***
Чёрный пиджак прикрывала серая невзрачная куртка, не несущая в себе особого смысла. Небрежно уложенные рукой парня волосы цвета «холодный блонд» трепетали даже от легкого ветерка. Он не видел смысла в шапке, но оно и понятно, ведь в Сеуле сейчас не особо холодно, а ветра редкие и не холодные. Время близилось к закату. Солнце не спешило заходить за горизонт, так что лишь оранжево–розовый блеклый свет освещал длинные улицы шумного городка. Фонари включали ночью так, что, пока, нужно надеяться лишь на свои знания улиц и инстинкт самосохранения. Когда парень наконец увидел знакомое здание, где должен пройти совет, уже совсем стемнело. Начался дождь. Высокие стены домов, изредка освещённые тусклым блеском фонарей, казались ещё чернее неба. Местами, здания и серые тучи сливались в одну массу, и огоньки в окнах блистали, как движущиеся звёздочки. Дождь, дополненный однообразным туманом, окутывал крыши домов, дороги и людей, бродящих по улицам. Холодный сильный ветер развивался в пространстве, забиваясь в редкие кусты и ветви деревьев, жалобно завывая. Такая погода была не совсем привычна для этого время года в Сеуле. Улицы пустовали, кое-где слышался шум автомобилей или лай очередной бродячей собаки, которая потерялась среди похожих, примитивных серых улиц. На миг всё затихало и над городом возникало безмолвие. Скрип входной двери приглушил шум проезжающей машины так, что появление в здании Мина никто сразу не заметил. Отвлеченые своими делами: кто играл в карты, кто просто пил вино, сидели за общим столом главари крупных мафий Кореи и их компаньоны. Одного из них Мин знал лично, словно уже давнего друга детства, что вырос из маменькиного сынка в сына маминой подруги. Чон Хосок, от всех остальных его отличает весьма приятная на вид добрая натура, однако, жестокости ему не отнимать. Ранее работал наемным убийцей, пока под свою опеку его не взял Ким Йенмён, главарь одной из мафий. Вскоре, Чон хладнокровно убил своего попечителя и занял его место в Мафии Йен, что так и носит название бывшего владельца. «Мин Юнги, а все тебя только ждут,» –раздался незнакомый парню голос, но вскоре он узнал эту нотку фальша и тут же напрягся, — «опаздываешь.» Ничего не ответив, блондин уселся за общий стол рядом с Хосоком. Они обменялись парой беглых слов и наблюдали, ожидая чего-то интересного. «Кажется, мы все прекрасно знаем, зачем все собрались?» -хоть это и был вопрос, из уст тёмноволосого парня он прозвучал весьма твёрдо. «Мне больше всего интересно, как вы перебрались в Сеул? Пак Чимин овладел самыми большими портами города.» «У каждого свои секреты. Кстати, о Пак Чимине. Портовая Мафия получила весьма важную информацию. Это может нанести огромный удар по всем нам,» — донесся ровный низкий голос русоволосого юноши. «Зато, как ни посмотри, у него чёткая задница,» — усмехнулся Юнги, но, словив на себе строгий взгляд Хосока, откашлялся и заткнулся. Никто будто и не заметил этих слов. Долгое молчание перебил грубый, сухой, терпкий и слегка бархатистый голос Ким Намджуна, человека, который собрал всех главарей мафий Кореи. Сложив громадные руки, он окинул присутсвующих взглядом: -«Нам нужны не только документы, но и власть…» — он не успел договорить, как его перебил ещё трезвый уверенный голос Мина. «То есть, нам надо убить его и забрать документы? Об этом не беспокойтесь, дайте мне три дня» — прозвучало из уст главы св. Августа. Настало, до тошноты скучное, давящее на мозг, безмолвие. Все, что хотелось этой особе сейчас, так это табак, да бокал красного полусладкого вина. Больше говорить он и не собирался, просто ждал. «Как скажешь, но что бы всем было спокойно, ты будешь действовать по нашему плану, точно следуя нашим указаниям,» — Ким специально ставил ударение на «наш» так, что от злости у Мина вспухла вена на лбу и закипела кровь. Однако, слово ему проронить не дали: — «Мы уже поработали над этим вопросом так, что тебе остаётся лишь действовать…»***
