Цена счастью

Гаррус нервничал. Нет, не так. Гаррус НЕРВНИЧАЛ. И было из-за чего. Как-никак, а годовщина знакомства с капитаном, по чистой случайности выпавшая на человеческий праздник дня всех влюблённых, выпадает раз в году. Да и то только в том году, что Шепард жива и в сознании. Три года из шести можно было выкидывать сразу же, а один год в счёт не шёл, поскольку в то время единственным, что их связывало, была палуба корабля. В остальном они были прекрасными напарниками, отличными собутыльниками, но не более того. И только в предпоследний год, когда на кону стояли их жизни, что-то соизволило зашевелиться в их отношениях. Ага, подумалось Гаррусу, зашевелилось и едва не сдохло, ибо где пекло, там Шепард, а если где-то Шепард, то пиши пропало — пекло начнётся по мере увеличения продолжительности пребывания там Шепард. Какое уж там 14 февраля… В общем и целом, подводя итоги, на 14 февраля Гаррус был чист, свеж и безоружен, как кроган перед дифференциальным уравнением. Первый раз, как никак. Первый (Гаррус сглотнул), сцука, раз. Нервно обернувшись по сторонам, турианец в нетерпении побарабанил когтями по стеклянному столу. Ну где эту Шепард носит? Вакариан откинулся на стуле и задумчиво уставился вдаль. Пяти секунд оказалось достаточно, чтобы довести себя до белого каления мыслями о том, где находится Шепард, что с ней могло случится и в каком количестве её теперь везут обратно. Гаррус подскочил на стуле и нервно уставился в омни-тул. Когти быстро нашли контакт Шепард и настрочили ей длиннющее сообщение, глубинный смысл которого крылся во фразе «Где тебя носит?» Однако палец завис ровно над кнопкой отправления. Гаррус щелкнул челюстями и сбросил сообщение. Вместо этого он напечатал Лиаре. «Доброго вечера. Не хочу доставлять каких-либо неудобств, но ты случайно не знаешь, где сейчас Шепард?» «Случайно не знаю», — быстро пришёл ответ. Гаррус выругался. Ситуация переставала казаться забавной. Впрочем, в его состоянии забавным Гаррусу казалось только его положение — застрять посреди Цитадели в ресторане Президиума в ожидании любимой девушки, которая всеми силами стремится притянуть все самые глобальные неприятности вселенной, в особенности галактики Млечный Путь. Впрочем, почему в ожидании девушки? В ожидании проблем, что она принесет за собой на хвосте. Гаррус оттянул бабочку. Было трудно дышать. Ну где же она? Внезапно Архангел вспомнил, как ещё совсем недавно он задавал точно такой же вопрос всем спасателям, работавшим на месте разрушения Горна. Когда грянул взрыв, все только и успели, что включить двигатели на полную мощность, чтобы уйти из-под воздействия уничтожающего луча. Джокер тогда дотянул до последнего, и Нормандию чуть не поджарило на быстром пламени. В процессе отключилась СУЗИ, как потом выяснилось, безвременно, поэтому Моро пришлось вытаскивать корабль фактически на своих двоих. Перепугались тогда все. Кроме него. Он отстранённо смотрел в пустоту, не в силах ничего сделать. Он прекрасно понимал, что было бесполезно что-то предпринимать или, тем более, кого-то ждать. Равно как и совершенно бессмысленно и нелогично ожидать на месте скорой гибели под изничтожающим лучом Горна. Поэтому он не сказал ничего, когда Моро развернул корабль. Не сказал, хотя в груди у него все болело и кричало. Холодный рациональный турианский разум оповещал, что экипаж Нормандии в количественном соотношении значительно превышает ценность жизни одной Шепард, оставшейся запускать Горн. Вот только сердце упрямо говорило об обратном. И ничего поделать с этим Гаррус не мог. Как не мог потом прикрепить табличку с именем командира к мемориальной доске. Не мог, и всё тут. Он очень хотел верить, что она жива. Очень. Хотя и понимал, что это бессмысленно. Но всё же… вдруг ему ещё раз повезёт? Один раз. Пожалуйста… Чьи-то руки мягко обвили воротник. Гаррус вздрогнул, бабочка-резинка, оттянутая когтем, с треском вернулась на место, ударив по нежной коже, и турианец едва сдержался, чтобы не зашипеть. — Что делаешь? — над ухом послышался знакомый голос. Обернувшись, Гаррус завибрировал мандибулами в приветствии, нисколько не кривя душой: — О тебе думаю. Шепард несколько смущенно улыбнулась и, отойдя на шаг, спросила: — Нравится? Чёрное блестящее платье в пол обтягивало фигуру второй кожей. Гаррус знал, что Джейн никогда не любила платья. Особенно длинные. Но сильнее платьев Шепард не любила только одно — жалость. Под длинной юбкой скрывались не менее длинные