Хёны, у вас кровь из носа

Billie Eilish - bad guy

- Мы дома! - Радостно оповестил голос Чана из прихожей. - Чан-хён, раз уж ты решил спиться, то тащи это высокоградусное добро сам, а то сдохну сейчас это тащить! И так руки отваливаются! - Джисон, явно активно и эмоционально жестикулируя, видимо, поставил один из пакетов на ногу бедного Феликса, так как тот в следующую секунду орал так, будто его режут, причём тупым ножом. - Хан-мать-твою-Джисон, готовь свою беличью рожу и худощавую жопу, ибо я тебя сначала отпизжу, а затем выебу туалетным ёршиком! Чонин, солнышко, иди сюда. - Эти две фразы были произнесены с настолько разной интонацией, что младший аж вздрогнул. Мгновенно выплыв из комнаты, Ян подошёл к старшим, уставившись на белые полиэтиленовые пакеты. Голова после того, что произошло буквально две минуты назад, всё ещё соображала плохо. - Чонин-а, ты себя хорошо чувствуешь? У тебя щёки красные, может температура поднялась? - Хан тотчас же подошёл к Чону и потрогал лоб. Вдруг на почти голую спину легла тёплая рука и медленно обвела шнуровку, специально касаясь выпирающих лопаток. - Да мы тут в троём только что в игрушку на приставке играли, а Нини проиграл вот ему и стыдно, что перед хёнами лоханулся, так ведь, мелкий? - Бин, схватившись за плечо, подвинул младшего к себе, а затем посмотрел тому в глаза, да причём так, что у Яна коленки затряслись. - А-ага.. - Чон неуверенно кивнул и опустил глаза, рассматривая свои ботинки. Чанбин на это лишь усмехнулся и , так чтобы никто не заметил, шлёпнул макнэ по пятой точке, а затем подошёл к Джисону, взял один пакет и направился на кухню. - Да ладно, малой, не переживай, в следующий раз обязательно выиграешь этих стариков! На вот, отнеси на кухню. - Джисон вручил Чонину один не очень больших размеров пакетик, а сам стянув с себя кроссы, попытался убежать от Феликса, который уже разминал пальцы. Макнэ, вздохнув, поплёлся в святыню Чана. Поставив пакет на кухонный стол, Чон совершенно случайно (ну да, ну да) заглянул во внутрь. Там находились три бутылки: Одна длинная, с жёлтой жидкостью внутри - Текила; чёрная и чуть поменьше - Коньяк и последняя тоже чёрная, но ещё меньше - Глинтвейн. Ага. Глинтвейн. Чонин вообще никогда к алкоголю влечения не испытывал, тем более мама как-то сказала, чтоб до восемнадцать даже не смел ничего с градусом пить. Ну Чон и слушается, он ведь послушный мальчик. Только вот сейчас ему восемнадцать и напиться хочется больше, чем сдохнуть под кофейным столиком. У глинтвейна градус небольшой, ему друг говорил, да и бутылочка маленькая, гораздо меньше остальных двух. Сейчас главное унести её так, чтобы никто не заметил. И так, Чанбин и Чан в гостиной, Джисон и Феликс, судя по звукам, "дерутся" в коридоре, а Минхо был в туалете и вроде не выходил. В принципе, не сложно, главное аккуратно и незаметно проскочить, не привлекая внимания. Прикрыв бутылку фартуком и состроив самое невозмутимое лицо, макнэша отправился в комнату. Мимо Бина и Чана он прошёл совершенно спокойно, так как те увлечено обсуждали разговор Бана с менеджером, Джиликсы тоже особо не обратили внимания. Оставалось только пройти мимо ванной и ,как на зло, подходя к ней, защёлка на двери жалобно скрипнула и из-за двери во всей своей красе показался Ли Минхо. Он медленно поднимает глаза на младшего, всматриваясь в испуганное лицо, а Чон снова думает, что хён очень красивый. - Мелкий, ты чего испугался? - на губах старшего растягивается довольная улыбка, а глаза блестят, как у хищника. - Да ну ты что, хён, какое "испугался"? Я, это, пойду, мне надо маме позвонить и.. вот - Чонин пятится к входу в спальню, пытаясь не споткнуться и не грохнуться. - А ну стоять. - О Боже, нет. - Это у тебя что такое интересненькое в руке? - Минхо указывает на руку, спрятанную под фартуком и то, что в ней что-то есть прямо очень видно. День гавно. - Н-ничего.. - ой, как стыдно - Покажи. Чон вынимает руку из-под фартука, показывая бутылку. Улыбка на лице Ли превращается в хищный оскал, а глаза сужаются до узких щёлочек, но загораются ещё ярче. - Ай-ай-ай, Чонин-и, кто-то себя плохо ведёт, а если Чан-хён узнает, даже подумать страшно, что будет. - Хён, не говори никому, пожалуйста! - Ян от отчаяния готов выть. Только не