Во тьме ночной.

Выпускной. Кэролайн постаралась на славу. Множество шариков, светлых улыбок, фотографий, которые напоминают всем о недавней смерти Джереми. Девушка в темно-синем платье внимательно смотрит на эти фотографии, вспоминая последние секунды, проведенные рядом с братом Елены. Фото поистине самая лучшая вещь, которую придумал человек. Оно единственное может поймать момент, прежде чем он ускользнет навсегда. Тот момент, когда вы улыбались и жили обычной, повседневной жизнью. Тогда твой мир не был наполнен волшебством, мистикой, вампирами, гибридами, оборотнями. Весь этот бред не затуманивал твою голову. Все это было чуждо человеческому глазу, но в один прекрасный момент завеса приоткрылась, обнажив всю черноту и ужас этого прогнившего мира. Она обещала ему выбраться, но вместо этого она смотрит, лишь на старые фотографии и тоскует по прошлому. Девушка чувствовала ненависть и отвращения к своей персоне. Больше всего ей хотелось что-нибудь предпринять, но все что она могла, это стоять и «радоваться жизни». А если не хочется? Не хочется наблюдать за всем этим собравшимся сбродом, за их улыбками, за их весельем. Наверное, потому, что самой веселиться не с кем. Джереми мертв. Елена стала настоящей стервозной сукой. Кэролайн и братья пытаются контролировать ее. А она одна. Стоит посреди мглы и лишь безмолвно пытается сдержать внутри, душащие рыдания, которые с каждой секундой стремятся вылезти наружу, омрачив этот ужасный день скупыми слезами. - Грустим? – этот голос. Знакомый и ужасающий одновременно, пронзил сознание брюнетки, заставив тотчас выйти из оцепенения. - Как это возможно? – удивленно спросила девушка, наблюдая, как брюнет заискивающе скользит по ней взглядом. - Призрак, - удовлетворенно протянул младший Майклсон, слегка усмехнувшись, - Я бы не появился, если бы ты не захотела меня видеть. - Я хотела видеть совсем другого, - прошипела Бонни, еще больше раздражаясь, наблюдая за его самонадеянным видом. - Думаю, что, такой как я, тоже сойдет, - загадочно протянул Кол, вмиг оказавшись перед ней, - Смотри. Он положил ладонь на ее плечо, доказывая свою полную независимость и реальность. - Это невозможно! – брюнетка отпрянула от мужчины, - Ты сгорел в доме у Елены. Я просто слишком устала. Это очередной кошмар. Это сон. В бреду повторяла мулатка, закрыв глаза и пытаясь привести себя в полный порядок. - Насчет кошмара, - сделав небольшую и томительную паузу, он продолжил, - Ты права. Я твой настоящий кошмар. Бонни тут же открыла глаза, пытаясь прибегнуть к силам экспрессии, чтобы подавить этого разыгравшегося призрака. Но только ветер еще больше затрепал ее волосы, никак не воздействуя на вампира, который лишь снисходительно наблюдал за провальными попытками ведьмы. - Ничего не получится, моя дорогая, - опасливо прошептал он, - Кошмар все еще здесь. И знаешь, я догадываюсь, зачем ты звала меня. Не волнуйся, я дам тебе то, что ты хочешь. - Я не…- в один миг брюнет прижал ее к шершавой поверхности ближайшего дерева, находя ее губы и впиваясь собственническим поцелуем. Глаза ведьмы тут же расширяются от удивления и шока, который тут же накрывает ее с головой. Проворный язык Майклсона, тут же размыкает ее плотно зажатые губы и проникает внутрь, обводя им кромки зубов. Все что остается делать брюнетке, так это тихо постанывать от возмущения и пытаться избавится от его рук, которые стальными оковами оплели все ее тело. Она дралась, как бешеная кошка, пытаясь, высвободится из плена этого самоуверенного мужчины. Яркая луна освещала их страстную борьбу, которая была уже заранее проиграна девушкой в синем платье. Его руки гуляли по ее телу, оставляя на нем еле заметные красные следы. Бонни с каждой секундой все больше замечает, как ее тело отдается импульсами удовольствия от каждого его поцелуя и прикосновения. Это тело предавало ее, поддаваясь мужским опытным рукам, которые заставляли ее выгибаться навстречу, вызывая у Майклсона лишь ухмылку. - Вот видишь, - тихо прошептал он, прямо ведьме на ушко, - Ты хочешь этого. Его слова действуют на брюнетку, как отрезвляющая пощечина, но она все равно тянется к его ласкам, как обделенная кошка. Его руки тянутся к застежке платья, дергая ее вниз и оставляя девушку в одних трусиках. Кол продолжает осыпать ее шею поцелуями, легонько кусая и посасывая тонкую кожу. Он оставляет на ней красные следы, что вызывает у брюнетки, лишь громкие стоны. Ее руки теперь сами тянуться к его одежде, помогая стянуть через голову, облегающую его спортивное тело футболку, и накрывает его ширинку ладонью, чем напрочь выбивает воздух из легких мужчины. Майклсон не остается в долгу, тут же его шаловливые пальцы тянуться к мокрой ткани трусиков, отодвигая их в сторону и проводя ими по линии половых губ и касаясь клитора. Не сдерживая свой внутренний огненный порыв, она буквально насаживается на его пальцы, создавая на его лице лишь невесомую и легкую улыбку. Мужчина еле сдерживает себя от ее сладких стонов, которые ласкают его уши. Слышится звон расстегивающейся ширинки. Обвив ногами его талию, девушка подталкивает Кола к решительным действиям. Один толчок и мужчина заполняет девушку изнутри. Резкие рывки, вызывают у Бонни лишь тихое мурлыканье и изредка несдержанные громкие стоны. Он двигается в ней быстро и несдержанно, что вызывает у брюнетки, лишь немой восторг. Она двигается ему навстречу, желая почувствовать его еще глубже. Прижимаясь к нему еще сильнее, она слышит его рваное дыхание, которое опаляет ее лицо. Их носы касаются друг друга, побуждая пару, жадно тянуться к губам друг друга. Насаживая ее на свой орган, он чувствует, что внутри вот-вот взорвутся тысячи фейерверков, накрыв его куполом пьянящего оргазма. Чувствуя, как ее стенки начали сокращаться, он не выдержав, бурно кончил. Единый громкий стон сорвался с их языков, заставляя их, прижаться друг к другу еще сильнее. - Возможно, я все же хотела видеть именно тебя, - отдышавшись, призналась девушка. Кол лишь усмехнулся, оставив на ее губах невесомый и легкий поцелуй. Оставив девушку в пугающей мгле, он внезапно исчез, растворившись в воздухе.