Сегодня мы умрём

Когда на корабле, бороздившем космические просторы, ко всем оставшимся в живых Мстителям неожиданно присоединился Локи, Тор был как никогда счастлив. Он знал, верил до последнего, что брат сумел обмануть, обыграть смерть — и его ожидание вознаградилось стократно. Локи был здесь, и он был жив. Брат остался цел и невредим после схватки с титаном, и Тор долго и мучительно осматривал его шею, желая убедиться, что рука Таноса не оставила на ней следов. Локи смеялся, отталкивая нежные ладони, и улыбался самой искренней и обезоруживающей из своих улыбок. Тор боялся поверить в своё счастье. Его дрожащая рука часто тянулась к Локи, и тут же отдёргивалась, боясь обнаружить иллюзию. Локи на это так по-старому усмехался, брал ладонь брата в свою и прикладывал её к щеке, шее, позволяя касаться и неизменно улыбаясь. Они могли болтать часами: Локи рассказывал, как обманул Таноса, создав осязаемую иллюзию, как погибли от щелчка Валькирия с Коргом, как долго он бродил по космосу, тщетно пытаясь отыскать жизнь, как нашёл корабль брата. Тор слушал, упиваясь этой маленькой близостью, от которой так кружилась голова, и внимал каждому слову Локи, стараясь запомнить голос, интонацию, смакуя все фразы, казавшиеся бальзамом для слуха и души. Тор вдохновенно рассказывал брату, как они проиграли Таносу, как остались одни в целом космосе. Тот слушал, затаив дыхание, и сочувственно кивал в нужных местах, а сердце Тора колотилось сильнее при каждом взгляде на брата. Иногда он сходил с ума и безотчётно благодарил его за то, что тот остался жив, не бросил, не предал. Его руки начинали шарить по телу брата, и Тор неосознанно сжимал его в объятиях, целовал в нос, щёки и лоб, никак не в силах поверить, что Локи сейчас с ним. А тот ласково трепал брата по коротким волосам, мягко шепча: «Я здесь». Спать им приходилось в одной комнате и на одной кровати, потому как Тор категорически отказался отпускать от себя брата даже на несколько часов. Локи против не был, и потому каждую ночь его обнимали тёплые руки, почти до боли сжимая, словно брат боялся, что он убежит или растворится иллюзией, стоит только ослабить хватку. Локи улыбался и успокаивающе гладил Тора по голове, нашёптывая увлекательные истории о девяти мирах Иггдрасилля, и оба впервые чувствовали себя по-настоящему нужными. Они наконец-то во всём разобрались. Локи рассказал, чем занимался целый месяц сакаарской жизни, как добивался расположения Грандмастера, рассказал, каково это — падать в бездну, чувствуя себя бесконечно одиноким и брошенным, и умолчал только о первой встрече с Таносом и разрушительном действии Камня Разума на его мозг. Единственными, кто не был рад возвращению Локи, стали Мстители. Тор злился, что друзья не могут разделить его радость, и в запале как-то прокричал Стиву, что тот просто завидует ему, виня себя в смерти Баки. Он тут же пожалел о своих словах, но прощения просить не пошёл ни в этот день, ни на следующий, и вообще стал реже покидать каюту, предпочитая проводить всё своё время с братом и выходя лишь поздними вечерами за едой. А оказавшись как-то в кухонным отсеке, справедливо полагая, что сейчас ночь, и никто не помешает их трапезе, обнаружил сразу две вещи. Первая: в космосе нельзя сказать наверняка, день ли сейчас, и, судя по полной компании, собравшейся в каюте, было позднее утро. Вторая: вся команда смотрела на него без осуждения и гнева, предпочтя им взгляды, полные сожаления. Тор чуть было не озверел, обнаружив в глазах друзей сочувствие, и немедленно увёл Локи обратно в их спальную каюту. И только ночью, прижимая к себе горячее тело брата, задумался, почему жалость встретил именно он — единственный среди Мстителей не потерявший самого дорогого человека. Тор всю ночь проворочался и в итоге разбудил Локи, тут же начавшего недовольно ворчать. — Ну что ещё такое? Почему ты не спишь? Тор широко улыбнулся, принявшись увещевать брата, что всё в полном порядке и ему совершенно не о чем беспокоиться. Локи непонимающе нахмурился, в его сонной голове начали медленно крутиться шестерёнки подозрения, но, мысленно махнув на всё рукой, он перевернулся на другой бок и снова заснул. Фальшивая улыбка мгновенно исчезла с лица Тора. Конечно, можно вновь разбудить брата и спросить совета или пойти наутро к команде, потребовав объяснений их странного поведения, но он лишь жалобно заскулил, утыкаясь