~
Спустя две недели после происшествия в душе ситуация достигает своей кульминации. Они как раз лежат на диване в обнимку, что в последнее время стало довольно частым явлением. По телеку идет какой-то фильм, но Тэхен постоянно чувствует ерзания Чонгука, но пока не понимает в чем дело. — Что случилось? — наконец, не выдерживает он после третьего раза, когда младший сползает с его плеча. Но тот лишь качает головой, мол, все в порядке. — Ничего, — вздыхает Чонгук, корчась на месте уже в четвертый раз, не в состоянии лежать спокойно. Тэхен тоже вздыхает, приподнимаясь и усаживаясь, чтобы посмотреть на парня. — Врешь. Почему не можешь сказать правду? Он с удивлением наблюдает, как краснеет Чонгук, отводя свой взгляд и глядя в потолок. — Просто этот фильм меня смущает, — бормочет он. Тэхен переводит взгляд на экран, непонимающе смотря на заставку, и не видит там ничего криминального. Просто какая-то сцена, где кучка раздетых по пояс парней играют в волейбол. Специально, чтобы развести девочек на слюни, ничего необычного. — Они же... просто играют в волейбол, — медленно говорит он, отчего Чонгук краснеет еще больше, а недоумение Тэхена только растет. Младший снова умащивается на диване, и только теперь, глядя на его тело полностью, до Тэхена наконец-то доходит. Его глаза едва не вываливаются из орбит, когда он замечает выпуклость на штанах младшего. И это не тот случай, когда просто штаны не так легли, образовав складку. Здесь самый настоящий стояк, который невозможно ни с чем спутать. Тэхен словно опять улетает в другое измерение, в котором он уже побывал несколько недель назад, когда увидел Чонгука полностью голым впервые. И от этого его мозг едва не вытекает из ушей. Где-то вдалеке слышится йодль, и, возможно, это правда он, Тэхен не уверен. — Н-ничего?! — визжит он, поражая барабанные перепонки Чонгука, который смотрит на него, как на дикаря, после чего понимает, куда уставился Тэхен. — П-просто не обращай внимания! — умоляет младший, отчаянно хватая самую ужасную диванную подушку, купленную на распродаже, и прикрывает ей свой пах. Тэхен в такой растерянности, что даже не знает, что сказать. Он чувствует себя просто застывшим, и не понимает, дышит ли он вообще? Он все еще зациклен на том, что у Чонгука стояк. Действительно стояк. И «блять» — это единственное, что удается выдавить из себя Тэхену, а еще: — Хочешь, чтобы я помог? Чонгук испуганно поворачивается к нему лицом, а его глаза наполнены чем-то неизвестным доселе Тэхену, а губы в ужасе произносят слабое: — Что?.. — его голос едва слышен, а само слово сказано без какой-либо интонации. Тэхен застенчиво потирает затылок, избегая чонгукового взгляда, как чумы. — Я могу... помочь. Если ты хочешь, — повторяет старший, прикрыв глаза, и еще наглядно показывает рукой это постыдное действие. Блин, он точно роет себе могилу настолько глубокую, что скоро достанет до литосферы. Где-то рядом на фоне едва дышит от волнения Чонгук. — Разве это… будет удобно? Потому что ты знаешь... — замолкает он, и смущение Тэхена на секунду перекрывает его собственное, отчего тот медленно открывает глаза, встречаясь с таким же потерянным взглядом напротив. На что Чонгук намекает? Черт, он в курсе, что Тэхен неровно к нему дышит?! — Я-... я не знаю. Это тебе решать, — выдавливает Тэхен, чувствуя бьющееся в горле сердце, и думает, что сейчас свалится в обморок. Чонгук щурится, глядя на парня, явно пытаясь понять, не притворяется ли Тэхен сейчас дураком, или он вправду ничего не понимает. Видимо, все же последний вариант, потому что его узкие глаза широко раскрыты от искреннего удивления. — Ты... разве... — начинает младший, но качает головой и пытается снова, — потому что ты... ну ты ведь натурал, — говорит он, как само собой разумеющееся, и словно Тэхен такой дурак, что даже не знает свою ориентацию. — Н-натурал... — шепчет себе под нос Тэхен, после чего взрывается самым громким смехом за все свои двадцать два года жизни. Он смеется на полную силу своих легких, до колик в животе