вены — индиго, лето пропахло индикой. глажу колени ласточки, обвести бы ямочки, чёрточки, чашечки тёмно-синим. только дурное мне выполнять под силу: ноль продуктивности. ноль, зеро — совместимость. вновь подотрутся ластиком эти линии — не отыскать следов, что меня вели.
крылышко, где края твои нерушимые, тёплые, мирные, солнцем вытканные? где ж тот участок земли, на который уйти придётся с холодом да вином — первым приветом осени? в слякоти захлебнуться, саван выткать из листьев. звезда путеводная, — слышишь? — веди меня, пока не свихнулся. нить, ариадна, дай нить мне — сердце своё на локоны распустить готов. знать бы, куда идти только.
карты выцвели: больше не медь, а иней, — кончилась видимость. мысли в клубок сбились, колонией оплелись, — не разгрести. медитации обессилили. не до травы — выжгло светило всё, нечем дымить, нечем «хорошего человека» имидж портить. под кайфом, как червь дождевой, ползти, или о гравий сбивать коленки да ноги в целом — всё бессмысленно: мне не найти тебя. мне тебя не найти, крылышко.
вечной и ядерной стала зима эта, словно удар под дых. все перелётные птицы состарились в тёплых краях своих.