лицом в подушку и жалея, что его мыслительные процессы не работают так же быстро, как у Локи. Пожалуйста, брат. Обними меня и скажи, что всё будет хорошо. Даже если это ложь. Тор долго ещё ворочался, прежде чем наконец уснул. Пробуждение было непозволительно приятным, и Тор не сразу понял, что чужая рука касается его ладони. Он не открывал глаза, силясь продлить эти сладкие мгновения почти забытой братской привязанности. Он резко схватил Локи за запястье и притянул к себе, опрокидывая на кровать и сжимая в объятиях. Брат был такой тёплый, настоящий, живой. И как он только мысль мог допустить?.. — Тор, отстань, ты же меня раздавишь! — Я так соскучился… — приглушённо произнёс тот, но Локи всё равно его услышал. — Мы видимся каждый день, брат, — мягче, но с долей сарказма прошептал он. — И даже спим вместе. — Ты знаешь, о чём я. — Отпусти уже, ты мне кости переломаешь, увалень. Тор ослабил объятия и пристально заглянул Локи в глаза. — Спасибо, спасибо, что нашёл меня. Спасибо, что ты жив и рядом. Правда, спасибо, Локи… — Брат, ты почти меня пугаешь, — усмехнулся тот, но обожание, которое он увидел в глазах Тора, действительно его встревожило. Никто никогда так на него не смотрел. Тем более, Тор. Тор не выпустил брата и только зарылся носом в его волосы. — Аккуратнее, брат, иначе я могу подумать не то, — засмеялся Локи, заставив Тора покраснеть от смущения. — Я люблю тебя, Локи. Я так тебя люблю. Прости меня. Прости, пожалуйста. — За что? — Голос Локи был ласков, но его немного мутило от обожания, которое ощущалось почти физически. — За шокер. И за Джейн, — надтрёснуто произнёс Тор, на что брат облегчённо расхохотался. Они бы долго пролежали так, ведь не было необходимости подниматься и идти куда-то, если бы Локи не отстранил брата. — Не хочешь повеселиться сегодня? — ответил он на вопросительно-жалобный взгляд Тора, и улыбка его не предвещала ничего хорошего. И Тор не сумел не улыбнуться в ответ. — Да сколько можно! — Старк, успокойся! — Успокоиться?! Почему я должен поощрять его фантазии?! Он сожрал годовой запас моей выпивки, как я могу оставаться спокойным?! Сегодня он сваливает всё на Локи, а завтра что? Гитлер во плоти? Сквидвард-простите-Эбеновый-Зоб? Призрак Оперы?! — Тони, ты преувеличиваешь! Утихомирься наконец! — Наташа неодобрительно поджала губы. — Его чёртов братец помер, и пусть перестанет строить идиотские иллюзии! Я не вылакиваю весь алкоголь, сваливая всё на вымышленных друзей! Ой, Пеппер, привет! Как ты? Это не ты съела всю клубнику со склада? Упс, Паучок, не трогай пульт управления, я не хочу, чтобы нас засосало в чёрную дыру! — Тони, ты перегибаешь… Наташа не успела договорить, а Старк — ответить, возмущённый крик застрял у него в горле, когда сильная ладонь молниеносно пригвоздила его к стене, держа за шею и заставляя задохнуться собственными словами. Свободной рукой Тор ударил тело о металлическое покрытие корабля. — Что ты сказал про моего брата?! Роджерс бросился на помощь другу. На пару с Наташей они держали руки Тора, заставив его ослабить хватку, но тот так и не отпустил горло Старка. — Тор! — Беннер остался неуслышанным. — Брат. — Локи мягко положил ладонь на его запястье, и рука на горле в момент разжалась. Тони изо всех сил пытался восстановить дыхание, хватая ртом воздух, но всё равно сумел выдавить: — Это у вас… семейное… ясно… в кого такой… фетиш… на удушение… Тор вновь взревел, и Стив уже загородил было Старка щитом, готовясь к драке, но после грохота облегчённо вздохнул. В этот раз отделались лишь вмятиной в стене. — Брат, не стоит, ты сломаешь корабль. — В чём дело, Локи? Почему? — Ты злишься на меня? — Глупый… Я не злюсь и не сомневаюсь в тебе. Но они… Слепцы, глупцы. Почему, Локи? Почему они не видят тебя? Он приблизился к брату, касаясь его щеки, вглядываясь в каждую чёрточку лица, прислушиваясь к мерному дыханию. — Ты же здесь. Я вижу, я слышу, я чувствую тебя. Почему же только я? — Потому что ты веришь. Рука Тора переместилась на плечо, большой палец — на шею. Он на пробу погладил, пощупал кожу. Нет, Локи так материален, что его никак не может не быть — он жив, он существует здесь и сейчас. — Возможно, ты настоящий, но просто не тут. Однако в таком случае мне плевать, где. Потому что я знаю, что ты есть. Ты есть и ты жив. Локи, не позволяя оторвать ладонь от своей шеи, подошёл к брату ещё ближе и обнял