Взаперти

Он сидит здесь уже несколько дней, если только не недель. Его, грёбанного полицейского с кучей оружия, схватил мутант, как какую-то тряпичную куклу, и бросил в эту чёртову комнату, отобрав все припасы и загородив проход чем-то тяжёлым. Его, Леона, блять, Кеннеди, просто заперли здесь, словно подростка под домашний арест. Но он не тряпичная кукла и даже не подросток, а полицейский, который перепробовал всё в надежде выбраться, но всё это оказалось тщетным, бесполезным, бессмысленным, потому что этот чёртов мутант с обезображенным лицом, кажется, всё продумал, спланировал так, чтобы Леон умер здесь самой позорной смертью. Даже не в сражении со свирепым зомби. А в чёртовой комнате, в которой его запер больной придурок. У Леона отдавало гулом в ушах. Кажется, даже стены смеялись над ним, над этой нелепостью, что сейчас происходила. Но проблема состояла даже не в том, что он заперт в четырёх стенах, хотя это безусловно осложняло ему жизнь. Безумие ситуации заключалось в том, что этот Тиран, кажись, испытывал к Леону симпатию, насколько это могут мутанты. Так как этот монстр любил подолгу смотреть на него издалека, приносить какие-то побрякушки, совершенно бесполезные, которые Тиран аккуратно клал перед Леоном и тихо уходил, преподнося это, видимо, как подарок. Это могли быть браслеты, блокноты, заляпанные грязью, да даже всякие женские резиночки, которые он, видимо, сдирал с трупов, потому что от них несло запахами гнили и крови. Тиран даже приносил ему еду и воду и следил за тем, чтобы человек всё сожрал. Спасибо, блять, очень вкусно, мутант-убийца. Сколько людей он убил своими огромными руками, но заботливо гладил ими лицо Леона, когда тот спал. Однажды Кеннеди проснулся и чуть ли не выблевал всё, что ему дал в качестве пищи Тиран, потому что почувствовал массивные пальцы у себя во рту. Мало того, что он заперт мутантом, так ещё мутантом-извращенцем. Несколько часов назад он принёс розовенький фаллоимитатор и что-то, похожее на смазку, недвусмысленно намекая на грядущий пиздец. Пиздец. Пиздец. Леон истерически засмеялся, крутя эту штуку в руках. Интересно, а в ком эта хрень была до того, как попалась ему? Наверное, в какой-то сексуальной независимой красотке, которая любит капучино по утрам и маленьких собачек. А теперь будет в чёртовом полицейском. По воле мутанта. В полицейском, который вроде как должен спасать сейчас мир, а не сидеть взаперти. А теперь ещё взаперти с искусственным членом в жопе. Ебанная идиллия. Тиран хочет его трахнуть. Это Леон понял ещё тогда, когда его огромный язык оказался во рту бедного человека. Он бесстыдно исследовал его рот, трахал его языком, напирал им в язычок Кеннеди, занимая собой всё пространство. Леон жмурил глаза от отвращения, пока слюна стекала по его же подбородку, пока огромная ладонь держала его за шею. Пока сам, мать его, Тиран прижимался своими обветренными, до невозможности сухими губами ко рту человека. А Леон, как мальчик, сипел, протестующе мычал, пытаясь оттолкнуть руками мутанта. Но толкать его — то же самое, что и толкать гору. Однако горы не умеют так целоваться. И не умеют так нежно, но так небрежно, придерживать за талию. Дикое отвращение сменялось злостью, а злость превращалась в смирение. Как и сейчас Леон смиренно смотрит на этот фаллоимитатор, недовольно морщась. Всё же целоваться эта глыба умеет, причём искусно. Кеннеди даже завидует — он-то целуется как романтичный подросток: аккуратно, бережно держа партнёра за талию, не спеша радуя его лаской. Но с Тираном это было совсем другое. Что-то сексуальное? Блять. Нет. Нет. Нет. И нет. Слишком много мыслей об этом ублюдке и слишком мало действий. Там же его ждёт Клэр и сильно волнуется. Он пообещал ей, что он выживет. Он пообещал, что они встретятся. И он должен выбраться. Во что бы ему это не обошлось — он должен сбежать отсюда. И он сбежит. Пусть не сейчас, но Леон найдёт удачный момент, обязательно найдёт его и использует его дробовиком против Тирана. Только вот обычным дробовиком его не убить. А его вообще можно прикончить? Леон иронично хмыкнул. Вот только когда он его убьёт, то обязательно засунет ему этот розовый елдак по самый кишечник, чтобы через рот был виден. А затем запустит в него целую обойму и опять через