Поменялись

— Это я не смогу справиться?! Я? — Грейвс орал так, что чуть не потрескались стекла. — Да, не сможешь, — спокойно ответил Гриндевальд, полулежа на кровати. — Это тебе не пустоголовые авроры, которые слушают тебя лишь потому, что ты — директор. И то, не все. — Разумеется, я ведь никого не запугиваю до усрачки одним своим видом! — Ошибаешься, я действую исключительно силой убеждения. И чем это тебе, дери тебя гиппогриф, мой вид не нравится?! — Круциатусом убеждать гораздо лучше? — вскинув бровь, поинтересовался Перси. — Это лишь глупые слухи. Моей харизмы более чем достаточно, чтобы убедить любого. — Убедить — убедишь. А действуют они все равно, как стадо баранов. Видать, пастух совсем идиот. — А ну повтори! — вскипел Гриндевальд. — Да ты тоже что ли с первого раза не понимаешь? Ты абсолютно не умеешь организовывать план действий. А если будешь только махать палочкой и светить физиономией перед толпой народа, у власти ты долго не продержишься. — Это мы еще посмотрим. — А посмотрим! Я докажу тебе, что ты не справишься. Спорим, ты и недели не продержишься в МАКУСА на моем месте. — Я? Не смогу быть директором Департамента магического правопорядка? — Вы штаны сначала наденьте, господин директор. — Ну посмотрим… как ты справишься с должностью Темного Лорда. Это тебе не с Пиквери чаи гонять и на Голдштейн орать. — Ну попробуй управлять Авроратами сорока девяти штатов. — Запросто. Буду сидеть на заседаниях, ковырять в носу и дрочить в кабинете Пиквери, в ее присутствии. — Только попробуй, и Геллерт Гриндевальд будет помогать маггловским детям-сиротам и петь серенады под окнами Хогвартса. — Можешь начинать учиться петь. * * * — Значит так, — Гриндевальд-Грейвс прошелся вдоль не особо ровной шеренги своих верных соратников. — Я просмотрел отчеты о проделанной вами работе и понял, что вы совершенно не умеете действовать вместе. Поэтому сейчас все вы идете на улицу. Строй не пошевелился, кто-то зевнул. — Выполнять приказ! — рявкнул Грейвс. Народ мигом испарился. * * * — Но я же леди, — мадам в шляпке, вроде как Розье, — сделав губки бантиком, сложила ручки и недовольно поглядывала на своего начальника. — И что теперь? Авроры с вами церемониться не будут, — Розье не двинулась с места, как и остальные. — Значит, по-хорошему не понимаете — Ладно… Взвод! — громко сказано, непонимающая проимходящего, но испуганная толпа разношерстных магов с одной извилиной, — Слушай мою команду. Все живо легли рожей в грязь и поползли, пока я вас не четвертовал! * * * Свой кабинет Грейвсу-Гриндевальду понравился. Любовь к сочетанию роскоши и комфорта была у них обоих. Откинувшись на кресле, Гриндевальд подумал, что неплохо бы было проведать отдел по учету магических артефактов и позаимствовать что-нибудь, раз уж выдалась возможность. — Мистер Грейвс, сэр, — в дверь постучали. Гриндевальд убрал ноги со стола. Кого еще там черти принесли? — Добрый день, сэр, — в кабинет зашла высокая брюнетка. Тина, насколько помнил Гриндевальд. — Я… вас ожидает свидетель по делу о контрабанде волшебных палочек. — Ну пусть ожидает… скажите, пусть заходит, — мигом исправился Гриндевальд. Тина кивнула и исчезла. Свидетель оказался стариком, полуслепым и глухим на одно ухо. Гриндевальд подумывал прибить его Авадой и списать все на этот, как его, инфаркт. Вести допрос Гриндевальд умел. В общих чертах. — Когда вы в последний раз видели подозреваемого? — Кого? — Вашего соседа, — дедок еще более непонимающе сощурился. — Маркуса Торна! — А что с ним? — Он исчез, — чаша терпения медленно переполнялась. — Кто? — Ваш сосед, Маркус Торн! Подозреваемый по делу о контрабанде волшебных палочек! — А что с ним? — Он сбежал. — А вы кто? * * * — Результаты просто отвратительные, — Гриндевальд-Грейвс смотрел то на карманные часы, то на извалявшихся в грязи подчиненных. Последние тяжело дышали, полулежа-полусидя на земле. Судя по выражению лиц, они вымотались так, что не пошевелились бы, даже если в них полетела бы Авада. — Трехминутную полосу препятствий вы прошли за двадцать минут, — продолжал он отчитывать подчиненных. — Это недопустимо. С нынешнего дня вы все будете обязаны два часа в день