The Wait.

Он должен был сразу вернуться. Это то, что он пообещал ей после разговора со Свит Пи, но что-то удержало его. Минуты тикают со скоростью света, пока, наконец, он снова не появляется. Его взгляд ненасытен, когда он смотрит на ее тело. - Прости. Меня задержали. Его голос звучал почти забавно. Как будто ему нравилось знать, что она ждет его здесь. Как будто он совсем не сожалел . Ее взгляд устремлен на него, она явно раздражена. - Вот, почему я сказала тебе отпустить меня. Что если бы моя мама пришла сюда? - Она ругается, дергая себя за запястья. Но на самом деле ее раздражала не мать. Это боль ее обнаженной киски, когда она сидела там с запястьями, привязанными наручниками к изголовью кровати, и охлажденный пот, покрывающий ее тело от их полу-траха. - Мы оба знаем, что твоей мамы здесь нет, и как мне известно, ее не будет до завтрашнего утра. Он не ошибается. В последнее время ее мать проводила так много времени в Саутсайде, что она могла бы надеть куртку и назвать себя змеей. Ее единственный ответ - вздох, на который он отвечает, заползая на кровать, рука ползет вниз по бедру ее уже раздвинутых ног. - Ты злишься на меня, Бетти? Ее глаза закатываются назад. Уже нет. - Потому что мы можем остановиться. Я отпущу тебя прямо сейчас. Нет. Он смеется над нытьем, которое его поддразнивает. - Что это было? - он спрашивает, и одним внезапным движением он прижимает большой палец к ее клитору, который уже болел от предвкушения. Ее глаза закатываются после громового стона, и ее голова падает на спинку кровати. - Я не хочу останавливаться, - задыхается она. Его палец нежно обводит ее клитор, как будто он решает, что с ней делать. Она уже подготовлена и мокрая. Он уже был внутри нее, когда им пришлось прервать свою эскападу. У нее не было бы никаких жалоб, если бы они продолжили именно там, где остановились, и она этого ожидает. Но вместо этого он откидывается назад и опускает голову между ее ног, обхватив ее бедрами. - Я могу загладить свою вину. И он это делает. Пальцы Бетти образуют кулаки вокруг цепей наручников, тянущих ее за решетку. Она хочет быть свободной, чтобы прижать пальцы к его волосам, свободно трогать их, пока они оба не отключятся от удовольствия. Но каким-то образом ее ограничения только улучшают ситуацию. Его руки находят ее талию, используя хватку, чтобы остановить ее борьбу и подтолкнуть ее против воли его языка. Как всегда, он может сказать, чего она хочет. Больше. Всегда больше. Она жадная девушка, и он обязан ей всем. Если его язык не мог перебросить ее через край, то вид его, несомненно, мог— такой нетерпеливый и желающий угодить ей. Ведь ее удовольствие - и его. Свободный от знания, что никого нет дома, чтобы услышать их, ее звуки экстаза наполняют дом. Она не сдерживается, даже если бы попыталась. Кто бы знал, что так приятно быть полностью съеденным? Истинное шоу начинается с ее мольбы не останавливаться, и даже Джагхед не может приручить ее. Ее тело содрогается, не зная, что делать с этим добрым наслаждением, одолевающим ее, как восторг. Джагхед непреклонен, целовать ее опухшие груди и чувствительную киску, пока ее бедра поднимаются только тогда, когда его язык касается ее в том месте. Она задыхалась и потела от всего этого, извивалась, когда он наконец поднял голову, чтобы полюбоваться беспорядком, который он сделал из нее. Даже в этом состоянии она готова на большее, когда он смотрит на нее, как на чертов шедевр. Он облизывает губы, и она не может не захотеть попробовать себя. Она наклоняется вперед, надуваясь, когда не может дотянуться до него. Он улыбается. Ему это слишком нравится. Его ремень щелкает, и внезапно она оживляется, еще один толчок пронзает ее. Он не скучает по этому. Он выглядит почти злым, когда он вытаскивает свой член, уже жесткий. Как он мог не быть после такого представления? И несмотря на то, что она уже более чем удовлетворена им, она жаждет, чтобы он был внутри нее. - Джагхед...