***
На войну с грязной посудой у Роджера ушел добрый час. Барабанщик брал в руки очередную тарелку, подставлял под воду и, нахмурив брови и сделав озадаченное лицо, задумчиво смотрел в известную только ему точку перед собой. Глядя со стороны, можно было подумать, что в голову Тейлора пришла важная мысль, объясняющая все загадки человечества: существует ли жизнь после смерти, тайна бермудского треугольника и кудрей Мэя, сколько «Южного Комфорта» он выпил за всю жизнь и как же люди могут спокойно смотреть на пауков? Над этими вопросами можно гадать бесконечно долго, но все внимание Роджера сейчас привлекало вовсе не это, а появляющиеся в его мыслях мелодии, в такт которым он начинал отстукивать ногой по паркету неизвестный ритм. Музыкант всерьез увлекся сочинением музыкального ритма, но выскользнувшая из рук тарелка вернула его к реальности. Тейлор недовольно закатил глаза, тряхнул головой, отгоняя мелкие пряди светлых волос от лица и продолжил свою одинокую борьбу с посудой. Вскоре, когда последняя вилка была вымыта и закинута в сушилку, барабанщик тяжело вздохнул, мысленно хваля себя за проделанную работу. Вытирая на ходу руки о маленькое кухонное полотенце, Роджер победно провозгласил, медленно появляясь в дверном проходе в гостиную, которая по совместительству являлась и спальней: -Кудряшка, с кухней я закончил. Брайан был слишком занят уборкой их спального места, поэтому реплика Тейлора прошла мимо его ушей. -Мистер Мэй? Я выполнил все задания, может уже перейдем к личной беседе? — Роджер замер в дверном проходе, затем двинулся к дивану, — Я не понял прошлую тему по физике, Вы обещали помочь. Тейлор уселся на подлокотник, скрестил ноги и, облизывая губы, взглянул на улыбающегося гитариста. Они оба быстро вошли в роль опытного учителя и глупого ученика. Мэй недолго смотрел в одну точку перед собой, после чего резко повернул голову в сторону блондина: -Вы имеете в виду тему о силе трения? -Да, именно. -Что ж, трение — процесс механического взаимодействия соприкасающихся тел при их относительном смещении в плоскости касания либо при относительном смещении параллельных слоёв… -Мистер Мэй, — Роджер прервал его на полуслове, откидываясь назад, — слова плохо воспринимаются, может, лучше покажете все наглядно? Губы Брайана растянулись в улыбке. Тейлор слишком хорошо вжился в роль наивного ученика, так что музыканту хотелось прямо сейчас закончить с уборкой, повалить блондина на диван и не выпускать из своих рук до вечера, но рассудок все еще оставался в затуманенном сознании. Мэй улыбнулся, сложив руки на груди, и произнес: -Конечно, например, сила трения возникнет между тряпкой и книгами, которые ты сейчас пойдешь вытирать. Роджер был явно не удовлетворен тем исходом, который пресек его надежды на более интересное занятие, чем игра в домохозяйку. Блондин закатил глаза и возмущенно цокнул языком. Проходя мимо довольно улыбающегося астрофизика, он приблизился лицом к лицу Брайана и на выдохе произнес, опаляя губы собеседника горячим дыханием: -Ну и дурак, мистер Мэй. Роджер легко толкнул его бедром, направляясь к горе книг, сваленных у окна. Комната была обставлена просто, но каждый входящий в нее мог легко понять, что здесь живут музыканты. Первое, что бросалось в глаза при входе- гигантский цветок, стоящий в углу комнаты, оставленный хозяевами на попечение съемщиков. Брайану растение очень приглянулось, он даже поставил рядом свою гитару, что уже значило сильное расположение к предмету. Неподалеку от растения стояли компактные барабаны, которые Роджер притащил с собой со своей старой квартиры. Мэй частенько оставлял на них свою чашку, на что Тейлор обижался, называя гитариста «бесчувственным бараном, который любит только свою балалайку». Брайан в ответ заливался смехом, притягивая надувшегося барабанщика к себе, одной рукой прижимая к боку, а другой успокаивающе поглаживая по волосам. Он вполголоса признавался, что существуют еще вещи, которые он любит: звездное небо, книги Германа Гессе, Роджера… Тейлор, разомлевший от трогательного признания, утыкался лицом в шею