Мелодия старых воспоминаний

Очередной зевака остановился у окна ресторана, и пытаясь расслышать мелодию, сонно всматривался внутрь здания. У самого окна стоял рояль, и возле него, освещенная лишь лунным светом, вырисовывалась худощавая фигура парня. Его пальцы, как механические, перебирали клавиши. За столь долгое время работы все это было доведено до автоматизма, так что Фуго даже не задумывался над своими движениями. Постояв еще пару мгновений зевака ушел, оставив музыканта в гордом одиночестве. Но Паннакотта даже не заметил этого, он был погружен в себя, куча воспоминаний и мыслей крутились вихрем в его голове, многие из них были до безобразия глупы и примитивны: когда ему выплатят зарплату? Как быстрее добраться до дома? Или вовсе, что приготовить на ужин? Он уже не слышал звука инструмента, не замечал темноты вокруг, лишь быстро перебирал пальцами. Ему вовсе и не хотелось домой, там его ждала лишь бессонница,запах затхлости и громкие крики соседей за стенкой. Из-за этих мыслей Фуго аж передернуло. Тихо хмыкнув он начал что-то напевать, не думая что в этом есть какой-то смысл, он даже петь толком не умел, просто какая-то старая песня всплыла в памяти. Теперь к тихой музыки, разливающейся по ресторану, добавился грубоватый голос, напевающий однотонные мотивы. “Ты же обещаешь, что мы еще увидимся?” Голос музыканта дрогнул, а пальцы остановились на половине движения. Откуда это воспоминание? Паннакотта прекрасно знал, но пытаясь не обращать на это внимания продолжил играть. Ему не хотелось ничего вспоминать из прошлого, его пальцы начали грубее бить по клавишам, а голос стал отбиваться эхом от стен ресторана. Как же ему хотелось похоронить эти мысли: вырезать, стереть, сжечь, что угодно, лишь бы не слышать этого голоса, не видеть это лицо. Но с каждым мгновением было все тяжелее, воспоминания накатывали волной, заставляя голос дрожать, а пальцы лихорадочно ошибаться. Голос Фуго звучал все громче и громче, пытаясь заглушить голоса в голове, ногти ломались о клавиши, но ему было уже все равно, лишь бы не слышать этого, лишь бы забыть. “...ты же обещаешь?”. Сам того не замечая Фуго уже кричал во весь голос, надрывая его, на некоторых пальцах уже начала появляться кровь, окрашивая белые клавиши в красный, но голоса из воспоминаний не утихали, они лишь громче звучали, даже не пытаясь слиться с музыкой. Фуго закашлял, в его легких закончился воздух, а голос уже давно был сорван. Хрипло и прерывисто дыша, он вновь коснулся пальцами испачканных клавиш, но как он не старался у него не получалось сыграть простую мелодию, пальцы перестали его слушаться. “ЧЕРТ”- громкий крик, затем хлопок крышки инструмента. В здании воцарилась гробовая тишина, которую нарушали лишь тихие всхлипы. Фуго попытался встать, ноги тоже были ватными и перестали слушаться, парень проклинал в уме себя и свое тело за слабость, за эту дрожь и хриплое дыхание. Но больше всего он себя ненавидел, за то, что не смог тогда ответить. Ему не хватило сил тогда улыбнуться Наранче последний раз и сказать, что они обязательно встретятся, но... Фуго попытался сделать счастливое лицо, где-то в глубине подсознания ему даже стало даже смешно от своих тщетных попыток. “Да, мы обязательно скоро встретимся”, эти слова были сказаны с надрывным усилием и как казалось Паннакоте сказанными очень громко и четко, хоть его голос и звучал чуть громче шепота и был ужасно прерывист. “Когда-нибудь обязательно встретимся”, после этих парень почувствовал как слеза скатывается с его щеки и падает на крышку рояля. Он представил лицо Наранчи, его по-детски добрую и беззаботную улыбку, Фуго даже смог искренне улыбнуться от этих мыслей, но сразу после этого мышцы его лица начали неистово дергаться в судорогах, он упал на колени и зарыдал, сквозь схлипы повторяя лишь одно слово: “обязательно”