швы, наложенные на ноги после многочисленных операций по восстановлению кожного покрова. Ожоги третьей степени — не шутки. Когда Шепард нашли, Гаррус не знал, смеяться ему или плакать. Бедная девочка. ЕГО бедная девочка. Она была похожа на обугленную головешку. Вакариан тогда чуть с ума не сошёл, пытаясь отыскать врача. Поголовно все были заняты восстановлением последствий после Жнецов, найти кого-то, кто согласился бы на сложные пластические операции в условиях масштабной нехватки банальных перевязочных средств — та ещё задача. Если бы не Лиара… — …Вакариан! — Гаррус ошалело мотнул головой. Очевидно, Джейн уже не первую минуту пыталась привлечь его внимание: лоб прорезала глубокая складка, а губы были слегка поджаты. Как и всегда во время сражений, подумалось Гаррусу. — Вакариан, прекрати изображать из себя труп, это моя привилегия, — Шепард раздраженно щелкнула пальцами перед глазами Гарруса. Да что с этим турианцем не так? И не только с ним, с утра все кавардаком идёт. Взять хотя бы Лиару с её «Явику понравится что-то короткое и смелое, или что-то скромное и длинное?» Как будто Шепард во всем этом разбиралась. У неё самой был лишь один критерий отбора подобной одежды — между ног не дует, сиськами не светит. Точка. Но нет. Визг Лиары, увидевшей «кожаный», по её мнению, «ужас», слышали все левиафаны в окрестности. Все три оставшихся. Ну и что, что чёрное? Ну и что, что кожаное? И какое кому дело, старое оно или нет? Оно нравилось Шепард. В этом платье она танцевала с Гаррусом тогда, в баре. Перед тем, как отправиться на Землю. Перед тем, как… Шепард со вздохом покосилась на свои ноги. Лиара была права. Нельзя было надевать то платье. Длинные шрамы и остаточные швы, перекрытые бинтами, не стоило показывать на свет. Она совсем об этом забыла… — Шепард? — Джейн подняла взгляд на Вакариана. — Ты безумно красивая, — на неё смотрели с таким… такой… Шепард не могла описать весь тот спектр чувств, что она увидела в глазах турианца. Она просто поняла, что на данный конкретный момент для обладателя этих глаз она является самой красивой девушкой на свете. И всё. Точка. — Давай выпьем? — Гаррус аккуратно налил вино в бокал Шепард. Джейн только смахнула прядь рыжих волос, упрямо лезших ей в глаза. Как ни крути, а волосы начали восстанавливаться и расти только после недавней операции, поэтому зачесывать их в какие-то прически не имело ни малейшего смысла. Все равно нечего. Приходилось терпеть то, что есть. Но зато уже сейчас на лице Шепард заносчиво играли веснушки. Джейн усмехнулась. Когда Гаррус впервые разглядел их, уже на корабле, у бедного турианца было чрезвычайно забавное выражение челюстей. Особенно когда командир соизволила объяснить, что это не грязь, с которой она ходит 24/7, а просто особенность её не в меру светлой кожи и рыжих волос. Шепард буквально видела эти растопыренные в недоумении мандибулы. Вот умора была… — Джейн? — осторожно позвал Гаррус, глядя прямо в затянутые поволокой зеленые глаза любимой. Девушка счастливо улыбалась. Услышав голос, она встрепенулась. — Да, что? Прости, я немного задумалась. — Как и я. Как и все мы в этот день. Я ведь правильно помню, сегодня 14 февраля? — Да… — неуверенно протянула Джейн, озадаченно глядя на явно что-то задумывавшего Гарруса. — Ты за это хочешь выпить? — на всякий случай уточнила она. Турианец удивленно дернул мандибулами. — А пить надо за что-то? — Необязательно, — пожала плечами Шепард. — Просто человеческий обычай — говорить что-то хорошее и пить за это. — Это как загадывать желания на… Новый год, да? — Не совсем. Просто пьёшь за что-то хорошее. Можно загадать желание, а можно просто сказать спасибо за то, что уже случилось. — В таком случае, предлагаю выпить за тебя, Шеп, — Гаррус хитро подмигнул девушке. — Вакариан… — протянула Джейн, расплываясь в улыбке. — Ну да, согласен, — если турианцы умели улыбаться, то это как раз был этот момент, — ты не самое хорошее, что могло со мной произойти. Девушка слегка наклонилась к собеседнику и угрожающе протянула: — Архангел… Не забывай, пожалуйста, что я тоже отстреливаю Жнецов на досуге. Гаррус только щелкнул мандибулами и слегка наклонился в ответ. Джейн удивленно посмотрела на едва заметно вибрирующие челюсти, совершенно не ожидая того, что последует далее. — Я просто хотел сказать, что ты лучшее, что случилось со мной в жизни. Пожалуйста, не исчезай больше от меня так надолго. Я скучаю. — По мне, так ты постоянно был рядом, — Джейн