Джинн из лампы

      Чимин очень хочет почувствовать в себе большой и толстый член. И, в общем-то, это все, что вам нужно знать о двадцатипятилетнем Пак Чимине, который сейчас возвращается домой с работы и проклинает свою жизнь. Завтра день всех влюбленных, и ему, конечно, плевать на этот бесполезный праздник. Ему не плевать на то, что ночью, после того, как пары выпьют вина и съедят коробочку конфет, они лягут в кровать и будут заниматься сексом. Будут стонать громко, царапать спины, целоваться и трогать большие и толстые члены. А Пак Чимин не будет. Если быть честным, он бы согласился и на обычный член. Знаете, такой, среднестатистический. Который засовываешь в себя и думаешь, что, в общем-то, жить можно. Не критично. Но у Пак Чимина нет и такого. У него есть целый шкаф с резиновыми членами, любого размера и цвета – выбирай не хочу. Но теплого, настоящего, сочащегося члена у него нет. И это заставляет грустить. Чимин удрученно пинает камень на дороге и сворачивает в супермаркет возле его дома. Если у него нет члена, то у него хотя бы будет приятная, округлая бутылочка вина. А лучше две. – Пакет нужен? – безучастно спрашивает продавец, явно уставший под вечер. Чимин оглядывает четыре бутылки с вином, прикидывая, не поместятся ли они у него в рюкзак. – А члена у вас нет? Продавец давится воздухом и поднимает на странного покупателя глаза. – Есть, но жена не разрешает пользоваться им в неположенных местах, – подыгрывает он, решая поднять настроение и себе и окружающим. Чимин понимающе кивает и просит один пакет. Бутылки приятно бьются друг о друга, пока Пак медленно топает к палаточке со своими любимыми пончиками. Госпожа Ким, как про себя привык называть ее Чимин, уже который год к 14 февраля пекла специально для него пончики с кокосовой начинкой. Каждый год ругалась, что больше этим заниматься не будет, но каждый год Пак забирает у нее вкусно пахнущую коробочку и дарит свою благодарную улыбку. – Опять пойдешь смотреть глупые шоу и пить вино? – ворчит женщина, пока упаковывает сладкое. – А что еще мне остается? – Хоть бы в клуб какой сходил. Я слышала, что в соседнем районе открылся неплохой. Как раз для таких, как ты. – Это каких? – удивляется Чимин и смотрит на госпожу Ким, прищурившись. – Как там это мой сын называл, – вспоминает женщина, почесывая затылок. – Заднеприводных, о! – Госпожа Ким! – удивляется Чимин и оглядывается по сторонам, надеясь, что их не услышали. – Ну, а чего ты стесняешься? Ну любишь ты члены, я вот тоже их люблю, что ж теперь поделаешь. – Так, все, мы не должны обсуждать это. Я ухожу, спасибо за пончики. Чимин оставляет деньги и срывается с места, пряча за воротом пальто свои покрасневшие щеки. Офигеть теперь, это ж как от него несет гейщиной, раз даже любимая госпожа Ким это заметила. Пак останавливается возле витрины какого-то магазина и смотрит на себя в отражении. Светло-розовые волосы, аккуратно уложенные с утра гелем, проколотые уши и губа, узкие черные джинсы и классическое серое пальто, а на шее синий мягкий шарф. Где здесь гей? Ухоженный молодой человек. Чимин показывает язык собственному отражению, а потом фокусирует взгляд и смотрит за витрину. Там теплый желтый свет и полки с какими-то старинными предметами, и Пак решает зайти внутрь, потому что торопиться ему все равно некуда, а любопытство никто не отменял. Когда он открывает дверь, колокольчики над ней приятно звенят, а в нос пробирается аромат дерева и каких-то пряностей. Чимину уже заведомо нравится. Он проходит вглубь, осматривая необычных кукол с тремя руками и баночки с какими-то травами внутри. С потолка свисают лоскуты ткани с надписями на неизвестном языке, а возле кассы горит ароматическая свеча. И все это как-то завораживает. – Добро пожаловать в «Лавку Чудес», меня