POV Джагхед Джонс.
Пустой полумрачный коридор открылся нам после выхода из комнаты по просьбе девушек. Мы с Бетти переглянулись, и я на долю секунды встретился с её пронзительным взглядом, посмотрел на её губы и снова в глаза. Она не улыбалась. Злилась из-за ссоры, несправедливости мира, возможно даже из-за того, что мы остались наедине, не знаю… Но она была зла. И улыбки её, увы, увидеть было невозможно. Мы стояли возле закрытой двери минуты две, после чего Купер, развернувшись на пятках, пошла оттуда прочь. Я не сразу сообразил, что она уходит. Слишком зациклился на мыслях, и только услышав звук удаляющихся шагов, понял, что нужно спешить. — Бетти, — я шёпотом окликнул её, но она не повернулась. Это было для меня совершенно неудивительно. Я начал ускорять свой шаг, чтобы сравняться с девушкой, но не мог. Казалось, что медленная ходьба Купер превращается в быстрый бег. И неким мгновением спустя мои догадки стали настоящей правдой. Она побежала, громче стуча ногами по полу больницы. — Бетти! — я крикнул ей вслед, также переходя на бег. Мне не хотелось останавливать её резкий порыв бегства, мне хотелось бежать с ней рядом. Сбегать вместе с ней. И хоть моё дыхание участилось, словно в тысячу раз, я не переставал ускоряться. Однако сил у Бетти не хватило, и уже через три минуты она рухнула на колени прямо посреди коридора. Я вздрогнул, но сообразив крайне быстро, ловко поднял её за локти, чтобы та встала на ноги. И сделай я это движение на секунду позже, то вышедшая из кабинета Мисс Джози заметила бы странное состояние Элизабет. — Почему ещё не спим? — строго спросила она, но равнодушно прошла мимо, так и не дождавшись нашего ответа. Мы снова остались наедине. К счастью это или нет, я так и не смог понять. — Ты как? — я робко спросил у Купер волнующий меня вопрос, но она помотала головой, глубоко вдыхая воздух через рот. — Хреново, — прошептала девушка, отстранившись от меня, — очень хреново, Джагги. Я прикусил губу. Смотрел за поведением Купер. Между нами вновь образовалась тишина. — Пойдём ко мне? — Пойдём лучше в комнату отдыха, — она взяла меня за два пальца, потащив за собой. И хоть шаг был её медлен, я всё равно почему-то не поспевал. Либо же это мои мысли не поспевали за ситуацией. Мы зашли в нужную комнату. К счастью, там никого не было. Бетти села на мягкий диван, запрокинув голову на его спинку. Я осторожно присел рядом, всё так же с нескрываемым любопытством и неким восхищением смотря на неё. — Скажи мне правду, Джагги, — вдруг произнесла Бетти, смотря прямо в стену. От её тихого тона по моему телу прошёлся приятный холодок, но после него осталось мерзкое послевкусие. Я даже прикусил губу, но всё также ощущал странность от её голоса. — Что ты думаешь обо всём этом? — она продолжила не сразу. Помолчала пару секунд и только потом произнесла концовку вопроса. Как будто бы задумалась, а стоит ли ей вообще спрашивать у меня такое. Видимо, стоит. — Честно? — я задал вопрос с осторожностью и даже недоверием, но её кивок значительно отличался от моих ожиданий. Он был легче и свободнее. Наверное, пробежка по коридорам дала свои плоды, породила в ней мягкость, расчистила разум, дала задуматься над словами каждого присутствующего. А это означает, что она не просто думает о себе и мечте о побеге, она думает о каждом, всегда думала… — Честно, я в шоке с истории о Реджи. — Я почему-то догадывалась. Либо слишком банально, либо я уже привыкла к такому исходу событий. — Но… — я перевёл тему, специально делая напряжённую паузу. И через несколько секунд предвкушающей тишины продолжил. — Но это было жестоко по отношению к