Холод Смерти

– Вы — два пустоголовых идиота! — голос Регулуса разносился по всему Блэк-хаусу, вызывая дрожь стекла в доме. Злой как венгерская хвосторога, Регулус выпустил всю свою магию, что заставило дом задрожать от мощи, заодно передавая всю гамму чувств Главы Рода. — Я понимаю, что один из вас ребёнок, а второй придурок, но чем именно вы думали, когда отправлялись во Франко-Иберию? Задницей или той единственной извилиной, что держит ваши уши на голове? – Ну... талантом? — попытался ответить на вопрос мужчины Барти, за что тут же получил испепеляющий взгляд. — Да ладно тебе, Рег. Не злись ты так, в следующий раз мы тебя с собой прихватим. – Придурок, он злится из-за сувениров, — толкнув в бок Барти, произнёс Гарри. Сам ребёнок был одет в полосатый джемпер, а на голове у него красовалась шапка в виде Эйфелевой башни. Кроме Нотр-Дама они так же посетили все более-менее значимые места города, отчего вернулись ближе к полуночи, как раз пред ясные глаза Главы рода, так сказать под громовой удар. Ради успокоения старого друга Крауч вручил тому магнитик, и уже хотел было подняться к себе, но не свезло. — Когда будем в Нью-Йорке надо будет ему сладостей накупить! Он тогда добрее будет, точно говорю. – По своим комнатам, оба, — прошипел Регулус, — я завтра сообщу о том, как вы будете наказаны. – Но... — попытался было возразить Гарри, но, наткнувшись на взгляд отца, умолк. Вздохнув, ребёнок и взрослый отправились наверх, а вот сам глава рода отправился к Октавиусу, лечить нервы. Придумывать велосипед лорд Блэк не стал, а просто ограничил передвижение обоих парочкой районов Лондона, а так же запечатав их комнаты досуга на ближайших два месяца. Оба путешественника восприняли это со стоическим терпением, понимая, что в общем-то заслужили. Правда это не мешало им бурчать, а так же пакостить Регулусу и Октавиусу, который и подсказал основную идею наказания, почём зря. Наверное, если бы не помощь портретов, то оба мужчины уже через неделю оказались бы в Мунго — детская фантазия, помноженная на бесшабашность Барти, производила такие перлы, по сравнению с которыми некоторые темномагические проклятия просто меркли. Но кроме физической подрывной деятельности, Барти и Гарри стали путешествовать по тем районам Лондона, где могли, без появления Кричера и нотаций со стороны Регулуса. Правда это не особо мешало этой парочке веселиться — за эти месяца они сумели посетить несколько музеев, расположенных рядом, парочку магазинов с артефактами, где Крауч рассказал, как определять что делает та или иная руна, и что дают связки рун, которыми порой была расписана практически вся вещь. А в начале июля вернулась Аврора — девушка закончила Хогвартс твёрдой отличницей, в среднем получив по выбранным предметам Превосходно, разве что История Магии оказалась на Выше Ожидаемо, но это было привычно. И вот тогда завертелось — прежде всего Регулус отправился к тётушке своей невесты, которой уже сделал предложение, дабы получить благословение. Старую ведьму МакКинон не зря звали ведьмой, характер у неё был тот ещё, но счастье племянницы было для неё важнее, отчего благословение было дано и подготовка к свадьбе началась. Церемонию решили провести в середине августа, но вот принятие в род и прочие, домашние дела, Регулус провел чуть ли не сразу после благословения. И Гарри вновь спускался в подвал, дабы наблюдать за тем, как две чокнутых старушки издеваются над бедной девушкой — Регулуса принципиально не пустили, так как тот мог обломать веселье Кассиопее и Каллидоре, а присутствовать из главной ветви кому-то всё же требовалось. Правда случались и казусы — теперь уже родители забыли о дне рождения Наследника, которое символично праздновали первого августа — на день позже настоящего, и на неделю раньше смерти Петунии. Поначалу никто, даже именинник не обратил на это внимание, так как все были заняты подготовкой к свадьбе. Аврора и Кассиопея выбирали украшения, Регулус отдавал распоряжения на работе, так как после свадебной церемонии должен был отбыть на обязательный двухнедельный отпуск вместе с супругой, а Гарри, под чутким руководством