и слезящихся глаз, а еще едва не валится с дивана. Когда он, наконец-таки, успокаивается спустя пару минут, особенно завидев грустное личико Чонгука, а еще его нервно дрожащую ногу и надутые губки. Тэхен не понимает причины его обиженности. Если на то пошло, то это Тэхен должен здесь обижаться. Ведь это его обвинили в... гетеросексуальности? Да от одной этой мысли его бросает в дрожь! — Чонгуки... откуда ты вообще это взял? Я — натурал? Ты серьезно? — он снова хихикает, подавляя полноценную улыбку, и обиженно скрещивает на груди руки. — Я... ну... — запинается младший, — несколько месяцев назад я с-спросил у Чимина, не гей ли ты, и он просто посмеялся надо мной, отчего я и воспринял это как твердое «нет»! Ты же никогда не обсуждаешь прелести парней, а еще всегда приводишь домой только девчонок! — перечисляет Чонгук, загибая пальцы. Тэхен лишь прикусывает язык, чтобы не рассмеяться ему прямо в лицо. — Чонгук... Чимин наверняка посмеялся с того, что все знают, что я би. Ну знаешь, небо голубое, трава зеленая, а Ким Тэхен — бисексуал, — он пожимает плечами и ухмыляется, — и я не всегда вожу домой только девушек, иногда приходят и парни. Просто у людей бывают разные голоса, Гуки, — говорит он, небрежно рассматривая свои ногти. До младшего словно только сейчас доходит, отчего он крепко сжимает челюсть, что Тэхен даже слышит ее хруст. На секунду он даже начинает волноваться, но затем Чонгук громко всхлипывает, и Тэхен решает не акцентировать на этом внимание. Сейчас есть вопросы и поважнее. Но он, все же, слегка разочарован такой тусклой реакцией Чонгука. — О-ох, — спокойно выдыхает парень, и Тэхен ждет, пока тот скажет что-то еще, но младший молчит. Тэхен пытается придумать, что сказать, а еще ему в голову приходит вопрос. Он еще раньше об этом думал, но просто не обращал на это внимания, но ему все же интересно, почему это Чонгук считал Тэхена натуралом. — А зачем ты вообще спрашивал у Чимина о моей ориентации? — игриво говорит Тэхен, не уверенный в том, что ответит ему Чонгук. Однако он совсем не ожидал, что младший сейчас замкнется и застесняется. Поэтому, нахмурив брови, Тэхен слегка приподнимает его лицо вверх, ожидая ответа. — Гук-а? — тихонько зовет Тэ, решая пока бросить дразнить смущенного парня. Но Чонгук краснеет еще больше, и Тэхен замечает его бегающий взгляд, направленный в сторону спальни, куда по всей видимости младший планирует сейчас сбежать. Но Тэхен не отстанет и намеревается донимать его до тех пор, пока не услышит ответ. И Чонгук, кажется, это понимает, судя по его опущенным плечам. Помолчав, кажется, целую вечность, пытаясь собраться, младший наконец говорит: — Потому что... я хотел знать, есть ли у меня вообще шанс, — вторая часть его ответа настолько тихая, что Тэхен едва слышит. Но он все равно слышит, и теперь чуть не задыхается от удивления. Чонгук же лишь напрягается еще сильнее и утыкается лицом в свои ладони. А Тэхену требуется пару минут, чтобы переварить услышанное. Он нравится... Чонгуку? Чон Чонгуку? Ему нравится его задница? Как возможно, что два плюс два внезапно равняется пяти?! В итоге младший все равно встает и направляется в свою комнату, даже не взглянув в сторону Тэхена. И запаниковав, старший быстро хватает его за руку и тянет обратно на себя вниз. Столь небрежный выпад заканчивается тем, что Чонгук растягивается у него на коленях, чему Тэхен определенно не возражает, а наоборот притягивает парня ближе, обнимая за талию. — Я тебе нравлюсь?! — чересчур громко спрашивает Тэхен, на что Чонгук даже морщится, но все же медленно кивает. Положительный ответ шокирует похлеще первоначального признания. И Тэхен снова чувствует себя непобедимой скалой. — Блять, Чонгук-и, но ты мне тоже нравишься, — выпаливает он на одном дыхании, глядя в потрясенное лицо младшего и в его теплые глаза лани, наполненные некой надеждой. — Правда? — уточняет Чонгук и не может не улыбнуться, особенно когда Тэхен с энтузиазмом кивает. — Да! Я уже сохну по тебе несколько месяцев! Но я думал, это