Веронике, — я сглотнул слюну, смотря на Купер. Та быстро повернулась ко мне лицом. Взгляд её наполнился страхом и даже ненавистью. — Я не хочу, чтобы она общалась с ним! — она резко повысила тон, хлопнула в ладоши, и снова посмотрела на меня с такой уверенностью, будто бы моё мнение изменится после её громкого высказывания. Она оказалась не права. — Реджи помог устроить нам свидание, — напомнил я ей. Девушка быстро встала, и уже пыталась убежать от дальнейшего разговора. Но моя рука быстро поймала её плечо, крепко сжав его, а потом и притянув к себе. Она остановилась, немного потеряла равновесие, но лишь цыкнула, недовольно сложив руки на груди. — А его коллега насильник! — Но это не означает, что и он такой, Беттс… И не значит, что нужно срываться на свою лучшую подругу… — я пытался донеси до неё суть. Мне казалось, что даже если все доктора в больнице охренеть какие ужасные, то не значит, что это повод хамить Веронике. Вообще нельзя быть грубым с людьми, которые поддерживали тебя в трудные и даже лёгкие минуты жизни. Нужно помнить, что они были с тобой тогда, когда никто другой не был. Вероника ведь была с ней, была за неё! Я уверен, она даже сейчас думает о Бетти… Чёрт… — Ты ничего не знаешь, Джаг, — проговорила девушка едва дрожащим голосом. Я нахмурился, а она быстро посмотрела мне в глаза. Взгляд её был не просто напряжённым, но и каким-то печальным, даже разбитым. Я опустился взглядом по её лицу ниже, рассматривая каждую деталь, замечая то, как её нижняя губа тихо трясётся от подступающих слёз. О нет, только не плачь, Бетти… Я не хочу, чтобы ты плакала… — Ты не знаешь, что такое быть жертвой мужчины. Меня пытались изнасиловать. Меня морально уничтожили. И каждую ночь я вижу кошмары про это. Вижу чёртово продолжение той минуты! Это страшно. Так страшно, что я просыпаюсь не просто в поту, но и в слезах… — она шмыгнула носом, пока одинокая капля катилась вниз по её скулам. — Ты прав, я плохая подруга. Я даже не подруга для Вероники. Я и не считаю её своей лучшей подругой, она лишь девочка, с которой можно поговорить, но никак не подруга! Я не стала бы общаться с ней после больницы. А всё это время я не прерывала нашу «дружбу», — Купер показала пальцами кавычки. — Только потому что мне было бы не с кем общаться… Да, Джаг, я плохая подруга, зато я хороший человек, который ни за что не даст другой девушке попасть в мою шкуру. — Веронике нужна была твоя поддержка, а не… — А мне нужно её неразбитое сердце, — перебила меня Бетти, быстро смахнув слёзы с покрасневших щёк. Настало молчание. Мы смотрели друг на друга, не произнося ни слова, а просто беседуя с голосами у себя в голове… И всё же, я не считал её правой. Не знаю, какие там у неё планки в дружбе, как вообще она воспринимает это отношение, однако мне дико слышать то, как Бетти легко покидает Ронни, словно для неё Ви — просто игрушка. Просто пешка в сложной медицинской игре. И вот настал ход конём, который спонтанно убирает эту самую фигуру с доски. И это всё. Всё… Всё? Нет, не всё. Потому что история не заканчивается на том, что было на игральном поле, история продолжается вне его. Делая свой ход, Бетти не хочет понимать, что у каждой фигуры есть чувства. Что нельзя в порыве гнева выгнать пешку… Странно… Странно, ведь если подумать, то мои мысли о шахматах не такие и сумасшедшие, как кажутся на первый взгляд. Лодж для Бетти была пешкой, а сама Би была для Вероники чуть ли не королевой, чуть ли не главной фигурой… Каково же сейчас Ви? Каково это осознать, что у Бетти никогда не было лучшей подруги Вероники, пока у Вероники всегда была лучшая подруга Бетти…? — Всё