всё

я тысяча первая вкладка, не желающая открываться в браузере, забитом шлаком и кучей фонового дерьма. играет музыка, уведомления трижды прошли по кругам ада, как школьница в короткой юбчонке: пальцы впиваются в ткань, когда приходится подниматься, чтоб не было видно белья. но она падает — бедная девочка. у неё всё наружу: плоть наружу, кости наружу, душа наружу. социальная лестница такое говно. я считаю ступеньки рёбрами. тысяча и одно слово сковывается физиологическими процессами. остановиться не получается — кольцо с начало-конец концепцией. подбородок бьётся о кафель, и зубы крошатся от силы ударов. переломай сраный череп мне, чтобы я не смогла набирать текст, чтобы мысли не бились о стены сомнений под глупый шелест иронизированных признаний в больной голове. к сожалению, у меня нет печатной машинки — и нет дьявола, в маниакальных порывах нашёптывающего стихи, ругающегося в пьяном угаре в свободное ухо (почти не забитое серой нудятины и телевизионного рупора), интенсивно надрачивающего и ласкающего свои яички, словно мать, которая бесполезно воркует возле маленькой доченьки-птички, продолжающего вжиматься с вожделением в прыщавую спину. чувство эякулята отсутствует — хорошо. и чёрт с ним. «не сбивайся, прошу тебя, бей по буквам из пластика и металла, — он не шепчет, потому что его нет и никогда не существовало, — синхронизируйся и закончи в одно мгновение, словно мир перед взрывом атомной бомбы». подобно иисусу, на плахе народным взглядом сожжённому, я строчу на компьютерной клаве бессмыслицу в ворде, чувствуя себя откровенно не тру. но кого это тут ебёт вообще? тысяча и одна сказка об утерянной аляске. тысяча и одна попытка найти смысл, опустившийся на дно марианской впадины.