безнадежно, — спокойно поясняет он. Чонгук не может ничего ответить, он только в состоянии молча смотреть. Еще он знает, что улыбается, как идиот, но ничего не может с этим поделать. Выражение лица Тэхена практически идентичное, отчего они вместе хихикают. Далее Чонгук тянется к нему ближе, прижимаясь своим лбом к плечу хена, и говорит: — Я чувствую себя таким дураком, — выдыхает он, ощущая, что Тэхен с ним согласен. — Я тоже. Мы потеряли столько времени, когда могли бы уже давно это сделать, — услышав это, Чонгук немного отодвигается и смотрит на старшего с любопытством. Он пытается спросить, что именно «это», но Тэхен не дает ему ничего сказать, а эффектно затыкает его поцелуем, засасывая его губы своими. Но Чонгук не жалуется, а, вздохнув, прижимается к Тэхену еще ближе, чувствуя на своей талии его теплую руку. Они целуются, словно волны, размеренно и неторопливо набрасываясь и кусая друг друга. Чонгук уже несколько месяцев гадал над тем, каковы же губы старшего на вкус, и его воображение проигрывает реальности. Губы Тэхена настолько мягкие, словно бархатные подушки, и слегка пахнут дорогим бальзамом со вкусом клубники. Дыхание парня горячее, оно обдувает лицо младшего, а его щеки немного колются от однодневной щетины. Но, блять, его руки! Они такие большие и сильные, и то, как они сжимают изящную талию Чонгука заставляет голову последнего кружиться. Но Тэхен чувствует себя примерно так же, ведь раньше он мог только мечтать о поцелуях с младшим. Или же совсем смело, то даже представлял его в качестве своего спутника в постели. Но эти иллюзии таяли быстрее, чем Тэхен успевал их контролировать, оставляя его неудовлетворенным и меланхоличным. Однако сейчас бессмысленно заострять на этом внимание. Не тогда, когда он наконец-то целует Чонгука, прослеживая кончиком языка выпуклый лук малыша-Купидона и чувствуя, как другой малыш с улыбкой кролика улыбается ему в ответ. И это все заставляет его чувствовать ситуацию лучше, особенно когда их руки касаются друг друга совсем уж без стеснения. По-видимому, Чон Чонгук умеет целоваться сквозь улыбку. И этот кусок информации о младшем Тэхен сможет поместить в свой ментальный справочник под названием «ОН». С каждым мгновением их поцелуи становятся все глубже. Где-то в суматохе похоти и страсти их языки прижимаются, и Чонгуку кажется, что от этого у него перехватывает дыхание. Младший всегда знал, что его сосед — отличный специалист в сфере искусства, умеет хорошо работать руками, но он никогда и подумать не мог, что Тэхен просто мастерски владеет техникой французского поцелуя. И хоть до сих пор Чонгук старался сдерживать свои стоны, но умелый язычок хена вокруг его собственного заставляет его кричать. Этот звук, кажется, застает Тэхена врасплох так же, как и смущает младшего, отчего он даже отодвигается, чтобы посмотреть в темные глаза напротив. Чонгук уже открывает рот, порываясь извиниться за свою несдержанность, но слова замирают у него на языке, когда Тэхен говорит: — Чонгук-а... э-э... пойдем в спальню? — заикается он, и Чонгуку это кажется настолько милым и трепетным, ведь такой обычно собранный и уверенный в себе парень так нервничает рядом с ним. И опять-таки младший проклинает прошлое за то, что он никогда не осознавал и не замечал, а еще не связывал действия Тэхена с его чувствами. Выныривая из своих мыслей, Чонгук слишком боится того, что его голос сейчас прозвучит как голос лягушонка Кермита из мультфильма, поэтому просто берет старшего за руку и переплетает их пальцы. Нервно улыбаясь, он поднимается, чувствуя в ногах дрожь, и тянет Тэхена в свою комнату. Тот падает в ступор буквально на пару секунд, молча следуя за младшим, после чего его мозг, казалось бы, включается в ситуацию, отчего он бежит в чужую спальню впереди самого хозяина. Но Чонгук не против, он позволяет себя вести, не переставая хихикать, в то время, как Тэхен неуклюже дергает за дверную ручку. Как только он оказывается на спине, зажатым между матрасом и горячим телом Тэхена, на его