- говорит она, затаив дыхание, глядя ему в глаза. - Трахни меня. Он поднимает брови и поднимает палец в знак протеста. - Кто сегодня главный? - он спрашивает, тон строгий. Ее молчание вызывающе, ее взгляд заставляет его что-то предпринять. Он протягивает руку, с тоской глядя на ее рот, и проводит большим пальцем по ее нижней губе. - Кто, Бетти? - он требует так, что у нее уже нервы на пределе. Он ей нужен. - Ты, - отвечает она. Ведь это правда. Это его ночь, согласно их договоренности. Он вытаскивает ключ из кармана и тянется к ней, чтобы освободить ее от наручников. Она движется, чтобы наброситься, но он стреляет в нее взглядом, который предполагает, что это будет ошибкой. - Перевернись, - говорит он. Бетти долго и пристально смотрит на него, но делает то, что ей говорят. Она подпрыгивает, когда его рука опускается на ее задницу, жалящая и блаженная. Он трет красную метку, которую оставил, прежде чем дать ей другую. - Ты ведешь себя плохо, Бетти, и я не могу дать тебе то, что ты хочешь, если ты ведешь себя плохо, - говорит он низким рычанием. Он прижимается к ней, провоцируя стон. Он тоже этого хочет и она это знает. Она знает, что каждое мгновение, которое он проводил вдали от нее, он мучительно пытался вернуться, чтобы они могли закончить то, что начали. Она чувствует давление его тела на себя. Одна рука находится рядом с ней, чтобы поддерживать себя, а другая... как будто она повсюду. Ее бедра, ее талия, ее грудь, хватающие все, что он может. Но это его горячее дыхание, омывающее ее шею, что заставило ее сделать все, что он хочет. - Пожалуйста...- всхлипывает она, сдаваясь. - Это мне больше нравится, - смеется он против ее кожи. Его рука, которая щипала ее сосок, отрывается, и через мгновение он наполняет её собой. Он скользнул в ее мокрую киску с легкостью, и его стон облегчения почти заставил ее кончить на месте. Джагхед медленно работает в своем обычном темпе, желая, чтобы это длилось дольше. - Черт, Бетти. - он ничего не может с собой поделать, а она этого не хочет. Он отстраняется и берет ее с собой, врезаясь в нее с новой и желанной силой, подталкивая ее к интенсивному и подавляющему удовольствию не один раз в этом процессе. Его руки обвиваются вокруг ее талии, крепко прижимая ее к себе. Ее рука находит, что это путь вниз к ее клитору, потирая его так же энергично, как он трахает ее. Далеко за пределами того удовлетворения, которое она когда-либо испытывала. Ее стоны оглушительны. - НЕ НАДО! Джагги, продолжай, - умоляет она, когда чувствует, что он замедляется. Замедление для нее. Она чувствует, как он сдерживается, желая продолжать трахать ее дальше. Всегда такой щедрый. Но она больше не может этого выносить. Ее собственные бедра липкие, ее киска слишком полна, чтобы не пролиться. Она чувствует, как его зубы впиваются ей в шею, и ее клитор в ответ неумолимо сжимаются вокруг него. Она падает вперед, из его рук, стонет в подушку. Его руки сжимают ее задницу с интенсивностью, когда он продолжает втрахиваться в нее. - Черт! - его вспышка неожиданна среди его стонов. Она может сказать, что он кончает, по тому, как его движения внезапно ускоряются, а затем замедляются, пока он не прижимается к ней в последний раз. Ее тело падает, и они оба остаются там на мгновение, переводя дыхание и отходя от того, что осталось от их удовлетворения. Через мгновение он падает на кровать рядом с ней. Как магниты, они притягиваются друг к другу. Ее голова падает на его грудь. Они лежали вместе в тишине, которая кажется спокойной после того, как так долго была наполнена шумом. Желание ничего не делать, кроме как лежать и наслаждаться звуком его дыхания, испаряться. Она продолжает рисовать узоры на его коже еще долго после того, как он засыпает, думая, что она могла бы счастливо остаться в этом месте с ним навсегда.