Шоджи Хатаке

      Глава 21              20 апреля 667 год. Главный лагерь на границе страны Горячих Источников.              Сидя на койке и слушая успокаивающий голоc cенсея — я был охуенно не рад. Я был в ступоре, как тогда когда огромный чернокожий шиноби вмазал мне с ноги так, что я пробив борозду в лесу, шлепнулся на землю. Тот ступор, когда ничего не проноситься перед твоими глазами, ты просто замираешь с глупой рожей ожидая смерти. Те мгновения когда через приоткрытые заплывшие глаза, ты видишь друга с охеренной такой дырой в груди. Он тащит тебя не-пойми куда, и ты понимаешь, что он не жилец. Я не слышал воя брата, его техник сводящих людей с ума и его рычания когда он добрался к врагу. Я боялся его в такие моменты даже больше Учихи. Потому что я знал, что внутри у него дикая злоба и жестокость. Но я люблю его, точнее любил. Сука да как он мог подохнуть?!! Он же был сильнее нас вместе взятых, умнее, добрее. Я потерял последних дорогих мне людей. От отца ничего не было слышно и только Шоджи поддерживал во мне уверенность — что он жив. Теперь я один. Я разберусь с теми тварями которые бросили нас там умирать. Уверен, что туманники там появились не случайно. Уверен что они рассчитывали что мы сдохнем там. А теперь я удавлю причастных их же кишками...       -... не виноват Какаши, ты просто должен жить дальше. Минато-сенесей не останавливал попыток добиться моей ответной реакции.       -Оставьте меня. Я не узнал свой голос, он был скрипуч и груб — как у столетнего прокуренного Сарутоби. Сенсей поднялся и положил руку мне на плечо, немного сдавив: -Я понимаю что тебе нужно время, я пока напишу рапорт о выводе тебя из АНБУ...       -Нет! Крик вырвался непроизвольно. -Нет, дайте мне неделю. -Всего лишь неделю. Он кивнул и вышел за ширму. Где-то на периферии я слышал стоны и крики раненых, война хоть и заканчивается но стычки на границах не останавливаются ни на миг, еще года два вялотекущей войны нам обеспечены. В голове зрел план. Я должен разгрести весь этот ворох лжи, чтобы добраться до истины. Как говорил Шо: -«Чем ближе к трупу тем отчетливей запах.» А будущий труп — это Коноха. Рыба гниет с головы и я выясню кто был тем кто принес заразу.       В палате сидел бледный юноша, на вид пятнадцати-шестнадцати лет, он сжал кулаки до побелевших костяшек. Его волосы темно-платинового цвета были неровно обрезаны, оголяя шрам тянущийся от скулы и до правого виска. На молодой коже, в окружении вязи фуин, поблескивали жиром мази. Нога была зафиксирована, и висела поддерживаемая системой тросов и грузов. Рядом на столике, в вазе стоял букет полевых цветов, коробка печенья и доска для игры в шоги. На деревянном настиле, служившим полом для медицинской палатки, были видны капли влаги обильно орошающие пол, затоптанные следами сандалий шиноби.              24 Апреля 667 год. Где-то на территории Страны волн.              Плечо нещадно жгло, занес инфекцию, но антибиотиков хватает. Я боюсь тратить чакру на самоизлечение, она и так медленно восстанавливается. Прорва чакры уходит в правый глаз. Уже почти как неделю я плетусь по дорогам этого чертового мира. Шесть дней под чертовым дождем, но больше всего меня гнетет мысль о потери друга, о том что я оставил брата. И чертов шаринган который раскаленными нитями въедается в мой мозг. После использования Камуи я оказался в мертвом мире. Мире где нет ничего, пустом и выжигающим холодным воздухом. Он почти убил меня, но огонь, тлевший в моей груди, разгорался от одного воспоминания о тех кого люблю. Возможно я умру. Но я погибну защищая их. Пусть и таким способом. Я найду ответы. Найду отца. И найду врагов и друзей. Мой путь не закончиться в этом мире смерти. Волна искаженного воздуха водоворотом засосала меня в воронку. Я оказался на том поле...       