с нежностью прикоснулась к мандибулам своего любимого. Наконец-то любимого. Без всяких отлагательств и временных задержек. — Ну что? Пьём? — А за что, мы так и не договорились. — Предлагаю за нас! — За нас! — Стоять, Вакариан, куда бокал потащил? А чокаться? — Зачем? — Чтоб сбылось, мы не на поминках. — Мы на поминках твоей совести, Шепард. — Нет её у меня. Скормила Катализатору, когда торговалась. — Кстати, Джейн, — Гаррус пригубил бокал и отставил в сторону. Этот вопрос уже давно приходил ему в голову, но задать он его как-то не решался. То времени не было, то не к месту, а потом и вовсе стало неважно. Но сейчас… — Шеп. — Да? — Как ты поняла, что Катализатор лжёт? Ну… про весь этот синтез, контроль над Жнецами и прочее? — Ну… — Джейн задумчиво откинулась на кресло. Брови опять нахмурились, девушка что-то вспоминала. — Если честно, — наконец ответила она, — у меня в голове просто постоянно вертелась мысль, что он больно гладко стелет. А спать, как известно… — Да, забавное идиоматическое выражение, — кивнул Гаррус, внимательно слушая девушку. — Да, и… и ещё слишком сильно он был похож на мальчика из моих… галлюцинаций. Я просто не могла не провести параллель. Но если совсем откровенно, — теперь пришла очередь Шепард наклоняться к Гаррусу с заговорщическим видом, — меня все то время, пока я с ним болтала, мучал один вопрос… почему Джокер тогда сказал, что соскучился по парню со штырем в заднице? — Серьезно? — Гаррус поперхнулся. Возмущённо взглянув на Шепард, турианец прищелкнул мандибулами — Джейн смеялась. Громко и заливисто. — Серьезно, Джейн? Это шутке уже сто лет. — Прямо как «Дружественному огню»**? — с усмешкой поинтересовалась Шепард, наблюдая за тем, как возмущённо дёргаются мандибулы на лице Гарруса. Всё-таки иногда разница в годах чувствовалась… — Ещё хуже, — пробормотал турианец. — Погоди, — внезапно вскинулся он, — то есть получается, галактика была спасена от уничтожения благодаря штырю в заднице одного турианца? Шепард замерла. Затем поставила бокал на место. И под хохот Гарруса быстрыми перебежками скрылась за дверью туалетной комнаты, чтобы там выплюнуть в раковину вино, грозившее попасть не в то горло, и безудержно расхохотаться. Пыжак ему в дуло… только так дела в этой галактике и делаются. Шепард смеялась так, что в конечном счете у неё заболел живот, а из глаз потекли слезы. Отдышавшись, девушка вернулась к Гаррусу, забрасывая в дальний ящик мысли о том, как почти поверила Катализатору и даже совершила первые шаги навстречу, как ей тогда казалось, новой жизни.

***

Уже глубокой ночью, лёжа в полудреме на груди своего любимого турианца, Шепард осторожно прокрутила этот момент из памяти. Аккуратно. Как самый едкий реагент, грозивший расплавить ее тело и сознание заодно. Она шла. Медленно, превозмогая боль. И думая о ней. Об утопии. О синтезе. О жизни, в которой будет место всем: и органикам, и синтетикам. Идеальный симбиоз. И вот на этом месте Шепард запнулась и остановилась. Появилось странное чувство. Будто бы все это время на неё лил дождь, сквозь который ничего не было видно, а тут на секунду вокруг неё образовалось сухое место. И что-то щёлкнуло в голове. Она вспомнила металлический голос Сарена… «Органика и техника сплетены воедино. Союз плоти и стали» Шепард не знала, но буквально почувствовала спиной взгляд мальчика. Она обернулась. Он стоял, поджав губы. Если голограмма, конечно, может так делать. Но он делал. Совсем как она. В гуле Горна девушка сделала несколько шагов назад, едва осознавая, что дрожит сейчас от страха того, что только что чуть не натворила. Потом был взрыв. Удар. Жесткие обломки. Боль во всем, что она когда-то считало своим телом. А затем медленное собирание себя по кусочкам, воспоминание за воспоминанием. Гаррус. Лиара. Тали. Осунувшийся Джокер… Много чего потом было. Но прежде всего было это — взгляд холодного цифрового разума, проникающий в глубины сознания. Иногда в кошмарах он всё ещё преследовал Джейн. Заставляя сомневаться в том, всё ли так, как она видит. Уже не порождение ли Катализатора всё окружающее? Не галлюцинация, как тогда, с мальчиком? Сквозь сон Шепард почувствовала, как её теснее прижимают к себе. Турианец проурчал что-то недовольное и накрыл лапой голову Джейн. Девушка слабо улыбнулась. Что ж, её паранойя — ещё слабая цена за спасённую галактику. Можно и потерпеть. Конечно, прежней она уже никогда не будет… но что поделать? Всему есть своя цена. И её счастью — тоже.