равно ты была груба с ней, — выдал я, возвращаясь к девушке обратно из раздумий. — Иначе она не смогла бы понять, — с оправданием в голосе сказала Бетти. — Но ты и не пыталась сказать иначе, — я подошёл ближе. — Я не видела смысла пытаться. — Как можно было не видеть смысла в том, что ты даже не захотела сделать? — мой голос был более менее спокоен, пока у Купер он выходил со злобой и разочарованием. — Ты хочешь со мной поссориться? — она сказала это резко, как будто бы фраза защитит её от предыдущих высказываний. — Нет. Я не хочу, Бетти, — я сделал ещё три шага вперёд, а после поднёс руку к её щеке. Она не дёрнулась. Замолчала. И вокруг всё покрылось загадочной тишиной. Я нежно водил большим пальцем по её коже, пока глаза Купер смотрели куда-то в пол. Девушка напряжённо дышала, но не убирала мою ладонь с лица. — Я тоже не хочу. Потому что ты для меня важнее, чем Ви, — вдруг прошептала она, обрывая наше смущённое, но уютное молчание.***
К сожалению, с той самой сцены произошло ровно ничего, однако дни начали сменяться, как будто бы быстрее. Только недавно была среда, а уже понедельник, а потом снова будет суббота… Очень быстро проходит время, но, а мы за него больше и не собирались вместе в одной комнате. И это печально, потому что обсудить нам предстоит многое. Ведь все эти намёки на побег так и проскальзывают между моим общением с Бетти. Она что-то думает, решает, планирует, но пока не говорит. С одной стороны кажется, что всё это просто мечта маленькой девочки, в которой горит ярким пламенем надежда на лучшее будущее, но с другой стороны у этой девочки решительный взгляд, от которого у меня мурашки по коже… Кстати, Бетти и Ви до сих пор игнорируют друг друга. Хотя я замечаю равнодушные взгляды Купер на Лодж и любящие на обратном пути. Так и хочется дать Веронике по лбу, чтобы она не тратила свои нервы на Беттс, однако хочется и пнуть Купер за её небрежное отношение к друзьям! Для меня друзья значат многое. А для неё? Что они значат для неё? А что для неё отношения? Она так же себя ведёт? Так же ради выгоды? Она сказала, что я важнее, но я боюсь, что смысл этих слов резко пропадёт. Зато Тони и Шерил меня радуют. Они милые. Понятия не имею, что между ними, но уверен на все сто, что в их взглядах есть нечто большее, чем обыкновенная дружба. Мило… Очень мило. А вот сильнее отношений Ви и Беттс меня пугает только одно. Это не я, не моё психологическое здоровье. Это Марк. Он подавлен в последние дни. Спать ложится раньше, встаёт позже. Словно пытается… Уснуть навечно. А все его улыбки и смешки… Они фальшивы. Я знаю, как он по-настоящему смеётся, я знаю, когда искрятся его глаза, знаю, когда он счастлив. Сейчас он не счастлив. Но я не знаю почему. — Стоит поговорить, — прошептал я, направляясь к нам в плату. Я был уверен, что он там. Скорее всего, сидит один в полной тишине, вновь мысленно копая для себя могилу. — Поговорить… — повторил я, ускоряя шаг. Разговоры — вещь прекрасная. Они решают проблемы, пусть даже и не все. И лучше поговорить с человеком, пока не стало поздно. Поговорить с близким для меня другом. Был день. Послеобеденное время, которое я решил провести с Миллером. Тихо подойдя к двери, я сначала просунул голову, чтобы рассмотреть обстановку, затем осторожно зашёл внутрь, пробираясь почти на цыпочках. Марк лежал на кровати, глядя в потолок и сложа руки в замок на уровне груди. Он посмотрел на меня, когда я скрипнул дверцей шкафа, грустно улыбнулся, но не произнёс ни слова. Выглядел уставшим. Уставшим от жизни? Только не это… — Как дела? — банально начал я, неаккуратно развалившись на своей кровати. — Нормально, — как-то