***
Когда после Лиора Риза стреляет в него, Арчер заваливается набок, как сломленное в бурю дерево с треснувшим стволом. Он успевает подумать, что Кимбли был прав. И подарок — такой ли полезный в конечном итоге? — не спас его. «Он, — ехидно напоминает в голове знакомый до боли голос, прежде чем разодранную грудь обжигает холодом, — Терпеть не может алые розы, перевязанные золотистыми лентами» Фрэнк Арчер считает удары собственного сердца и закрывает глаза, смирившись. Теперь уже белые лилии смотрелись бы уместно, но принести их некому ни одному из них. Они оба просто совершили большую глупость.Часть 1
14 февраля 2019 г. в 18:40
— Что это такое?
На ладони у Зольфа — маленький бархатный футляр, с покоящимся в нём аккуратным ювелирным изделием из серебра. Поблёскивает на свету желтоватой кухонной люстры маленький, похожий на рубин камушек. Сам Зольф еле сдерживает смех.
Четырнадцатое февраля впервые застаёт его врасплох.
— Кольцо, — полковник не понимает, что именно так веселит Кимбли. Хотя судя по тому, как нервно сжимаются его пальцы, он и сам чувствует себя глупо.
Кимбли не знает, чем заслужил именно такой подарок и именно на этот праздник.
— Я ничего не успел подготовить, — тянет Багровый, зарываясь пальцами в собственные волосы на затылке, без того лохматые, к слову. В глубине души ему стыдно, но по голосу не догадаться.
Арчер пожимает безразлично плечами.
— На следующий год и подаришь.
Кимбли качает головой, улыбается невозмутимо.
— Ты не можешь ничего гарантировать. Через год может произойти чёрт знает что, сам никогда не угадаешь.
Впору на него разозлиться уже, огрызнуться или сделать что-нибудь ещё подобное: спорить на пустом месте — вполне в духе полковника Арчера, тихого только с виду. Стоит зацепиться — не отстанет, как, например, случилось и с самим Кимбли.
Зацепился так, что старую родительскую кровать приходится делить на двоих.
— Просто не делай глупостей и тогда спустя год всё останется как прежде, — вместо возражений отвечает Арчер покладисто, и брови Багрового ползут вверх в изумлении. Он приподнимается, касается шершавой ладонью чужого лба, будто не верит, что в здравом уме полковник способен обуздать свою стервозность.
Это обезоруживает Кимбли, подобно удару под дых. Не так сильно, правда, как коробочка, которую он вертит по-прежнему в пальцах, отойдя на шаг. Его взгляд — недоверчивый. Несмотря на то, что они уже долго (по меркам Зольфа) вместе, он всё равно ищет подвох, хотя вовсе не опасается.
В отличие от Арчера. Приручить его — не получится, знает Зольф, потому что на вид он холодный и жёсткий, но ломкий в неосторожный руках. А ещё сдержанный, когда не позволяет раздражению взять над собой вверх.
С Кимбли он умеет быть другим — неловким и злым оттого на самого себя, рассеянным с утра, стоящим у плиты, чтобы приготовить завтрак. Иногда — обеспокоенным, потому что Багровый действительно умудряется порой знатно вляпаться. Заболеть. Убийцы тоже могут простужаться и долго-долго надрывно кашлять, лёжа в постели. Арчер тогда смотрит на него внимательно, не отрывая глаз, касается молча поверх одеяла и ждёт, пока алхимик не уснёт крепко. Только тогда — в кабинет, работать.
— Кто ты и что сделал с Фрэнком? — сквозь хриплый смешок, наклонив лукаво голову набок, — Настоящий Фрэнк уже расфыркался бы. Он ненавидит сантименты и алые розы, перевязанные золотыми лентами, — всё еще со смехом кладёт сомнительный футляр на столешницу.
Фрэнк Арчер молчит. Он не говорит о том, что любит белые лилии, более уместные на могильном камне, чем в качестве подарка.
Только устало улыбается уголком тонких губ. По нему видно — это всё не шутка, и коробочка, оставленная Кимбли на столе, вновь оказывается у него в ладони, вложенная туда полковником.
— С праздником.
Когда Зольф Кимбли — тайком, оставшись один на кухне — открывает футляр, он разглядывает в полутьме блеск усилителя трансмутации, вделанного в благородный металл. Смертоносное оружие на чёрном бархатном ложе.
Багровый невольно улыбается, сам того не замечая: всё-таки Арчер взаправду оставался тем самым Арчером, которого он знал.