***
Артем смотрел на Машу, которая сидела на диване, что-то бурно обсуждая с двумя девчонками, имен которых парень не помнил. В руке она сжимала стаканчик с вином, к которому почти не притронулась за весь тот час, что была у него в квартире. Она была так увлечена дискуссией, что совсем не замечала внимательный взгляд Дементьева, который никак не мог сопоставить ее с той тихоней, которая серой тенью скользила по школе. Еще тогда, когда он на интерес стал листать ее дневник, пропуская многочисленные оды Максу, который, хоть и был его другом, не являлся обладателем и половины приписанных Машей достоинств, Артем обратил внимание на то, как интересно она рассуждает. Ему казалось, что такая девушка должна быть яркой личностью, и это вызывало диссонанс, стоило ему вспомнить, какой она была в школе. Но сейчас она, казалось, наконец начала раскрываться и высказывать все то, что раньше заносила в дневник, исписанный красивым круглым почерком. Возможно, именно поэтому она так занервничала, когда он хотел вернуть его. «Я сделаю все, что захочешь, только не рассказывай никому, прошу». Вообще-то, он не собирался никому ничего рассказывать, разве что сказать ей, что она очень интересная девушка, но после таких слов не смог удержаться от того, чтобы немного развлечься. Вспомнив, как она покраснела после того, как «поцеловала» его, парень усмехнулся, убедившись в том, что скучно ему точно не будет. — Маш, можно тебя на минуточку? — он самым наглым образом вклинился в разговор. — Это по поводу конспектов, о которых мы говорили сегодня, — Артем подмигнул мигом напрягшейся девушке. — Да, конечно, — она резко встала и пошла за ним. Ничего не объясняя, парень пошел по коридору, а потом неожиданно затащил ее в одну из комнат, закрыв за собой дверь, чтобы никто им не помешал. Прежде чем Маша успела сказать хоть слово, он прижал ее к стене, упираясь руками в стену по обе стороны от ее головы. — Ты читал мой дневник? — еле слышно выдохнула она, боясь на него взглянуть. — От корки до корки, — усмехнулся Артем. — Там было очень много всего интересного. Сердце билось где-то в горле, а в груди стало тесно от переполнявших ее чувств. Хотелось просто умереть от стыда. Она доверяла дневнику все свои тайны, в том числе и ту, что она не целовалась ни разу за свои семнадцать лет. Да и много всего другого. Знать, что кто-то читал это… Это было просто ужасно. — Это ничего, что я украду твой первый поцелуй? — спросил Дементьев, поймав ее за подбородок и заставляя все-таки на него посмотреть. Глаза в глаза, ее широко распахнутые от испуга и его, нахальные, в которых плясали чертенята. Она должна была выжать из себя хоть что-то, но продолжала молчать, парализованная его взглядом. — Молчание — знак согласия, — заметил Артем, проводя пальцами по ее красивой шее. Нежная кожа покрылась мурашками в ответ на его прикосновения, а в следующее мгновение, парень прижался к ней губами. Маша сдавленно выдохнула, чувствуя, как собственные ноги становятся ватными. Вопреки ее ожиданиям, это оказалось невероятно приятно, несмотря на то, что Артем ей ни капельки не нравился. Он выцеловывал ее шею, заставляя что-то внутри трепетать и обрываться, а потом неожиданно прижался к ее губам. Он поцеловал ее медленно, осторожно, словно изучая. Она не пыталась ему отвечать, застигнутая врасплох, только вцепилась тонкими пальцами в его плечи, уверенная, что вот-вот сползет по стене вниз. Но крепкие руки парня обвили ее талию, удерживая на месте. Ее сердце колотилось как обезумевшее, но Артем не собирался отпускать ее так быстро. Ему нравилось целовать ее мягкие, податливые губы, нравилось вдыхать легкий запах ее духов. Он углубил поцелуй, сплетая свой язык с ее, а его руки принялись беспорядочно шарить по