Холодные солнечные лучи тонким слоем покрывают паркет из темного дерева, скользят по светлой кожаной обивке дивана и слегка касаются Юнги. Мин стоит в своем кабинете, оглядывая свои огромные владения холодным задумчивым взглядом через огромное панорамное окно. Он стоит, слегка оперевшись о стол. Матовый, явно дорогой черный пиджак, дополненный золотыми запонками, красиво выделяется, контрастируя с крайне белой, будто не живой, фарфоровой кожей. На его нежном, но холодном лице не было ни одной эмоции. Светлые пряди цвета «холодный блонд» слегка щикотили недвижные скулы. Но глаза не могли скрывать чувства, пылающие внутри Мина. Глаза, как отражение души и мыслей, они не способны срыть все, что обычно скрывают люди под своими масками хладнокровия и безчувствия. Сейчас внутри парня бушевала огненная буря, здесь перемешалось все: и злоба, и ненавись, и нетерпение, и страх, и желание закончить все это и наконец-то расправиться с Паком. Он готовится к жестокому бою. Темные, словно лисьи, глаза отражали все это. Но снаружи Мин был так же спокоен и безэмоционален, как обычно. Вскоре к своему господину подходят двое запуганных, словно крысы, подчиненных и кладут на стол черный загадочный кейс весьма внушительных размеров: -«Всё готово, господин Мин.» Прохладный Сеульский ветер то и дело заставлял блондина поправлять постоянно падающую чёлку. Как всегда, в черно-белом одеянии он направлялся на долгожданную встречу со своим фаворитом. Шарфик упал, оголяя шею идущего парня. Он особо и не хотел надевать его так, что просто стянул до конца и потащил в руках. Мин опрокинул голову назад, ехидно улыбаясь, увидев присоединившихся подчинённых Хосока. Идя, словно по подиуму, он пнул дверь в главное здание Портовой Мафии, где ему была уже назначена встреча с Паком. К сожалению, не все так просто, впереди его ждала огромная лестница на верх без какого либо лифта до 6-ого этажа. Дело в том, что Чимин не любил, когда подчинённые расслабляются так, что промежуток от 1-ого до 6-ого этажа приходилось пересекать пешком по лестнице, которую так ненавидел Юнги. Он устало вздохнул и начал подниматься, по началу пропуская по две ступеньки. Наконец, добравшись до заветного лифта он поплелся к нему, матеря чуть ли не все что видел и бурча себе что-то под нос. Эти белые ступени и такие же холодные стены, металлические поручни сводили его с ума: хотелось разгромить все вокруг. Но Мин держался, с нетерпением ожидая встречи. Это было единственное, что заставляло его подниматься по мраморным ступеням, освещенным блеклым светом ламп.[8 лет назад]
Юнги поднимался по старой деревянной лестнице,такой же неприятной, как и стены дома, на которых лишь кое-где проглядывала облезлая краска. Становилось ужасно душно, то ли из-за отсутствия окон в помещении, то ли из-за предстоящей встречи. Встречи с отцом. Ему хотелось просто развернуться и уйти, предугадывая противные слова отца. Однако уже виделась дверь, такая же дряхлая, как и всё остальное в доме. За дверью, если её можно так назвать, слышался хриплый кашель явно пожилого мужчины. Сама комната представляла собой квадратное помещение, при тусклом освещении она выглядила весьма мрачно. Пара дряблых кресел, обтянутых ободранной тканью непонятного цвета, перед мелким ретротелевизором, односпальная кровать, полуразваленный шкаф рядом с холодильником и старой закоптившейся плитой. Жуткая картина. -Юнги, ты все таки пришёл, – с кряхтением выдавил из себя пожилой мужчина. -А ты всё никак не отбросишь коньки. Не надоело? –Послушай, найди себе богатенькую омежку и живи себе ни в чем не отказывай. Ты красивый, можешь одурачить любого. –Как ты мою мать? Я смотрю, хорошо устроился. –Твоя мать была шлюхой, но я любил её. –Ты убил её! Ох, это была самая мучительная пытка в жизни. Но это препятствие было позади, и сейчас Юнги уже стоял в лифте, разглядывая его стены. Все в этом здании было так гармонично. Светлый мрамор, холодный металл, темное дерево, элементы золота: это совсем не подходило к характеру и внешности Чимина. Эти воспоминания вновь терзали душу, раздирая почти зажившее сердце. Пропиликавший звонок лифта, оповещающий о прибытии на назначенный этаж, заставил Юнги очнуться от дурных мыслей. Двери лифта открылись на самом последнем этаже, Мин двинулся в сторону коридора с чистой головой, и лишь горьковатый осадок теребил подсознание. Огромные двери из темного дуба распахнулись, и взгляды двух самых опасных, красивых и сексуальных людей Сеула, а может и всей Кореи, встретились. Они хищно прожигали друг друга взглядом, словно раздевая. А в кабинете никого не было. Гробовая тишина убивала все больше. Казалось они сейчас же разоврвут одежду друг на друге, но оба держались,и лишь громкие вздохи и сглатывания разносились в тишине.Юнги чувствовал некий сладкий и нежный аромат ванили, что весьма странно, ведь он был уверен, что находится в кабинете альфы. А вскоре раздалось злощастное:«Здравствуй, хён,» - что и вовсе чуть не добило Мина, который готов кончить от одной этой фразы из пухлых губ Чимина.