мадам Люше, создавал пригласительные открытки, познавая основы геральдики, этикета и орфографии сразу. Именно из этих уроков Гарри узнал, что например в роду Гринграсс наследуют женщины, а те же Боунс делятся на английскую и шотландскую ветвь, каждой из которых следовало бы выслать приглашения. Про более мелкие детали и говорить не приходилось — по правилам этикета для одних требовались бумага особого, желтовато-серого цвета, для других желтоватой, третьим требовались особые чернила... и конца и края не было этим мелочам. Но стоило Гарри вздохнуть, как начался другой ад, индийские раджи, союзные роду Блэк, а так же вассалы рода, которые так же должны были быть приглашены на свадьбу — про то, что иероглифы хинди были сложны в освоении и говорить не стоило, не говоря уже про эту же вязь, что требовалось написать на английском. Вся катавасия со свадьбой закончилась к пятнадцатому числу, Регулус своим волевым решением запретил Авроре подготовку далее, так как хотел, чтобы она всё же отдохнула перед этим событием, да и Гарри выглядел не лучше — за две недели мальчик настолько привык высказывать свою мысль в высокопарном слоге, что по другому уж не общался, и при этом все норовил взять ручку в руки, дабы исправить приглашение какому-то радже. Так что отдых был необходим, а тут как раз Аврора узнала когда день рождения её новообретенного сына и тут же развела кипучую деятельность. Как казалось девушке, если они забыли про такой важный праздник, то Гарри будет на них очень зол, и именно это не позволяло ей замечать, как умилялись её действиям мужчины семьи Блэк, одному из которых было шесть, а второму двадцать пять. Так что восемнадцатого числа, согласовав все детали, лорд Блэк и сопровождающие его лица, а именно Октавиус и Барти, уже более-менее законно отправились в Рейх, к городу Биллунд, где располагался крупнейший Леголенд — тематический парк для отдыха и развлечения семей. Правда мало кто знал, что чуть дальше от этого места так же находился один из старейших питомников магических существ, где на скрытой территории в десять тысяч гектаров разводили летающих зверей, таких как фестралы, грифоны, гиппогрифы и пегасы. И именно туда захотел Гарри, желая насладиться полетом — именно этого ему не хватало вот уже несколько месяцев, с тех самых пор, как он услышал историю про «крылья» Икара. – Ой, а это что? — антикварный магазин мистера Шу, расположенный в паре кварталов от Трафальгарской площади, был одним из центров туризма и развлечения и занимал два этажа старого здания, что чудом выжило при бомардировке немцами столицы Империи. Выставочный зал делился на две зоны — магическую, где были размещены артефакты, и магловскую, где находились старые, исторические вещи, либо артефакты, которые уже никогда не подействуют. Приходить сюда и рассматривать их было сущим удовольствием для Гарри, и наказанием для Барти, который просто терпеть не мог этого места. И дело было не в том, что отношение между продавцами антиквариата и археологами были не самыми лучшими, а в отношении к истории. Мистер Шу просто обожал коверкать факты истории в сторону драматичности, в то время как Барти следовал известным фактам, не отвлекаясь на «романтическую чушь и прочие мелодрамы». — Какие-то досточки, верёвки... Мистер Шу? – Когда-то это было крыльями самого Икара, — вздохнув, произнёс Барти, смотря на старые вещи. — Сейчас это не более чем хлам, сохранившийся благодаря магии, так что вряд ли это будет тебе интересно, Гарри. – Икар? Тот, который спекся на Солнце? Или что там с ним случилось? — непонимающе посмотрев на Барти, произнес мальчик. — Я думал, что к этому времени уже всё давно уничтожено, ну, знаешь, ветер там, огонь, вода... – Ха, не будь столь наивен, веря в магловские легенды, Гарри, — тихо произнёс мужчина, взлохматив волосы ребенка. Аккуратно показав старые вещи, он продолжил. — Когда-то давно, в те времена, когда верили в легенды, а нунды всё еще водились в Африке, Олимп был одним из пяти магических городов Средиземноморья, правда, проблема была в том, что жили в нём не греки, а хатти, что прибыли из Анатолии