его. Тор впал в смятение, не сразу обнимая в ответ. — Чем я заслужил тебя? — едва слышно прошептал он. — Почему? — Потому что ты веришь. Тор снова позволил себе забыться, зарываясь лицом в тёмные пряди. — Всё же будет хорошо, правда? — Даже если это ложь. Они стояли так долго, ни капли не чувствуя себя неуютно. Локи вдруг звонко засмеялся. — Ты мне голову намочишь! — Прости, — прошептал Тор, утирая слёзы. — Я люблю тебя. Спасибо. Прости. — О боги. — Локи устало закатил глаза, не переставая улыбаться. — Ты повторяешь это по сто раз на дню, когда уже прекратишь? — Когда перестану чувствовать себя должником. Казалось, они могли обниматься всю жизнь, и, случись какая угодно катастрофа, всё равно не выпустили бы друг друга из объятий, даже на фоне умирающего мира, когда всё вокруг принимает иной смысл. — Ничего уже не будет как прежде, — прошептал Тор в ответ своим мыслям. — Это неизбежно. Локи мягко отстранил брата. — Давай спать, ладно? Сегодня был тяжёлый день. Тор рассеянно кивнул, вновь погружаясь в невесёлые думы. Он плюхнулся на кровать и сразу провалился в сон, уже ничего не видя и не слыша. — Я понял, отец. Ветер безмятежно шумел, колыша листву, море играло волнами, за которыми медленно садилось закатное солнце. «Дом», — сказал однажды Один об этом месте. Локи стоял, и руки его были скованы. — Я осознал, отец. Можешь снять это. — «Я никому больше не причиню вреда», — говорили его глаза. Один поднял на сына взгляд, в котором смешались боль, стыд и сожаление. — Нет, Локи. «Нет, Локи», — зашелестело на задворках сознания. «Нет, Локи», — тысячу раз повторило эхо в голове. Непонимание на лице сына сменилось отчаянной яростью. Резким движением он сбросил с рук оковы. У тебя был шанс. Ты мог изменить всё, отец. И я мог. Тор нависал над пропастью, в то время как Локи превращал мир в руины. — Это не реально. Это иллюзия. Тор повернул голову к источнику звука и увидел, как Один падает вниз. — Это не по-настоящему, — последнее, что он услышал прежде, чем отец превратился в маленькую точку. Тор поднял голову и увидел Локи. — Брат, прошу. Локи не шевелился. — Это просто сон, — донеслось снизу, и в следующую секунду под порывом сильного ветра картонная фигура Локи со скрипом сложилась пополам. Иллюзия. На фоне умирающего мира Тор в ужасе разжал ладонь. На этот раз в бездну падал он. Это всего лишь сон. Это всего лишь сон. Тогда почему ощущение падения так реально? Тор распахнул глаза, тяжело дыша. Это всего лишь сон. Голос в голове не умолкал. Чувство падения не прекращалось. Тор слышал стоны умирающего мира и чей-то отчаянный крик. Тор не сразу понял, что кричит он. Это всего лишь сон. Голос в голове постепенно обретал телесность. — Это всего лишь сон, — как заговорённый шептал Локи. Его тёплые руки оглаживали тело брата, успокаивали и спасали от паники. Дыхание выравнивалось. — Кошмар? Тор молча кивнул, сглатывая, всё ещё не в состоянии выдавить из себя хоть что-то. — Это не по-настоящему. Тор снова кивнул. — Просто кошмар, — продолжал Локи, не переставая обнимать дрожащее тело брата. — Что тебе снилось? — Отец… И ты. — Оу. — Да. — Я умер? Тор вздрогнул от неожиданного вопроса и отвернулся к стенке. Локи многозначительно кивнул. — Ладно, неважно. Постарайся уснуть. Тор хотел попросить прощения, — за то ли, что разбудил, или за то, что не спас когда-то давно, — хотел поблагодарить, зная, что, будь он один, долго бы ещё отходил от кошмара, но он лишь крепче сжал руку брата и провалился в новый беспокойный сон. Голос звал его. Не послушаться было невозможно — ведь голос принадлежал брату. Тор пытался следовать за ним сквозь сладкую вязкую тьму, но каждый шаг отнимал силы, оставляя его на одном месте. Со всех сторон Тора окружала мгла. В какой-то момент он перестал различать верх и низ, перестал понимать, где он находится, а темнота продолжала всё плотнее окутывать его. Он кричал, но не слышал себя, вопли пропадали в мягком, как вата, мраке. Звуков не было. Не было ничего. Где-то совсем рядом — а может, за тысячи миль, — забрезжил свет, и Тор услышал стук шагов брата. Голос, в миллионы раз приглушённый, снова звал его по имени: — Тор… Тор, открой, — навязчивый стук обрёл материальность. Дверь. Кто-то стучится к нему в каюту. Тор нехотя встал, стараясь не разбудить брата. Одним резким рывком он распахнул дверь, недовольно воззрившись на стоящего на пороге и