зовут Ким Тэхён, чем я могу помочь вам? – мужчина в зеленом длинном халате появляется будто из ниоткуда. Чимин дергается и отшатывается назад, гремя бутылками. Он смущенно ставит свой пакет на пол и подходит ближе, рассматривая мужчину. У того длинные светлые волосы, убранные в небрежный пучок, непонятные узоры по всему лицу и правое ухо увешано сережками разных форм и размеров. Мужчина приветливо улыбается странной квадратной улыбкой, и Чимину это кажется по-своему очаровательным. – Лавка Чудес? – переспрашивает он. – Да, на вывеске, которую вы не заметили перед входом, написано «появляемся тогда, когда вам кажется, что пора опустить руки». – Мне уже давно так кажется, где же вы были раньше? – усмехается Чимин, решая, что перед ним какой-то городской сумасшедший. Но у Пака как-то резко улучшается настроение, и он решает, что не против на один вечер поверить в чудо. – Ждали нужного момента, – подмигивает Тэхён и ныряет под стойку, чтобы через секунду поставить перед Чимином золотую лампу. – Джинн, – поясняет он. – Джинн? – Ага, джинн из лампы. Желания исполняет, знаешь? – Знаю, – буркает Чимин, хмуря брови. – А он любые желания исполняет? – А ты убить кого-то хочешь? – Нет, я хочу большой и толстый член. В себе, – уточняет зачем-то Пак. – Член в себе? – Член в себе. – Слушай, ну ты попробуй, я не знаю, – очень растерянно отвечает Тэхён, пожимая плечами. Чимину становится как-то неловко, и он улыбается, пытаясь свести все в шутку. – Это у меня юмор такой специфический, не обращайте внимание. Сколько я должен за лампу? – Нисколько. Это мой вам подарок на праздник, – улыбается Тэхён. Чимин удивленно хлопает ресницами и переводит взгляд с лампы на странного мужчину и обратно. – Подарок? – переспрашивает он. – На праздник, – кивает Тэхён в ответ. – Я так не могу. Хоть что-то я должен вам дать. – Бутылочку вина? – Отлично! – соглашается Чимин и лезет в пакет. Из магазина Пак выходит совсем довольный жизнью, прижимая к груди золотую лампу. – Ну и кого ты ему подсунул? – интересуется у Тэхёна парень, который тоже появляется за стойкой из ниоткуда. – Юнги. – Никогда он тебе не нравился, да? – Чонгук, брось, ты же знаешь, я люблю всех наших джиннов. – Ты отдал его чуваку, который хотел толстый член, – парень недовольно складывает руки на груди. – Иногда мне кажется, что ты и не прорицатель вовсе, а шарлатан какой-то. – Да брось, я же предсказал нашу встречу, – улыбается Тэхён и подходит к парню, ласково целуя того в щеку. – Не переживай за Юнги. Я отдал его в правильные руки.

°°°

Чимин откупоривает бутылку, наливает красную жидкость в бокал, наслаждаясь ароматом, и садится на диван, впиваясь взглядом в золотую лампу на журнальном столике. Он делает глоток, морщится от приятного кисловатого вкуса и двигается к волшебному предмету ближе. Когда-то давно, еще в детстве, Чимин читал сказку про Аладдина и примерно представляет, что такое джинн. Но верить, конечно, ни во что не собирается. Он вообще не знает, зачем эту лампу взял. Ощущение, будто в той самой лавке мозг его задурманили, и вот только сейчас чары развеялись. Потому что он смотрит на лампу и смеется над собственной глупостью. – Ага, джинн, конечно, – веселится Чимин. – Сейчас, как потру, как исполнятся все мои желания. Он встает с дивана, ставит бокал на столик и делает шаг к выходу из комнаты. Но потом возвращается обратно, хватает лампу и несколько раз усердно трет ее золотой бок. Конечно, никакого джинна из нее не вылезает. Чимин ждет еще минуту, потом плюет на всю эту ерунду и уходит на кухню, чтобы приготовить себе сытный ужин. Он достает из холодильника замаринованную с утра свинину, раскладывает ее по противню и убирает его в духовку. Ставит таймер и принимается нарезать и тушить овощи. Где-то через полчаса