Париж и мы

- Манабу, ты хочешь в Париж? – Казуки бездумно перебирает в пальцах темные пряди волос парня, который сейчас бессовестно пользовался его коленями в качестве подушки, и отрешенно улыбается одними лишь уголками губ. - Куда? – Манабу, увлеченный чтением новой книги, не сразу понял, что обратились к нему, а когда понял, только взгляд оторвал от ровных строк и очки поправил. - В Париж, столицу Франции. Знаешь где это? Это в Европе, очень красивый город, - Казуки мягко и задорно улыбается, это его фирменная улыбка, ее любят все и Манабу не исключение. - Спасибо за краткий экскурс географии, но я все так же не понимаю твоего вопроса, - спокойно ответил брюнет и снова углубился в чтение. - Это был намек, - поправил его Казуки, но улыбка с его лица так и не сошла, а, кажется, стала еще шире. В два раза шире, как минимум. - Это был очень тонкий намек, Казу. Тебе нужно больше практики в этом деле, - в ответ фыркнул парень и показательно медленно перевернул страницу. - Почему ты не хочешь в Париж? - А почему я должен хотеть туда? – вопросом на вопрос ответил и на этот раз закрыл книгу. - Ну как почему? Потому что это Париж, - нашелся что ответить Казуки и даже пару раз кивнул для пущей убедительности, а Манабу только тихо вздохнул. **** - Напомни мне, зачем мы это делаем? – ожидание на посадку рейса выматывает и раздражает, а как следствие отбивает желание куда-либо ехать полностью. Жертвой этого закона пал и Манабу, а у Казуки, видимо, иммунитет. - Считай это медовым месяцем. - Медовой неделей, тогда, если быть точным. И я не люблю мед, к слову, - Манабу хмурился и нервно ерзал в неудобном пластмассовом стуле, - Казуки, немедленно прекрати так сиять. **** - Доброе утро! - Казуки, половина шестого, это еще ночь, - Манабу ворчит недовольно и пытается спрятаться под одеяло, попутно зарываясь в подушки. - Птицы уже проснулись и ты просыпайся, - Казуки смеется, весело и звонко, так, как умеет только он, и пытается словить в объятия парня, - мы идем искать французские булочки и завтракать в французской кофейне. Где это еще делать, как не в Париже? - Это можно было сделать и в Токио. - Без проблем, вернемся в Токио, сходим и там. А теперь вставай, у нас сегодня замечательная программа. **** - Казуки, где мы? – Манабу флегматично вертел в руках маленькую книжечку-разговорник, а Казуки с задумчивым выражением лица вертел в руках огромную карту. - Не уверен, но, кажется, в Париже, - задумчиво протянул парень, а Манабу только возвел глаза к небу и покачал головой. - Значит не все еще потеряно. - У тебя компаса с собой нет, случайно? – с надеждой в голосе поинтересовался Казу, выпутываясь из карты. - В других штанах забыл, извини, - беззлобно и с легкой улыбкой на лице. Как не странно, но эта ситуация показалось больше забавной, чем грустной. А в ответ на извиняющееся выражение лица, Манабу мягко забрал у своего спутника уже изрядно помятую бумагу, - ну, каждый должен хоть раз в своей жизни потеряться, так почему бы нам не сделать это в Париже? **** - Манабу, не делай такое лицо, тебе не идет. - Почему нельзя было сделать это в ресторане? - В ресторане скучно, к тому же слишком пафосно, - улыбка с лица Казуки не сходила ни на мгновение, он с удовольствием уплетал свой сэндвич и, кажется, был безгранично счастлив. - А ты уверен, что это законно? – Манабу с сомнением оглядывался по сторонам. Они обосновались в сквере в самом центре города, прямо под огромным дубом. Дубу, судя по внушительным размером, перевалило за сотню лет. - Не уверен, - честно признался Казу. - Я так и знал, - Манабу больше ничего не оставалось, как деланно вздохнуть и съесть второй по счету круассан. Казуки был счастлив, а это главное. **** - Казуки, - с нажимом, но тихо произнес и на всякий случай отступил еще на шаг назад, - мы в Лувре, между прочим. Это музей. - Именно поэтому нужно как-то скрасить скучное созерцание картин и статуй, - Казуки хищно улыбался и будто невзначай подталкивал к скрытой в дальнем углу двери подсобки, - тем более, когда я могу созерцать кое-что куда более красивое. - За это полагается административное наказание, - Манабу возмущался больше для виду, так как реальных попыток сопротивляться или протестовать не предпринимал. - Тогда можешь наказать меня, Бу, - эту фразу он прошептал уже у самого уха, закрывая за собой дверь в тесное и темное, но такое необходимое сейчас помещение. **** - Манабу, а ты знаешь, что здесь разрешено регистрировать однополые браки? - Так ты поэтому меня потащил именно в Париж? - Мне воспринимать это как согласие? – Казуки склонил голову немного вбок. Они расположились на балконе, а освещения уличного фонаря было недостаточно, что бы разглядеть лицо собеседника, но Манабу почему-то был уверен, что в глазах напротив с легкостью можно было бы прочитать волнение. - Я в платье не полезу, Казу, и не надейся. - Но идти под венец голым я тебе не позволю, - совершенно серьезным тоном ответил, - ой, ну не дерись. Манабу деланно хмурился и с усердием подавлял улыбку, смотря куда-то перед собой. Огни ночного Парижа ничем не отличались от огней ночного Токио, но тем не менее от этого они не становились хуже. На них просто было приятно смотреть, хотя Манабу отрешенно думал о том, что главным источником радости в его жизни был и будет Казуки. И ничего этот факт не изменит.