брюнета, оставляя легкий поцелуй на ключице и почти невесомое: «дурак». Они никогда не говорили друг другу громких слов о любви, но всегда были уверены в правдивости и искренности чувств. Для этих двоих любовь не философия, о которой фальшиво спорят отвернувшиеся друг от друга люди со страдальческим лицом. Для Брайана и Роджера любовь- реальность. Это постоянное чувство ответственности друг за друга, забота, внимательность к деталям. Это когда весь мир видит фотографию, где их чувства удалось запечатлеть. Недовольные, но спокойные глаза Тейлора, выглядывающие из-под крепкой хватки шарфа Брайана, который хозяин заботливо намотал на, по его мнению, замерзающего барабанщика. И пусть рядом стоит Джон, одетый лишь в легкую кофту и совершенно не подающий признаков дискомфорта от погоды. Роджер ни за что не снимет это шарф, пахнущий Брайаном и его темным кудрями… -Ого… Я и не знал, что ты собираешь на нас компромат. Роджер, случайно открывший подозрительно пухлую книгу по астрономии, удивленно посмотрел на ее хозяина. Брайан в ответ промычал что-то нечленораздельное, отводя взгляд в сторону, после чего барабанщик срывается с места, подхватывает фолиант и усаживается на ковре, скрещивая ноги. Быстро хлопает ладонью по ворсу рядом, приглашая растерянного ученого к себе: -Оставь ты этот диван наконец, садись. Я фотографии сто лет не смотрел! Мэй был немного смущен тем, что Роджер нашел его тайник с фотографиями, но уже ничего нельзя было с этим поделать, поэтому пришлось поудобнее устроиться рядом с воодушевленным другом. Гитарист вытянул одну ногу вперед, а вторую оставил согнутой в колене и оперся спиной о любимый Тейлором диван так, что плечо барабанщика легко касалось плеча Брайана. Сидя в таком положении, Мэй почувствовал, как по спине пробежали мурашки от мимолетной близости их тел, на секунду задумался и приподнялся, вызвав тем самым недоумение у блондина: -Ты чего? -рука Тейлора крепко вцепилась в запястье Брайана, а глаза смотрели по-детски наивно, будто гитарист только что отказал ребенку (Роджеру) прочитать его любимую сказку на ночь. -Это надолго, а сидеть на полу не очень-то удобно. Держи, — Мэй вернулся в исходное положение, протягивая барабанщику маленькую подушку, которую он стащил с дивана вместе с цветастым пледом. -Ага, спасибо. Давай уже скорее откроем, мне не терпится увидеть, что ты там прячешь. Роджер взглянул на Брайана умоляющими глазами, в ответ на что брюнет одобрительно кивнул, громко и глубоко вздыхая. Глядя на Тейлора сейчас, астрофизик видел в нем маленького ребенка, который радуется мелочам как грандиозным событиям. Гитарист безумно любит в такие моменты воспроизводить в памяти другие образы возлюбленного. Вот он недоволен чем-то, нервно и рвано стучит ногой по полу, одна сигарета в его руке моментально сменяется другой. Он хмурит брови так, что между ними образуется складка, к которой так хочется приложиться губами, чтобы не видеть искажения этого прекрасного, светлого и чистого лица. А теперь он сидит за барабанной установкой, отбивая четкий ритм. Он двигается быстро и резко, не пропуская ни единого удара, откидывая голову назад, как последняя шлюха, затем возвращает ее назад, обнажая ряд ровных зубов, закусывая между ними язык.Тогда Брайану хочется забыть о гитаре в его руках, схватить Тейлора за его чертовы волосы и отыметь прямо на сцене, за его блядскими барабанами. Поэтому Мэй не оборачивается назад во время сложных партий Роджера: так они хотя бы успевают дойти до гримерной. Блондин еще немного поерзал на месте, усаживаясь поудобнее, и наконец-то открыл заветную книгу. Внутри находилось много фотографий: группа, юношеские снимки Брайана, его семья. Также в куче черно-белых изображений появлялись вырезки из научных журналов, их Тейлор откладывал в сторону, не обращая внимания на интереснейший, по мнению Мэя, текст. Иногда под руку барабанщика попадали небольшие комиксы и зарисовки, рассказывающие об инопланетянах, супергероях и … странной рыбе с ногами? Полялиус? Серьезно? Роджер задержался недоумевающим взглядом на необычной