Танец мечей Аоши

Щебетанье птиц, лёгкий ветерок, что тихо шелестел листвой в кронах деревьев и стучал ветками по крыше, не могли нарушить непоколебимое спокойствие мужчины, который, закрыв глаза, сидел неподвижно в храме на полу напротив открытой двери. Иногда редкое дуновение ветерка залетало внутрь храма и играло прядями его тёмных волос, слегка касаясь их. Лучи солнца заливали своим светом всю комнату и весело прыгали по стенам солнечными зайчиками. Изредка, открывая глаза, молодой человек всматривался куда-то вдаль, то, будто бы от усталости, вновь закрывал их и снова погружался в забытье. Казалось, Аоши ничто не могло потревожить, но его обманчивое спокойствие было лишь снаружи. Изнутри же его мучила боль расскаянья, что тяжёлым грузом легла на его душу, съедая и разрывая на части. Осознание того, что его друзья погибли по его вине и что он предал дорогих ему людей, не позволяло сердцу найти покой. —Ханнья.... Бешими... Хёттоко.. Шикиджо... — чуть слышно, еле заметно шевеля губами, прошептал окашира, — простите меня... Я виноват в вашей гибели. После падения сёгуната и наступления новой эпохи Мейдзи, исчезла острая необходимость существования Онивабана и потому большинство участников этой шпионский организации покинули её, найдя своё новое место в жизни. Лишь только четверо из них не нашли иного места, ведь для них сражения — это образ жизни, её смысл. Как их командир, Шиномори не мог оставить их на произвол судьбы, заняв более высокий пост. Если бы битва при замке Эдо состоялась, они, Онивабан, вышли из неё победителями и имели право называться сильнейшими времен Бакумацу. Но это сражение прошло мимо, оставив их в стороне, лишив возможности насладиться сражением. Теперь, спустя много лет после войны, выпал шанс сразится в схватке с тем, кто был по ту сторону баррикад, кто уже носит титул "сильнейший" и убить его, завоевав это звание для Онивабан. Но эта битва принесла Аоши не победу, а лишь потерю и разочарование — гибель его товарищей. После их смерти, он потерял дело всей своей жизни. Изменив в своём сердце свет на тьму, сострадание на ненависть, он изменил себя. Он отказался от всего ради этого дня, этого момента, чтоб сразиться в последний раз во имя мести и возложить на могилы павших цветы — титул сильнейших. Не желая признавать в их гибели свою вину и жить с этим давящим грузом, он, прикрываясь как щитом, стремлением в схватке с Кеншином завоевать этот титул, искал лишь свою смерть. Однако, смерть — это самое лёгкое решение. Жить с чувством вины и ответственности, идти иным путём в жизни без насилия, убийства и мести — вот самое тяжёлое искупление. Осознав всё в поединке с Кеншином, он понял, что истинный смысл жизни — это люди, которые ещё любят его и ждут, и ради которых ему стоит жить дальше и никакие титулы и звания не заменят их. —Простите... Сможете ли простить меня... Окина... Мисао.... Тут его мысли прервал внезапно раздавшийся знакомый мягкий девичий голосок: — Аоши-сама, вот ты где! — отдышавшись, радостно восклинула Мисао, стоя в дверном проёме, — наконец-то я тебя нашла! — Мисао!? — удивился окашира неожиданной встрече. Всё же, где-то вглубине души он был рад, что эта весёлая девчонка разрубила гнетущую его тишину, пробудила ото сна, в который он впал, придавшись воспоминаниям. — Пойдём скорее! — торопила его Мисао, неунимаясь, — там Кеншин и Каору приехали! Идём же скорее! — улыбаясь, тянула она его за руку. — У меня нет никакого желания веселиться.... — безразлично ответил он, даже не взглянув в её сторону. Но девушка, не сдаваясь, вопреки его словам, сделала грустное личико и, смотря на него молящими глазками, для пущей убедительности пустила слезу и шмыгнула носом. —Не пытайся....— хотел было прогнать её Аоши как назойливую муху, но, будто бы сжалившись, всё же согласился. —Хорошо. — тихо и сухо, ответил мужчина, — иди без меня. Я приду чуть позже. Слова Аоши вызвали в девушке бурю эмоций, отчего она, прижав к груди согнутые в локте и сжатые в кулак руки, взвизгнула от радости, а её губы расплылись в счастливой улыбке. Весёлая, Мисао вприпрыжку выскочила из храма и убежала к гостям. Танец мечей Аоши красив, но холоден и опасен, как и он сам. Словно лезвия мечей, разрезающих сердце и убивая хрупкую, ещё неокрепшую к нему любовь девочки, жестоко прозвучали его слова: " Уходи.... И больше никогда не попадайся мне на пути..." Эти слова Мисао не раз вспоминала, думая о нём и о том страшном дне, когда он серьёзно ранил Окину и так холодно с ней простился. Но на самом деле он любил. Он очень её любил. Слова его были беспощадны, но, как ему казалось, он поступает правильно. Ведь будет лучше и легче ей, если она переживёт эту ненависть к нему, нежели будет мучиться, живя с грузом потери, когда узнает о его гибели. Но эта хрупкая, юная девушка знает, что он не такой, каким хочет казаться, ведь в душе он всё тот же окашира Онивабан, что заботился о ней с детства. — Ну и сколько тебя ждать!? — с укором и обидчиво вопросила Мисао, устав от ожидания и прибежав снова за ним в храм, — Тебя все заждались! Идём же, идём! — неотступаясь, снова и снова уговаривала его она. — Упрямая девчонка.... — шёпотом, строго по-отцовски, произнёс Аоши, вставая с места, но Мисао его всё же услышала. —Я не девчонка! — резко махнув рукой, девушка отвернулась и, скрестив руки на груди, обидчиво пробурчала , —между прочим, мне уже шестнадцать... — Я знаю... — улыбнулся он своей скупой полуулыбкой в знак извинения за грубость, — Пойдём. — добавил окашира, пряча эмоции. Впрочем, как и всегда. Аоши когда-то сказал: "Мисао — сильная девочка... Она справится...." Да, она сильная. Она справится. Только она сможет растопить лёд в его сердце. С её упорством и любовью к нему, она обязательно сумеет его отогреть и тогда он улыбнётся ей своей настоящей, искренней и живой улыбкой.