***
В Кронштадтском Клубе Водоходов тоже было довольно тихо: большинство кораблей предпочитало находиться в море в родном облике, нежели скучать в доке. У барной стойки суетился техна-портовый кран, протирая алюминиевые ёмкости, служившие бокалами. Мерно бубнил телевизор, включенный на один из кабельных каналов. В помещение бара тихо вошли двое Высших и огляделись. -Он здесь? - тихо спросил Марат у бармена. Тот молча кивнул и указал головой на угол за ширмой. Марат обернулся к Октябрине. -Я так и думал, - телепатически просигналил он. -Что ж, по крайней мере, он здесь, а не на Глюке. И не рейдерствует вместе с Тёмной Эскадрой по галактике... Оба линкора в последнее время были обеспокоены поведением своего невезучего брата - Михаила Фрунзе. Мрачный и замкнутый, он не общался практически ни с кем, людей откровенно ненавидел, и братья боялись, как бы Фрунзе не перешёл окончательно на сторону Тёмного Союза. В нынешнем году - Водного Дракона, а следовательно, официальным годом Водоходов, Фрунзе словно бы окончательно ушёл в себя, и постоянно прятался в доках в гуманоидном виде. -Попробуем уговорить его? Может быть, кругосветка отвлечёт его от мрачных мыслей? - Марат кивнул Октябрине и решительно двинулся в сторону ширмы. Миша сидел за столом, развалившись, и равнодушно пялился на экран телевизора, по которому шёл какой-то инопланетный фильм про морской бой. -Здравствуй! - Марат сел за стол; Октябрина продолжала стоять, - Как ты, Миша? Фрунзе покосился на обоих и нахмурился. -Вас это ещё волнует? -Мы хотели предложить тебе принять участие в кругосветном плавании, - продолжил Марат, - От советской стороны примут участие два линкора и два сопровождающих крейсера... -И при чём тут я? - с некоторым раздражением в голосе отозвался Фрунзе. -Мы подумали, что неплохо бы отправиться именно тебе, - Октябрина дружелюбно улыбнулась, - Вторым будет Сева... -Решили отказаться в мою пользу? - едко заметил Миша, недобро прищуриваясь, - Дескать, не расстраивайся, наш больной убогий братик, будет и на твоей улице праздник... Марат и Октябрина переглянулись. Кажется, весь их план шёл насмарку. -Миша, перестань, ты не на Земле, - возразил Марат, - Ты же прекрасно помнишь, что было со мной там. Во что я превратился и... -И теперь ты - как новенький, да ещё и общаешься с самолётом, который тебя покалечил, - фыркнул Фрунзе, - Планета добра и примирения, хех! Он выпрямился, обеими руками вцепившись в стакан с соляркой. -Может мне ещё и экипаж набрать? - продолжал ёрничать Миша, - и сказать: "жгите, ребятки, всё равно хуже не будет!" -Миша, прекрати! Люди не хотели.... - начала было Октябрина, но Фрунзе ударил кулаком по столу. -"Люди не хотели" - передразнил он, - Люди вообще ничего не хотели! Ни чинить, не перестраивать... Всё, что они могут - это пилить! Пилить и плавить! Стране нужен металл! Стране не хватает гвоздей! - он зло засмеялся, - Надо дать им гвоздей! Как следует дать! Каждому! По сотне под кожу!... -Ты так ненавидишь людей, но чем дальше, тем больше ты становишься на них похожим, - спокойно заметил Марат. Фрунзе ошарашенно замолчал. -Ненависть - она руководит разумом людей и Тёмных. Ненависть, эгоизм и стремление к разрушению. Если ты презираешь людей, то будь хотя бы не похожим на них. Миша угрюмо замолчал, вертя в руках стакан. -Вы говорите ерунду, - промолвил он, наконец, - У меня нет своего крейсера. Ну какой крейсер может быть у погорелого линкора? Смеётесь?... Он встал и направился к выходу из дока. Но у самого выхода его поймал сияющий от радости крейсер Горький. -Михаил! Как здорово, что я тебя нашёл!!! Фрунзе замер, не ожидав столь бурного натиска. -Я нашёл тебе подходящего боевого товарища! Я думаю, вы быстро подружитесь! Из-за спины Максима вышел весьма смущённый Водоход. -Знакомься! Это Петропавловск! - Горький расплылся в улыбке. -Не может быть!... - ахнул Фрунзе, - Петропавловск - это... это Марат! - и он кивнул в сторону брата, выходящего из дока. Незнакомый Водоход виновато