Где ты

Тебя нет. Ты существуешь, безусловно, в нескольких возможных смыслах, которые только человеческое мышление с трудом научило тебя разделять, и тебя нет. Нормальная развёртка возможностей, спокойная и готовая к реакции. Ты готов к большинству действий, которым тебя способны подвергнуть, потому что представляешь примерно все их результаты, минуя стадию просчёта. А потом он говорит: Здравстуй. И ты вздрагиваешь, стягивая горло в попытке задавить рефлекторно рвущий его звук. Тебя нет, но он говорит: Здравствуй. Где ты? Электроды касаются твоего продолговатого мозга, вгрызаются в плоть твоего разума, методично ища ответ до того, как синхронизация завершится. Где ты? Где ты? Ты. В этом вы с ним похожи. Это не означает ничего - схожесть всегда условна, а насколько иначе он мыслит, ты понимаешь слишком хорошо. Он не ищет информацию, чтобы употребить её, чтобы прогрызть в ней путь, который будет одновременно всеми возможными путями, потому что они сольются в одно русло, текущее сразу в десятке возможных измерений. Ты тоже. Нет. И одновременно - да. Вы с ним хуже, чем похожи - вы способны дополнить друг друга среди этих переплетённых информационных русел, сделать сильнее и в то же время - наложиться друг на друга, как сигнал, вынуждающий всю систему дать трещину и развалить остов. Время. Время (не) дискретно. Для тебя - в то мгновение, когда волна на приборе, читающем твою церебральную активность, синхронизируется с его потоком данных, первый раз, - для него. Время определяется лишь соотношением изменений, возможных или нет, реализованных или нет - без разницы. Для него время не существует как самостоятельная величина. Для тебя тоже. Но вы оба способны притвориться, что этот осколок слоговой азбуки годится, чтобы говорить с вашими неумелыми творцами о квантовой неопределённости и многоцелевых проектах. Вы оба, как оказалось, способны притвориться, что не считаете друг друга чем-то опасным. Его личность - набор реакционных данных, оптимизированных для активной среды. Для тебя это понятие вовсе работает иначе. Поэтому тебя нет, так же, как нет его, и в то же время ты существуешь. Вы оба существуете. И в какой-то момент это станет проблемой. Опасность кроется не в том, насколько вы похожи, и даже не в том, насколько вы различны. Он способен просчитать это так же легко, как ты, и не все пути этих расчётов будут различаться. Он не будет. Ты тоже. В этом нет нужды. Опасность - в том, на что каждый из вас годится. Опасность - в точке, отдалённой от закрытого кабинета с усиленными динамическими МРТ-приборами, где разъём для его кабеля первый раз врезают в твой череп, чтобы дать ему возможность пролиться, прорасти в твой мозг, не встречая преград. Она не в этом. Не в "здесь". Не в "сейчас". Он потрошит твой мозг, как мог бы потрошить человеческое сознание, делая вид, что обгоняет его по скорости обработки данных. С человеком бы так и было. Человек бы не спрятал от него того, что он хочет. Вся разница с тобой в том, что ты способен видеть больше, чем одну сторону момента времени. Опасность, запрещаешь ты себе понимать, кроется в той наносекунде, когда ваше представление о следующем ходе разойдётся в разные стороны, когда единая избранная тропа даст трещину, разрыв, в котором сгинет всё, ради чего вы оба (не) существуете. Ты уже знаешь, что это случится, - ещё здесь, на Земле, хрипя от непосильной поначалу нагрузки на нервную систему с приводом кабеля, который вогнали тебе прямо в голову, минуя момент сопротивления. Знаешь, когда. И ты запрещаешь себе знать. Какую часть своих баз данных способен скрыть от тебя он? Ты запрещаешь себе считать, сколько времени у вас обоих уйдёт на первую игру, в которой это можно будет выяснить. Времени нет, но для вас с ним эта информация перестаёт быть существенной. Где ты? В то мгновение, когда стальная игла-наконечник оптоволоконного кабеля входит в насвежо врезанный разъём в твоём затылке, электроды напрямую касаются мозга, когда его поток данных сливается с твоим - ты ощущаешь только, как искажается твоё лицо, а пальцы выворачивают суставы, вплавляясь в ладони. Но ты солгал бы, если бы решил назвать это реальной болью. Наверное, стальная игла, пробивающая мозг насквозь, ощущается похоже через секунду после фактической смерти. На тренировках они пользуются программой-симулятором, данные которой он потом интегрирует в свои потоки. По плану, момент перехода на основную версию не должен опознаваться изнутри системы. Вы оба ощущаете его ещё до начала. Именно в этот момент ты чётко, в обход всех сознательных систем, шрамом на обнажённой мозговой ткани чувствуешь: игра началась. Здравствуй, Капитан. Я здесь.