Sing me a song

      Эта любовь не была с первого взгляда — она была с первого поцелуя: с машиной Нигана.       До встречи с тобой       — Это было в последний раз! И, знаешь, почему? Нет, я сейчас не психую, просто они закончились! Всё! Интернет пуст, Энид! Этот придурок был последним! — выйдя из бара, Карл пытался надеть куртку, без особого внимания слушая ворох вопросов, переходящих в утешения, которые раздавались на другом конце провода: содержание их разговоров с Энид, которые случались сразу после очередного неудачного «свидания», мало чем отличались от друг друга. Хотя сегодня Карл ощущал себя более опустошённым, чем прежде, — Я хожу на свидания уже весь выпускной класс, где мой… — «принц» — так и просилось с языка, но Карл поморщился: это бы прозвучало слишком по-гейски даже него.       Карл осознал кем является, больше года назад. И эта новость, возможно, убила бы его, но понимание и поддержка, которую оказали Карлу его отец и его лучшая подруга, Энид, помогли смотреть на вещи оптимистично. Карл был принят близкими людьми, и ему, вроде бы, не на что было жаловаться. Ровно до того момента, когда он понял, как непросто завязать такое знакомство, которое бы впоследствии могло перейти в настоящие отношения.       За год у Карла сложилось ощущение, что парням с такой же ориентацией подобное совершенно не интересно. Карл внезапно осознал, что даже среди «не таких как все» он всё равно оказался не таким как все.       — Где тот самый человек, в которого можно влюбиться с первого взгляда и прожить с ним долго и счастливо или… Что там ещё обещают в твоих вдохновляющих статьях?       Карл понимал, что своими причитаниями часто выводит Энид из себя, поэтому старался делать это лишь по особым случаям. Которые наступали каждый раз, когда очередной претендент на «трон принца» желал того же, что и все до него. Карл не боялся интимных связей, но не хотел, чтобы на этом знакомство и закончилось. А, судя по парням, с которыми ему доводилось завязывать общение, именно на этом всё и закончилось бы.       — Не думаю, что можно найти человека для «любви с первого взгляда» и жизни «долго и счастливо» в соцсетях или клубах… Куда тебе, кстати, ещё даже нельзя ходить, Карл! Если твой отец узнает… — раздалось из трубки, на что Карл закатил глаза и улыбнулся: запоздалая забота Энид казалась ему милой.       Так случалось всегда: обычно сперва Энид помогала ему придумать и осуществить какой-нибудь «опасный» план, а после, словно с запозданием поняв все возможные последствия такого плана, забрасывала Карла нравоучениями. Так было и сегодня: отец смотрел дома футбол и был уверен, что его любимый сын в поте лица трудится с подругой детства над важным выпускным проектом.       — Однажды это просто случится… — начала Энид уже другую «песню», которую Карл просто терпеть не мог: все заверения о «счастливом будущем, которое скоро обязательно наступит» лишь навевали на Карла тоску и желание поскорее сменить тему.       — Да-да, — закивал Карл, переходя дорогу в неположенном месте, чувствуя, что совершенно не хочет сейчас слушать вдохновляющие речи о счастливом будущем, — это случится, когда я меньше всего буду этого ждать. Просто нужно, чтобы я...       — Карл, ты меня слышишь?.. Карл??..       «Оказался в нужный момент в нужном месте…» — это было последнее, что успело пронестись в сознании до того, как ослепивший Карла яркий свет перешёл в резкий удар, а после погас, и абсолютно всё погрузилось во тьму.       Наши дни       — Сперва под моей машиной — потом подо мной! — воскликнул Ниган, хлопнув при этом в ладоши и наблюдая за реакцией сидевших за столом людей, явно не готовых к таким подробностям.       «Людьми» являлись друзья Карла, которых они с Ниганом встретили в этом баре случайно, и с которыми вынуждены были делить стол: в день всех влюблённых почти все заведения были переполнены.       — Ну, если опустить прелюдии с его доставучим папашей, конечно. Как по мне, без них вполне можно было бы обойтись, — Ниган подмигнул Карлу, привнося в сказанное ещё больше нежелательного смысла и заставляя человека, друга Энид, пожелавшего узнать «историю их знакомства», искать куда можно отвести смущенный взгляд.       