без всяких эмоций ответил мне Миллер, продолжая глядеть в потолок. — Прикинь, Бетти на самом деле серьёзно настроена на побег отсюда, — вспомнил я, решая, что лучше начать наш диалог с хорошей новости. — После того собрания прошло две недели, но за эти дни она многое продумала… Хоть и сейчас не говорит, что именно, — я пожал плечами. — Все эти шутки и разговоры о побеге казались мне просто недостижимыми целями… — задумчиво произнёс парень. — Она готова рисковать? Она и вправду готова…? — Да, я сам в шоке, — быстро ответил я. — Как и ты считал все слова «мы обязательно сбежим» всего лишь словами… Но теперь, это не просто какая-то фраза, это цель Бетти. — И ты поможешь ей? — с опаской спросил Марк. Я без раздумий кивнул. Кивнул по двум важным причинам: первая — я не брошу её одну в этот страшный бой, вторая — я сам мечтаю победить. — А ты нет? — Я… Я… — он два раза повторился, а после замолк, — Я бы хотел, но сначала лучше узнать план… Я боюсь рисковать всеми нами. Знаешь… — его взгляд резко стал туманным. — Я боюсь, что если у нас не получится, если план будет недостаточно хорош, то врачи не пожалеют ни одного… Они смогут… — Убить? — я шёпотом завершил фразу. Марк испуганно кивнул, усаживаясь на край кровати. — Иногда мне снится Кристофер, — он взглянул на меня, и я потерял дар речи, когда заметил, как сильно изменился его взгляд. Блики пропали, и будто бы какая-то жизнь погасла в глазах парня. Они стали тяжёлыми, словно пустыми, даже не туманными… Он сглотнул слюну, опуская голову вниз. — Снится её бездыханное тело, что истекает чёрной кровью… Кровь везде… На шее, где была повязана тугая петля… На пальцах, где были оторваны ногти. И в глазах, где не видно зрачков… — Марку давался этот разговор сложно, да и мне самому было больно слушать про мёртвую девушку. Однако ради доброго соседа, ради лучшего друга, ради хорошего человека я был готов терпеть муки на сердце, лишь бы Марку стало лучше, лишь бы ему полегчало! — Иди сюда… — я прошептал, пересаживаясь на его кровать. Мои руки нежно обняли его тело, что показалось мне полумёртвым. — Мне снятся кошмары с её участием, — проговорил Миллер, не поднимая взгляда. — Я не страдаю из-за этого бессонницей, наоборот сплю чаще обычного… Ведь хотя бы там, хотя бы в ужасном состоянии, но я её вижу… А в жизни я больше никогда не смогу… — Марк… — я его перебил. Быстро прижался к нему, согревая его ледяные руки. Мне было нечего сказать. Язык будто бы пропал, а горло подло пересохло. Я не хотел плакать, хоть поток слёз и накрыл мои глаза. Но давя мышечно на лицо, я переборол желание разреветься от дружеской искренней жалости к Марку и Крис. Боль от не вышедших наружу слёз схватила моё горло, перекрывая всевозможные дыхательные пути. — Я виноват в том, что Крис мертва, да, Джаг? — Нет, вовсе нет… Ты сделал всё что мог, Марк… Ты был хорошим другом. — Она всегда была так тепла ко мне, а я всё равно позволил ей уйти, позволил ей умереть… — Ты не знал всю правду. Виноваты доктора, никак не ты… — я пытался его поддержать, пока сам испытывал тяжесть в груди. Мне тоже до сих пор было плохо от произошедшего, но я не мог перевести тему на себя, я должен был помочь другу. Я был обязан показать ему свою любовь… Иначе нельзя. Иначе я не могу. И как бы сильно мне не хотелось поделиться переживаниями, как бы сильно я не мечтал о добрых словах друга, на данный момент Марк нуждался во мне больше, чем я в нём. — Как думаешь, — спросил Миллер почти не шевеля губами. — Шерил… С ней всё будет в порядке? Она… Она же не поступит так же? — Что…? — Она уже пыталась убить себя… Я по-настоящему