всё

пепел срывается с тлеющей сигареты, мнимым бомбардировщиком устремляется вниз с пятого этажа, решительно расправляя крылья победы, и бережно разбивается о холодный асфальт. неотложка откладывает дела на потом. колу зеро, пожалуйста, и чикен бургер мак что-то там. с собой ли? конечно! мы люди занятые, нам ещё жизни спасать надо. старые пешеходы, буки-уроды, пробки на светофоре, переходы, телефонный звонок. что же вы плачете, милочка? больше никто не болен. умер? ну, умер! и что с того? как зовут-то покойника? время смерти 16:00. тело серёжи вытаскивают во двор, и пепел вжимается в медработников, прилипает к ботинкам. милочка нитку свитера дёргает — да так сильно, что остаётся голой. нет серёженьки больше. не для кого теперь плести оленьке косы. так и стоит голая. грудь просвечивает нутро. санитары вперивают глаза в окно: лысая кошка выхаркивает непонятное что-то. совестно ли? может, вздрочнуть охота? оле холодно, как и должно быть жене покойника. но тело серёжи ещё теплое, почти живое. ведь неотложка приехала почти вовремя, только уехала поздно.