он вспоминает, что оставил в гостинной вино. Чимин выкладывает в тарелку овощи и идет с ней в комнату, решая посмотреть какое-нибудь шоу, пока свинина не приготовится. Он глубоко вдыхает, втягивая носом приятный аромат, исходящий от овощей, а в следующую секунду тарелка с этими овощами падает у него из рук на пол и разбивается. Чимин замирает на месте и пялится на собственный диван, пытаясь дышать. – Ну ты и криворукий, – разносится по комнате недовольный хриплый голос. На диване сидит парень в свободной черной шелковой рубахе и таких же шароварах. На лбу у него виднеется красная бандана, а в руках у него бокал с вином, чиминов бокал с вином. – Ну и чего ты застыл, будто джиннов никогда не видел? – лениво спрашивает парень. – Ты настоящий или мой мозг все еще одурманен? – еле слышно произносит Чимин, гулко сглатывая. Так названный джинн встает с дивана, закатывая глаза, и шлепает к Паку босыми ногами. Чимин пугается, пятится назад, но врезается спиной в стену и зажмуривается, когда понимает, что парень совсем близко. Он стоит так минуты две, но ничего не происходит, и он медленно открывает один глаз, надеясь, что видение исчезло. Перед ним и правда никого нет, и Чимин выдыхает, открывая и второй глаз. – Бу! – раздается ему в самое ухо. Пак взвизгивает и валится на пол, таращась на джинна во все глаза. – Ты настоящий, – шепчет он. – Прикинь, – усмехаются в ответ. – Ты прям джинн? Прям настоящий? Волшебный? Который желания исполняет? – Ага, вроде того. Меня Юнги зовут, вообще-то. – Юнги, – повторяет Чимин. Парень кивает ему в ответ, делает глоток вина и шлепает обратно в гостиную. Пак так и сидит на полу, рассматривая нового знакомого во все глаза. Когда первая волна страха спадает, Чимину становится любопытно. Он поднимается на ноги и медленно проходит в комнату. Садится на краешек дивана и аккуратно тянется рукой к джинну. – Э, я тебе не экспонат в музее, – дергается парень, отпихивая чужую руку от себя. – Ты материален, – удивляется Чимин, когда чувствует чужой толчок. – А ты Америку открыл. Конечно, я материален, я такой же человек, как и ты. Только проклятый. Пак удивленно выпучивает глаза. – Ой, ну не говори, что никогда про это не слышал. Чимин отрицательно качает головой. Юнги тяжело вздыхает и рассказывает ему историю своей жизни. Пак слушает, раскрыв рот, когда дело доходит до самого интересного. Оказывается, Юнги был настолько жадным и безразличным, что Тэхён, в лавку которого он забрел по той же случайности, что и Чимин, решил проучить его. И заточил его в эту самую лампу, обещая, что выбраться Юнги сможет только тогда, когда искренне захочет исполнить чужое желание. – В облике джинна я торчу уже года четыре, так что, как видишь, искренности во мне, как в бревне сексуальности. Чимин смеется со странного сравнения, и Юнги улыбается ему в ответ. – Мне все еще кажется, что я вдохнул у Тэхёна в магазине каких-то запрещенных веществ, – признается Пак, немного расслабляясь. – У тебя, кажется, что-то горит, – говорит Юнги, принюхиваясь. – Свинина! – кричит Чимин, срываясь с дивана и роняя по пути бутылку с вином, которая выливается прямо на любимый белый ковер. – Да ты сам свинина, блять. Такое вино пропало, – возмущается Юнги, удрученно разглядывая пятно. – Ну убери, – орет Чимин уже из кухни. Он достает из духовки мясо и готовится к худшему, но оно все еще выглядит аппетитно и лишь в нескольких местах чуть подгорело. Пак выдыхает, срезает черную корочку и радуется, что не останется без ужина. – Ну ты и кулинар, – возмущаются за спиной. Чимин вздрагивает и оборачивается. Юнги сидит на столе, сложив ноги по-турецки. Свет на кухне ярче, и Пак может разглядеть парня получше. Вывод напрашивается сам собой – Юнги чертовски красив. – Спасибо, – говорит он вдруг. И Чимин