Вечер в квартире «150»

Если сидеть на кровати, прямо перед белоснежной дверью ванной комнаты, оказывается, можно услышать даже щелчки крышек средств для душа. Шум воды, лёгкие мелодичные мычания девушки и гул в его голове. Всё смешалось в ядовитую смесь вместе с чувством стыда и безграничной любви. Взаимной любви. «Послезавтра мы с Синаном встретим вас с самолёта. Надеемся, что с хорошими новостями…» Итальянская сказка, где существуют только Ягыз и Хазан, без семей, фамилий и обязательств разрушилась в его голове, уступая прежнему порядку. Возвращая вспять те дни, когда Ягыз ненавидел себя и свое сердце за эти чувства. Он медленно встал с кровати и подошёл к двери. Прислонился лбом к твердой поверхности и с горькой улыбкой на лице слушал ее слегка неумелые напевания. Как же больно. Он совершил ужасную ошибку, потом позволил себе и Хазан поверить в то, что они могут существовать. А в Стамбуле находился Синан с его противоречивыми чувствами и их семьи, которые давно считают Хазан с Синаном будущей замужней парой. Как отреагирует ее мать, его отец. Как сильно это может ранить Синана. Может все это было ошибкой? Шум воды прекратился. Он, словно ошпаренный, отошёл от двери и, стараясь не шуметь, побежал вниз. Каков же трус. Она же вышла буквально через пять минут как хлопнула, незаметно для нее, входная дверь.  — Ягыз! Голос с тоской отразился от стен. Но Хазан, не смотря на то что ей не ответили, улыбнулась. Парень наверняка внизу, на кухне, готовит кофе и ждёт ее, чтобы крепко обнять и предложить завтрак. Это окрыляющее чувство, кажется, полностью овладело ею. Лёгкость в каждом движении, будто шаг за шагом она поднималась ещё выше, туда где находятся ее мысли и сердце. Всё теперь стало таким маленьким и незаметным с этой высоты. Хазан забыла обо всём: о матери, о Синане, о Стамбуле, о работе. Хотелось поскорее утонуть в объятиях Ягыза и остаться там навсегда. Она натянула на ещё влажное после душа тело лёгкое платье. Ее не волновал утренний холод, ведь всё внутри кипело и грело до кончиков пальцев. Ступни ног вовсе не чувствовали прохлады пола. Она парящими движениями бежала вниз.  — Ягыз! Снова тишина. Хазан завернула на кухню и обнаружила ее пустой. Червячок сомнения закрался внутри, но она не поддалась ему. Осмотрела гостиную, кладовую, гараж, террасу. На первом этаже его не было и вот тут девушка начала паниковать. Вбежав во вторую спальню она также столкнулась с пустотой.  — Ягыз?! Где ты? — надрывно закричала она, чувствуя как начинает замерзать, — Куда ты ушёл? Хазан нашла свой телефон рядом с кроватью. Дрожащими руками набрала его номер. С каждым гудком, сердце начинало биться чаще от волнения. Автоответчик.  — Ягыз, где ты? Я вышла из душа, а тебя нет. Что случилось? Куда ты пропал, почему не сказал мне? Позвони мне, пожалуйста… Он не мог вот так ее оставить. Он ведь никогда её не бросал, не предупредив. На все была причина. И на это есть. Только какая? Всё же было так чудесно, волшебно, словно ей снился сон. Она что-то не так поняла? Он испугался? Неужели она всё это выдумала? Неужели это кошмар? Он вернётся?.. Неужели он подумал что всё это ошибка? *** Он хотел вернуться в то время, когда его сердце только берегло Хазан внутри, а не впускало её. Когда он был уверен в том, что она любила брата, а тот был влюблен в неё. Когда был уверен, что никогда в жизни не приблизится так сильно к своей тайной любви. Когда он и представить не мог что его чувства откроются, окрепнут, найдут взаимность. Тогда он не переживал, что его желания разрушат их семейные связи, он мог их сдерживать, подавлять, скрывать. Но сейчас ничего из этого уже не имеет смысла. С одной стороны есть Хазан. С другой семья. Если отец узнает что он влюбился в невесту брата, Ягыз потеряет всё. Всё что было в его жизни: родительский дом, работа, память о матери… Всё отберут. Оставят ни с чем. Какой смысл в жизни без семьи? Они воспитали его, дали кров и еду, и вот так он отблагодарит их? Вот так поступит с родным братом, который считал его за пример? Ради чего? Ради своих дурацких желаний? Нет. Боль, что отражалась в его глазах, сменилась гневом. Ягыз думал только о