картинке, пока длинные и ловкие пальцы гитариста не вытянули бумагу из расслабленных рук Тейлора. Пролистывая оставшиеся изображения, Роджер заметил фотографию Брайана и заливисто рассмеялся. Теперь пришла очередь астрофизика выразить непонимание. — Ты тут на Иисуса похож, — барабанщик все еще смеялся, поворачивая снимок Мэю. На плотной бумаге был изображен гитарист во время одного из концертов Queen. Все бы хорошо, только свет софитов был направлен так, что граница пышной прически была подсвечена, создавая вокруг головы Брайана светящееся кольцо. — Не хватает только… Сейчас, подожди, — Роджер ловким движение вскочил на ноги и убежал с фотографией в неизвестном направлении. -Эй, ты что удумал? Роджер? — Брайан пытался докричаться до друга, но в ответ услышал лишь звуки возни где-то в районе кухни. Гитарист решил не бежать за взбудораженным блондином, потому что остановить Тейлора, который придумал что-то, являлось невозможным. В ожидании товарища Мэй опустил голову, взлохматив рукой непослушные кудри, и принялся отстукивать по полу неизвестный ритм и легко насвистывать новую мелодию. Вскоре в коридоре послышался громкий хлопок, будто что-то упало, а затем звук быстро приближающихся шагов. — Вот, — Роджер протягивал Брайану снимок, на котором он золотой краской криво обвел светящийся полукруг над головой, — только не размажь, краска еще не высохла! Согласись, похож? Мэй осторожно принял фотографию из рук Тейлора, пытавшегося отдышаться после длительного марафона по однокомнатной квартире. Ну точно как ребенок! — Наконец-то я нашел свое место в мире верующих, -Роджера слишком вдохновило изображение возлюбленного, — у меня теперь своя вера- мэеизм или брианизм, еще не определился. Ах да, священным животным будет еж! А молиться мы будем… в аппаратной! -Ага, -губы Брайана растянулись в улыбке, ему нравилось наблюдать за дурачащимся Тейлором, — или перед шкафом. А исповедальня внутри. -Да, я один раз ТАКУЮ исповедь там… оставил… Глаза Роджера опустились в пол, лицо было сосредоточено. Он недолго пробыл в воспоминаниях о том случае, после чего поднял на Брайана игривый взгляд и закусил нижнюю губу. Мэй рвано выдохнул, воспроизводя в памяти событие энной давности.***
Ферма Рокфилд, 1975 год Запись альбома A Night At The Opera
… -Роджер? В узкой дверной щели показались сначала темные кудрявые волосы, а затем и лицо их обладателя. Брайан окинул свою комнату изучающим взглядом, пытаясь найти следы пребывания обиженного друга. Барабанщик вполне мог находиться именно здесь, ведь в последнее время он стал все чаще наведываться в гости к гитаристу, объясняя это тем, что его комната светлее и здесь не слышно ночных разговоров Фредди и Джона. Если о равномерности освещения комнат Мэй еще мог поспорить, то насчет последнего он мог только по-доброму усмехнуться: вокалист и басист не скрывали своих чувств друг к другу в течение уже нескольких месяцев. Брайан бегло осмотрел помещение и хотел было выйти, но его внимание привлекла одна деталь, которой не было, когда он утром ушел на репетицию. Между дверцами шкафа был зажат кусок ткани, будто кто-то впопыхах захлопнул дверь. Гитарист тихо прошел в комнату, осторожно закрывая за собой входную дверь. Мэй догадался, куда запропастился ударник. Брайан подошел к шкафу, сделанному из темного дерева, и три раза коснулся материала пластинкой ногтя: -Роджер, ты там? Тишина. Никаких признаков жизни внутри. -Слушай, я знаю, что ты там, выходи, — в ответ молчание и недовольное сопение. -Я понимаю, что ты обижен, но ты ведешь себя как ребенок. Выходи, и мы нормально поговорим? В тишине Брайан услышал, как Тейлор усмехнулся, не желая вылезать из своего убежища. Ну что ж, придется говорить так. Мэй беззвучно вздохнул, опускаясь рядом с гардеробом и опираясь спиной о стену. Разговор предстоял долгий и непростой, гитарист долго молчал и хмурил брови, не зная с чего начать. Он провел рукой по волосам, взъерошивая их еще сильнее, и вздрогнул, услышав знакомый голос из глубины шкафа: — Почему он не хочет выпускать ее на обратной стороне? — голос Роджера звучал