именно располагается Антон дает ему точный ловкий пас, получает ответный, поднимает голову и… замирает. Из-за ворот появляется темная тень. Она смотрит прямо на него, заглядывает в самую душу, пожирает изнутри. Она за Игорем и Марио. Они не видят. Антон понимает, что-то не то, когда брат кричит: «ИГОРЬ, МАРИО!!!» Подбегает, хватает руками лицо Леши: — Братик, что случилось, Леша, посмотри на меня, что ты там увидел? Алексей лишь смотрит на брата, невидящими глазами и замертво падает на газон. А рядом вратарь яростно спорит с арбитром, подначивая начать драку, куда подбегают остальные исландцы, наши парни пытаются вмешаться. Начинается полный хаос. Игорь с Марио вскакивают с места, непонимая что произошло. — Он звал нас? — одними губами спрашивает Марио, на трибунах крик, рев, все вокруг как с цепи сорвались. — Что-то произошло, быстрее, к ним. — Игорь хватает бразильца за руку и бежит, несмотря на боль в колене туда к команде, к товарищам. Артем видит как один из братиков падает на газон и тут же вскакивает с места. Он с замиранием сердца следил за их действиями, за их потрясающей атакой. Он еще помнит как во внутреннем чемпионате грозился одному из них оторвать голову. Но на их счастье, в РПЛ запрещено, да и попросту невозможно использовать силу, кодекс и блокировка дает свои плоды. Но как только этих двух одинаковых, наивных, слишком модных, у который еще весь пубертатный период не вышел, призвали в стан сборной, уловив в них способность к ловкости, весь гнев в Артеме исчез. И казалось он готов вот так двоих разом по полю на себе тоскать, словно непутевых братьев младших. Вечно шутил над их прическами, нарочно путал, смеялся над барсетками, над такими моднявыми кроссовками, от чего те краснели до кончиков ушей, уходили недовольно косясь на большого Дзюбу. Что ж, приходилось снова хватать их в охапку и щекотать, пока те не оттаивали и не начинали заливисто смеяться. И сейчас словно все дыхание выбили из легких, словно почву отняли, сердце сжали в тугой ком. Кто-то обидел его младших паровозов, его братишек, кто-то… но кто? Он не заметил игрового стыка, борьбы, Леша был совершенно один, неожиданно остановился, подбежал Антон тот рухнул и началась несусветная суматоха. Вскочив на эмоциях он рванулся к чужой штрафной, где Антон кричал имя брата с огромными от страха глазами. И, казалось, никто не обращал на эту трагедию внимания, судья что-то кричал игрокам, наши пытались разнять исландев, вцепившихся в арбитров и в соперников. Во всей этой суматохе Антон был брошен с братом, что лежал не двигаясь, младший чувствовал страх, одиночество, холод и только фигура Темы, уверенно приближавшаяся к ним, придала сил. Не совладав с собой Тоша запрыгивает на Дзюбу, словно ребенок и начинает рыдать. — Тих, тих, Антош, — Артем гладит Миранчука по спине, — сейчас разберемся, — бережно опускает того на газон рядом с братом и яростно зовет медиков, попутно растаскивая своих от исландцев с Гилерме, прибежавшего со своей половины поля. Антон держит руку брата и как молитву повторяет: Леша, Леша, Леша Леша стоял на поле совершенно один. Где все? Куда пропали трибуны? Что происходит? Мысли сменяли друг друга ураганом, его взгляд кружил по бескранему зеленому ковру, который казалось простирался так далеко за горизонт, что было непонятно где же этот зеленый настил срастался с небом. Миранчук неосознанно шептал имя брата и пытался понять как ему быть. Страх медленно сковывал тело, сердце казалось вот-вот выпрыгнет из груди. Леша нервно дергал пальцы на руках, озираясь по сторонам. Это сон. Да точно. Леша! — Антон! Что это было? Голос брата, где он? От безысходности старший бежал вперед, непонимая откуда мог появится голос Антона, если его здесь нет. Крича, срывая голос он падая на колени Леша закрыл лицо руками.