ее телу. Маша отзывалась на каждое его прикосновение, выгибаясь ему навстречу, когда он проводил ладонями по ее спине, дрожа, когда он прикасался к ее шее. Только тогда, когда его пальцы стали задирать подол коротенького платья, девушка резко пришла в себя и попыталась его оттолкнуть. — Хватит, — выпалила она, пытаясь вырваться из его крепких объятий. — А мне казалось, тебе понравилось, — ехидно заметил Артем, глядя на ее раскрасневшееся от возбуждения лицо. Он был готов поклясться, что, если бы не приличия, которые заботливые мамы вбивают в голову маленьким дочерям, Маша бы его не остановила и позволила продолжить. — Тебе показалось, — отрезала девушка с уверенностью, которой не чувствовала. — Я сделала, как ты просил. Могу идти? Ей срочно нужно было оказаться как можно дальше от Артема, который смотрел на нее раздражающе самодовольно. — Вообще-то, уговор был в том, что ты меня поцелуешь, — вдруг сказал парень. — А получилось наоборот, так что не засчитано. — И теперь ты хочешь…? Увидев, как изменилось ее лицо от неожиданной догадки, парень не смог сдержать короткий смешок. Нет, этого он у нее не попросит. Пока что. У него появилась идея поинтереснее. — Я хочу, чтобы ты сняла свои трусики и отдала их мне, — сказал он, наслаждаясь шоком на ее лице. — Ты больной извращенец! — Извращенец, который знает все твои постыдные секретики, — напомнил Артем, протягивая руку. Сгорая от стыда и унижения, Маша до боли закусила губу. Она чувствовала, что проиграла, еще в самом начале, когда сказала, что сделает все, что угодно. Она ненавидела себя и свой тупой дневник, из-за которого в очередной раз оказалась в ужасном положении. — Может, тебе помочь? — предложил Дементьев. Маша помотала головой, а потом быстро, не оставляя себе времени на раздумья, стянула с себя белье, радуясь, что сегодня надела чулки, а не колготки. Сунув комочек кружева в раскрытую ладонь парня, она направилась к двери, мечтая как можно скорее сбежать из этой чертовой квартиры. — И все-таки не показалось, — пробормотал парень, но она уже не услышала.***
Артем досмотрел фильм, а потом открыл дневник Маши в том месте, где она накатала трехстраничную рецензию. Собственно, именно из-за нее он и решил его посмотреть. И к его приятному удивлению, Маслова снова его не подвела. У них совпадали вкусы в музыке и фильмах, а после нескольких ее восторженных отзывов, он даже прочитал пару книг, чего за ним не водилось. Самым удивительным во всей этой ситуации было то, что он знал ее, буквально читая, как открытую книгу. Потрепанная тетрадка в клетку была окном в ее внутренний мир, до которого он, наверное, никогда бы не смог добраться иным путем. Маша красиво излагала свои мысли, интересно рассуждала и была такой трогательно доброй и наивной, что его это даже пугало. Не верилось, что такие девушки живут где-то в его реальности, а не на страницах любовных романов. Он снова и снова вспоминал их поцелуй, вспоминал, как она трепетала в его руках, как задыхалась, когда он оставлял засосы на ее длинной тонкой шее. Наверное, именно поэтому она три дня подряд ходила в универ в водолазке с воротом. Он ехидно поглядывал на нее, а она, перехватив его взгляд, краснела и куда-нибудь сбегала. Дементьев не особо понимал, чего она так переживает из-за своего дневника. Ну, да, придурки из класса посмеялись, да, он тоже ржал. Но не над ней, а над теми возвышенными речами, которые она посвящала Максу. Глупышка, совсем не зная парня, влюбилась без оглядки. А ведь с ним даже поговорить особо не о чем. — Дурочка, — беззлобно пробормотал парень, вытаскивая из-под подушки свой трофей с последней вечеринки. — Видимо, плохой вкус у нее только на парней, — хмыкнул он, снова рассматривая кружевные трусики. — Надо бы вернуть.