заниматься физической подготовкой. И вас это тоже касается, Розье. С земли послышались вымученные стоны. — Приказ понятен, мать вашу волшебницу?! — Да, сэр! Так точно, сэр! — от ора у Грейвса заложило уши и чуть потеплело на сердце. Все-таки эти придурки не безнадежны. * * * Мучения Гриндевальда длились почти два часа. Старичок трижду умудрялся заснуть. Рассказал обо всем, что только помнил, включая то, как воровал женское белье и рисовал себе бакенбарды. Но никаких показаний не дал. Пришлось аккуратно порыться в его памяти. За время допроса Гриндевальд несколько раз посочувствовал Перси. Сам он не занимался столь бестолковыми делами, которые, к тому же можно спихнуть на подчиненных. Кстати, о них. Куда подевались эти тунеядцы? Голдштейн он видел, а где остальные. Глянув в зеркало, Геллерт одернул пиджак и придал лицу Грейвса наиболее суровое выражение. В коридоре не оказалось никого. Гриндевальд не особо помнил все коридоры и повороты, так что пошел к источнику шума. В холле он наткнулся на сестру Тины и, кажется, Абернэти. Он улыбался, будто припадочный и что-то говорил кокетливо улыбающейся блондинке. — Так, Абернэти, — он подпрыгнул от неожиданности, — почему вы не на своем рабочем месте? — Сэр, — он кивнул, — простите сэр. Я провожал мисс Голдштейн. — Да сэр, я приболела… кхе-кхе, — она сделала несчастные глазки. — Что-то смертельное? — равнодушно поинтересовался Грейвс. — …Нет, сэр… — Тогда марш на рабочее место. Я не видел нормального кофе с момента сотворения Вселенной. Эти слова, похоже, очень и очень удивили Голдштейн. — Голдштейн, живо работать, пока вас не выперли на долгосрочный неоплачиваемый больничный. Блондинка испарилась в мгновение ока. — Абернэти, вас тоже касается. У меня на столе лежит одиннадцать нераскрытых дел. Чтобы к концу рабочего дня виновные сидели за решеткой, иначе я вас в Азкабан командирую на бессрочно. Абернэти исчез следом. Гриндевальд с облегчением выдохнул. Жизнь налаживалась. Он улыбнулся, представив как там Персиваль зашивается с обязанностями вождя революции. * * * Грейвс хоть был не в восторге от либерально настроенного сброда, но справлялся с мужеством и упрямством, достойными уважения. Надеясь, что эти идиоты не покалечат друг друга, он выдал им револьверы. Стрелять из них, ожидаемо, никто не умел. Пришлось объяснять семь раз. Ну лучше поздно, чем никогда. После приказа стрелять по мишеням кто-то из аколитов подал голос. — Разве это не маггловское оружие? Персиваль молча направил на него свой револьвер, взвел курок. — Палочку достаньте. Аколит быстро сунул руку в карман мантии. Прогремел выстрел и он упал на спину. Какая-то рыжая дама побледнела и аристакратично грохнулась в обморок. Усатый тип рядом с ней совсем неаристократично выматерился. — Хватит ломать комедию. Патроны холостые. Тот, кто не попадет в мишень, станет ей сам. Еще вопросы будут? Звуки выстрелов были музыкой для ушей Персиваля. Неудивительно, что Гриндевальд ценил Розье. Все шесть выстрелов в десятку. * * * Гриндевальд чувствовал себя дирежером оркестра. Под его чутким руководством подчиненные носились как муравьи, камеры МАКУСА заполнялись постояльцами, а метровые стопки нераскрытых дел буквально таяли. Ему было чем гордиться. * * * За неделю армейского режима недисциплинированная кучка волшебников стала приличным, боеспособным отрядом, который мог дать фору бывалым мракорцам. Грейвс предвкушал победу. Гриндевальд, наверняка, уже оказался под завалом макулатуры и намотал на волшебную палочку свое белье. * * * Встреча Гриндевальда и Грейвса из обмена достижениями перешла в очередной спор. После пары разнесенных комнат обе стороны с зубовным скрежетом согласились на ничью, признав, что совместными усилиями увеличили продуктивность своих подчиненных втрое. * * * Под мерцающим светом ламп толпа мракоборцев и клерков, еле умещающаяся в маленькой комнатке, писали коллективную жалобу на Персиваля Грейвса, с требованием уволить оного по причине крайней степени озверения. * * * В полночь, в одном из переулков, не освещаемом фонарем, трое преданных сторонников Гриндевальда обсуждали условия сдачи своего тронувшегося умом босса с мракоборцами.