Ипсилонские рассказы

-Эй, мужик! Третьим будешь? - заговорщицкий шёпот неожиданно раздался из-за угла. Николай Палыч обернулся на звук и остановился. -Третьим будешь? - спрашивал какой-то тип в советской военной униформе и с птичьими крыльями за спиной. Рядом стоял второй, пониже ростом, в такой же форме и тоже с крыльями, с лицом испуганного крестьянина и беспрестанно нервно озирался. У Николая Палыча от возмущения усы зашевелились. -Во-первых, я вам не "мужик", а во-вторых... Но возмутиться он не успел; высокий быстро сцапал его за рукав и втянул в пространство между домами. -Ну не баба же, - добродушно усмехнулся он. И тут Николай Палыч неожиданно осознал, что они оба ни капли не пьяны, но насторожены как в предчувствии опасности. -Что вам надо? - зло прошипел Романов, отдирая от себя руку Крылатого. -Разве не знаешь? - изумился тот, - Маня в городе. По двое ходить опасно, только по одиночке или по трое... При этих словах второй Крылатый вздрогнул и осторожно высунул голову из укрытия, потом рывком спрятался обратно и зашептал: -Она там! Александр Иваныч, она по улице идёт!! Далеко ещё, но нам надо срочно убираться отсюда... -Какая Маня?! - вспылил Николай Палыч, - объясните мне наконец, я первый день только прибыл на Ипсилон, только что из космопорта... -Маня Бармалеева, - ответил тот, кого назвали Александр Иваныч, - она тоже с Омикрона, как приезжает сюда, так жизнь невозможной делается... -Она - наёмный убийца? - Николай Палыч с интересом поднял бровь. -Хуже, - махнул рукой Александр Иваныч, - она девочка-яойщица... -Кто? -Она про всех истории пишет, что они - гомосеки, - вставил слово второй Крылатый, и на его честном и наивном лице отразилось отвращение и ужас, - Ходить вдвоём с другом нельзя - увидит и тут же про тебя такую небылицу сочинит! А когда трое идут, вроде не так страшно.... -Рискнём, Ваня? - спросил Александр Иваныч, напряжённо всматриваясь на улицу. -Эх, была-не была! Они выскочили из укрытия, предварительно вытолкнув государя императора всероссийского. -Да, вот так, мы по обе стороны от вас пойдём, - сказал Ваня Николаю Палычу, - как будто мы с ним вообще мало знакомы... И рассказывайте нам что-нить умное... Ну про выработку угля в стране и рост ВВП, например... Они двинулись по улице, и Николай Палыч краем глаза заметил, что по противоположной стороне пустынной улицы навстречу идёт маленького роста девочка. По бокам её головы были собраны два жиденьких хвостика, украшенных бантиками, а посреди головы красовался сильно залаченный розовый ирокез, на первой прядке которого тоже виднелся бантик. Николай Палыч неожиданно вспомнил: он уже видел эту девочку накануне, в кафе Омикронского космопорта, и ещё тогда возмутился безобразностью её одежды: помимо ирокеза вызывающей была и белая футболка с надписью "Sweet Killer", и коротенькая клетчатая юбочка в складку, украшенная массивными цепями, и тяжёлые берцы, и дурацкая сумка с двумя обнимающимися анимешными человечками, один из которых был лысоватый блондин, а другой - большеглазый глуповатый брюнет. Девочка флегматично курила и беседовала с тощей девицей с белыми как сметана волосами, забранными в тонкий длинный хвост. Николай Палыч слышал обрывки их разговора, но абсолютно ничего не понимал. -Нет, фемслэш почти не пишу, - говорила девочка с ирокезом, задумчиво выдыхая сигаретный дым, - мало любителей. Один раз писала на заказ про Александру Коллонтай и Ларису Рейснер... И всё. Её собеседница что-то спросила. -Да, завтра на Ипсилон, собирать материал. Мне Ганс обещал что-то новенькое подкинуть... Нет, это святое... Про этих - никогда и ни за что... Геккерны? да ну, боян... Услышав знакомую фамилию, Николай Палыч насторожился, но девушки перешли на шёпот. -Видели у неё на руке татуировку? - спросил Ваня, когда девочка осталась позади. -Татуировку? - переспросил Романов. -Да, на предплечье написано "НЯКА". -Фу, как ужасно! - возмутился император, - татуировки бывают только у зеков и матросни... -Ну да, ну да! Она сидела. Только не в тюрьме, а в дурдоме, - понизив голос продолжал Ваня, - На неё донесли сотрудники земного интерпола за клевету о правителях Российской Федерации... -И знаете что страшно-то? - вмешался Александр Иваныч, - Няка - это ж не просто кличка там, это сокращение: "Несогласных я караю анально". Ваня поперхнулся и покраснел. Николай Палыч вытаращил глаза. -Ну, отчасти так и есть, - вздохнул Александр Иваныч, - как кто её обидит, она такое про него напишет, в таких подробностях, что диву даёшься... Они, гады, в своём городишке на Омикроне пошлые комиксы выпускают. Такие картинки... -Ты их видел?! - ахнул Ваня, меняясь в лице. -Нет, конечно! - с досадой крякнул Александр Иваныч, отворачиваясь и смущённо потирая затылок, - мне рассказывали... -А кто такой Ганс, и что он за информацию он ей передаёт? - спросил Романов. -Передаёт?! - воскликнул Александр Иваныч, подпрыгнув на месте, - Так вот кто... - он посмотрел на Ваню. -Ганс - это Рудель, - пояснил Ваня императору, - наш враг, немецко-фашистский захватчик. Вообще Маня про него с Хартманом писала в начале. Причём Хартману было всё равно, может он и взаправду такой. Рудель сперва возмущался, а потом, видно, решил, что популярность в любом виде хороша, и стал даже ездить в этот их городишко, выступать в ток-шоу, сотрудничать, в общем. Стал местной звездой. Про них этих комиксов аж семь томов вышло. А ещё он, видать, помогает про других сочинять... - голос Вани дрогнул от возмущения. Вечером этого же дня Александр Иваныч, кипя от гнева, решил позвонить "другу детства" и вызвать на честный воздушный бой. Он решительно снял трубку телефона и набрал номер. -Алло? - лениво отозвались на том конце провода. -Ганс, твою мать, так это ты наплёл Бармалеевой невесть что про меня и Ваню?! Нам надо встретиться и поговорить! Собеседник выдержал паузу, чуть слышно постукивая ногтем по трубке, и наконец флегматично ответил: -Встретиться? Наедине?... Александр Иваныч с досадой плюнул и бросил трубку.