и обосновались на одной из самых больших гор Афин. – Хатти? — недоуменно посмотрев на Крауча, переспросил Гарри. — Никогда о них не слышал. – Молодой человек, думаю эта история достойна того, чтобы прослушать её за чашечкой чая, идемте, — усмехнувшись, Шу приглашающе предложил двум магам пройтись вместе с ним. С четвёртого этажа находились жилые помещения, где собственно и жили родные мистера Шу. — Присаживайтесь, молодой человек, и позвольте поведать вам о истории Средиземного моря... – Итак, когда-то давно, точной даты сказать никто не может, в Анатолии, или как её сейчас зовут Малой Азии, было царство Хатти, которое многие называют протохетским царством, — залив небольшой заварник кипятком, произнес мужчина. — Что-либо точное об этом государстве нам не известно — лишь несколько фактов. Первый был в том, что это было первое государство на территории Малой Азии со столицей в Аладжа-Хююк, второй факт — они торговали с Месопотамией, и очень много переняли от Старого Шумера, хотя уже Новый Шумер о них не знал, либо забыл. – Э... Старый Шумер? Новый Шумер? — непонимающе переспросил ребёнок. Это вообще были для него новые факты, хотя он краем уха и слышал о том, что когда-то существовало это царство. – Хм... Ясно, — покачав головой, произнёс мистер Шу, выразительно посмотрев на Барти. — Итак, Новый Шумер был царством людей, наделённых какими-то особыми способностями и объединённых в семьи, что вели города к развитию с самого момента их основания. Нельзя точно сказать, были ли это магики или же маги, так как до наших дней осталось лишь несколько записей, в которых гласит, что они называли себя просто «существа». Это время длилось около восьми веков, но потом, в девятнадцатом веке до рождения Христа, случился переворот, и появился Новый Шумер. Это разделение принято лишь у магов, так как маглы не в курсе старых библиотек, что спрятаны недалеко от Ирака. – Ясно, — кивнув, произнёс мальчик, смотря на своих собеседников. — Так что там с Икаром? – Ах да, чуть не забыли, — вздохнув, произнёс Барти. — Так вот, где-то в начале десятого — девятого века до нашей эры царство Хатти было поглощено хеттами, правда там было не ясно, как именно прошло данное действо, но определенное количество хаттских магов, ведунов и ведьм отправились искать лучшей жизни, и оказались на горе Олимп. Сколько их было точно не известно никому, но в итоге образовалось несколько родов, которые и стали самыми известными олимпийцами, при том многие так и не поняли, что это были фамилии родов, но никак не имена. – Что думали они о тех, кто жил внизу, точно так же не известно, до сих пор не понятно, отчего обычные маглы считали их Богами, так как до наших дней не дошли их артефакты или заклинания, лишь обрывки из мифов, — вздохнув, произнёс Шу. — В пещерах горного массива действительно были найдены артефакты, которые могут свидетельствовать о том, что хаттские маги были необычно сильны, но это лишь косвенные улики, которые по сути ничего не доказывают. – Так что вопросов по тому периоду на самом деле больше, чем по более поздним векам, той же Древней Греции или Рима, — спокойно произнёс Барти. — Но суть в чём, у греков ведь тоже были маги, и они также хотели признания, силы, богатств. И вот началась возня, одни шли в услужение хатти, другие же наоборот решили противопоставлять себя им. Из таких вот других и были Икар и Дедал — оба мага были не довольны тем, что их держали на острове-темнице, вот и решили сбежать. И если Дедал сумел скрыться, то вот его сынок не смог, так как привлек внимание Гелиоса и был им безжалостно убит. – Да, помню описание данного действа, — кивнув, произнёс мистер Шу, — царь Миноса был в таком гневе, что пытал узника в течение семи дней, заставляя жрецов лечить раны Икара каждую ночь. А на седьмой день его милосердно добили — предварительно сломав лопатки двумя деревянными дощечками, которые после этого были обмазаны горячим воском и украшены перьями, дабы создать красивую сказку для легенд. Ну что, я достаточно точно рассказал историю, мистер Крауч, или всё же сумел опуститься в глупые подробности, нагоняя