жалея, что не умеет испепелять одним лишь взглядом. — Я хотел спросить, в порядке ли ты… ну… после вчерашнего? — Да, — коротко бросил Тор и захлопнул дверь прямо перед носом Брюса. Он громко выдохнул, опираясь спиной о стену. Перед глазами плыли разноцветные круги. Тор закрыл лицо руками и сполз по стене. Голова кружилась от ночных кошмаров и недосыпа, он чувствовал себя усталым и подавленным. В сто крат больнее ощущались ужас и безысходность страшных снов, в тысячу раз реальнее они казались. Беннер. Он зашёл помочь, справиться о самочувствии… Тора затопила ярость. Память услужливо подбросила образ брата, почти лишившегося чувств после встречи с Халком, покрытое шрамами лицо и ошалелый взгляд. Мстителей, стоявших над Локи и презиравших его. И Тор понял, что ненавидит их. Ненавидит Беннера, Старка, Романову, Бартона и даже Роджерса. Они все причиняли Локи боль, а он, Тор, — больше всех. Он ненавидит их, но гораздо сильнее ненавидит себя. Тор с размаху приложился затылком о стену. Перед глазами тут же замерцали маленькие молнии. Наверняка останется вмятина. В стене, конечно. Рядом почти бесшумно что-то скользнуло. Локи опустился на пол возле брата, молча протягивая бутылку. — Откуда? — краем рта улыбнулся Тор. — Стащил из аварийных запасов Старка. — Скоро буду, как Валькирия, — заметил Тор, отпивая из горла. — Ну, ты же мечтал об этом всё детство. Они рассмеялись, и повисла гнетущая тишина. Надо было что-то сказать, прервать затянувшуюся паузу, а Локи, казалось, только этого и ждал. — Прости меня. Я был таким идиотом… — Хватит, Тор. Какая теперь разница? Какая теперь разница… Верно. Разве сейчас это важно? Но Тор чувствовал, что, если он заткнётся, мысли разорвут его изнутри. — Мне снилась Норвегия. Я висел над пропастью, держался за край и… как ты на Радужном мосту. Выражение лица Локи не изменилось, но он быстро моргнул, словно отмахиваясь от чего-то. — Отец… Один сказал… И ты начал крушить всё вокруг… А потом… Оказался куклой… Тебя не было, понимаешь? Локи молчал, в упор глядя на Тора, и ждал продолжения. — Затем я шёл на твой голос в кромешном сумраке. И не мог сделать ни шагу. Всё было как в тумане… Такой, знаешь… очень плотный туман. В котором невозможно передвигаться и даже дышать. Как застывший кисель. Тор повернул голову к брату. Выражение лица того никак не поменялось, оно выглядело окаменевшим и неживым, болезненно напоминая Тору Локи из сна. Тор чувствовал необходимость продолжить, высказать наконец всё, что запирал в себе. — Прости меня. Я никогда не устану это повторять, потому что я правда сожалею. Спасибо, что спас меня этой ночью. Мне так жаль, что я никогда не был для тебя такой же опорой. — Тебе не за что извиняться, брат. Тор допил остатки, и Локи протянул ему вторую откупоренную бутылку. — Иногда мне хочется ударить себя, — признался Тор, шумно отхлёбывая из горлышка. — Как Тайлер Дёрден? — Что? — Ничего. Тор равнодушно отбросил пустую бутылку в сторону, встретившись с Локи мутным пьяным взглядом. Он запрокинул голову и прикрыл глаза. — Ты в норме, брат? — осторожно произнёс Локи. — Нет… Я чертовски далёк от нормы. Тор вдруг разозлился на себя за то, каким беспомощным и жалким он сейчас выглядит, насколько слабым видит его брат. И ведь сам же во всём виноват, абсолютно во всём, так ещё и строит из себя жертву. Но какая теперь разница? Тор не заметил, что произнёс последнюю фразу вслух. Он протяжно застонал и несильно ударился спиной о стену. — Тебе мало вмятин по всему кораблю? — Раньше всё было иначе, верно? — перебил Тор, игнорируя риторические высказывания брата. — Ты помнишь, какими мы были? Помнишь, каким был ты? Я помню. — Тор резко распахнул глаза. — Помню, каким я был безнадёжным наивным идиотом, тщеславным глупцом. — Всё меняется, Тор. Я же говорил, это неизбежно. — А ещё раньше? Искренним и невинным? Или я родился высокомерным эгоистом? О нет, я всё ещё помню ту детскую непосредственность… — Разве сейчас ты её утратил? — аккуратно спросил Локи. — Да, нынешний я совсем другой. Я ненавижу себя. Локи вздрогнул. Тор сам удивился, что смог так легко сказать это вслух: слова сами сорвались с его губ. Не в силах больше выносить разговор, он с трудом встал и покачнулся. — Мне нужно ещё выпить. Локи молча поднялся вслед за братом и покрутил в руках последнюю начатую бутылку. Тор потянулся было за ней, но Локи быстро отдёрнул