языке замирают все звуки. Чонгук притягивает старшего, сжав в кулаке ткань его свитера, желая вновь почувствовать его губы на себе. И Тэхен охотно поддается ему, аккуратно ложась на распластанное под ним тело младшего. Их поцелуи затягиваются, отчего Тэхен решает их прекратить, с чем совсем не согласен Чонгук. Он слегка ноет, чувствуя потерю желанного тепла хена, вызывая у него, тем самым, улыбку. Когда Чонгук уже собирается обидеться и назвать его дразнилкой, Тэхен компенсирует это медленными поцелуями в шею. — А-ах, хен, — извивается под ним Чонгук, склонив голову и подставляясь под его губы еще больше. На его теле уже красуется засос, кроваво-красный и отнюдь не маленький, расцветающий на его бледной, чувствительной коже. И это заставляет выпуклость в штанах младшего твердеть еще больше, из-за чего Чонгук начинает извиваться, ведь плотная ткань доставляет свои неудобства, от которых хочется плакать. Тэхен мигом спохватывается, и только с разрешения Чонгука, стягивает с его ног ткань. Младший тут же облегченно вздыхает и начинает смеяться, когда понимает, что они слишком торопятся. — Ой, упс, — смущенно говорит Тэ, сжимая в пальцах чонгукову футболку и стягивая ее с тела парня. Чонгук практически полностью голый, не считая боксеров, но то, как его возбужденный член упирается в тонкую ткань, оставляет очень мало пищи для личных фантазий. Присев на чужие ноги, Тэхен просто любуется. Мышцы, из-за которых он выламывал спину, лишь бы уловить хоть малейший их проблеск, теперь находятся прямо перед ним полностью открыты. И это наверняка самое красивое зрелище в его жизни. — Блять, Чонгук, ты такой сексуальный, — выдыхает он, проводя руками по коже младшего, и прикусывает губу, когда чувствует под ладонями бугорки и шероховатости мышц, словно скачки на американских горках. Еще Тэхен задевает сосок, и от реакции Чонгука, член в его собственных штанах дергается. Уперевшись взглядом в чужую грудь, Тэхен повторяет движение, после чего наклоняется и всасывает один сосок в рот. Из губ младшего тут же вырывается тяжелый стон, переходящий в скулеж, но Тэ не останавливается, ожидая, пока нежный бугорок покраснеет и станет чуть припухлым. Повторяя то же самое и со вторым соском, он не собирается прекращать свои ласки до тех пор, пока Чонгук сам не начинает отталкивать его рукой, всерьез хныча. — А почему только я з-здесь... почти голый? — выдавливает он из последних сил, путаясь пальцами в тэхеновых волосах. Старший же слабо смеется, но легко сдается, начиная раздеваться. Он довольно быстро стягивает с себя вещи, включая трусы. Оставшись полностью голым, он снова присаживается на чужие колени. Наблюдая за чужим стриптизом влажным взглядом и чувствуя, как потеют виски, Чонгук практически задыхается, когда Тэхен тянется и к его белью тоже. Ему кажется, что он должен сейчас нервничать, ведь они определенно торопятся, но, честно говоря, у Чонгука еще ни разу в жизни не было настолько естественного и правильного сексуального опыта. Взглянув на Тэхена, он закрывает глаза и тихонько стонет, нежно касаясь его бархатной кожи рукой. Чонгуку так хочется, чтобы он мог использовать обе свои руки, ведь идеальное тело старшего заслуживает намного большего, чем одна ладонь, но гипс слишком сильно тормозит его движение и мешает. Мысленно вздохнув, младший бросает свои попытки обласкать Тэхена руками и приподнимается на кровати. Если уж он не в состоянии оценить великолепную загорелую кожу старшего руками, то ему придется сделать это ртом. Он аккуратно укладывает Тэхена на матрас, меняясь с ним позициями. Старший же вообще не возражает, а лишь послушно ложится и приглашающе раздвигает свои ноги, между которых тут же пристраивается радостный Чонгук. Еще Тэхен пытается успокоиться и выровнять дыхание, но теплые пальцы на его бедрах очень отвлекают. — Ты тоже сними, ну же, пожалуйста, — тихо просит Тэхен, цепляясь за край чонгуковых боксеров. Младший настолько быстро расстается со своим бельем, что даже путается в трусах лодыжкой, отчего