Чан. - А что мне с этого будет? - Минхо скрещивает руки на груди, глазами проходясь по телу младшего. Чон хватает старшего, уже похожего на довольного котяру за руку, и тащит в спальню. Зайдя, быстро закрывает дверь, ставит бутылку на стол, подходит к Ли, толкает назад, тот упирается спиной в дверь. Ян подходит совсем близко, кладёт руки на широкие плечи и целует развязно, проходясь языком по чужим губам. Старший всё так же скалится, смотря на младшего, загнанного в угол безысходностью и стыдом. Такой ребёнок. Минхо гораздо сильнее. Он без особого труда меняет позиции, теперь прижимая худую тушку макнэ к деревянной поверхности, перехватывает инициативу, кусает лисьи губы, сразу же зализывая, затем опять закусывает нижнюю, немного оттягивая. Чон стонет тихо-тихо, чтоб только Ли услышал. -Хён, никому не говори - младший выдыхает прямо в губы напротив. Минхо на это обхватывает его за талию, прижимая к себе и заставляя опереться плечами на дверь. Губы Ли спускаются ниже. Чон запрокидывает голову назад, открывая вид на шею. Минхо нравится шея Чонина, длинная, тонкая, с мягкой, гладкой кожей, причём видимо она у него в принципе такая: как была год назад, такая и осталась, в общем, сплошная эстетика. Старший свободной рукой оттягивает чокер и закусывает гладкую кожу. Он чувствует, как быстро под губами бьётся венка, это опьяняет лучше любого алкоголя. Голова кружится, а внизу живота приятно тянет. Минхо зализывает небольшую гематому, поднимается выше к уху. - Договорились - шепчет, задевая губами ушную раковину. Он отстраняется, смотря на младшего. В комнате сумерки. Сегодня облачно, да еще и окно закрыто плотными шторами. Чонин сейчас такой растрёпанный, дышит тяжело; губы влажные, чуть приоткрыты; глаза туманные, взгляд расфокусирован. Он очень красивый. Минхо жадно облизывает губы. - Не пей много. От глинтвейна пьянеют быстро. - Ли отошёл от Чона, позволяя тому наконец-то отлипнуть от двери. - Хорошо. Минхо отпер дверь и, последний раз взглянув на Яна, вышел из комнаты. Чонин, взяв бутылку со стола, приземлился на пол, прислонившись к кровати и устроив голову на матрасе. Открыв крышку (спасибо тебе, Боже, что не пробка), прислонил горлышко к искусанным губам. Пахло пряными ягодами, апельсином и алкоголем. Немного отхлебнув, Чон поморщился, рот и горло будто обожгло, затем по всему телу растеклось тепло, проникая вместе с жидкостью всё глубже. Следующие глотки были гораздо приятней и даже вкуснее. В голове стало приятно пусто, а внутри очень тепло, даже жарко. Перед глазами проплывали события сегодняшнего дня. Хёнджин, Сынмин, Чанбин, Минхо. За один день поцелуев больше, чем за его подростковую жизнь, надо будет его на календаре отметить и праздновать как день, когда вся жизнь пошла в попу. Захотелось смеяться. В голове совсем пусто. И целоваться хочется. Всё таки спиртное - это не его. Мама правильно говорила. Бутылка на две трети пустая, надо было слушаться Минхо-хёна. Входная дверь опять хлопнула. Пришли Сынмин с Хёнджином. Чон встаёт немного пошатываясь, подходит к зеркалу. "У меня же есть подводка" проносится в голове. Подходит к тумбочке у своей кровати, из второго ящика достаёт чёрный маленький тюбик, возвращается к зеркалу, на удивление ровно и аккуратно подводит глаза. Теперь точно настоящая лиса. Поправляет платье, ушки, подтягивает чулки и направляется к двери. В коридоре свет слепит глаза, голова немного кружится, но настроение отменное. - Привет, хёны! - Чонин улыбается растерянным Мину и Джину. Те немного глупо улыбаются младшему. Понятное дело, когда один дрочил на этого младшего, а другой кончил прямо во время поцелуя с ним, они будут чувствовать себя очень растерянно, когда видят этого младшего, приветствующего их у порога и так мило улыбающегося. Макнэ, помахав двум офигевающим старшим на манер британской королевы, отправился в гостиную. Чанбин и Чан всё так же в обнимку с Рэд Булом на диване обсуждали какие-то тёмные реперские дела, Минхо зависал в телефоне, а Хан и Ликс на кухне мутили что-то дикое. Чон, ничуть не стесняясь, Уселся на диван между ног Хо (ибо нефиг их так широко расставлять). Ли, не отрываясь от телефона, расцепил руки, позволяя младшему лечь на себя. Чон поудобнее устроил голову на плече