***
— Чёрт, я опять не прошёл! — Господи… этот чёртов ребёнок, который никогда не повзрослеет. — Как мне убить босса?! — Раздражение давало о себе знать, когда мальчик в порыве гнева бросил на пол джойстик. — Тэ-Тэ, малыш, иди есть! — Ну, ба-а! — мальчик был расстроен из-за таких милых отношений. Не то чтобы он не любил бабушку… Наоборот, он слишком сильно её любит. Наверное поэтому хочет избавиться от лишних мучений, лишив себя жизни. Ибо бабушка когда-нибудь умрёт… Тэхён слишком девственнен для этого мира, чтобы тот проверял его на прочность. Всё-таки соизволив прийти на трапезу, мальчуган сел за стол, находясь не в самом лучшем настроении. — Маленький мой, что случилось? Ты злой какой-то… Тэхён не хотел отвечать. Не хотел говорить, что вновь не спал ночь, принимая наркотики и играя в видеоигры. Не хотел говорить, где встречает рассветы и провожает закаты. Он ещё ребёнок. Ребёнок, который хочет выглядеть по-взрослому. Тэхёну нравятся ночные прогулки. Ему нравится нюхать, а потом кайфовать. Это его мир. Мир, в котором всё так, как и должно быть. — Всё хорошо, ба. Спасибо за ужин, — мальчишка принялся есть, чтобы бабушка больше не задавала вопросов, на которые он не захочет отвечать. — Я пойду прилягу, солнце, — она наклонилась и поцеловала внука в макушку, после чего ушла. В последнее время их отношения были натянутыми от слова «совсем». Слишком много тайн, секретов, недосказанности. Слишком много замкнутости… Бабушка старалась не тревожить внука лишними вопросами, понимая, что ребёнок растёт. Что у него свой мир и свои привычки. Тот мир, в котором ей точно нет места… Быстро закончив с ужином, Тэхён убрал всё после себя и убежал к себе в комнату, чтобы побыстрее сбежать на ночь. — Всё, я ушёл! — Только не долго, внучек, ладно? — Да, да, — он накинул косуху и вышел из дома, закрывая за собой дверь. Она знала, что бесполезно ему что-то говорить насчёт прогулок. Тэхён никогда никого не слушал, если его контролировали. Парень не любил контроля. Казался самостоятельным и взрослым, хотя… это не так. Этот ребёнок не мог ничего сделать, пока ему не прикажут. Он не любил заниматься уборкой, готовкой, стиркой. Всё, что происходило в его жизни, было совершено лишь ради собственного удовольствия. И ему это нравится. Он считает, что лучше прожить всю жизнь для себя, пока тебя будут ненавидеть за такое, чем помогать всю жизнь, чтобы, получив желаемое, о тебе все забыли.***
Издеваясь над своими жертвами, Чонгук никогда не думал об их судьбе. Ему было плевать, сколько детей у этой женщины или как сильно плакал парень, недавно похоронивший свою девушку. Ему плевать. И это неизменно. Чона никогда не волновали житейские проблемы. Он вырос на всём этом. На крови, на каннибализме и убийствах. Пятнадцать лет назад… — Эй, хён! — Подбегая к старшему брату и неся в руках что-то, мальчик был счастлив. — Чего тебе? — старший не очень-то и хотел общаться с Чоном, но тот не сдавался. — Смотри, что я нашёл на траве! — малыш раскрыл ладошки, открывая вид на маленькую бабочку, которая даже не пыталась упорхнуть из маленьких ручек. — И что? Просто насекомое. — Она очень красивая. Давай её оставим? — Какой же ты идиот… — Что…? Паренёк встал и с силой толкнул мальца. — Эй, ты чего? — Гуки явно было больно, но он держался. — Ты мне так надоел… я жалею… я жалею, что ты родился! В тот же миг на глазах маленького пятилетнего Чонгука блеснули слёзки. Он не хотел этого слышать. Не хотел знать, что его ненавидит собственная семья. Ему было больно. Было больно находиться рядом с этими лицемерными тварями, которые улыбаются тебе в лицо, а сами тайно ненавидят. Так Чон и прожил. Жил с этой болью всё детство. А в 12 лет всё-таки решился… — Послушай. — М? Чонгук подбежал к своему старшему брату, заводя весьма обычный диалог. — Я сегодня вспомнил, как ты толкнул меня, в мои пять лет. М-да… неловко было. — Ах да, я тоже помню. Прости, я не хотел тогда… — его улыбка сильно раздражала младшего. — Да ладно… я хочу кое-что сказать тебе… — жестом руки Гук попросил брата чуть подойти. — Я слушаю, — только стоило старшему наклониться, как Чонгук в ту же секунду воткнул нож в живот брата, заставляя того блевать кровью и трястись, судорожно золотая воздух. На одежде медленно расползалось редкое пятно крови. — Ты думал, что я просто забуду?! Вечные твои подколы, насмешки… Идиот… я жалею, что стал частью этой семьи! Пока Чонгук всё это проговаривал, бездыханное уже тело, что лежало перед ним нелепой куклой, истекало кровью. Малыш без какой-либо жалости избавился ото всех членов семьи, чтобы чувствовать себя хоть немного лучше. И ему понравилось. Ему понравилось мстить людям, которые делали ему больно. Это приносило сказочное удовольствие парню, и он решил полностью посвятить себя этому. Бросил учёбу, сбежал из дома, прячась в какой-то заброшке. Месть полностью охватила его сердце, ум и рассудок, заковывая в цепи, в которых нет места чувствам и сожалению.А может всё-таки есть шанс всё исправить?