его лицо покрывается румянцем, но Тэхен помогает унять в его плечах дрожь своей прямоугольной улыбкой. Его румянец лишь усугубляется, когда взгляд старшего падает на его пах. Когда загорелые ладони нежно касаются головки его члена, дыхание младшего сбивается, а когда длинные пальцы собирают с нее выступившую смазку, отправляя ее в рот Тэхена, то его сердце едва не останавливается. — Ты в самом деле решил меня убить, — стонет Чонгук, отводя от его лица его руку и целует в губы. И он снова стонет, ведь чувствует на чужом языке свой собственный вкус, а после давит на тэхеново тело, чтобы их члены соприкоснулись, начиная медленно тереться о пах старшего. Их общие вздохи и стоны смешиваются с тихим скрипом пружин. Тэхеновы руки, словно змеи, обвивают чонгуково тело, останавливаясь на до ужаса раздражающих своей идеальностью ягодицах, и начинают их разминать. Но Чонгук лишь жмется ближе, желая оставить на тэхеновой шее засос, над которым он сейчас старается. И каждое их движение и толчок вырывает из их губ стоны, а бедра — поощряет двигаться быстрее. Но, тем не менее, этого мало. — Чонгук-а... Гук-и, как далеко ты хочешь зайти? — вынуждает себя задать этот вопрос Тэхен и хмурит брови, когда младший впивается в его шею зубами. Он чувствует слабый скулеж, после чего Чонгук совсем неохотно отстраняется от кожи старшего, на которой он хотел оставить картину красным в стиле пуантилизма*. — Как ты захочешь, Тэхен, — искренне говорит Чонгук, потому что да, больше всего на свете он хотел бы сейчас втрахивать тело своего соседа в этот дешевый матрас и простыни из полиэстера. Но, вместе с тем, давить на Тэхена он тоже не собирается. В конце концов, в своих чувствах и желаниях они признались всего час назад. Через голову Тэхена постоянно проносится миллион мыслей, но среди них есть одна конкретная, на которой он подвисал последние пару недель. Начиная с того рокового дня в ванной комнате, когда ему посчастливилось увидеть красивый член Чонгука, Тэхена эта мысль не покидала ни на минуту. — Трахни меня. Пожалуйста, я хочу с тобой переспать, — умоляет он, даже не переживая о том, насколько отчаянно это звучит из его уст. Ровно, как и вчера, ему необходимо почувствовать в себе Чонгука — видеть, как он его заполняет. У Чонгука широко распахиваются глаза, но он с энтузиазмом кивает. И пока его дрожащие ладони обшаривают ящик прикроватной тумбочки, Тэхен проводит кончиками пальцев по его гипсу, где размытыми пятнами на розовом фоне, даже при тусклом свете комнаты, все же виднеются желтые цветы. Он находит время, чтобы полюбоваться юным тельцем, пока его хозяин медленно разогревает смазку в своих бледных руках. Чонгук действительно красив, со своим скульптурным телом и острым подбородком, который все же слегка смягчается его милыми щечками и невинными круглыми глазками. Когда его ладонь тянется вниз, касаясь сжавшегося колечка мышц Тэхена, передние зубы младшего впиваются в его полную нижнюю губу, пока сам парень едва дышит. Старший же наоборот приободряюще урчит, не чувствуя морального дискомфорта. Ему правда хорошо, но любоваться младшим рядом — еще лучше. Тэхен никогда и подумать не мог, что кто-то может выглядеть таким потрясающе красивым в желтом свете уличных фонарей, просачивающимся в комнату сквозь поломанные жалюзи. Под пристальным взглядом своего хена Чонгуку становится непривычно жарко, его словно опаляет жаром, а внутри его живота все переворачивается. Хотелось бы ему, лишь на минуту, уметь читать чужие мысли. Просто ему интересно, о чем же сейчас думает Тэхен, но, судя по выражению его лица, наверное, о чем-то хорошем. Продолжая внимательно наблюдать за лицом старшего, Чонгук медленно вводит в него первый палец. Но Тэхен принимает его абсолютно прекрасно, а его теплые стенки наоборот поощряют младшего действовать дальше. Надавив на его вход еще раз, Чонгук слышит чужой стон, отчего начинает уже двигаться по-настоящему. Следующая горстка минут проходит примерно так же; только бережное нажатие на податливые стенки