старшего. - Я такую кофточку позавчера в магазине видел, мне понравилась. - Ян тыкнул пальцем в экран телефона. - Надо будет сходить и купить. - Минхо зачесал красные волосы младшего назад. - Вы так мило смотритесь вместе. - Минчоны только сейчас поняли, что Чан и Чанбин молчат. Бин, довольно улыбаясь, рассматривал парочку, сидящую рядом. - Завидуй молча, Со - Минхо, отзеркалив улыбку Чанбина, специально крепче прижал макнэ к себе. - Да иди ты, хён! И вообще, Чонин-и к тебе сел только потому, что ты всё место занял! - Ага, ага, ещё чего скажешь? - Чонин-а, пойдёшь ко мне на коленки? - Эй! Ты им уже не можешь управлять, время вышло! - Ну и чья сейчас очередь? - Наша! - Джиликсы, как ураган влетели в "комнату общего собрания". - Чонин, пойдём, нам нужна помощь! Ян нехотя встал из объятий Ли и проследовал за Ханом и Феликсом. - В общем, мелкий, ты, конечно, можешь на нас обижаться, но мы решили тебя накрасить. - Чего?! - Так, тихо, не кричи. - Феликс зажал младшему рот и махнул головой в сторону гостиной типа "Это секретик!" - Не забывай, ты должен нам подчиняться. Чонин страдальчески закатил глаза, из-за чего голова немного закружилась. - А косметика у вас откуда? - Из гримерки стащили! - торжественно заявили старшие, похожие на детей, стащивших конфету из вазочки, которые обычно стоят на ресепшене отелей. - Пошли уже! Гордо прошествовав в комнату, старшие усадили красноволосого на стул перед зеркалом, включили лампу и разложили весь разноцветный арсенал. - Так, секундочку, я быстренько - Чон, чуть пошатнувшись, подошёл к столу, взял почти пустую бутылку и в два глотка допил глинтвейн. - У, мелкий, тёмные дела мутишь. - Сон похлопал усевшегося обратно Яна по плечу. - Всё норм, только не палите. Старшие, кивнув, приступили к делу. Сначала была нанесена база, затем тон, пудра и консиллер. Брови успешно и аккуратно подрисовали тёмно-коричневым карандашом. нарисованные ранее стрелки путём голосования было решено стереть, вместо них появились светло-коричневые и розово-красные тени, красная подводка и коричневая тушь. Создавался эффект заплаканных глаз. - Мелкий, а у тебя чего все губы в маленьких кровоподтёках? - Ли удивлённо осмотрел искусанные губы Чона. - День сегодня тяжёлый. В итоге на губы нанесли красный тинт с градиентом. Получилось ничем не хуже макияжа от специалистов. Вы спросите: "Откуда Джиликсы такое умеют", а я вам отвечу: "У Хана есть старшая сестра, которая очень любит это дело, а у Феликса есть подруга визажист, которая часто на нём тренировалась, вот, так что к ним вопросов нет". Посмотрев на макнэ, Ликс достал из кармана толстовки небольшую коробочку и протянул Чону. - Это цветные линзы? - Да, серо-голубые. - Ну и зачем? - Затем, что образ должен быть законченным! Ян вздохнул, всё равно с ними спорить бесполезно, распаковал коробочку и надел линзы. Старшие восхищённо вздохнули, смотря на Чонина. Младший в голубых линзах - это что-то внеземное. - Чон-а, ты такой красивый! Такая милаха! - Комнату заполнил тихий умильный писк. - Пойдём возбуждать хёнов. - Ща, стой, ещё кое что - Джисон развязал бантик на груди макнэ и расстегнул две верхние пуговицы платья - Вот теперь ещё и секси. Пошли! Старшие потащили (в прямом смысле) Чонина из комнаты, пытаясь максимально ограничить столкновение его прекрасного личика с дверными проёмами и прочими преградами. - Итак, минуточку внимания, господа педофилы извращенцы! Представляем вашему вниманию главного героя ваших мокрых снов примерно на ближайшую жизнь, Ян Чонина! - проорал Хан на всю гостиную, привлекая внимание не то что мемберов, а даже пыли под диваном. Все отвлекаются от своих дел, поворачиваясь на волшебное трио, и... Тишина. Гробовая. Только Чан кашляет как курильщик при смерти со стажем в сорок лет, подавившись то ли воздухом, то ли энергетиком, Чанбин дико виснет, даже не пытаясь оторвать голодного взгляда от младшего, Сынмин хватается за сердце, Хёнджин понимает, что краш начинает перерастать в любовь всей жизни, а Минхо спокойно с присущим ему покерфэйсом смотрит на младшего, спокойно встаёт с дивана и направляется к ванной. - Эхх, опять дрочить. В последнее время Ли Минхо слишком часто озвучивает желания и мысли своей группы, видимо это очередная его сверх-способность.