зад. О, да, это будет самый ахуенный секс в его жизни, пусть только попробует усомниться, и Кеннеди не только дробовиком ему в жопу зарядит, но и гранатомётом. Вот блять. Только сначала нужно потерпеть у себя член в жопе. Леон бросил фаллоимитатор на пол. Он давно такими вещицами не забавлялся, ещё со времён старших классов. Насмотрелся разной порнухи и решил попробовать мальчик, но встретил лишь боль в пояснице и ни капли удовольствия. Но он не привык сдаваться, даже в таком деле, как достигнуть оргазма от резинового хуя в заднице. И он его достиг спустя несколько попыток, и это, твою ж мать, было крышесносно. У Леона потеплело внизу живота от воспоминаний, и он снова глянул на предмет, лежащий на пыльном полу. Продолговатый, гладкий и розовый. Прямо как в его юности. Кеннеди сглотнул скопившуюся слюну и нащупал в кармане тюбик чего-то, что явно не было предназначено для секса, но Тиран точно дал ему это в качестве смазки. Леон застонал от осознания, что он будет сейчас делать, но другого выбора у него не было. Мутант точно его выебет, с подготовкой или без, а ему не хотелось сдохнуть от разрыва кишечника, поэтому ему следует себя подготовить. Пусть и этим отвратительным розовым членом, напоминающем ему о его прошлом. Пусть и в этой грязной комнате, насквозь провонявшей сыростью и гнилью. Пусть и для Тирана, который до этого преследовал его, как думал Кеннеди, с желанием убить, а теперь желает засадить ему. Леон развёл шире колени, облокачиваясь на стену, и приспустил штаны. Он погладил выпуклость на боксерах и жарко задышал через рот. Нет, так не пойдёт, слишком неудобная поза для того, чтобы растягивать себя. Поэтому он повернулся лицом к стене, встав на корточки, и выдавил "смазку" себе на ладонь, опираясь другой об стену. Она призывно блестела и почти не пахла. Леон неспешно размазал её по пальцам, а затем направил их ко входу и попытался протолкнуться указательным пальцем, от чего в районе зада неприятно свело. Давно же так он себя не трахал. Вот так, пальцами, в полном одиночестве, выпятив зад как самая лучшая блядь. Он и был блядью. Только они могут так развратно стонать, растягивая себя пальцами, расставляя колени всё шире и шире. Леон начал надрачивать себе. Интересный вид, наверное, открывается сзади. Целая ролевая игра: храбрый полицейский в условиях зомби-апокалипсиса трахает себя пальцами, раскрепощенно выгибаясь и яростно себе дроча. Что бы сказала Клэр, увидев его таким — вставляющим себе уже третий палец, подрагивающим от нарастающих приятных ощущений и жара в паху? Леон гортанно застонал на особо резком движении ладонью. Она бы подумала: "Не так себя должны вести полицейские, только пришедшие на службу, не так, блять, Леон Кеннеди, не так". Не так долбить себя пальцами и не так дрожать от жара. Не так. Не так. Леон добавил себе четвёртый палец и закусил губу, чтобы не слышать своих постыдных стонов. Хотелось чего-то большего. Хотелось грёбанного члена. Ему, Леону Кеннеди, в невольном заточении в этой трухлявой комнате, мать твою, захотелось члена. Желательно длинного и толстого так, чтобы свободного места внутри не оставлял, заполонял полностью, заставлял Кеннеди захлебываться в собственной похоти. Хотелось настоящего дикого траха. Он покрутил пальцами у себя внутри и развёл их, пытаясь как можно больше себя расширить. Почувствовав, как сфинктер начал раскрываться, Леон не смог сдержать проклятого стона. Было жарко везде, даже каждая клетка мозга разгоралась сильнее с каждой секундой. Каждая клетка его сознания внимала ему: "Вот он я, Леон, и я трахаюсь, причём трахаюсь хорошо, посмотрите как пальцами могу". В ответ он засунул все четыре пальца до самого основания и захлебнулся новой волной жара. Член жгло от трения, Кеннеди чувствовал, как он истекает. Течёт как сучка всего лишь от пальцев в жопе. Захотелось резко коснуться сосков и сжать их до боли в груди. Он быстро вынул влажные пальцы из себя и отнял руку от покрасневшего члена, смотря как тот, не получивший достаточно ласки, подрагивал от возбуждения. Леона трясло - он не сразу смог взять в руку фаллоимитатор, чувствуя в только что трахавшей его ладони ужасную усталость. Он вытер его об штаны, второй рукой резво избавляясь от верхней одежды. Этот искусственный член скоро