ладонь. — Эй! Жалкая попытка выхватить бутылку окончилась провалом. — Эй! Локи поморщился. — Пойдём в постель. Тор тупо уставился на брата и усиленно заморгал. — Зачем?.. — А ты как думаешь? Явно не спать! Локи схватил непонимающе воззрившегося на него брата за локоть и толкнул на кровать. — Эй! Локи расхохотался, и Тор едва сумел поймать полетевшую в него бутылку. — Эй! Брат устало закатил глаза. — Ты похож на попугая, когда повторяешь одно и то же. На пьяного сумасшедшего попугая. — О нет, братец. Не забывай, что безумие — по твоей части. Локи рассмеялся и вырвал бутылку из рук Тора, делая несколько глотков. Они шутливо завозились на кровати, отбирая друг у друга выпивку и пачкая каплями алкоголя белые простыни. В какой-то момент Локи навис над братом, тяжело дыша, и Тор понял как никогда ясно и чётко, насколько они сблизились за последние недели на корабле. И как он только раньше не замечал, насколько Локи удивительный? — Ты доводишь меня до безумия… — завороженно прошептал Тор. — Нет, это безумие доводит до меня. Локи наклонился над самым ухом брата. — Или я и есть безумие. Тор сглотнул, но всё равно нашёл в себе силы ответить в том же тоне. — Или ты спасаешь меня от него. Напряжение нарастало. Они смотрели друг на друга, и оба ждали чего-то. Наконец Тор вынырнул из-под тела брата и сделал ещё несколько глотков. По лицу Локи было заметно, что это совсем не то, чего он ожидал. — Тебе лучше? — Тон был таким участливым, что Тору стало тошно, и он горько рассмеялся. — Мне уже не будет лучше. Локи забрал у него бутылку и задумчиво покрутил её в руках. — Мне показалось, сейчас тебе хорошо. — Мне никогда не бывает хорошо, — отчётливо произнёс Тор, серьёзно глядя на брата, и тот воспринял бы его слова за шутку, не смотри он таким пристальным взглядом, что Локи стало не по себе. Он немного помолчал и солидно объявил: — Ситуация патовая. — И серьёзная. — Её важность определённо заслуживает, чтобы за это выпили. Локи поднял бутылку, словно хотел сказать тост, и широко улыбнулся. — За тебя. Тор с горьким отчаяньем усмехнулся в ответ. — Я не заслужил. Локи сделал глоток и протянул бутылку, в которой остались только последние недопитые капли, брату. — На этот счёт можешь не беспокоиться. И Тор больше не беспокоится. Тор оглядывает каюту и переводит взгляд на мирно посапывающего брата. Утро или ночь? Любовь или ложь? Счастье или безумие? Тор не знает. Похмельное утро — если это было утро — выдалось тяжёлым и мрачным. Тор кожей ощущал повисшее в воздухе напряжение. — Сдаётся мне, мы вчера напились и уснули где-то в полдень, — заметил Локи, натягивая мидгардскую одежду из отсека трюма. — Я уже давно потерял счёт времени, — признался Тор. — Даже если бы здесь были часы, едва я различил бы утро и вечер. — Предлагаю подвести итоги дня, — невзначай бросил Локи, по-доброму улыбнувшись. — Ну… Сегодня мы не умерли? Ответ Тора мгновенно показался ему самому глупым, и он опустил глаза, чтобы не встречаться с братом взглядом. — О да, — иронично заметил Локи, — это большое достижение — выжить в закрытом пространстве самого мощного космического корабля галактики. — Тебе это не удалось, когда в такой же ситуации мы наткнулись на Таноса. Локи напрягся, и только через секунду до Тора дошло осознание того, что он сказал, и его мгновенно окатила волна ужаса. Тор почувствовал себя самым безмозглым идиотом во всех девяти мирах — он мог пошутить про голодную смерть или передоз алкоголем — да про что угодно! — но выбрал именно напоминание о произошедшем на корабле асгардцев. — Ну да, — равнодушно бросил Локи. — Я всего лишь спасал твою жизнь. Что уж и говорить, не повезло тебе с братом. Слова острым лезвием резанули по сердцу. Они ни разу не заговаривали на эту тему с того самого момента, как Локи вернулся. — Извини, — выдавил Тор, бросаясь к выходу из каюты. В коридоре он прислонился к стене, пытаясь отдышаться, словно после утомительной битвы. Меньше всего на свете хотелось возвращаться в каюту и видеть безразличный взгляд Локи, за которым — Тор знал! — он скрывает боль, причинённую словами брата. И опять восстанавливать то хрупкое доверие, которое только начало между ними появляться… Невыносимо. Тор глубоко вздохнул и медленно зашаркал в сторону кухонного отсека. Возможно, ему не помешает денёк побыть одному и подумать, как извиниться перед братом. Но уединение вновь было нарушено