Всё это Ниган делал нарочно, Карл знал: подобные вопросы бесят мужчину, как и проявление на людях каких-либо чувств, как и вся эта «мишура» и «истерия вокруг любви и влюблённых» бесит мужчину. Поэтому Карл был благодарен уже за то, что, несмотря на все «неудобства», Ниган просто не встанет из-за стола и, бросив нечто обидно-саркастичное, не уйдёт домой.       Дома у Нигана они проводили большую часть времени. Но сегодня Карлу захотелось чего-то другого, возможно, даже особенного, но, как оказалось, такого труднодоступного в этот проклятый день.       Слушая Нигана и наблюдая за лицами друзей, Карл невесело улыбнулся, вспоминая реакцию отца на всё произошедшее: сперва на этот несчастный случай с машиной и попытки засадить Нигана за решётку; после — на визиты Нигана в больницу, на их начавшиеся и ставшие тайными встречи после выписки… Карл не знал, что больше всего приводило отца в бешенство: тот факт, что Ниган смог «уйти от правосудия» после аварии или само общение единственного сына с человеком, который был в разы старше…       Много было всего того, что в конечном итоге испортило всякие отношения с отцом: нужно было делать выбор, в котором Карл не позволял себе не усомниться ни разу. Да, он лишился семьи, да, с Ниганом было порою чертовски нелегко, но Карл с самого начала знал, что так будет, поэтому не видел причины возвращаться в прошлое или подвергать анализу настоящее.       Хотя почему-то сегодня Ниган, словно специально, делал всё, чтобы заставить Карла начать задумываться о правильности своего решения.       И Карл не понимал, в чем заключалась причина, но, казалось, Нигана почему-то раздражало сегодня абсолютно всё: медлительность официантов, громкая музыка, друзья Карла…       Отчего Карл действительно начал терять уверенность: начал сомневаться в том, что хотел сегодня сделать. Пусть Ниган и не признавал никаких чувств, не был «принцем», о котором Карл когда-то мечтал, но он был тем самым. И сегодня Карл хотел признаться этому человеку в своих чувствах.       Ниган итак всё это, наверняка, знал, но Карлу очень хотелось, чтобы его чувства, наконец, обрели форму, стали материальными, зазвучали… Сделав это подобно словам из красивых песен, которые подвыпившие смельчаки сегодня то и дело исполняли со сцены, посвящая их своим сидящим в зале «половинкам».       — Какой идиот может решить сделать признание подобным образом? Когда спеть песню безголосым хрипением стало верхом идиотизма для признания в чувствах, которые через пару лет бурных потрахушек всё равно оказываются залиты дерьмом, а после — слиты в унитаз?       За столом воцарило молчание, а взгляд Энид, казалось, готов был прожечь Карла насквозь.       — Поэтому хорошо, когда ни у кого никаких чувств нет: нечего заливать дерьмом и сливать в унитаз, да? — с наигранной бодростью громко произнёс Карл, поймав на себе пристальный взгляд Нигана, от проницательности которого захотелось тут же укрыться.       И это желание заставляет Карла подняться и выйти из-за стола. Ему внезапно захотелось поскорее оказаться подальше: эмоции в любую секунду могли отразиться на его лице. Те самые, которых Ниган видеть не должен, потому что Карлу никак не хотелось быть «глупым романтичным мальчишкой», какие по определению раздражают этого человека.       Карлу хотелось быть равнодушным, сильным, взрослым, но из-за сказанных Ниганом слов… Что-то внутри у Карла словно лопается: его тайная вера, что однажды Ниган скажет ему… Или сделает что-то без всяких слов… Даст хоть какую-то надежду — нечто такое … что укрепило бы в Карле уверенность в правильности своего выбора.       Пусть это было бы даже не «я тебя люблю», а простое «ты знаешь»… Этого Карлу было бы достаточно. Но Ниган ничего такого не делал. И Карлу всё это время приходилось утешаться мыслью, что этот человек просто другой: из тех, кто не только не говорит о чувствах, но и никоим образом их не демонстрирует. Ведь это вовсе это не значит, что их у этого человека нет?..       — Если ты сам себе не можешь этого сказать, то позволь мне, — от размышлений Карла отрывает голос подошедшей Энид. Карл оборачивается и хмурится: ему редко доводилось видеть подругу сердитой, но по опыту он уже знал, что ничего хорошего она ему не скажет, — Я знаю тебя всю жизнь, знаю, чего ты всегда хотел, как и знаю, что… не этого.       Карл почувствовал, что начинает злиться: ему казалось, что подобные разговоры о том, что Ниган ему не подходит, остались уже в далёком прошлом.       Злился Карл и на Нигана: за то, что тот дал повод для этих разговоров. Злился и на себя: за то, что отреагировал на этот «повод».       