понимает, что сказал это вслух. – Значит, ты можешь исполнить три желания? – переводит он тему. – Два. – Почему это два? – Чимин возмущенно складывает руки на груди. – Ты какой-то бракованный джинн? – Это ты бракованный, а я нормальный. Одно желание я уже исполнил. Чимин непонимающе щурится в ответ. – Я убрал пятно с ковра, – цокает Юнги и вновь закатывает глаза. – Но это не было моим желанием! – вскрикивает Чимин. – А вот будешь думать в следующий раз, прежде чем мне что-то говорить, – показывает язык джинн и спрыгивает со стола. – Кормить будешь? – Ты очень наглый джинн, оставить бы тебя без еды, – дуется Чимин и отворачивается к мясу. – Ну что ты, сладкий, не дуйся, – шепчет Юнги в правое ухо, и Пак дергается, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Большой и толстый член вновь возникает в мыслях. Интересно, может ли он попросить джинна об этом? Через двадцать минут они сидят на кухне и вместе ужинают. Юнги рассказывает забавные истории о Тэхёне и остальных джиннах, а Чимин постоянно смеется и давится едой. Удивительно, но ему комфортно с джинном. И он, наконец, не чувствует себя одиноким. Члены членами, но отношений у Чимина не было уже больше трех лет, как и секса, в общем-то. И когда ты столько лет без пары, невольно начинаешь чувствовать собственное одиночество, хоть и не признаешься себе в этом. – Тэхён твой друг? – спрашивает Пак, когда пауза в их разговоре затягивается. – Сначала я его ненавидел и пару раз даже придушить пытался, – признается Юнги. – Но потом как-то свыкся и даже принял его наказание. В конце концов, нельзя было жить так, как жил я. Можно сказать, что он меня спас. Поэтому, да, думаю, он мой друг. Хоть и говнюк редкостный. – А у меня вот нет друзей, – тяжко вздыхает Чимин. – И члена в заднице у меня тоже нет. Юнги давится вином и поднимает взгляд на Пака. – Ты гей что ль? – А ты не заметил? Значит, не все еще потеряно. А то сегодня госпожа Ким посоветовала сходить мне в клуб, цитирую «для заднеприводных». Я уж подумал, что от меня гейская аура исходит. – Не сказал бы. Я вот ее не почувствовал, хотя и сам гей. Чимин застывает, а потом начинает смеяться. – Джинн гей. Прикинь, если бы в Аладдине такой расклад был. Нафиг тогда эта Жасмин не сдалась бы ему. Юнги смеется тоже, а потом становится серьезным. – Не хочешь загадать второе желание? Чимин задумывается, а потом вспоминает о Соён, своей коллеге, которая сегодня пришла на работу вся в слезах, потому что ее любимый пес сбежал. – Верни, пожалуйста, Соён ее питомца, – просит Пак и улыбается на удивленный взгляд Юнги. – Обычно люди сразу требуют денег или что-то материальное. Изредка просят влюбить в них кого-то. Но их желания всегда крутятся вокруг себя. Ты меня удивил. Юнги щелкает пальцами и прикрывает глаза. А потом открывает и улыбается. – Соён уже обнимает своего пса. – Спасибо, – искренне благодарит Чимин. – Посмотрим фильм вместе? Юнги лишь утвердительно кивает. Пак выталкивает его в гостиную, упрашивая найти какую-нибудь забавную комедию, а сам остается на кухне, чтобы сделать попкорн. Как объяснил Юнги за ужином, он должен исполнить последнее желание Чимина в течение двадцати четырех часов. Иначе, оно аннулируется, а Мин залезет обратно в лампу до следующего владельца. И Чимин решает, что может подождать со своим желанием и провести с Юнги чуть больше времени вместе. Ему нравится компания джинна, и он не хочет с ним расставаться. Они смотрят одну комедию за другой, постоянно смеются и общаются. И им обоим друг с другом уютно и комфортно. Под утро Чимин засыпает на коленках у Юнги, а тот долго смотрит на спящего парня, пытаясь понять, что происходит у него в душе. Но понимает, что объяснить не может, а описать может лишь одним словом. Тепло. Ему с этим человеком тепло.