Стивом, Тони и Брюсом, перебрасывающими карты за столом. Едва Тор вошёл, они замолкли, перестав смеяться и болтать, и в упор уставились на него. — Тор? — неуверенно проговорил Стив. — Хочешь присоединиться? Тони многозначительно кашлянул, напоминая, видимо, о резервных запасах выпивки, которые недавно стащил Локи, и хмуро покосился на Тора. — Который час? — невнятно пробормотал тот. — Половина восьмого. — Утра или вечера? Брюс и Стив быстро переглянулись и тут же перевели взгляд обратно на Тора, опасаясь, по-видимому, новой вспышки гнева. — Вечера, — мягко ответил Брюс. — Не хочешь разделить с нами трапезу? Под столом мгновенно началась борьба, кто сильнее наступит другому на ногу, но Тор не заметил этого. Он скомканно кивнул и отодвинул стул. — Эта карта для чего? — хмуро спросил Тор, разглядывая глянцевое покрытие. — Какой ещё Танос? — Танатос, — поправил Беннер, читая: — «Может инсценировать свою смерть, чтобы запутать противника». — Чего? — угрожающе помрачнел Тор, отбрасывая карту в сторону. Тони с Брюсом переглянулись. — А этот почему рогатый?! — Это Минотавр, — терпеливо разъяснил Беннер. — Охраняет лабиринт. — «Гермес, бог магии и обмана»?! — возопил Тор, вскакивая. — Что за игру вы мне подсунули?! Тони и Стив рефлекторно встали следом. Старк раздражённо швырнул в Тора коробкой от карточной игры. «Боги и Богини», — прочитал он. — Простите, друзья, — сдавленно пробормотал Тор. — Кажется, я испортил вам игру. Он собрался было уходить, но Брюс осторожно его окликнул, игнорируя тревожное шиканье и недовольные взгляды Старка. — Ты в последнее время сам не свой. Может, я могу чем-то помочь? Тор стоял, повернувшись спиной и опустив голову, и продолжал молчать, не двигаясь с места. — Не хочешь обсудить всё за чашечкой кофе? Тор глубоко выдохнул и развернулся. Он поднял на Мстителей тяжёлый взгляд и вновь отодвинул стул. — Ты прав, Халк. — Беннер подавился чаем и закашлялся, услышав это обращение, на что Тор благополучно не обратил внимания. — Это всё из-за Ло… — Он осёкся. Брюс выжидающе посмотрел на него. Видя, что Тор снова порывается подняться, он поспешил перевести тему: — Может, поедим чего-нибудь? — Мы же полчаса назад… — начал было Тони, но умолк, когда Стив толкнул его под столом. Тор поднял мученический взгляд. — Давайте эту… как её… шаумру. — Шаурму, — машинально поправил Старк. — Шаверму, — бойко бросила Наташа, входя и ободряюще улыбаясь Брюсу. — Что у нас на ужин? Стив и Тони снова переглянулись. Вечер обещал быть насыщенным. Тор вернулся в каюту уже за полночь, подвыпивший и весёлый, радуясь чудесно проведённому времени в компании друзей. Его живость быстро испарилась, когда он застал напряжённую спину Локи, сидящего на койке, подмяв под себя ноги и не двигаясь. — Брат? — осторожно позвал Тор, сам не понимая, почему вдруг перешёл на шёпот. Локи повернулся к нему, заставив отшатнуться. — Что с тобой? — испуганно пролепетал Тор. Шею Локи покрывали багровые синяки, волосы слиплись, а глаза налились кровью, его лицо выглядело пепельным и неживым. — Этого ты хотел, верно? — О чём ты говоришь? — Тор подошёл ближе, не решаясь протянуть руку и коснуться Локи. — Брат… — Страшно? — Локи резко встал и схватил ладонь Тора. — Боишься?! — Локи провёл рукой брата по своему лицу, шее, шершавым холодным ладоням, напоминающим покойника. — Жуткое зрелище, правда? Тор похолодел. На ощупь это было гораздо, гораздо ужаснее, чем показалось в темноте. Локи расхохотался. — Кто это сделал? — выдавил Тор, не отрывая взгляда от кровоподтёков на шее и не смея поднять глаза к лицу брата. — Я убью его, Локи. Клянусь, за это он умрёт. Локи снова рассмеялся, незажившие раны начали краснеть и расширяться, а тело таять в руках Тора. Иллюзия. Осязаемая иллюзия. Обман. Фальшивка. Это была первая ночь, которую Тор провёл в одиночестве. Он практически не спал, а наутро не пришёл на завтрак. Тор пребывал в неком оцепенении, не до конца осознавая произошедшее вчера. За обедом он решил отвлечься от переживаний разговором с Брюсом, стараясь не тревожить болезненные воспоминания о Халке. — Зачем она тебе? — поражённо вопросил Беннер. — Для Локи. — Слова вылетели раньше, чем Тор успел дать себе отчёт. Старк фыркнул, Брюс прикусил губу, но промолчал. — Нет проблем, — наконец произнёс он. Локи сидел в их общей каюте, и это вызвало у Тора облегчённый вздох. — Привет. Я тут… принёс