глухо и низко. — Считает, что она не вписывается в концепцию альбома, — Брайан пожал плечами и поджал губы, пытаясь не обидеть Тейлора своими словами еще больше. -Ты тоже так думаешь? Мэй молчал. Что он мог ответить? Песня недостаточно сильная? Текст полная фигня? Это какая-то пошлятина? -Я думаю, за счет вокала ее можно вытянуть. Она не безнадежна, -Брайан не врал, — Знаешь, у тебя очень красивый и сильный голос, им можно хоть текст с шоколадной обертки читать, а все будут думать, что это научный труд. Оба музыканта усмехнулись, после чего в комнате повисло неловкое молчание. -Дай ему немного времени, он успокоится, поговорит с Джоном, а завтра вы все спокойно обсудите. Думаю, он согласится выпустить I’m In Love With My Car на обратной стороне, — голос гитариста звучал уверенно, ведь перед тем, как идти успокаивать блондинистую истеричку он обсудил это проблему с Диконом, который пообещал, что поговорит об этом с Фредом. По тихому дыханию из шкафа было понятно, что барабанщик немного успокоился, но выходить оттуда не собирался. Его настроение было испорчено, поэтому он нуждался в уединении, хотел разобраться в себе, и чтобы никто не доставал своими глупыми вопросами. Но отчего-то ему так не хотелось, чтобы Брайан уходил. Пусть он сильно льстит ему, пытаясь успокоить, но, черт, это работает! После его прихода даже не хочется удавиться цветастым шарфиком, который упал на его голову, когда барабанщик неудачно пошевелился. Пусть этот дотошный физик сидит в комнате, совсем рядом с Роджером и говорит о чем угодно, хоть о своей межпланетной пыли, в которой Тейлор ничего не понимает. В попытке разрядить обстановку блондин открыл шкаф изнутри, вытащил руку с протянутой в ней початой бутылкой красного вина- первое попавшееся под руку. Не с пустыми же руками наведываться в гости к нарядам Брайана. -Будешь? -Буду, — Мэй перехватил напиток из рук Роджера и сделал несколько больших глотков. Тепло от выпитого разливалось по телу, вселяя спокойствие и расслабленность. -Угадай, что я рисую, — Брайан придвинулся ближе к шкафу и начал пальцем выводить на дверце свой шедевр. Комната наполнилась звуками проводимых по дереву прямых линий и четырех кругов. -Только не говори, что ты, кучерявая задница, рисовал машину, — Роджер усмехнулся, понимая комичность ситуации. -Ага, именно ее. А теперь? — Брайан быстро заскользил пальцами по разделявшей музыкантов друг от друга деревянной панели. -Не знаю, не могу разобрать. Запутанные линии, — Роджер хмурился, пытаясь разобрать неведомую картину друга. -Запутанные? Думаю, это лучшая характеристика, -гитарист опустил руку, погружаясь в раздумья, -это был ты, Роджер. Я рисовал твой портрет. -Что? — Тейлор был удивлен: Брайан рисовал его? Зачем? Свое потрясение и удивление барабанщик попытался скрыть за очередной шуткой, но до этого он додумался спустя несколько минут тишины, что не ушло от внимания брюнета. -Даже если бы ты рисовал мой портрет карандашом на бумаге, никто бы не понял, что это я. Больше скажу, никто бы не понял, что это человек, с твоим-то талантом к рисованию. Никто не оценил эту шутку, пропустив ее мимо ушей. Роджер задумался о чрезмерном внимании Брайана к его персоне, которое он пытался игнорировать с момента приезда в эту деревню, а Мэй решил, что должен любым способом вытащить блондина из шкафа и признаться ему в своих чувствах. Сейчас! -Родж, забыл сказать. Я в шкафу недавно паука видел, не стал выгонять, живой все-таки, — музыкант, прекрасно знавший о боязни друга, решил применить тяжелое оружие. Так он точно выйдет наружу. Брайан не прогадал. Уже через секунду дверца резко открылась, позволяя увидеть недовольное лицо Тейлора. Он просидел в шкафу несколько часов в неудобной позе, вследствие чего не мог подняться самостоятельно. Барабанщик протянул руку гитаристу, чтобы тот помог ему встать. Мэй коснулся его ладони, после чего резко и громко произнес, нервно улыбаясь: -А знаешь, клин клином вышибается. Роджер поднял на него недоумевающий взгляд, а его рука все еще оставалась в широкой ладони брюнета. Он вдруг потянул