окажется в нём, заставив Леона сильнее извиваться от желания. Больше всего ему сейчас хотелось хорошо поебаться с кем-то: испытать на себе жар другого тела, безграничную страсть, граничащую с дикой порочностью, похотью, развратом. Отбросив одежду в сторону, Леон наконец сжал сосок пальцами, крутя его в разные стороны. Он заскулил и, трясясь от удовольствия, второй рукой приставил фаллоимитатор к подрагивающей дырочке. Леон не видел себя сзади, но был уверен, что даже анус его дрожал и сжимался, желая ощутить что-то внутри. К чёрту нежности, ему была просто необходима грубость. Он вставил всё до основания — сфинктер сильнее запульсировал, обхватив толстый член. Кеннеди закричал — перед глазами взрывались фейерверки, а затем всё резко потемнело. Леон кончил, спустив всё на стену. Его вязкая сперма стекала пятном, и он понял, что не против попробовать её на вкус. Но тело всё ещё не было удовлетворено, он всё ещё хотел трахаться, поэтому продолжил двигать рукой. Прижимаясь разгоряченным телом к стене, размазывая сперму животом, Леон почувствовал, как бетон царапает соски, и засипел. На особо резком движении рукой, он выгнулся до хруста в спине — кажется, за время пребывания здесь она затекла. Почувствовав поясницей прохладу, он повернул голову к запертой двери и остолбенел, встретившись глазами с абсолютно холодным взглядом Тирана. Всё ли это время, пока Леон развлекался, он стоял здесь и смотрел? Кеннеди охнул, прижимаясь щекой к стене. Ему стало неловко. И впервые в жизни так стыдно, словно его застали родители за просмотром громкого порно. Подождите. Но с чего бы ему вообще стыдиться? Этот мудак запер его здесь, своевольно отобрав всё оружие и дав взамен ему резиновый розовый хуй, который, кстати говоря, Леон использует по назначению. Удивляясь собственной раскрепощённости, Кеннеди хищнически взглянул на мутанта и призывно расставил ноги шире, затолкнув фаллоимитатор глубже. В ответ он услышал зверский рык. Не заставив себя ждать, Тиран быстро подошёл к Леону, резко схватив его, и положил грудью себе на правое колено. Ощутив холодную ладонь на заднице, юноша засипел и двинул бедрами, пройдясь чувствительной кожей члена по брюкам мутанта, который на это недовольно зарычал и хлёстко шлёпнул Леона по заднице. Тот заскулил, жмурясь от неудовлетворённости, но понял, что лучше так не делать. Тиран развёл ягодицы в стороны, обводя большим пальцем кольцо мышц, сжимавшее фаллоимитатор, который он ему дал. Послушный мальчик. В знак похвалы мутант погладил человека по пояснице, а затем резко вытащил розовый член из Леона, который из-за чувства опустошённости расстроенно захныкал, но затем сладко охнул, когда снова почувствовал в себе привычный уже предмет. Тиран не спешил, из-за чего Кеннеди весь покрылся мурашками и трясся как исступленный. Перевозбуждение вкупе с похотью делали своё дело — глаза Леона заслезились от желания, переполнявшего его тело и разум. Думать ни о чём более не хотелось. Стало плевать, что это делает с ним Тиран, что он, руками раскрыв дырку, засунул туда указательный палец, заставляя плакать юношу от ощущения полной заполненности; что он двигая фаллоимитатор, трахал его также пальцем, низко рыча. Леону нужно было поебаться — сейчас это для него жизненно необходимо, а мутант мог его трахнуть, тем более так развратно выебать, что Кеннеди хватит на всю оставшуюся жизнь. Было жарко, разум туманился, наверное, поэтому сейчас он дрожащими пальцами освободил из штанов член Тирана и прижался к головке губами, услышав краем уха одобрительный вздох. Его член был огромным — он пульсировал от прилившей к нему крови и подрагивал. Леон смог взять его только наполовину, чувствуя краями рта его вздувшиеся венки и лаская языком головку, ощущая солоноватый вкус. Тиран тем временем обхватил пальцами его член, аккуратно сжимая, от чего юноша пропустил достоинство мутанта глубже, издав гортанный стон. Тиран зарычал, особенно резво дергнув пальцем внутри Леона. Кеннеди выгнулся, выпуская мутанта изо рта, и спустил уже второй раз за этот день. — Ох ты ж, бляяяять, — он протяжно застонал, словно под афродозиаком, и ткнулся влажной от слёз и слюны щекой в головку мутанта, смотря абсолютно затуманенным похотью взглядом на Тирана, который внезапно остановился, вытащив