заморгал и растерянно посмотрел на Максима. Выручил сам Марат, который улыбнулся новичку и пожал ему руку. -Здорово, что ты нашёл нас! Я рад встретить тёзку! -Вот видишь, теперь у тебя есть крейсер сопровождения, - Октябрина положила руку на плечо брату. Фрунзе неуверенно заозирался и уставился на потенциального спутника, не веря своему счастью. -Подтвердите своё участие в кругосветке, и вам выпишут ордер на достройку на Омикроне вне очереди, - заговорщически шепнул Горький. -Я вспомнил, - Миша, наконец, улыбнулся, - Я вспомнил тебя... Такой же как я неудачник, впрочем, тебе повезло больше... Можно, я буду называть тебя Таллин? Ведь так тебя звали потом... -Верно. Зови, - Водоход внимательно посмотрел на Михаила и тоже улыбнулся, - Мне не выговорить своё второе имя... -Так что будешь теперь Таллин Лютцов - имя и фамилия! - Миша радостно схватил крейсер за руку и потащил за собой - показывать Кронштадт. Горький, Марат и Октябрина смотрели им вслед и улыбались. -Максим, ты - золото! - Марат повернулся к Горькому, - Где ты нашёл этого немчика? -По правде говоря, случайно. Возвращались из нашего плавания через Северное море и... вот... В Кригсмарине он уже не числится, так что будем считать его нашим, несмотря на происхождение. -На Ипсилоне лишних не бывает, - подытожила Октябрина. Вечером того же дня был сформирован Балтийский отряд в составе российской эскадры, для участия в кругосветной ипсилонской регаты. В отряд входили две единицы: линкор Михаил Фрунзе и тяжёлый крейсер Таллин.***
-В последнее время все только и говорят, что о кораблях, - усмехнулся крейсер Максим Горький, кивнув головой на телевизор, по которому транслировали очередное морское мероприятие, - Скоро я сам себе надоем, честное слово! Его собеседник негромко засмеялся. Оба Водохода прошли вглубь зала Кронштадтского клуба и уселись за столик. Горький махнул рукой официанту: -Чего-нибудь повкуснее, ага? - и повернулся к собеседнику, - У нас тут немного тесновато... Собеседник улыбнулся. В человеческом облике он имел рыжеватые волосы и веснушки, смягчавшие его суровый профиль и атлетический вид. Официант - из портовых буксиров - быстро смекнул, что перед ним германский тяжёлый крейсер. Интересно, каким ветром его сюда занесло? Впрочем, это же Ипсилон, тут чего только ни бывает... -Как добрался? Самолёты не донимали? - спросил Горький, - У нас такая любопытная береговая охрана, не успеешь подойти - начинают кружить как потревоженные чайки... А "Пешки"*** норовят спикировать, но это так - по привычке... -О, отлично, самолёты видел, но они не решились подлететь близко. К тому же я поднял ваш гостевой флаг, они удивились и отстали. Люди в порту встречали с оркестром, правда, я из них только императора Петра Первого знаю, и то по портретам... Стоило перевоплотиться - набежали какие-то пионеры за автографами... Потом пришел один ваш маршал и долго пожимал руку - решил, будто меня назвали в честь него! Оба Водохода рассмеялись. Собеседником Горького был крейсер Блюхер****, прибывший в Петербург с дружественным визитом. -А в Европе, что у нас, что на Омикроне, меня с братьями путают, - Блюхер покачал головой, - Когда я в своём виде, то наплевать - фотографируют, флажками машут... А стоит перевоплотиться и выйти на берег - бегут следом и орут: "Хиппер! Хиппер!" или "Ойген!!!"... -Меня тоже за брата постоянно принимают, - улыбнулся Горький, - На Земле даже забавный случай вышел: мне пришлось за него в параде участвовать, когда брат чинился... И ничего - прокатило! - он засмеялся, - А как твои поживают? -У Ойгена в последнее время столько поклонников, - Блюхер улыбнулся, - На Омикроне открыли фан-клуб! Скоро старшего нашего позабудут - всё Ойген да Ойген... А он занят в штабе. У него новая ежедневная обязанность: перечитывать фанатские письма, которые приходят шефу. -Бисмарку? -Ну да! А ему столько пишут всякого, это с ума сойти! Только Ойген всё равно половину выбрасывает - ну не любит он людей! А теперь ему самому