тебе. — Он неловко подошёл к брату и протянул ему тяжёлый том. Локи вгляделся в обложку и с отвращением прочитал: — «Крупномасштабная структура пространства-времени». Мило. — Голос его сочился ядом. — Я думал… ты любишь читать, — неуверенно промямлил Тор. — Только потому, что в заточении было больше нечем себя занять?! — гневно воскликнул Локи. Тор опешил. Он уже давно отвык от подобной резкости. — Брат, если я чем-то обидел тебя… Прошу, прими мои извинения. Локи вздохнул, понимая, что переборщил с язвительностью, и продолжил уже мягче: — Всё в порядке. Просто… — Что? — Ты много времени проводишь со своей командой. И мне, ну, было одиноко. Тор облегчённо рассмеялся. — Мне хватает и твоего общества. Я могу вообще никогда не покидать нашей каюты. Тор солгал, и следующим же вечером он вновь не удержался от возможности провести ужин с друзьями. — Яяяя… — протянул Стив, скосив глаза к приклеенной ему на лоб бумажке, — человек? — Да, — хором ответили Тони и Наташа. — Нет, — недовольно нахмурился Тор. Стив задумался. — Я отрицательный герой? — Да, — в один голос заявили Брюс, Наташа и Тони. — Нет, — ещё сильнее хмурясь, прорычал Тор. — Я мёртв? — Да, — уверенно сказал Старк, с удивлением заметив, что остальные благоразумно промолчали. — Нет, — вставая и опрокидывая стул, прогрохотал Тор. Наступила гробовая тишина. — Мой. Брат. Жив. — Голос Тора так звенел металлом, что Стив уже начал горько опасаться за стены. — Эй, чувак, нельзя раскрывать персонажей раньше времени, мы же договаривались! — шутливо возмутился Тони, пытаясь перевести ситуацию в более безопасное русло. Тор бросил на него гневный взгляд и молча вышел из комнаты. Он готов был рвать и метать, одним рывком распахнув дверь каюты. Локи удивлённо повернулся к брату. — Что-то случилось? — Ничего, — буркнул Тор. — В чём проблема? — В ответ на грубость Локи недовольно поджал губы. — Я чувствую, что теряю тебя. С каждым днём нам как будто всё труднее сохранять связь. В чём дело, брат? — Может, в том, что тебя нет?! Тор так взвился, что даже не успел пожалеть о сказанном. Локи напрягся и медленно выпрямился. — Вот, значит, как? — Вот так. — Меня нет? — Тебя нет. — Будь Тор поумнее или поспокойнее, догадался бы по тяжёлому взгляду брата, что самое время замолчать, но он продолжал: — Иллюзия. Бред моего воспалённого сознания. Выдумка. Фикция. Ложь. Он ожидал, что брат разразится гневной тирадой, но Локи молча встал и вышел, и стук его шагов ещё долго мерещился Тору во мраке ночи. В тот раз он так и не уснул. На следующий день после бессонной ночи Тор почувствовал, что, кроме отсутствия брата, что-то ещё неуловимо изменилось, и мир вокруг стал совсем иным. С того самого утра потянулись унылые серые будни. Локи ушёл, и весь мир вдруг стал бесцветным. Тору казалось, что брат пропал с корабля, хотя просто спрятаться в другой комнате не составляло труда — корабль был огромен, а Тор слишком ослаблен и подавлен, чтобы искать. За все эти дни Тор ни разу не покинул каюты. Он потерялся во времени и совершенно перестал считать, сколько ночей прошло с исчезновения брата. Он не помнил, когда последний раз спал или ел. Действительность воспринималась с каждым днём всё труднее, а прошлая попытка встать окончилась очередным падением. Связь с миром понемногу утрачивалась, но Тору было уже всё равно. — Сегодня я умру. — Тор произносит это вслух и представляет, что ответил бы Локи, будь он здесь. — От боли нельзя умереть, можно только сойти с ума. — Голос брата в голове настолько настоящий, что Тору кажется на секунду, будто он действительно его слышит. — Что ж, я и в этом добиваюсь значительных успехов. Боль разливается по всему телу, и, кроме неё, Тор ничего не чувствует. Мир тонет в боли. Тор сам становится болью. Тор ничего не чувствует. Тор — неживой. Тор — тугой клубок непонимания, запутанности и боли. Утро или вечер? Депрессия или безумие? Тора тошнит, дышать становится невыносимо. Кажется, недавно он переполз в другую каюту, чтобы его не нашли друзья, но точно Тор не помнит. Само существование разливается по телу болью, и Тор крепко жмурится. — Ты нужен мне. Как же ты нужен мне сейчас, брат. Я такой идиот, что оттолкнул тебя. Снова. Я заслужил это всё. — Он открывает глаза и обречённо смотрит перед собой. — Жаль, что ты не можешь появляться всякий раз, когда нужен мне. — Могу. Тор не придаёт значения голосу в