и сладкий лепет. По большей части, Тэхену лишь на миг требуется небольшая пауза, чтобы настроиться и позволить младшему ввести в него третий палец. Тем не менее, попривыкнув, он улыбается самой красивой и любящей улыбкой, которую только видел Чонгук, и кивает ему, чтобы тот продолжал. Когда младший начинает задевать пальцами простату, Тэхен скулит и ноюще просит своим телом, в частности, нетерпеливо дергает бедрами, пытаясь насадиться на чужую руку еще больше. Чонгук еще ни разу не слышал, чтобы кто-то так искусно умолял его трахнуть, но просто Тэ так сильно им одержим, что ему слегка мучительно и больно. Поэтому Чонгук решает не томить и, сдавшись, быстро надевает на свой член презерватив, обильно покрывая его смазкой. — Ты хочешь оставаться в такой позе? Или может перевернешься? — спрашивает он у старшего и берет в руки подушку, если вдруг тот выберет прежний вариант. — Давай так, — выдыхает Тэхен, а его тело уже поблескивает тонким слоем пота. И Чонгук не может удержаться от заботы и слегка вытирает разгоряченную кожу старшего, а еще кладет ему под бедра подушку. — Готов? — шепчет он, глядя Тэхену в глаза, пока головка его члена плотно прижимается ко входу. И лишь завидев чужой кивок головы, он медленно проталкивается внутрь. Пока Чонгук заполняет его, Тэхен все это время тяжело дышит, напрягая каждый мускул в своем теле. Он понял еще в первый раз, когда только увидел его в ванной, что член младшего совершенный, но чтобы настолько? Идеальная длина, из-за которой головка достает до его простаты при каждом толчке. А еще он довольно широк в объеме, сильно растягивая парня, но, вместе с тем, даря ему самую вкусную боль. Плюс, Чонгук — самый милый человек, с которым Тэхену приходилось спать. Каждый свой толчок он приправляет ласковыми словами и нежными поглаживаниями, а за очередной стон вознаграждает поцелуем. Тэхен никогда и не думал, что будет просто таять от того, что кто-то будет целовать его икры во время секса. Но все когда-то бывает в первый раз. Однако Чонгуку кажется, что он одновременно умирает и рождается заново. Задница Тэхена такая узкая, что словно становится только уже, когда он ударяет по его простате. Сам же Тэхен просто идеал, о котором только мог мечтать младший; его золотистая кожа сияет в ночном свечении, а из красивого рта вырываются глубокие стоны, заставляя его затаить дыхание. Каждый толчок сотрясает каркас кровати, а еще высасывает из тэхеновых легких воздух. Он уже чувствует себя близко к оргазму, что когда Чонгук тянется вперед, чтобы прихватить губами его сосок, он понимает, что почти на грани. — Гук-а, блять, я сейчас кончу, — скулит он, переходя в высокий стон, и Чонгук, подтянувшись, начинает вбиваться в него быстрее. Звук шлепков его бедер о заднюю часть тэхеновых ляжек разрезает душную тишину комнаты громким шумом, и Тэхен понимает, что на завтра у него, вероятнее всего, останутся на обеих ногах синяки. Ну, он на это надеется, ведь они напомнят ему, что это все не сон. — Да? — Чонгук грубо толкается в его тело, — кончишь на себя? Разукрасишь свой миленький животик белым цветом? — Тэхен задыхается, словно кит, а слова будто выбрасывают его на берег. Слабо простонав имя Чонгука напоследок, он обнажает перед младшим свои чувства настолько сильно, что его зрение даже туманится. Чонгук не то чтобы стонет, скорее умоляюще скулит, чувствуя на себе оргазм Тэхена и продолжая вбиваться в его тело. Они пытаются держать свои веки открытыми, просто чтобы видеть друг друга в этот момент. Старший краснеет от кончиков своих волос до кончиков пальцев, а следы пота текут тоненькими дорожками по его великолепному лицу. Судя по всему, он пребывает в блаженстве; мягкая и довольная улыбка, украшающая его пересохшие губы, когда он кончает. И Чонгук наблюдает за всем этим с радостью, чувствуя, как его собственные нервы зажигаются, словно рождественская елка, и шипят, как бенгальские огни. Придя в себя, младший чувствует, что его мышцы превратились в желе, и аккуратно выходит из Тэхена, слегка