Развернувшись спиной к дубу, я почувствовал тепло под правым глазом. На пальцах была кровь — Дар и проклятие. Солнце было в зените, ни следа тумана и вид на поле боя. Пир воронов в мертвой тишине. Разгоняя наглых птиц, я забирал только нужное. Относительно целый плащ шиноби Кири, нагрудник с лямкой через одно плече, у Кумовца с развороченным лицом. Моя работа — но эта мысль не вызвала отклика в моей душе. Я нашел обломки маски, сохранилась лишь нижняя часть, зубы демона в оскале из белого фарфора. Снимая подсумки, свитки и просто полезные в путешествии вещи, я наткнулся на беловолосого мечника. Он боролся до конца, прополз двадцать метров волоча свои кишки по мерзлой земле. Я уважаю его. Как поверженного врага. Я закрыл его белые глаза перевернув на спину окоченевший труп. Снял его протектор и завязал на лбу, стянув бурые сосульки волос в хвост, так же забрал металлическую флягу на добротном кожаном поясе. Правый глаз не произвольно хотелось открыть, поэтому я опустил протектор. Он скрыл шаринган и часть шрамов на лбу — я теперь красавец. Мне нужно было собраться с мыслями. Тупой, автоматический труд поможет мне в этом. Вдохнув, я начал хоронить тела, стягивал их по одному в центр поляны, к огромному кратеру взрыва нашей техники. Я побросав тела друг на друга, начал закапывать подвернувшимся под руку тесаком. Мерзлая земля с трудом поддавалась, но мне удалось. Я воткнул два меча перекрестив их. И повесил на них банданы Кумо и Кири. Мы рождаемся в бою — и мы умираем в бою. Мы шиноби. Фигура в рваном синем плаще уходила в закатное солнце. Вороны провожали его яростными криками. Он забрал их пищу. Лишь легкий ветер колыхал ткань протекторов указывающих на братскую могилу...       Я шел шесть дней, останавливаясь на ночевку, и обрабатывал раны. Волосы отмыть не удалось, грязь и кровь въелась в них — поэтому я заплел их в косы, локоны перемежались с нитями из рваного синего плаща. Я наверно сошел с ума. Я вешал на них, те безделушки которые забрал у мертвецов: клыки животных, несколько ракушек, перья из висящего на шее ожерелья молодой девушки, серьга чернокожего гиганта выполненная в форме черепа. Я тихо грея их в ладонях проговаривал придуманные мной имена и обещал отомстить. Ведь все мы жертвы... Жертвы этой войны, и тех кто её развязал. Засыпая под открытым небом, я думал о брате, об отце, о Фуу. Я отпустил Обито, но я не смирился. Я выхожу на охоту. Я достану вас где бы вы ни были.              Маленький городок в стране Волн.              Мальчик сидевший в клетке был голоден, и грязен, длинные черные волосы образовали колтуны, несколько темных локонов спадали на грязное лицо украшенное большими голубыми глазами с пушистыми ресницами. Голод скручивал живот, хотелось пить. Он смотрел через прутья решетки на снег. Его всегда оставляли на улице, холод не причинял вреда. Он дарил покой. Ребенок встрепенулся увидев фигуру в темном плаще. От него пахло смертью и болью, белые клыки в яростном оскале, косы завязанные на затылке, украшенные перьями, костями и металлом позвякивали в такт шагов. Половина лица была закрыта протектором с криво перечеркнутыми вертикальными линиями. Человек прошел мимо, малыш дотронулся до прутьев клетки, чтобы встав посмотреть уходящему воину вслед. Под его крохотной ладошкой метал покрылся инеем. Человек остановился...                     6 Мая 667 год Штаб-квартира АНБУ. Комната 302.              Молодой человек безумно хохотал, перемежая взрывы смеха матами и проклятиями. Он уже лежал на полу, из его глаз лились слезы. В руках он держал фарфоровую маску изображающую морду волка. До хруста и побелевших пальцев.       -Я верю, верю, но какая же ты мразь... Он встал, быстро закрепив на лице маску, и захлопнув дверь помчался по темным переходам, он уже опаздывал...