барабанщика вверх, заставляя подняться, и приблизился вплотную к его лицу: -Не переживай, я буду с тобой. Тейлор снова в шкафу. Но теперь он не один: Брайан сильно прижимался телом к его телу, места в шкафу катастрофически не хватало. Роджеру становилось жарко, он чувствовал горячее дыхание Мэя в районе его лба. Брюнет сменил положение, упираясь руками в стенку шкафа по разные стороны от головы блондина. Гитарист дышал резко и рвано, почти касаясь носом волос Тейлора, чувствуя нарастающее возбуждение. Как тяжело сейчас было сдерживаться, чтобы не спугнуть растерявшегося возлюбленного. Роджер легко дрогнул, пытаясь что-то сказать своим охрипшим голосом: -И где твой паук? -Здесь, — Брайан легко качнулся, касаясь разгоряченным телом тела блондина, — закрой глаза. Роджер прекрасно понял, что собирается сделать брюнет, но не захотел его останавливать. Пусть он уже все сделает, только быстрее. Тейлор доверчиво прикрыл глаза, надеясь, что правильно понял слова Мэя. Долго думать ему не пришлось, все мысли перебили губы Брайана, легко коснувшиеся его щеки. Мэй двигался медленно, будто оценивая реакцию Роджера на его действия. Блондин решается показать гитаристу, что он не против происходящего, поэтому сам тянется к его губам, отвечая на поцелуй. Брайан начинает чувствовать себя увереннее, получая взаимность. Он обхватывает лицо Тейлора ладонями, поднимая за подбородок и углубляя поцелуй, вызывая этим тихий стон со стороны Роджера. Температура в замкнутом помещении поднимается до невозможности, воздух заканчивается, заставляя пару задуматься о смене места действия. От застенчивого и правильного Мэя не осталось и следа, он забыл о смущении, скованности и самоконтроле. Сейчас он думал только о том, что наконец может прикоснуться к телу ударника, почувствовать его прерывистое дыхание, утопать в его голосе, сладкой патокой с перцем льющемся на воспаленную душу гитариста. Брайан сильнее прижимается к телу Роджера, чувствует его учащенное сердцебиение, упирается коленом между ног блондина, ощущая его возбуждение и заставляя его отчаянно толкнуться бедрами навстречу, откидывая голову назад. Мэй в ответ на этот жест прикусывает нежную кожу на шее, после чего проводит по покрасневшему участку языком, отчего Тейлор сильнее сжимает его волосы на загривке. -На кровать? -голос Брайана звучит глухо и хрипло, а рука убирает мешающую прядь со лба блондина. -Да. Дверь шкафа немедленно распахивается, впуская отрезвляющий свежий воздух. Мэй выходит из убежища, протягивая руку Тейлору. Его ноги трясутся от нахлынувшей страсти, лицо покрылось испариной, а удары сердца отдаются барабанной дробью. Брайан вновь припал к его губам, целуя настойчивее и слегка прикусывая нижнюю губу партнера. Его длинные пальцы медленно расстегивали пуговицы на рубашке Роджера, скидывая ее на пол. Тейлор резко откинул голову назад, когда горячие губы Мэя коснулись его шеи, ключиц, живота. Он опустился перед ним на колени, расстегивая ремень на джинсах и стягивая их. Роджер блаженно выдохнул, цепляясь пальцами за темные кудри, когда рука Брайана легла на разгоряченную плоть. Барабанщик резко потянул за волосы в его руке, заставляя гитариста подняться с пола, и впился в его губы жадным поцелуем, быстро избавляя партнера от мешавшей одежды. Упираясь двумя руками в грудь Тейлора, Мэй опрокинул его на кровать, нависая сверху и обжигая лицо горячим дыханием. — Ты точно уверен? -Блять, да, просто сделай это. Брайан провел рукой по щеке Роджера, сдул редкие пряди, упавшие на лоб блондина и слегка надавил большим пальцем на нижнюю губу партнера, заставляя того приоткрыть рот. Барабанщик провел языком по подушечке пальца, отчего Мэй коротко выдохнул. Он продвинул палец дальше, добавляя еще один и погружаясь в горячий рот ударника, который послушно облизывал их, неотрывно смотря в глаза гитариста, сидящего на его бедрах. Брайан прикрыл глаза от возбуждения, накатывающего еще сильнее при виде такого Тейлора: развязного и послушного одновременно. Брюнет вытащит пальцы изо рта барабанщика, вытер маленькую каплю слюны в уголке губ и, опуская руку ниже, тихо произнес, приближаясь к уху Роджера: -Я буду осторожен, но тебе все равно будет больно. Говори, если нужно остановиться, не молчи. Понял? — он заботливо поглаживал блондина по шее, пытаясь подготовить его морально. Роджер коротко кивнул, поджимая губы и расставляя ноги шире. В тот момент он не думал ни о боли, ни о стыде. Он наслаждался, наблюдая за действиями Брайана, и не мог поверить, что это действительно происходит, что он может прикоснуться к телу брюнета, целовать его длинные пальцы и растворяться в его руках. Мысли Тейлора были прерваны жгучей болью, разгорающейся в его теле. Он зашипел, стараясь сдвинуть ноги обратно, но рука Брайана его остановила. Он мягко поглаживал бедро барабанщика, пытаясь его успокоить, и тихо шептал что-то, медленно продвигая пальцы вперед. -Как ты? -Бывало и лучше, — Тейлор, немного криво усмехнулся, подавляя в себе желание вскрикнуть еще раз, когда Брайан двинул пальцами внутри него, вызывая этим волну удовольствия, прокатившуюся по его телу, — пиздец, сделай так еще раз. Мэй выполнил просьбу ударника и, видя его наслаждение, занявшее место боли, вынул пальцы, приставляя ко входу свой возбужденный до предела орган. -Ох, блять, — простонал Роджер, сжимая в руках простынь. Гитарист резко двинулся вперед, отчего Тейлор вздрогнул всем телом и тихо заскулил, отворачивая голову в сторону. Брайан наклонился к его лицу, целуя в висок, где остался влажный след от скатившейся непроизвольно слезы. Мэй начал двигаться в теле Роджера, ускоряя темп, слыша стоны, срывающиеся с приоткрытых губ, раскрасневшихся от поцелуев. Блондин скрестил ноги за спиной партнера, углубляя его проникновения и вскрикивая каждый раз, когда ему удавалось коснуться заветной точки. Чувствуя скорую разрядку, Брайан положил одну руку на член Роджера, помогая ему приблизиться к концу. Тейлор откинул голову назад, поднимая туловище ближе к горячему телу гитариста, его губы застыли в немом крике, дыхание замерло. Он очнулся лишь тогда, когда обессиливший Брайан упал рядом с ним, притягивая онемевшее от удовольствия тело Роджера к себе и целуя куда-то в район глаз, смахивая рукой сбившиеся и мокрые от пота волосы. Музыканты пролежали так несколько минут, после чего Мэй начал говорить что-то о душе, воде и Фредди с Джоном, которые наверняка слышали их, но Тейлор был настолько вымотан, что у него даже не было сил ответить. Он лишь бросил короткую фразу, перед тем как окончательно провалиться в сон, устроившись на груди брюнета: -Завтра, все завтра…***
Что для вас любовь? Где вы чувствуете себя по-домашнему уютно и тепло? Любите шумные мероприятия или вечерние посиделки на ковре? Долго копите на важные приобретения или тратите все деньги на покупку новых струн для гитары и щегольского пиджака? Любите физику или биологию? Перед вами необычная пара, которой много придется вытерпеть. Смириться с характерами друг друга, привыкнуть раз в месяц покупать новую расческу, потому что старая сломалась, не выдержав густых вьющихся волос, сменить одеколон, так как от него у гитариста болит голова. Но это все им кажется такой мелочью, ведь они влюблены. Они готовы вытерпеть все беды человечества, лишь бы ладонь с мозолями от барабанных палочек не отдалялась от длинных тонких пальцев. Только бы продолжать радоваться простой бутылке воды, оставленной заботливым Брайаном возле барабанной установки. Слышать хриплый голос и путать аккорды, утопая в таком родном и любимом звуке. Их любовь это соприкосновение душ, обжигающее и залечивающее. Это как приложить к нежной коже запястья раскаленный уголек, а потом моментально скрыть льдом. Хвататься друг за друга, как за спасательный круг, позволяющий держаться на плаву и вдыхать жизнь. Но если убрать лед, ожог и боль останутся с тобой навсегда, напоминая о том времени, что провели вместе, сохраняя душевное спокойствие и тепло сердец…Слышишь ли ты мой зов, Хоть и много твоих лет минуло, Слышишь, как я зову тебя? Все эти письма на песке Не исцелят меня так, как твоя рука. Чтобы жизнь моя Всё-таки продолжалась, Пожалей меня.