волнуюсь за то, что она решит сделать это снова… — Шерил легче, Марк… — Не знаю, — дрожащим голосом пролепетал он. — Она бывает порой грустит… И всё что ей дают так это… Сам знаешь что… Шерил нужны настоящие лекарства, настоящие врачи, настоящая помощь… Мы должны отдать ей максимум внимания и заботы, потому что она наша подруга, Джаг. Мы… Я… Не дам этой ошибке случиться вновь. — Я знаю, ты не дашь, — ласково повторил я. — И я тоже не дам. Но, Марк, ты ведь понимаешь то, что смерть Крис не является твоей виной? — задумчиво, но аккуратно спросил я. Марк кивнул. Настала тишина. Много мыслей зашуршали в моей голове. Захотелось узнать о том, как вообще такой милый и добрый парень, как Миллер, попал в такую бездну. Хотя, если быть честным, то именно на хороших людей сваливается тяга жизни. Но какая тяга свалилась на него? После столького времени в лицемерной больнице он остался самым искренним человеком! И это восхищает… Восхищает его желание помочь окружающим. Но может ли он помочь себе? Обычно тренера не играют на площадке… — Расскажи мне историю о том, как попал сюда, — попросил я, наклоняясь к другу ближе. Он же еле заметно вздрогнул и грустно улыбнулся уголками губ, словно какая-то радостная печаль охватила его. — Рассказать? Хах… Ты уверен, что хочешь это слушать? — спросил Миллер и, потерев затылок, отвёл взгляд в сторону. Ему было неловко, но я заметил по даже смущённому взгляду то, что он будет не против поведать свою историю. — Да, — уверенно продолжил я, в придачу кивнув. — Да, — я повторил для более точного ответа. — Почему нет? — Это… — Марк заикнулся, прикусив губу. — Странная история, — прошептал он, медленно пропитываясь воспоминаниями из прошлого. — Немного скучная, — дополнил он, отводя взгляд в потолок. — И вовсе не такая, чтобы заинтересовать кого-либо. — Но ты всегда меня интересуешь, Марк… — я тут же его перебил, не позволяя ему затеряться в плену депрессивных мыслей. — Ты мой лучший друг… — Спасибо, — он мило улыбнулся, но в глазах его всё же затаилась то ли грусть, то ли скука, то ли что-то страшнее. — Так… Как ты попал в больницу…? — я старался спросить осторожно, чтобы не спугнуть начатую тему. И у меня это вроде бы вышло. Марк прикрыл глаза, думая о прошлом, а потом шёпотом начал свою историю: — Я был тем ребёнком, над которым все смеялись, — голос его в страшной тишине палаты будто бы стал грубее. — Одноклассники придирались ко мне, травили и ужасно шутили надо мной… Они были злыми. Или в силу возраста, или из-за каких-то неизвестных мне событий, или вовсе просто потому что у них отсутствовали мозги… Я так и не понял почему, но они точно были злыми. Но я… Я не был. Потому что как-то мысленно осознавал, что слова мои могут ранить, даже оставить след. На мне этих следов было много, даже слишком. И я не знаю, некоторые на моём месте… — Отомстили бы? — я завершил фразу, когда его голос чуть-чуть неуверенно вздрогнул. — Ага, — Миллер неловко кивнул. — Но для меня месть — хреновое оружие… Сейчас я понимаю, что стоило бы просто игнорировать насмешки, либо же перейти в другую школу, однако тогда я выбрал иной путь. Путь улыбки. — Улыбки…? — я нахмурился, не понимая о каком же пути говорит Марк, но тот сразу пояснил. — Именно. Я улыбался обидам в лицо, я пытался с помощью наигранного счастья наладить отношения с классом. У меня даже получалось, хотя большая часть всё так же продолжала травлю. — Тебе не было обидно за то, что ты по сути жил с маской весёлого парня? Ох чёрт, Марк, ты же сейчас не живёшь так? — Хах… Не живу, — он поправил волосы ловким движением руки. — А ты не хотел ответить хулиганам, чтобы