Отец и дочь

- Отец... - Дочка... Алессандро Капулетти бессильно опустился на низенький стул около двери, не решаясь приблизиться к кровати, на которой лежала его дочь. Не думал он, что все выйдет именно так. Что дочь действительно предпочтет побег браку с Парисом, а он сам увидит ее спустя пять лет, в борделе Мантуи. - Ведь я же... дочка, я же не... - действительно он не хотел исполнять все те угрозы, которые говорил дочери. Был уверен, что девчонка просто капризничает и не понимает своего счастья, ну а в сердцах-то чего не скажешь. Но Джульетта решила и поняла все по-своему. И вот что им теперь делать? Джульетта меж тем поднялась с кровати, накинула на нижнюю рубашку халат и щедро плеснула в бокал вина, из кувшина, стоявшего неподалеку. Ей, судя по ее лицу, тоже было не по себе. Еще бы... Хозяйка борделя расхваливала ее на все лады, говоря, что никто из ее девочек не может так ублажать мужчину, как она. Слыша такие слова, Алессандро ожидал увидеть кого угодно, но только не свою дочь, не ту девочку, которую держал на руках, и с которой разучивал ее первые танцы. Ох, Джульетта, Джульетта, что же ты натворила! И ради чего?! Парис - отличная партия, а что любви не было, так можно было и потерпеть. В любом случае, уж лучше законный брак с родственником герцога, чем... чем ее теперешнее состояние. Хотя, судя по платью, брошенному у стола, по золотому кольцу на пальце и изящному кулону на шее, в деньгах Джульетта точно не нуждалась. Но молодость ведь пройдет, деньги закончатся, и куда пойдет тогда его дочка?! В монастырь, разве что, грехи замаливать?! Да разве о такой судьбе он для нее мечтал... Молчание меж тем затягивалось, и нарушить его наконец-то решилась Джульетта. - Вы ведь сами сказали, что я вольна в своих поступках, если не выйду замуж за Париса. Как видите, я жива и даже милостыню не прошу. - Уж лучше бы просила! - неужели его дочери нравится эта жизнь? - Зачем, дочка, ради чего... Неужто Парис был так тебе ненавистен? Девушка грустно улыбнулась. - Дело в том... А хотя дело уже позднее, не следует его ворошить. Но... ладно, я полюбила одного юношу, мы даже сочетались браком, я бежала к нему, но ему я оказалась не нужна, и вот пришлось... - Ты могла бы сказать, что замужем за другим! - граф не пошел бы против брака. Кем бы ни был избранник его дочери, Алессандро смирился бы с любой партией. Да полюби его Джульетта молодого Монтекки, и тогда бы смирился. Естественно, не сразу, но... Но стоило лишь сказать о свадьбе. Конечно, просто так все бы не обошлось, но после скандала они бы обязательно пришли к соглашению, и черта с два этот юноша бросил бы его дочь! Девушка неожиданно улыбнулась. Граф видел, как по ее лицу побежали эмоции : надежда, удивление, но остановилось все на боли, на осознании того, что сделанного не воротишь, и ничего уже изменить нельзя. Но если бы тогда она сказала бы ему о браке, если бы он не наговорил тех ужасных вещей, то все могло бы быть по-другому. И понимание этого причиняло самую ужасную боль. - Когда выйдете, синьор, скажите хозяйке, что вы были мной довольны.