Всему виной — сам Агрест

      Ещё некогда, Габриэль наблюдал за парой изумрудных глаз, а после переводил взор на её столь тёплую и уютную улыбку. Она никогда не подавала виду, что грустит или обеспокоена чем-то, особенно в его присутствии, особенно когда на её светлой макушке появилась сапфировая заколка, чем-то напоминающая павлина. Агрест-старший совершенно не придал ей значения — лишь только говорил, что та идёт к лицу возлюбленной, хоть и предлагал несколько иные украшения.       Она никогда не говорила о своих проблемах, хотя всегда помогала и поддерживала возлюбленного, при появлении таковых. Даже когда у них появился сын, полностью походящий на мать, она не унывала, а вечно заливалась звонким смехом или нежно улыбалась. В её изумрудных глазах лишь на секунды можно было прочесть страдания и боль, но те сразу же скрывались под маской, о которой наивный Габриэль даже не догадывался.       Единожды проснувшись посреди ночи, он не сумел найти свою жену, которая пришла спустя полчаса его пробуждения, она ему соврала, что «ходила проветриться», а он верил каждому её слову, каким бы оно не было и сколько бы лжи не содержало. Это стало первым, но не последним ночным исчезновением и зачастую кровать опустевала, холоднела, и ни какое одеяло не могло согреть Агреста, но вопросов он не задавал — всему своё время. Он был таким глупым.       А после неоткуда появившиеся кашель, сопровождающиеся кровью. Он множество раз предлагал сходить к врачу, но та вновь и вновь отказывалась, ведь это «обыкновенная простуда, скоро пройдёт». Изумрудные глаза изо дня в день тускнели, а улыбка становилась всё более леденящей душу, никакая маска не могла скрыть боли, испытываемой ею, и он лучше остальных это понимал, но не смог её спасти.       Габриэль помнит, как проводил дни и ночи у могилы, роняя слёзы. Несмотря на погоду, он оставался рядом с ней, клялся, что вернёт её, клялся в вечной любви: — Эмили, я обязательно тебя верну, во чтобы то ни стало,— он всё так-же ревел навзрыд.— Я буду любить тебя вечно и никогда не забуду...

***

      Белоснежная брошь, при свете луны, отливала фиолетовым оттенком. Она покоилась на прикроватной тумбе, а сам Агрест не мог сомкнуть очей. Мужчина вечно вспоминал миловидную внешность своей жены, после чего перед ним возникала устрашающая картина — по приходу домой, Габриэль обнаруживает возлюбленную, которая уже, как несколько часов мертва. В тот день он обнаружил покоившиеся синеватое существо, подобное цвету заколки. Оно спало и прерывисто дышало, со временем, Дуусу проснулся, но не смог целостно ответить на вопросы.       Всему виной — сам Габриэль Агрест, который не заметил сколов на той чёртовой заколке, не решался спросить о ночных походах, слишком верил каждому слову и оставил её состояние на самотёк, собственно, как сделала сама обладательница талисмана. Да, в её смерти был виноват лишь Габриэль, и его не остановит ничто перед достижением цели, даже дуэт надоедливых подростков в чёрном и красном костюмах.