романтику и ужас? – Не совсем, — хмыкнув, произнёс Барти. — Ты забыл упомянуть, что через год этого царя нашли мертвым, так как он подавился воском, что залили ему в глотку. – Ух ты, — восхищённо произнёс Гарри, понимая, что в истории он плавает. Сильно и глубоко, и даже не скоро сможет выплыть. Мальчик напрочь забыл про комментарии Барти, тем самым вызвав странные взгляды от парочки старых товарищей, и с восторженным взором взирал на обоих. — Барти, ты ведь сможешь мне рассказать еще что-то? Это же так интересно... В тот день они так и не выбрались из квартиры мистера Шу, так как два мага очень долго рассказывали про историю Древнего Мира, при этом довольно часто перебивая друг друга, ссылаясь на какие-то свитки, библиотеки и записи, о которых сам Гарри и не слышал. А еще мальчик понял, что ему надо будет поговорить с Октавиусом и Руфусом, ведь в очень многих случая фигурировали существа, о которых никто толком и не знал. И лишь перед самым сном ребенок осознал, что за чувство не давало ему покоя — он вновь хотел летать, чувствуя ветер в волосах и ту свободу, что дарует полет. При этом утром его желание полетов не уменьшилось, отчего Гарри стал раздумывать над тем, чтобы ему купили хотя бы детскую метлу. Правда раздумывать над планом того, как бы заполучить себе этот инструмент, Гарри вскоре уже не мог, началась подготовка к свадьбе, а позже усталость и вовсе выбила из головы мальчика его желание свободы над землёй. И каково же было удивление ребенка, когда вместо Леголенда, официального места посещения, они оказались в специальном курортном центре, который обслуживал гостей, желающих посетить питомник. Пятиэтажный комплекс, десятка два отдельно расположенных домов и обслуживание по высшему классу — всё это безумно радовало Гарри, особенно после слов о том, что через полчаса они пойдут смотреть на пегасов. Как именно лорд узнал, что у его сына такая тяга к полетам, Гарри так и не узнал, но был безумно рад такому подарку. И сразу же побежал переодеваться — зная себя, а так же любимцев Хагрида, о которых полувеликан мог трещать часами, мальчик даже не сомневался, что в шерсти, грязи и перьях он будет уже спустя полчаса после знакомства. Правда проблема появилась там, где её никто не ждал — пегасы и грифоны напрочь отказывались общаться с ребенком, избегая его и нервно перебирая копытами. А к гиппогрифам его не пускали — эти создания были более своенравными, хотя Гарри они казались более приятными для общения, пусть и могли покалечить ребенка. Правда к неожиданности многих, Гарри сумел взлететь в небо, правда не на грифоне или пегасе, а на фестрале — самой необычной крылатой лошади в питомнике. Кроме того факта, что их видели те, кто видел смерть — эти создания так же имели очень проказливый нрав, правда не лишенный любопытства, на чём собственно и сыграл Гарри — быстро сумев завоевать доверие, а чуть позже и любовь фестрала. Правда каких нервов это стоило Регулусу и Авроре, когда они не смогли увидеть, на ком именно летел их сын, упоминать не будем. Впрочем как и прочие неприятности, что доставил Благородный Небесный Воин родителям мальчика. С именами у Гарри всё было куда как печальнее, нежели у его родителей, которые назвали фестрала просто — Кошмар. И никто даже не сумел возразить — Гарри, потому как выпал в осадок, когда его назвали всадником апокалипсиса, который приносил хаос и разрушения в мир. Как именно возразить Гарри просто не знал, так что благоразумно решил промолчать и не отсвечивать, так как новых прозвищ ему не требовалось. А фестралу было и вовсе не интересно, о чём там болтают двуногие мешки с кровью, в то время как его кормят. За два дня Гарри и Кошмар сумели облететь весь заповедник, побывать практически на каждой скале, заблудиться в том лесу, что окружал парк, и даже сыграть в воздушный крикет с работниками парка. Поначалу те даже пытались поддаваться, но Гарри сумел убедить всех, что синдрома часового у него нет, в общем-то как и тормозов. Воздушные трюки, петли и бочки, выполняемые ребёнком и фестралом, были не то чтобы очень уж опасными, но многим от них становилось не по