Энид ждала какой-то реакции, а Карл ощущал, что совершенно не имеет сил с ней спорить. Возможно, потому что какая-то его часть внутри была согласна с подругой. Но только не потому, что Ниган ему не подходил — внезапно Карл, к собственному ужасу, подумал о том, что это он сам совершенно не подходит такому человеку, как Ниган. Что именно Ниган хотел не этого. Что именно Ниган достоин лучшего.       И от этих мыслей Карлу стало так тошно, что, пробурчав какие-то слова о том, что ему нужно подышать свежим воздухом, Карл направился к выходу.       Но, не успел он сделать и нескольких шагов, как вдруг его догнал усиленный микрофоном хрипловатый голос.       — Мне не верилось, что мы сможем вместе быть хотя б неделю….       В первые пару секунд Карл не только боялся обернуться, но даже старался не шевелиться, потому что не мог поверить своим ушам, потому что боялся, что от любого неверного движения волшебство исчезнет. А именно им происходящее и было.       Но вот Карл осмелился, а Ниган по-прежнему стоял на месте: на сцене в свете неона, с микрофоном в руке, никуда не собираясь исчезать.       — Ты молчал — я говорил, потом мы спали в моей постели…       При этих словах, Карл почувствовал, что краснеет, потому что Ниган смотрел прямо на него, не оставляя зевакам за столиками ни единой возможности подумать, что песня совершенно об абстрактном человеке — желательно, о девушке.       Но с каждой нотой смущение отступало: ту искренность, что была во взгляде Нигана, не «портила» даже его часто проявляющаяся ухмылка.       — Потом я надолго тебя тебя, или это ты меня отпускал?.. Может я просто тогда не знал, то, о чём ты, всегда всегда зна-а-ал?       Эта строчка невольно заставила Карла вернуться в мыслях в прошлое и мельком подумать: а не готовился ли Ниган к этому вечеру, потому что песня явно была выбрана не случайно.       Вспоминая серьёзную ссору, которая разделила их больше, чем на год, Карл с трудом сглотнул ком в горле и снова встретился взглядом с Ниганом, сам не заметив, при этом, как оказался почти у сцены. Слова песни были словно про них — их с Ниганом непростые отношения. Отношения, которые, казалось, Ниган совершенно не хотел признавать, как и признаваться в своих чувствах. Хотя последнего Карл и не просил: он верил, что эти чувства есть, пусть и слово «люблю» никогда не сорвётся с языка этого человека.       — И когда я уже никого не искал, оказалось, ты — тот, с кем я счастлив быть рядом, или я просто тогда не знал, что бывает любовь со сто первого взгляда…       Слова и музыка лились дальше, но для Карла это мгновение остановилось. В это мгновение Карл забыл как дышать, он мог лишь чувствовать, как горячо стало глазам: в этот момент во взгляде Нигана было именно оно — это были не просто слова песни о признании в любви — это было его собственное признание.       — И эти десять минут в тебе — самое лучшее, что случается на Земле-е-е….       Новая строчка вырывает Карла из его мыслей, заставляя снова покраснеть, а после — закатить глаза и широко улыбнуться: Ниган не был бы самим собой, если бы выбрал песню, не способную заставить Карла залиться краской.       Карл ловил себя на противоречащих друг другу желаниях: одновременно и провалиться сквозь землю, чтобы не ощущать на себе взгляды публики, но также Карлу так и хотелось встретиться взглядом чуть ли не с каждым, словно подтверждая, что этот идеальный мужчина, стоящий на сцене и просто шикарно на ней выглядящий, имеющий такой потрясающий голос, действительно посвятил эту песню ему, Карлу, прилюдно продемонстрировав всем, что он он занят. Занят этим неказистым подростком.       Но Карл этого не делает, равно как и не проваливается сквозь землю: вместо этого он принимает протянутую руку Нигана, взбирается на сцену и под бешеные аккорды недопетой песни отдаётся грубому, властному поцелую, которым завершает своё признание Ниган.       Лишь открыв глаза, Карл посмотрел в зал и увидел лучащуюся радостью и прижимающую ладони к лицу Энид, а после, к собственному ужасу, Карл увидел за дальним столиком отца, отдыхающего в компании своих сослуживцев.       — Упс!.. — произнёс на ухо Карлу Ниган, помогая выйти из ступора и спуститься со сцены.       Место под землей, похоже, сейчас понадобится не одному Карлу. И, причём, Нигану — в буквальном смысле.