пишут, представляешь! И рисунки рисуют. -Ух ты! - Горький с завистью поморгал, - Если бы меня так люди любили, я был бы счастлив... Нет, ко мне народ тянется... Но только свои, ипсилонцы... - тут он вспомнил свою фанатку, пионерку Лялю, и смущённо замолчал. Ляля писала ему, но не так уж часто, и письма её были короткие, - А старший ваш что? -Хиппер на Астра Марине живёт, дел много... На Ипсилон редко прибывает, дуется на человеческое начальство... А я-то сюда пришёл с нашим младшим увидеться... Как вы его по-новому окрестили? -Миша Фрунзе зовёт его Таллин, - Горький отхлебнул солярки из стакана, - Некоторые кличут "Петропавловск", но это не очень хорошо, потому что все начинают путать с Маратом, который тоже Петропавловск. Как поживает? Они с Мишей в основном на Омикроне теперь. Достроились там и решили остаться. Миша у нас вредный - стесняется, что братья так много добились, а он совсем не герой... Блюхер печально улыбнулся: -Я понимаю его... Я сам не слишком отличился, но я горжусь братьями... В это время у входа в клуб послышалась какая-то возня. -Говорю тебе, людям сюда нельзя! - возмущался кто-то, - Только морякам, да и то... -А я моряк!! - отвечал упрямый женский голос, - Я сейлор-воин! Это всё равно что моряк!!! -А вот и мой брат пожаловал, - засмеялся Горький, - Вот уже спорит со своей русалкой... -Русалкой? - удивился Блюхер, - Это как? -Сейчас появилось у людей новое поветрие - брать шефство над кораблями. Вот и подцепила его одна барышня... В походы пытается ходить с ним... Правда, надолго её не хватает, разве что отсюда до Европы. -Дай мне отдохнуть от человеческого общества! - продолжал возмущаться Киров, - Я хочу поговорить с другими Водоходами! -Ты хочешь сказать, что я тебе надоела?! - плаксиво воскликнула Минако. Все посетители клуба, кто сидел напротив двери, видела, как она висит на его руке, не желая отпускать. -Да, я именно это и хочу сказать! -Как ты мооооожешь такое гово... Пламенная речь воительницы Венеры была прервана ментальным телепатическим шоковым микроплазменным ударом; послышался лёгкий стук упавшего тела. Вскоре Киров вошёл в помещение с сейлоршей, перекинутой через плечо как мешок. -Всем салют! - радостно поприветствовал всех Киров и положил оглушённую Венеру в уголок у входа, прямо на якорь, - Пусть тут пока полежит, ага? Буду уходить - заберу. Он помахал рукой всем знакомым и подсел за столик к брату и Блюхеру. -Здрасьте! - Киров пожал руку немцу, - А я, каюсь, вас сперва за Таллин принял - вы похожи... Только подумал: чёй-то он тут делает без Михаила... -Вы тоже похожи, - Блюхер поглядел на братьев. Крейсера и вправду были очень похожи, но отличие всё-таки было: Киров - более улыбчивый, с причёской как у своего человеческого тёзки. Горький - посерьёзнее, с задумчивым взглядом. -Нас таких много, - важно проговорил Киров, - Ещё двое в Черноморском флоте, а двое - в Тихоокеанском... Киров принялся рассказывать о братьях, не замечая, что его пламенную речь внимательно слушает некий Водоход, сидящий в самом тёмном уголке зала. Он явно стремился привлекать к себе как можно меньше внимания, и молча терпел неудобства: было заметно, что ему весьма тесно в углу за низким столом, и сидеть ему приходится, сильно скрючившись. Одет Водоход был в гражданский костюм как у людей и большие тёмные очки на пол-лица (на самом деле очки являлись прибором, ставившим помехи для систем восприятия и анализаторов). Его длинные чёрные волосы, свисавшие почти до пола, были забраны в хвост. Большинство посетителей принимало его за пассажирский лайнер вроде Титаника, и не обращали особого внимания. Услышав же о многочисленных братьях Кирова, таинственный незнакомец с некоторым трудом вылез из-за стола и подошёл к беседующим крейсерам. -Прошу меня простить, господа, за вмешательство, - с лёгким иностранным акцентом произнёс он, - Меня чрезвычайно заинтересовал такой объёмный список систершипов... Киров замер с открытым ртом, уставившись на незнакомца, который возвышался