голове. Жить в иллюзии красиво, а реальность слишком невыносима. Что-то касается его щеки. Тор с наслаждением жмурится, силясь продлить момент сладкого обмана. — Брат… Спасибо, что вернулся. — Я здесь, Тор. Тор медленно открывает глаза, ожидая, что иллюзия растворится, но размытая фигура брата, покачиваясь, продолжает возвышаться над ним. Тор непонимающе хмурится. В этот раз сон длится дольше обычного. И он почти… реален? Внезапно Тора перетряхивает, как от удара током. Его глаза проясняются, а в лёгкие словно запускают свежий воздух. — О боги! Брат! Локи! Тот смеётся. — Не ори. Не так уж надолго я и уходил. Тор не отводит глаз от брата и не может понять: в дымке Локи или это очередная галлюцинация? Кружится голова. — Ты уйдёшь? — Голос жалобный, и Тору он кажется чужим, как будто он наблюдает за происходящим со стороны. В глазах мутнеет. — Нет, брат. Я останусь. Навсегда. Мир шатается, и будто на последнем издыхании Тор шепчет: — Спасибо… Локи присаживается рядом: — Я останусь, — повторяет он. — Здесь. — Локи кладёт ладонь на грудь Тора. — Я здесь. Навсегда. Счастье или безумие? — Всё будет хорошо, Локи? — Даже если это ложь. Перешёл ли он в другую каюту? Почему-то сейчас ответ кажется важным. Как будто от него зависит чья-то судьба. Или нет? — Чем ты накачался, придурок?! — Отчаянный голос Старка вырывает из иллюзии. Или из реальности? Теперь реальность у Тора — своя. Кто-то шумит вокруг. Или это шум в голове. Как Мстители нашли его? А искали ли они? Так перетащился он в другую каюту или нет? И почему сейчас ответ кажется таким важным? — Откуда я знаю, есть ли на корабле транквилизаторы?! Да я понятия не имею, что с ним!.. Ничего уже не будет как прежде, верно, брат? Вот только какая теперь разница?.. Спи. Это же всего лишь кошмар, да? Уснуть и забыть. Уснуть и снова встретиться с Локи. Мир вокруг давно потерял очертания. А мир Тора просто ушёл. Спи. Тор проснулся в своей кровати и сразу глубоко выдохнул. Всего лишь очередной кошмар. Просто плохой сон. Тор принялся шарить рукой по койке, собираясь обнять брата и рассказать ему о пережитых ночных ужасах, но обнаружил лишь скомканное одеяло. — Ты в порядке? — Мягкий женский голос. — Наташа?.. — Тор похолодел от пронзившей его догадки. — А где?.. — Старк у себя, — быстро отвечает Романова, и неизвестно, действительно ли она не поняла вопроса или только сделала вид. — Остальные в кухонном отсеке. Хочешь позавтракать? — Почему ты здесь? — Тору подумалось отчего-то, что слова и бессмысленные вопросы смогут спасти его от правды, отдалить от неизбежных размышлений, оградить от реальности. Он задушенно прошептал: — Выйди, пожалуйста. Я хочу одеться. Наташа молча встала и ушла, хотя и знала прекрасно, что Тор одет. Тор вскочил и дикими глазами оглядел каюту. Он у себя, совершенно точно у себя. Но где?.. Даже мысленно Тор не осмелился произнести это имя. Ему захотелось взвыть от бессилия и непонимания, но он молчал, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Дверь отворилась, и в комнату вошла вся команда. Тор рухнул на ближайший стул. Он хотел закрыть лицо руками, но решил, что и так показал достаточно слабости. Депрессия или безумие? А может, и то, и другое? Стив сделал шаг навстречу Тору, но был остановлен взмахом руки Наташи. Стул под Тором страдальчески заскрипел. Всё кон­чено. Ло­ки спа­сал его от апатии и кар­тонно­го су­щес­тво­вания. Те­перь бра­та нет. И нич­то уже не по­может. Он один, и он об­ре­чён. — Ты не один, Тор, — слов­но от­ве­чая его мыс­лям, про­из­нёс Стив. — Пом­ни, что мы ря­дом. То­ни по­ложил ру­ку ему на пле­чо. — Не у од­но­го те­бя ша­рики за ро­лики за­еха­ли. Пе­реки­нув­шись взгля­дами, они при­няли еди­ног­ласное ре­шение ос­та­вить То­ра. Вы­ходив­ший пос­ледним Брюс не­лов­ко по­вер­нулся и про­из­нёс, за­мяв­шись: — Всё бу­дет хо­рошо. — Да­же ес­ли это ложь, — очень ти­хо от­ве­тил Тор, но ус­лы­шать его бы­ло суж­де­но лишь зак­рывшей­ся две­ри. Тор опус­тил го­лову на сжа­тые в ку­лаки ла­дони и глу­боко вздох­нул. Ни­чего уже не бу­дет как преж­де. Он кри­во и горь­ко улыб­нулся, на­пом­нив се­бе, как бли­зок был к бе­зумию и кто его спас. Он был бла­года­рен друзь­ям и уве­рен, что те­перь сде­ла­ет для них всё, че­го они зас­лу­жива­ют. То­ру бы­ло нев­до­мёк, что на бор­ту бо­роз­дивше­го кос­ми­чес­кие прос­то­ры ко­раб­ля ле­тел толь­ко один пас­са­жир.