том, насколько подло он поступил, насколько неправильным было то, что он допустил. Парень злился только на себя и свою неблагоразумность. Ведь он не такой. Он не будет разрушать своего брата. Он отойдет в сторону. Ягыз уже шагал обратно в дом. Решительность испарялась с каждым шагом, с каждым метром улетучивалась из его сердца. Ему казалось, открой он дверь как увидит Хазан. А там он больше не сможет здраво мыслить. С пару секунд он стоял перед входом набираясь смелости. Нужно ей сказать, объяснить, выслушать ее слова и снова уйти, чтобы не оставаться вместе. Нужно порвать эту нить, срубить на корню, отрезать от себя. Любыми способами вырвать ее изнутри. Рвано вдохнув, Ягыз повернул ручку и толкнул дверь от себя. Не успел он даже закрыть ее как, подняв глаза, увидел… Хазан бежит к нему заплаканная, с мокрыми волосами и улыбкой на лице. Прыгает на шею, крепко обнимая и прижимаясь всем телом. Ягыз подхватывает одной рукой ее за талию, а другой хлопает дверью за своей спиной. Ошеломленный он даже не сразу понял как сильно она дрожит.  — Как ты посмел уйти не сказав ничего? — мычит она ему куда-то в шею, зарываясь пальцами в волосы, — я так перепугалась. Он молчал. Сердце набатом стало биться внутри.  — Где ты был? — Хазан отстранилась, всё ещё держась за его плечи и заглянула в глаза, — Что случилось?  — Ничего, — поспешил ответить он. Ее сияющие глаза, что так влюбленно смотрели в его не дали даже шанса начать тот самый разговор. Ложь стала его спасением, — Я… Попытался найти что-то схожее на наш хлеб, чтобы позавтракать, но не нашел ничего.  — Почему ты не позвонил, не сказал? — девушка, уже успокоившись, мягко убрала упавшие на его лоб пряди волос назад. Он готов был задохнутся.  — Я думал, что успею вернутся до того, как ты выйдешь из ванной. Хазан легко улыбнулась и опустила глаза. Но лишь на секунду. Потом она снова посмотрела на него. От этой улыбки он и сам улыбнулся ей.  — Я очень испугалась… Обхватив ладонями его щеки она стала на носочки и потянулась к нему. Ягыз в ответ наклонился и нежно поцеловал, обвив руками талию. Он сдался. Тех терзающих мыслей будто и не было. Той боли и гнева что наполняли его сердце не было. Те сомнения пропали. Было только она. И ее свежий запах шампуня что ещё не выветрился с темных волос. В то же время он ещё всё помнил. О своем предательстве. О Синане и его состоянии. Но теперь он думал и о Хазан. Как бы то ни было, она тоже теперь часть этих чувств, и ему не хотелось ее ранить. Ему нужно будет поговорить с Синаном и решить все вопросы. Хазан ещё говорила что-то: о том какие странные мысли были у нее в голове и о том, как она успокоилась, когда поняла всё. А потом, ещё раз поцеловав его в щеку, побежала наверх одеваться и приводить себя в порядок. Они поедут завтракать к морю. *** По дороге к ресторану Ниль позвонила ещё и Хазан. Они довольно долго говорили о том, как будет проходить мероприятие и девушка внимательно слушала её, чтобы не упустить ничего важного. Как бы она не относилась к Ниль, девушка была профессионалом и ее советы были для Хазан очень ценны. Ягыз в пол уха, не выдавая своего состояния прислушивался к их разговору. Он боялся что Ниль будет говорить о Синане, но девушки болтали только о нормах этикета и фасонах платьев. Они вышли из машины, и Ягыз сразу пошел внутрь узнавать за бронь столика для них, а Хазан пока осталась на улице, говоря с Ниль.  — Ещё раз напомню: ты наше лицо! От того, насколько ты понравишся ему зависит наше будущее.  — Ниль, у меня от таких слов ноги подкашиваются. Я же никогда не была среди таких людей.  — С тобой будет Ягыз, он знает в этом толк, не переживай. Мне жаль, что вы остались там одни, но знай: я и Синан держим за вас кулачки и ждём с хорошими новостями обратно. Хазан, услышав имя Синана, вздрогнула.  — Как он там? Синан. Он в порядке?  — А как ему ещё быть. Мы оба волнуемся за вашу встречу. Он сейчас пока занят, но я могу его позвать, — голос Ниль изменился, будто что-то ей мешало говорить, — вы… поговорите.  — Нет, не нужно. Не сейчас.  — Хорошо.  — Тогда на связи. Я позвоню если нужна будет помощь.  — Договорились. Хазан услышала длинные гудки и опустила телефон. Внутри закралось странное ощущение, будто Ниль что-то не договаривала. Может что-то произошло между ними, а она и не знает. Девушка говорила с Синаном очень давно и недосказанность между ними так и осталась. Незавершённость их отношений давила и не давала спокойно вдохнуть. Ягыз стал ей воздухом, которого так не хватало, но вдохнуть полной грудью не получалось. Что-то мешало.  — Ты в порядке? — Эгемен появился перед ней с обеспокоенным видом.  — Да, — вмиг ожила она, — Ниль загрузила меня количеством информации, не бери в голову. Стол готов?  — Да. Пойдём. Хазан потянула к Ягызу руку, ожидая что он возьмёт ее, но парень даже не заметив этого, зашагал к ресторану. Она немного удивилась, но смирно пошла за ним. Ягыз пропустил ее внутрь, придвинул за ней стул, подал меню, но так и не взглянул, не поднял взгляда. Девушка смутилась такому его поведению, но решила что он видимо голодный. Поэтому не в настроении. Довольно скоро они сделали заказ. Хазан в который раз поразилась знанию языка Ягыза, будто слышала его впервые.  — Итальянский очень красивый язык. Такой мелодичный, — задумчиво произнесла она.  — Да. Один из самых красивых в мире, — ответил Ягыз, наконец взглянув на неё, хоть и ненадолго, — он напрямую произошел от латыни и имеет удачный фонетический расклад гласных и негласных.  — Что это значит?  — У них мягче звучание. Как мелодия. Когда мы слышим много негласных подряд, как к примеру в немецком, это немного режет слух, но вот в итальянском гласные и негласные чередуются чаще, от того он и звонче. Ягыз заметил как внимательно слушает его Хазан и как нежно смотрит на него. Он снова терял голову.  — Кстати турецкий язык стоит в списке самых красивых языков четвёртым.  — Правда? — искренне удивилась Хазан.  — Да. Сразу после украинского и французского.  — Интересно… Девушка отвела взгляд, устремив его в море. Свежий, ещё утренне-свежий ветер мягко дул ей в лицо, а солнечные лучи путались в волосах, придавая им золотого оттенка. Смотря на эту картину, Ягызу не хотелось смотреть на волны. Его поражало то, насколько искренне она радовалась солнцу и морю. Насколько прекрасной она была в тот момент. Насколько счастливым мог бы быть он, если бы между ними не было все этого. Всего, что осталось в Турции.  — Il vostro ordine signore (Ваш заказ, сэр) — молодой парнишка-официант, поставил перед ними их завтрак.  — Grazie (Спасибо) — ответила Хазан и расплылась в улыбке, довольная собой.  — Qualcos'altro che vuoi (Ещё чего-то желаете?) — спросил тот, уже обращаясь к девушке.  — No grazie. Puoi portare immediatamente la fattura (Нет, спасибо. Можете сразу принести счёт) — быстро ответил Ягыз и официант ушёл.  — Я выучила всего пару слов, — подскачила на месте Хазан, будто ребёнок  — Неплохо. Что ещё знаешь? — ухмыльнулся Ягыз.  — Ragazzo, ciao, grazie, pizza (парень, здравствуйте, спасибо, пицца), — Хазан на каждое слово загибала палец.  — Молодец. Ты даже неплохо копируешь их акцент. Девушка довольно опустила глаза и вдруг заметила что парень заказал лишь кофе, в то время как она взяла себе салат.  — Ты не будешь есть?  — Я не голоден. Настроение Ягыза вмиг пропало и она не могла понять что тому стало причиной.  — Поешь хоть что-то.  — Я позже поем. Сейчас нет аппетита. Нотка раздражения в его голосе заставила ее замолчать, но не отвести взгляд. Эгемен выглядел так, будто над ним згустились грозовые тучи. Она бы спросила в чем проблема, но кажется ответа она не получит. Хазан стала молча есть свой салат. *** После того, как Ниль ушла в другую комнату Синан не мог спокойно сидеть на месте. Сложно было сосредоточится на чём-то одном и отвлечься от тревожных мыслей. Так как он был практически бесполезен в текущей ситуации с компанией, он даже не мог занять себя работой. Оставалось только метаться со стороны в сторону, не зная как поступить. Когда-то Ниль стала для него первой любовью. С самого детства он видел в ней лишь свою подругу, но в подростковом возрасте она заинтересовала его и Синан стал добиваться ее расположения. Девочки росли быстрее, и Ниль повзрослела раньше него. Стала красавицей, в то время как ещё низковатый Синан