надолго спугнуть их? — Не хотел, — он пожал плечами. — Не знаю, просто не мог дать другим почувствовать такую же боль, какую чувствую я сам. Я считал, и до сих пор считаю, это неправильным. Нужно оберегать друг друга. Вот, я и оберегал их, пока они смеялись мне в лицо. — Не слишком ли ты хорошо относился к ним, Марк…? — осторожно спросил я, пытаясь воспринять всю сложную ситуацию друга. — В тот момент я не знал о существовании игнора. Поэтому решал между хорошо и плохо, и не мог выбрать плохо. Но ты сам понимаешь, что вечно жить с маской невозможно. Нужно выплёскивать свои эмоции. Тогда я и начал… Начал резать руки. — Марк… — в его глазах блеснули слёзы, и от этого мне стало не по себе. Захотелось обнять парня, однако почему-то моё тело непослушно продолжало сидеть напротив. — А когда понял, то уже не мог остановиться. И сейчас тоже, не могу… — он вновь прикусил свою нижнюю губу. — Сейчас я делаю это, чтобы заглушать эмоциональную боль, чтобы выплёскивать эмоции, чтобы… Чтобы не приносить вреда другим. — Но нельзя вечно жертвовать собой… — А что делать, если выхода из этого замкнутого круга нет? — он спросил это слишком серьёзно. — Разве ты не жертвовал собой ради кого-то? — он спросил это, будто бы зная, что произошло в тот день.Флешбек. POV автор.
Пятнадцатилетний парень сидел в тюрьме, в мрачной и грязной комнате для свиданий. В руках у него был браслет, который он терзал во время ожидания прихода отца. Тяжёлое дыхание мешало сосредоточиться на будущей встрече. Джонс кусал губу, мял браслет, чуть ли не ёрзал по стулу, но так и не перестал паниковать. Джагу становилось лишь хуже. Резкий холодный пот, что вступил на ледяном лбу, учащение сердцебиения, от которого и дышать становилось только хуже. Однако вся тревога ушла так же внезапно, как и появилась. Перед парнем за заляпанным стеклом показался поседевший взрослый мужчина. Он приблизился к окошку, странно усмехаясь внешнему виду сына. Сел напротив и взял трубку в руки. Джагхед неловко повторил то же самое. Он прижал телефон к уху и услышал приятное дыхание отца. На душе стало теплее обычного. — Привет, — хрипло поздоровался мужчина, лениво раскинувшись на стуле. Джаг улыбнулся такому отношению, ему нравилось то, что он ощущает себя комфортно, хоть и сидя в четырёх стенах. — Привет, пап, — скромно сказал парень. — Я скучаю, — сразу прошептал он, наклонившись к стеклу ближе. — Я скучаю по тебе сильнее… — хрипло отозвался мужчина. — Как ты? Как мама? — он спросил про нелюбимую для сына мачеху, но тот смог выдавить улыбку, замечая с какой любовью спросил про неё отец. — Скучает по тебе, — соврал Джагхед. Из-за плохого адвоката дело папы продлили на долгий срок, отчего он выйти может чуть ли не через десять лет… А с учётом его здоровья… Выйдет ли он вообще? — И я по ней, — искренне улыбнулся мужчина, немного покашляв в кулак. — Она милая, да? — продолжал он беседу о своей жене, которая на деле избивает Джага и использует дом Джонсов, как свой собственный. Но говорить об этом больному отцу, для которого единственными надеждами на лучшую жизнь является сын и жена… Нет, Джагхед не может разрушить счастливую иллюзию папы. Он слишком сильно любит его, чтобы лишать веры и силы, которые пригодятся в последующие годы в тюрьме. — Что нового, сынок? Расскажи мне, — попросил мужчина, наклонившись ближе к окну. Джаг повторил действия папы, но ещё приложил ладошку к стеклу. Мужчины улыбнулся и сделал то же самое. — Всё по-старому, пап, — прошептал Джагхед в трубку телефона. На деле, это было ложью. Панические атаки съедали его ежедневно изнутри и снаружи, а мачеха только и являлась порождением этих приступов. Но тревожить отца не стоит. Лучшим вариантом для Джага была ложь. Только она убережёт его папу, пусть и убьёт его самого. — Здоровье как? — радовался мужчина хорошим новостям. — Хорошо, — Джонс-младший забил на бессонницу, что мучает его не первый день. — Расскажи лучше о себе. Как ты? Хорошо кормят? Спишь как? — Всё отлично, сынок. С твоим-то приходом всё стало ещё замечательнее. Я очень сильно люблю тебя. — И я тебя, пап…***
Только ещё через одну неделю спустя Бетти собрала нас всех в своей комнате. По её хитрому взгляду мы с Марком сразу поняли тему разговора, но остальные ребята в непонимании переглядывались между собой. — Что такое? — наивно спросила Шерил, садясь рядом с Топаз. Она взяла её за руку, но я не удивился. — У меня есть план, — ответила ей Купер, вставая посередине комнаты. — И вы все должны мне в нём помочь, иначе у нас ничего не выйдет, — заговорила девушка, показав пальцем на каждого из нас. Все снова начали озадаченно переглядываться между собой. — Какой план? — спросила у неё Вероника. — План «покушать», — проговорила Купер и тут уже даже я удивлённо моргнул. — «Кушать» будет значить «сбежать», — добавила девушка, поправив локон волос. — Это чтобы предложение не выделялось из диалога. Мы же не знаем, кто именно и когда именно за нами следит. — А… — протянула Тони, — Стоп, у тебя есть готовый план… Обеда? — выкрикнула она с лёгкой запинкой. — Есть, — кивнула Бетти. — Каждый из вас в нём задействован. — А если я не справлюсь с ролью? — вдруг смущённо спросила Шерил, за что получила закатывание глаз от Топаз. — Справишься. Я выделила определённую миссию каждому, с которой он справится лучше остальных. — Ты написала план куда-то? Или так расскажешь нам? — я подал голос, посмотрев на Купер. Она была красивой. Уверенным лидером, за которым точно последует народ. Она была похожа на воина, что не даст в обиду ни себя, ни своих друзей. И это чувство, которое шло от неё, заставило меня поверить в существование её величия… Оно заставило меня полностью довериться Элизабет. — Расскажу, писать мне некуда, да и смысла в этом нет, — на её лице мелькнула скромная улыбка. Мы все устроились поудобнее и вникли в созданный Бетти мир кушанья… В мир побега. Побега из больницы, откуда выйти невозможно даже врачам. Это ведь целая опасная игра за жизнь. Я не особо сильно боюсь, хоть и нервничаю из-за того, что Бетти слишком сильно сосредоточена на этом, однако я знаю, кто боится сильнее всех. Честно, для меня, как для наблюдательного человека, заметить резкую смену настроения Вероника было легче лёгкого. Она боится. Боится сильнее остальных. И если бы я общался с ней как с подругой, то смог бы узнать причину её волнения… Хотя… Вроде всё ясно. Побег всё-таки! Но тем не менее, почему-то её настрой тревожит меня сильнее всех других. Что-то в её полу грустном взгляде есть. Что-то в нём таится. — А где мы покушаем? — спросил Марк, заменяя глагол «сбежим» на более спокойный. Его вопрос прозвучал после того, как Бетти рассказала нам свой план… И честно, я считаю, он пройдёт с максимальной точностью… Главное нам самим постараться. — Сначала надо покушать, а потом уже решать, — хмыкнула Топаз, посчитав вопрос парня глупым. В её глазах я тоже видел уверенность в плане Купер, а это давало надежду. Но если честно, то я сам не имел понятия, куда именно мы собираемся бежать… Куда я собираюсь бежать? Точно не домой. Точно не к отцу. Куда…? — Сейчас я не знаю. Тони верно говорит, надо для начала выполнить каждую деталь, — вставила Бетти. — Каждый незначительный шаг, каждый вдох, всё… Мы должны до