себе, особенно когда они не видели невидимую лошадь. В итоге за те пару дней, Регулус чуть было не поседел, смотря на выкрутасы сына в воздухе, в то же время Аврора решила просто не смотреть на это, отвлекаясь на разговоры с местными работницами о косметике. Чары чарами, а зелья, маски и бальзамы никто не отменял — красота была не только важным оружием любой девушки, но и требовала постоянной поддержки, которая могла прийти из любой части света. Эту нехитрую истину девушка выучила еще в Хогвартсе, будучи студенткой последних курсов. В итоге ко дню свадьбы семейство лорда Блэк вернулось в Британскую Империю отдохнувшим, довольным жизнью и готовым к очередному испытанию, которое называлось — Свадьба Благородного Лорда. Свадебная церемония, впрочем как и приём в её честь, прошли довольно буднично, если не сказать более грубо. Никто из гостей не отметился ничем необычным — никто из гостей не пытался унизить молодожёнов, подарки были заранее осмотрены на предмет проклятий, а сам Гарри даже и не пытался оказаться на церемонии — общим голосованием семьи ему было приказано сидеть дома и не отсвечивать. Так что это событие даже не запомнилось как следует ни у кого из рода, кроме разве что Кричера, любовно записавшего сие в Книгу. А вот последствия да, были неприятными. Стоило магическому сообществу узнать о том, что один из одиозных лордов женился на девушке, несколько младше его, как со всех сторон послышались шепотки о чёрной магии, приворотах и проклятиях. В статьях Пророка тут же появились мнения «экспертов», а Ведьмополитен начал рассказывать об обычаях аристократических семей, где невинных дев использовали во множестве противоестественных ритуалах для зачатия наследника. – Бред, — не прочитав и треть статьи, вынесла вердикт мадам Бланж, сидевшая за столом вместе с Гарри. Из всех жителей Блэк-хауса они были единственными, кто проснулся к завтраку, и был в состоянии мыслить — молодожёны ещё спали, а мужчины были либо ещё пьяны, либо уже. Правда это совсем не помешало Молина провести утреннюю тренировку — даже пьяным испанец был хорошим тренером, правда с излишком ненормативной лексики, которым он комментировал все действия ребёнка. – Я уже более трёх сотен лет преподаю, и ни одно семейство не проводит подобных ритуалов, — покачав головой, произнесла женщина. — Более того, они бессмысленны — так как дар Магии должен быть ценен для тебя самого! А чья-то жизнь, отнятая на алтаре это оскорбление, которое ведёт к откатам. – Что сказать, идиотов хватает, — вздохнув, произнёс ребёнок. — Я буду на улице, Эмма должна была принести ракетки, мы хотели в теннис сыграть. – Аккуратней, не выбейте окна седьмого дома, — только и произнесла женщина, промокнув губы салфеткой. Мистер Коннолли жил в угловом доме, расположенным рядом с площадкой для спортивных игр, и был довольно склочным представителем Ирландии, не терпящим шум и крики детей. Впрочем, дети его тоже не особо любили, втайне называя людоедом, и сторонись этой пятиэтажки. Весь сыр бор был в том, что Рид Коннолли был ритуалистом, при этом картину отнюдь не радостной профессии дополнял скверный характер и параноидальные мысли. Быстро собравшись, а так же предупредив Кричера, мальчик практически до самого вечера провёл на улице — миссис Хикс вынесла во двор еду, дабы покормить спортсменов, а Джордж, старший брат Адама, присматривал за играющими вечером, когда солнце скрылось, и фонари хоть и освещали площадку, но недостаточно хорошо. А на следующий день Лорд и Леди Блэк отбыли на Карибы, проводить медовый месяц в тепле и уюте. Правда Гарри остался в Лондоне, точнее временно переехал в замок, из-за настойчивого интереса Пророка и прочих по отношению к их семье, особенно в свете интервью, проведённого с Сириусом — мистер Лайт был так любезен, что сообщил многое о своей бывшей семье, вызвав гневные тирады со стороны Вальпурги, желающей всего «лучшего» мелкому уродцу, и тихие проклятия со стороны Кричера. Так что вместо запланированного отдыха в магическом Порт-Рояле, что находился на суше и под водой, мальчик три недели должен был отдыхать в мэноре и хаусе...