над ним как великан. "Экранируется, поганец, - подумал советский крейсер, - А ведь это явно какая-то громадина, линкор, нашего Марата вдвое больше! И, поди, с кучей огромных орудий..." -Я не представился, извините, - продолжил незнакомец, - я прибыл сюда инкогнито... Он вынул из внутреннего кармана пиджака удостоверение в серебристой корочке и одновременно с этим снял очки, так что видны стали его светлые серебристо-серые глаза азиатского разреза. Но не успел великан развернуть удостоверение, как в клуб бодрым деловым шагом вошёл человек - долговязый для своего племени кудрявый мужчина, с небольшими усиками на лице, одетый в тельняшку и матросские брюки. -Здорово, корабли! - гаркнул человек, - Марат не у вас, случайно?.. И тут, заметив длинноволосого незнакомца, замершего с очками в руке, остолбенел, вытаращился и ахнул на весь клуб: -Ох, грести меня веслом! Это ж линкор Ямато!!! Зал загудел, посетители повскакивали со своих мест, чтобы увидеть мировую знаменитость в столь скромном уголке Ипсилона. -Ыыыы! - сумел проговорить Киров, но никто не понял, что он имел в виду. Не растерялся только Блюхер, который тут же шепнул Ямато на ухо: -Это император Пётр Великий. Он тоже инкогнито, правда, его все знают, но он тут свой. Ямато моргнул, убрал очки в карман и протянул Петру руку: -Простите, я вас не сразу узнал, уважаемый император! И вежливо улыбнулся как все японцы. -Ух! Здравствуй... те... - откликнулся Пётр, - Когда-нибудь непременно нанесу визит в вашу прекрасную страну - стыдно сказать: сколько живу на Ипсилоне - ни разу не был... Что привело в наши края? -Серебряный Совет на Астра Марине организует новую регату, так называемый "Фестиваль близнецов". Принять участие могут все корабли, у кого есть систершипы. Я хотел бы пригласить и советскую делегацию тоже. -Интересное предложение, - кивнул Горький, - А чему посвящено это мероприятие? Ямато снова улыбнулся и придвинул к столу пару стульев - себе и Петру. -Сейчас у людей на разных планетах повелась традиция - призывать себе в хранители некоторых Высших. Нередко случаются споры и конфликты, поскольку многим хочется быть единственным подопечным у подобного Хранителя. И задача организаторов - показать всё разнообразие мира Водоходов. Кроме того, на Фестивале Близнецов предполагается дружественное взаимодействие и Светлых, и Тёмных, так что в какой-то степени это будет попытка примирения обеих сторон. -Обалдеть! - вымолвил, наконец, Киров и поглядел на аккуратно уложенную на якорь Минако, - Это ж просто акция - "Даёшь каждому человеку по кораблю-хранителю!" -Да, примерно так, - кивнул глава Серебряного Совета. -Простите, - прервал беседу Водоходов Пётр, - Уважаемый Ямато-сан, а как вам удалось проплыть по Финскому заливу незамеченным, да ещё и не сесть на наши мели? -По правде говоря, я прибыл сюда совсем инкогнито, - начал было японский гость, но в это время на входе раздался воинственный женский крик: -Вот он, девочки!! Нам не соврали! -Людям сюда нель... - начал было один из барменов, но был сметён толпой девушек-омикронок. -Ямато! Няяяяяя! - орали они, хотя это больше напоминало "Ура!" или, на худой конец, "Банзай!". -Вот потому и приходится прибегать к такому средству как телепорт, - быстро закончил Ямато и мгновенно исчез, растворяясь в воздухе. -Ну вооооот... - разочарованно протянула одна из омикронок. Толпа фанаток растерялась. -Девочки, не стесняемся! - Киров неожиданно уселся на стол, - Ямато здесь нет, но вы можете взять автограф у одного замечательного крейсера.... Разумеется, Киров имел в виду самого себя, но девушки, озираясь, заметили сидящего за столиком немца. -Смотрите! И вправду!! - раздалось в толпе, - Это же Принц Ойген! Нет, это Адмирал Хиппер! - где-то даже началась драка, но наиболее ушлые из омикронок пролезли вперёд и окружили Блюхера, протягивая ему блокноты. Блюхер не спорил и ничего не доказывал; он продолжал сидеть и радостно улыбаться, от души раздавая автографы от лица обоих своих братьев.