°°°

Чимин просыпается резко и врезается лбом в подлокотник. Он смутно вспоминает вчерашний день и подскакивает, потому что в голове проскальзывает мысль, что ему все это приснилось. Он осматривается по сторонам, но не находит ни Юнги, ни миски с попкорном, ни их бокалов. На душе становится очень тоскливо и одиноко, пока с кухни не доносится звон посуды вперемешку с отборным матом. Чимин буквально валится с дивана и бежит на звук. Когда он добегает до кухни, то видит Юнги, который стоит к нему спиной и смотрит на осколки тарелки. Чимин не задумывается, когда с лету врезается в джинна и крепко обнимает его за талию, притягивая к себе и укладывая подбородок на плечо. Юнги вздрагивает и разворачивает голову, выдыхая. – Ты меня напугал. – Я так рад, что ты мне не приснился, – признается Чимин и краснеет от собственной искренности. – Я тоже рад, что не приснился тебе, – улыбается Юнги и быстро чмокает парня в щеку, мгновенно отстраняясь и начиная собирать осколки. – Ты меня поцеловал, – говорит Чимин очевидное, прислоняя ладошку к щеке. – Тебе приснилось. Пак пинает его в спину и смеется. Они вместе доделывают завтрак и съедают его под включенное радио. А потом Чимин предлагает весь день гулять по городу и ничего больше не делать. Юнги, конечно, соглашается, но предупреждает, что одежды у него больше нет. Чимин одалживает ему свои голубые джинсы и теплый бежевый свитер, а сам остается ждать в гостиной. Ему внутри трепетно и как-то совсем светло. Ему, кажется, Юнги очень нравится. И, кажется, это взаимно. И он старается не думать о том, что вечером ему придется загадать последнее желание и отпустить джинна. В конце концов, Юнги сам говорил, что искренности в исполнении желаний от него не дождешься. В комнату Мин заходит абсолютно другим человеком. Чимин думает, что джинн выглядит очень горячо в его вещах, и вновь невольно думает о толстых и больших членах. Какой он, интересно, у Юнги. – Толстый и большой, – произносит парень, и Пак краснеет, понимая, что опять сказал это вслух. – Хочешь проверить? – Не-не-не, мы идем гулять, – мотает головой Чимин и тянет их обуваться. Потом хватает Юнги за руку и вытягивает его из квартиры. И как-то так получается, что руки они больше не расцепляют. Так и гуляют весь день, чувствуя тепло друг друга. Чимин показывает свои любимые места и рассказывает о своем детстве. Они покупают пончики у госпожи Ким, и та многозначительно подмигивает Паку и делает крайне неприличные движения пальцами. Юнги на это заходится в истерическом припадке смеха, а Чимин ужасно краснеет и тянет его подальше, вновь хватая за руку. Джинн на это перестает смеяться, улыбается и переплетает их пальцы. А позже подносит их руки к своему лицу и нежно целует каждый пальчик Чимина. – Ты очаровательный и очень красивый, – признается Юнги, чем еще больше заставляет Пака краснеть. – Ты тоже ничего, – отшучивается он в ответ. Они гуляют так до самого вечера, потом усаживаются на лавочку возле пруда и наблюдают за парочками, которые проходят мимо них, тоже держась за руки. – Этот день, наверное, был одним из лучших в моей жизни, – произносит Юнги, смотря Чимину прямо в глаза. – Спасибо. – Мне пора загадать третье желание? – Пора, время скоро закончится, – с сожалением отвечает Юнги, лишь сильнее сплетая их пальцы, а потом и вовсе обнимает Пака, крепко прижимая к себе. – Знаешь, еще вчера утром я бы загадал у тебя большой и толстый член, и чтобы меня отжарили, как следует, – смеется Чимин. Юнги смеется вместе с ним и прокладывает маленькую дорожку поцелуев за чужим ухом. – А сейчас? – шепчет он. – А сейчас я хочу загадать, чтобы ты остался со мной, – на выдохе произносит Чимин. Он зажмуривается, боясь, что его желание не исполнится или сработает как-то не так. Он чувствует, как чужие теплые руки исчезают с его талии, и слезы подкатывают от горести и обиды. Юнги не захотел с ним остаться. Чимин открывает глаза, готовясь увидеть на лавке пустоту перед собой. Но перед ним сидит Юнги. Он удивленно смотрит на Пака и хлопает ресницами. Щелкает пальцами несколько раз, а потом срывается. Обхватывает щеки Чимина ладонями и прижимается своими губами к его, даря нежный и сладкий поцелуй. – Ты не исчез, – выдыхает Пак, когда они, наконец, прерываются. – Я захотел исполнить твое желание искренне. Я захотел остаться с тобой. Чимин довольно улыбается и лезет на чужие колени, чтобы можно было обнимать крепче. – Знаешь, мне кажется, я кое-что заслужил за свое желание, – произносит он, глядя Юнги в глаза. – И что же? – Ты там, кажется, говорил, что у тебя большой и толстый член.