идеала довести всё. Иначе… — Иначе покушать нам не удасться, — я завершил за неё, оглядывая на ребят. Они были воодушевлены предстоящим сражением, но в глубине души я был уверен, что каждый из нас задумался о чём-то своём. — Мы начинаем завтра? — уточнила Шерил, на что получила одобрительный кивок от Бетти. — Тогда, я уже завтра начинаю исполнять свою часть плана, — дополнила она. — Я точно знаю, где они лежат, осталось только забрать, — проговорила девушка про таблетки. Её этап нашего побега был самым начальным. Украсть для всех немного таблеток. Затем следовал ход Вероники, затем уже мой, а потом… Потом мы начнём действовать одновременно. Не вместе и одно и тоже, а разное, каждый по своему пути, но тем не менее сообща… Чёрт, Элизабет Купер, Вы мастерски продумали план! Я Вами восхищён. — Да, я помню, — шёпотом ответила Бетти. — Но много взять не получится, чем больше вещей, тем меньше шансов на еду. — Но если по одной баночке для каждого, — проговорил Миллер. — То мешать не будет. — Только учтите, что действовать надо максимально аккуратно, — напомнил я. Все разом кивнули. И в эту секунду я вдруг поверил, что совсем скоро я смогу ощутить вкус свободы. Все мы ощутим! Когда собрание завершилось и каждая деталь была несколько раз обдумана, я подошёл к Элизабет, чтобы поговорить с ней наедине. — Бетти Купер, — я взял её за руку, проводя большим пальцем по нежной коже. Она строго посмотрела на меня, но в глазах её читалась возникшая нежность. Мы стояли в её комнате, пока Шерил вышла в коридор вместе с Тони. Лунный свет обволакивал наши тела. Я слышал её дыхание, и ощущал с какой скоростью бьётся моё сердце. — Чего тебе? — она положила другую руку на ручку шкафа, осторожно обхватив её длинными пальцами. — Спать пора, Джонс, — шёпотом произнесла Купер, но так и не убрала свою руку из моей хватки. — Да, я понимаю… — Но? — она окончательно развернулась ко мне лицом. — Что-то случилось? — Нет, то есть да, то есть… — я по-глупому запнулся, но она не рассмеялась. Она ждала ответа, мило улыбнувшись уголками губ. — Если у нас получится сбежать отсюда… — Не если, Джаг, — быстро поправила Бетти. — А когда. — Прости, точно, — я кивнул, понимая, что она настроена на это серьёзно. Мне не хотелось её подводить, поэтому я всеми силами буду помогать ей осуществить задуманное. Всё же Бетти та девушка, которая заслуживает свободы. Чёрт, да все мы заслуживаем свободы. И Шерил, и Марк, и Тони, и Вероника… И я тоже. Все мы заслуживаем быть счастливыми. — Так вот… Когда мы сбежим отсюда, то мы с тобой будем общаться дальше? — Оу, — она прикусила губу, словно я задел её чувства. — Прости… Если ты не хочешь, то хорошо… Я просто хочу знать… — Тише, — она резко приложила палец к моим губам, тем самым разорвав контакт наших рук. — Не надо извиняться за то, что ты чувствуешь. Не надо извиняться за свои эмоции и чувства. Надо гордиться тем, что ты живой человек, который умеет жить моментом. Хорошо, Джаг? — Угу-м… — Да, — она убрала палец. — Мы будем общаться… Скажу даже больше, Джонс, мы будем парой. Ведь я хочу стать по-настоящему твоей девушкой. А ты… Ты этого хочешь? Я посмотрел на неё, осознавая, что простым ответом я не сдержусь. Медленно шагнул к ней навстречу, убивая расстояние между нами. Положил руки на её талию, и аккуратно прикоснулся к её губам своими. Я думал, что Бетти отвернётся от поцелуя, но она углубила его, плавно проводя руками по моим волосам. И хоть наш первый поцелуй был краток, но даже этот миг показался мне одним из самых длинных и приятных моментов в стенах больницы. Момент, который дал мне набраться сил. Дал ощутить любовь.