палец. Тот наклонился и поцеловал Кеннеди, трахая теперь и его рот, заполоняя его своим огромным языком, от страсти чуть ли не стукаясь зубами. Леон приглашающе раскрывал рот, прижимая свой язычок к небу, заставляя подбородок мокнуть от потока слюны. Он снова, мать вашу, возбуждался и хотел уже не просто трахаться, а самого Тирана, ощущать его полностью в себе, стонать как шлюха, что он сейчас и делал - охал и ахал как какая-то порноактриса из дешёвого порнофильма. Сипел, давясь слюной и осознанием того, что мутант полностью заполнил его всего — его разум, его рот, а сейчас заполнит и внутри. Леон чувствовал, как он сжимался там от нетерпения, от мучительного ожидания ошеломляющего финала. Он попытался оторваться от мощных губ великана, ощущая, как воздуха стало не хватать, но тот, словно обезумев, прижал юношу ближе, хватая его за шею и обводя большим пальцем кадык человека. Затем монстр сжал его горло, наконец отстранившись, смотря, как Кеннеди судорожно старается вдохнуть, ощущая только холодные пальцы на его шее. Леон удивлённо смотрел на Тирана, постепенно задыхаясь. Мир плыл перед глазами, а ощущения стали ярче вдвойне. Он чувствовал, как массивная ладонь гладит его по спине, медленно перемещаясь к его заду. Юноша глотал ртом воздух, начав снова плакать, но доверительно ждал, что предпримет Тиран, пальцы которого обхватывают фаллоимитатор, находившийся в человеке, а затем резким движением вытаскивают. Кеннеди дернулся от нахлынувшего его наслаждения, которое он ощущал намного ярче, более чувственно, чем раньше. Мириады звёзд заполнили его сознание, кажется, внутри и снаружи всё горело, а рука мутанта оставалась холодной. Леон не сразу осознал, что пальцы, мучившие его, отстранились. Он пребывал в каком-то другом измерении, но непрекращающийся кашель вернул его к действительности. Горло драло, а кислород стал возбуждающим наркотиком. Кеннеди не сразу увидел, что мутант теперь прижимал его к стене, целуя шею, которую он совсем недавно сжимал каменной хваткой. Парень трогательно прижался к нему телом, обнимая шею Тирана. Существо недоумевающе посмотрело на человека, заглядывая своим мёртвым взглядом в живые, слезящиеся глаза юноши. Леону стало невыносимо тяжело на сердце: что-то горькое пробралось ему в душу и шкрябало там своими острыми когтями. Были ли это последствия удушения? Кеннеди не понимал. Он снова ощущал себя потерявшимся подростком. Вдруг он почувствовал холодные губы на лбу. Леон удивлённо посмотрел на лицо Тирана, ловя себя на том, что мёртвые и холодные глаза теперь не кажутся таковыми. Мутант аккуратно поцеловал человека в губы, нежно исследуя его тело и задерживая ладони на крепкой талии. Леон шумно выдохнул через нос и закрыл глаза. Тиран подхватил его, держа за ноги, и вошёл только на одну четверть. Юноша застонал, прижимаясь к холодной ткани одеяния мутанта, который перестал двигаться, делая всё, чтобы тело Леона привыкло к размеру Тирана. Кеннеди нетерпеливо зашипел и сам начал насаживаться на горячий член. Тиран развратно зарычал и начал вколачиваться в обмякшее тело. Юноша, замычав, выгнулся и стукнулся затылком об стену, громко сматерившись. Он чувствовал себя невероятно заполненным. Его буквально распирало изнутри, распространяясь по телу сильнейшим возбуждением. Он стонал, переходя на крик, чувствуя, как в незакрывающийся рот попадали солёные слёзы и затем стекали на напряжённые ключицы. Уши оглушало от звука шлепавшихся друг об друга тел, хлюпанья, от его собственных стонов и всхлипов, от рычания мутанта в ухо Леона. Тиран прижался ртом к груди человека, обводя своим массивным языком ареолы сосков, присасываясь к самим возбуждённым горошинам. Кеннеди дёрнуло, его хватило только на тихий скулёж, потому что в горле пересохло и вместо стонов выходили жаркие хрипы. Он старался насадиться на огромный член в такт движениям мутанта. Его член в последний раз содрогнулся, и Леон излился прямо себе на живот, сжимая ещё двигающегося в нём Тирана. Он не выдержал этого давления и наконец тоже кончил внутрь, издав животный рык. Мутант взглянул на Леона, вспотевшего, с его спермой и членом в заднице, раскрасневшегося до невозможности, с засосами на шее, с распухшими сосками. И тогда Кеннеди понял: его уже не отпустят.