нахмурив брови. Ему хотелось бы оставаться в таком положении вечно, не покидая задницу своего друга ни на миг. Но его нервы чересчур горят и срочно требуют охлаждения. Тэхен хнычет от потери тепла, начиная цепляться липкими пальцами за тело младшего, который только что отбросил презерватив куда-то в сторону. Это заставляет Чонгука смеяться, после чего он тянется назад к разомлевшему Тэхену, оставляя на его губах усталый поцелуй. Он целует старшего не глядя, тычась в его рот и подхватывая губы, пока его руки тянутся к коробке салфеток у кровати. Неохотно отрываясь, он стреляет улыбкой и начинает нежно оттирать чужое тело. Тэхен в этот момент проводит большим пальцем вдоль бедра Чонгука, который по-прежнему опирается на его тело и видит в глазах благодарность за то, что он стирает с его липкой кожи остатки спермы. Своим сморщенным носиком он заставляет старшего смеяться, после чего Чонгук выкидывает испачканные салфетки в мусорное ведро и ложится рядом с парнем. Тэхен сразу прижимается к младшему, укладывая свою влажную голову на вспотевшую грудь Чонгука, и обнимает его за талию. Чонгук лишь улыбается в ответ, проводя рукой по выцветшим персиковым прядям, пока сам Тэ наклоняется ближе и практически мурлычет, словно кошка: — Это было... — он запинается, а его голос чуть громче шепота. — Да... — соглашается с ним Чонгук, воспроизводя в голове только что пережитые сочные моменты так красочно и живо, что чувствует, как снова начинает потеть. Тэхен ловит его выражение лица и хихикает, оставляя на его щеке сладкий поцелуй. — Мы должны заняться этим снова. Много раз, — ухмыляется старший, глядя на Чонгука и ожидая его согласия. Младший кивает головой, словно неваляшка, и добавляет: — В разных позах, — он согласен, и Тэхен, развеселившись, опять начинает смеяться, выставляя свою руку вверх, чтобы дать младшему пять и переплести их пальцы. Они оба замолкают, но тишина между ними не вызывает дискомфорта. Во всяком случае, если на то пошло, то над ними преобладает исключительно комфорт и возможность прочувствовать тепло тел друг друга, расслабившись под звуки их дыхания. Голова Тэхена слегка опускается и поднимается вместе с грудной клеткой Чонгука, на которой старший до сих пор лежит, а одеяла кажутся такими мягкими и приятными на его уставшем теле, особенно когда Чонгук медленно натягивает их повыше, дабы сохранить тепло вокруг. Тем не менее, одна мысль все еще стучит в голове Тэхена, не позволяя ему спокойно уснуть, а требуя выхода прямо сейчас. — А может мы... может добавим сюда еще свидание? Или несколько... свиданий, — с надеждой в голосе говорит Тэ, все же избегая взгляда младшего. Он переживает из-за реакции Чонгука, совершенно не зная, какую сторону тот примет в итоге. Потому что да, они признались во взаимной симпатии друг к другу, но были ли они на одной волне? Возможно для Чонгука это просто секс? Или же младший придерживается схожих с Тэхеном взглядов, будучи заинтересованным не только в физической стороне отношений, а и во всех остальных аспектах? Бледный палец легонько прижимается к подбородку старшего, приподнимая его лицо, пока их с Чонгуком глаза не оказываются на одном уровне. Выражение его лица настолько открытое и серьезное, а улыбка яркая и по-настоящему кроличья, выставляя напоказ два передних зуба, которые особенно нравились Тэхену. И глядя на все это чудо, старший понимает, что ему не о чем беспокоиться. — Конечно, Тэ. Мне бы тоже этого хотелось, — шепчет Чонгук, придвигаясь чуть ближе. Тэхен же слегка тянет свои губы, как рыбка, но несмотря на малое расстояние между их лицами, поцелуя не получается. Вместо этого, они просто мило трутся носами, превращая все внутри старшего в слащавую кашицу. Тем не менее, ему все еще хочется целоваться, отчего он начинает тихонько хныкать и капризничать, пока младший не сдается и, смеясь, накрывает его гладкие губы своими.~
Через шесть с половиной лет их венчает милая тетенька ровно с тремя зубами, седеющими волосами и самым чудным шрамом на плече.