Прийти и остаться

Скамейка была холодной. Рой ненавидел холод почти также, как и воду — пламенная натура не переносила низких температур. Но именно сейчас он понимал, что лучше посидеть немного на свежем воздухе, попялиться бездумно в тёмно-синее небо, с которого ему в лицо летят редкие снежинки, и только потом делать попытки подняться. Слишком много он выпил после работы, а шатающиеся военные, да ещё и госалхимики — вовсе не то зрелище, которое должны лицезреть мирные граждане. И вот он сидит на холодной скамейке, задрав голову вверх и приоткрыв рот, а в голове его пусто-пусто, лишь иногда проскальзывают мысли о том, что со стороны он выглядит как идиот, да что не следует долго сидеть на холодном, а то всё самое важное отмёрзнет. Из оцепенения выводит красное пятно, промелькнувшее совсем рядом и тут же исчезнувшее из поля бокового зрения. "Стальной" — повернув голову, понимает Мустанг. Идёт быстро, весь сжался, руки в карманах, капюшон на низко опущенной голове. Он тоже холод ненавидит. Алкоголь ещё не до конца потерял власть над мозгом Полковника, потому идея завалиться в гости к Элрикам как всегда показалась ему удачной. И плевать уже было на прохожих, которые всё же лицезрели шатающегося пьяного госалхимика, едва переставляющего замёрзшие ноги. Знать адрес квартиры, которую снимают братья, Рою было положено по статусу, потому он не очень расстроился, когда потерял Эдварда из виду, и таки смог дойти до его дома. Тот факт, что он довольно часто бывает у Эда в гостях, почему-то не желал задерживаться в воспоминаниях надолго. Дверь открыл сам Стальной. — Можно пройти и не заметить, — глупо улыбнувшись, сказал Мустанг. — Можно прийти и остаться слишком надолго, — тихо, неразборчиво закончил он. — Снова пьяны, Полковник? — приподняв бровь, скептически спросил Эдвард, чуть отходя от двери. — Да, — торжественно подтвердил тот. Элрик улыбнулся, робко, почти незаметно. Никто, кроме Ала, не знает, что в таком состоянии Рой действительно начинает ему нравиться. Он не строит из себя строгого начальника и бездушную скотину, не придирается и не язвит, и вообще ведёт себя гораздо лучше, чем обычно. Даром, что на следующий день почти ничего не помнит. Ну, или просто делает вид, но Эда это устраивает. Чайник, который поставил Альфонс к приходу брата, как раз закипел, и Эдвард заварил две кружки крепкого сладкого чая. Это тоже один из заскоков Полковника — он почему-то считает, что на работе должен пить только чёрный кофе, хотя на самом деле готов от него плеваться. А вот чай пьёт с удовольствием, особенно сейчас, когда можно снять перчатки и погреть замёрзшие руки об чашку. И ещё можно не стесняться и громко прихёбывать — потому что у Стального тоже не получается пить тихо. Хорошо сидеть на тёплой кухне вдвоём. Молчать, даже не смотреть друг на друга, просто наслаждаясь непонятно откуда возникшим уютом. Рой думает, что уют этот царит именно у Элриков в доме, но Эд знает, что Полковник приносит его с собой. Это странно, но приятно, потому никто не задаёт лишних вопросов — ни себе, ни друг другу. А чай тем временем кончается... — Останетесь? — уже зная ответ, спрашивает Элрик. Рой качает головой и выходит в коридор, одеваться. Эдвард стоит рядом, ждёт, и как всегда не прощается, закрывая за начальником дверь и прислоняясь к ней спиной. Точно так же с другой стороны двери стоит Мустанг. Когда-нибудь на последний вопрос он ответит "да", и их жизнь круто изменится. Когда-нибудь... Но сейчас ещё не время.