Поцелуешь меня?

Привычный гул на торговой площади стих, а после послышался душераздирающий женский крик. Вслед за горожанкой закричал ее спутник, который только чудом увернулся от острого клинка. Несчастный споткнулся об камень и немедленно свалился на каменную брусчатку, когда лезвие самурайского меча вошло прямо в рукав серой рубахи. Страх парализовал несчастного, лишая того всяких сил на сопротивление или на попытку бегства. Мужчина с выпученными от ужаса глазами посмотрел на напавшего. — Братец, что происходит?! Дороро, скользившая до этого меж прилавков с фруктами, даже выронила украденные яблоки. Стоило оставить Хяккимару на пару минут в одиночестве, как тот оперативно нашел неприятность. И если для юноши обретение глаз стало настоящим чудом, то для Дороро началась настоящая серия серьезных испытаний. Их дружба практически каждый день начала проходить проверку внешним миром. Забыв о фруктах, девчонка поспешила к другу, который пытался вытянуть свой застрявший меч. Горожанин едва сумел оправиться от ужаса, как принял попытку незамедлительного побега. Вокруг ронина начал скапливаться народ. — Не уйдешь! — выкрикнул Хяккимару, вытягивая меч и готовясь наброситься на несчастного во второй раз. — Братец! — Замри и прими смерть достойно! — Хяккимару! Он остановился. Тело потяжелело. Юноша готов был поклясться, что голос Дороро был пропитан гневом до основания. Она называла его по имени лишь тогда, когда он делал что-то не так. И это «не так» напрямую относилось к обычной, частной жизни. Сглотнув, Хяккимару обернулся и столкнулся с целым десятком (если не больше) недовольных пар глаз. Конечно были те, кто смотрел недоуменно или испугано, но в целом толпа была разгневана. Торговцы, обычные прихожане и даже та девушка, из-за которой все началось. Н-но ведь Хяккимару стремился ее спасти! Шкурой чувствуя, что сейчас стоит отставить все нравоучительные беседы и претензии до ближайшего времени, Дороро схватила ронина за руку и побежала в сторону дороги. До того, как сюда прибегут стражники, было время. *** — И что это было? Она упала под деревом, когда преследователи точно отстали. А эти люди оказались относительно бесстрашными, раз решились поймать воровку и вооруженного человека. Только ловкости и изворотливости этим людям не хватало, а вот терпения — весьма. Впервые за несколько дней легкие девочки саднило так, что хотелось кашлять кровью. А ведь с ней практически не осталось ничего из фруктов, разве пару мелких яблок и слив в кармане. — Не понимаю, — под нос пробубнил Хяккимару. — Что я сделал не так? Она же была в опасности! Он же жрал ее, я видел это! Дороро с сочувствием взглянула на потерянного воина, который сгорбившись сидел на земле и вырисовывал целой рукой какие-то рисунки. Пусть земля и перестала быть черной лужей с цветными бликами на поверхности, но охота на оставшихся демонов заметно усложнялась отсутствием красной «подсветки». — Жрал? — Да, — воскликнул Хяккимару, вцепившись пальцами в волосы. — Он присосался к ее рту и жрал самым противным образом! Там еще слюна стекала, мерзость! Сначала повисла пауза, а потом послышался очень громкий девичий смех. Воровка обхватила полу-раскрытый живот руками, громко смеясь и катаясь из стороны в сторону. Хяккимару как-то обиженно втягивает воздух в нос, после чего застывает. — Прости-прости, — извиняется воровка, стирая выступившие слезы с глаз. — Я не специально, правда. То, что ты сегодня увидел, зовется поцелуем. Это нормально. Люди часто целуются, чтобы показать свою симпатию или привязанность. Да, со стороны это выглядит мерзко, но людям нравится. Влюбленные парочки часто практикуют нечто подобное. — Наличие влюбленности — обязательно? — Да нет. — Слушай, может тогда поцелуешь меня? — его глаза сверкнули. — Совсем немного. — Ч-чего?