не привлекал столько внимания. Но он нравился ей со школы и девушка была счастлива взаимности. Тот недолгий, наполненный подростковой романтичностью год пролетел незаметно и Синан вытянулся. Со смазливой внешностью пришли и восхищённые вздохи со всех сторон и парень потерял контроль над ситуацией. За последние пять лет он менял свое отношение к Ниль, доходя до измен и пренебрежительного отношения. Девушка сходила с ума, будучи напрямую зависимой от своей токсичной любви и ничего не смогла с этим поделать. Последней каплей стала влюбленность Синана к Хазан, которая перечеркнула ее жизнь. Ей было больно и до ужаса обидно, что он сделал выбор в ее сторону. Словно Ниль настолько плоха, что даже девушка с трущоб с пацанскими замашками была лучше неё. Это довело ее до нервного срыва, антидепрессантов и многочисленных сеансов с психотерапевтом, которые могли вернуть её к жизни. Когда Ниль отозвалась на просьбу Синана помочь в компании она увидела все его изменения. Он стал ответственней, спокойней, разсудительней. А его отношения к Хазан стёрли того эгоистичного самовлюблённого Синана, каким она его знала. Это ранило ещё сильнее. Синан тоже видел эти перемены, отрицать их было совсем глупо, но теперь он запутался. После лечения Ниль приехала другим человеком и те качества что отталкивали его от нее пропали. Она не была истеричной, через чур эмоциональной, а наоборот — спокойной. Он ожидал чего угодно от девушки, что подпалила дом, но вовсе не милой улыбки в сторону Хазан и добросовестной работы над их проектом. Это словно напомнило ему тот первый год. Синан внимательно наблюдал за тем, как Ниль говорит по телефону. Она шагала из угла в угол, даже не понимая взгляд вверх. Когда разговор окончился, она вошла в основной зал офиса.  — Как освободишся, позвони Хазан, она спрашивала про тебя.  — Что она сказала?  — Спросила как ты.  — И всё? Ниль возмутило то, с какой лёгкостью он спрашивает о таком. Будто она для них сова. Будто ее совсем не может ранить то, что он интересуется этим.  — Нет, Синан, она ещё читала мне стихи о любви для того чтобы я тебе их пересказала, — раздражительно кинула она ему и громко захлопнула экран ноутбука перед собой.  — Зачем грубить? Что я сказал такого?  — Ох, ты не виноват, дорогой, — каждое его слово словно годом по сердцу, — Это я слишком глупая, не бери в голову.  — Ты сама выгнала меня утром, помнишь? Сама выставила за дверь, а теперь предъявляешь что-то? — тут и его терпению подходил конец. Непонятное отношение Ниль путала его и он не мог сделать выводы.  — Ты… Ты… — она обошла стол, приблизившись к нему.  — Что? — он встал и навис над девушкой.  — Ты совсем не изменился, Синан, — сквозь слезы слова давались нелегко, — я думала что Хазан изменила тебя, но ты остался такой же… Бездушный, эгоистичный придурок, что без зазрения совести изменяет девушке с другими. Что скажет Хазан на то, что ты совсем недавно кричал в постели моё имя, а?!  — Не смей…  — Что скажет Хазан, если узнает что ты изменил ей в то время когда она находится в другой стране? Не думаю, что она простит тебя, как прощала я. Она слишком хороший человек для тебя, Синан, ты ее не достоин. Твой уровень это крашеные шлюхи в клубах, что только и знают как ублажить Синана Эгемена. Пауза. Глаза в глаза. Гнев, смешанный со слезами выплескивался из нее с каждым словом.  — Если ты хоть слово скажешь ей…  — То что? Что ты мне сделаешь? Синан не знал что ответить. Он боялся всего того, что сказала девушка. Что Хазан его не простит. Что он останется один.  — Ты разрушил меня, Синан Эгемен. Но я не стану рушить твою жизнь, потому что теперь это не принесет мне удовольствия.  — Что ты имеешь ввиду? — расстеряно спросил Синан, не ожидая от нее такого.  — Твоё решение: говорить ей или нет. Ниль сказала это ещё дрожащим от боли голосом, а затем взяла свою сумку и ушла. Синан стоял так на месте, не имея возможности пошевелится. Вся эта ситуация сбила с толку, но в итоге он понял что хочет на самом деле. Остаться с Хазан. Их чувства остыли, но он готов бороться. Он станет тем человеком, что заслуживает ее. Он не будет расставаться с ней. А наоборот: сделает новый шаг.