Номер 22

День Святого Валентина. Дима никогда не считал этот день за праздник. Но не сегодня — Соболев обещал приехать. С тех пор, как Коля переехал в Москву, их встречи можно было пересчитать по пальцам, и каждая из них становилась для Ларина настоящим событием. Ещё вчера вечером Николай позвонил ему и сказал, что приедет к четырём, сказал, что встречать его с аэропорта не нужно и попросил «Быть на нашем месте». «Их местом» они называли маленький отель на окраине Питера, а точнее небольшую комнатку под номером 22. Полчетвёртого Дима подъехал к знакомому зданию. За стойкой ресепшена сидела приветливая девушка-администратор. При виде Ларина она улыбнулась. -Здравствуйте, вам как обычно? — спрашивает она. -Да, как всегда, спасибо. — кивает Дима. Девушка протягивает ему ключ с брелком, на котором черным маркером были выведены цифры «22». Критик берёт ключи и проходит по коридору к знакомой двери. В тёмной комнате отеля Тихо как всегда… Дима проходит в номер, который, кажется, до сих пор хранит запах Колиного одеколона. Мужчина вешает куртку на крючок для одежды. Проходит несколько минут. Дима подходит к окну и слегка отодвинув шторку смотрит сквозь оконную раму на улицу. Там большие сугробы. И снег все еще продолжает идти. Падает на землю мягкими хлопьями. Диму пробирает легкая дрожь. Поэтому он отходит от окна и подойдя к электрическому камину и одним движением включает его. Он начинает переживать за Колю. Чтобы он хорошо добрался. Проходит некоторое время в ожидании, прежде чем раздаётся стук в дверь. Ларин подрывается со стула, и кинув быстрый взгляд в сторону зеркала, идёт открывать дверь. Зимней сказкой Просто здравствуй, малыш… -Привет. — Соболев был одет в чёрную куртку, засыпанную снегом. Он вывел руку из-за спины протягивая критику цветок розы. — Это тебе. С праздником. — Коля улыбнулся. -У тебя руки-лед…-шепчет Дима и взяв Колю за руки ведет к камину. Только с рейса Сядь, погрейся малыш… Они сидят у камина и просто смотрят друг на друга не моргая. Коля наконец не выдерживает и обнимает Ларина, крепко-крепко прижимаясь к нему, а затем целует. Они падают на ковёр и лежат так, продолжая любоваться друг другом. Стихли звуки Греешь руки у огня Ты и я Стук в дверь. Они встрепенулись. Дима нехотя поднялся с пола и прошёл к входной двери. -В честь праздника мы решили сделать нашим постоянным посетителям подарок. Два коктейля для вашей пары. Критик благодарит сотрудника за щедрость и берёт у него поднос с двумя бокалами и свечой посередине. Принесите два коктейля В номер 22 Как всегда 22 -Видишь, Коля. За наши отношения уже даже работники отеля переживают! — усмехнулся Дима. -Ну вот. А ты ещё говоришь, что мы редко встречаемся. — отзывается Коля, приподнявшись на локтях. Критик осторожно ставит поднос на стол, а затем помогает Соболеву подняться. Следующие полчаса они сидят за столом друг напротив друга и медленно попивают напитки. Задумчиво покрутив бокал в руке, пранкер вдруг усмехается чему-то и встаёт из-за стола, подходя к Ларину. Коля наклоняется к уху Димы, чтобы прошептать: -Дим…я скучал… И критик понимает, чего он хочет. *** За окном уже почти стемнело, снег всё ещё шёл, а в небольшом отеле на окраине Петербурга, в 22 номере стояла тишина. Рубашки и джинсы были раскиданы по всей комнате, а на кровати, укрытые одеялом, лежали два человека. В тёмной комнате отеля Только ты и я… Дима расположил свою голову на плече Соболева, нежно гладя его по оголённому торсу и горячо выдыхая ему в щёку. Критику хочется продлить этот момент надолго, запомнить навсегда. Ведь Ларин знает… Ведь с утра ты опять улетишь, улетишь… -Ты завтра снова? — спрашивает Дима с надеждой в голосе. -Да…- тихо говорит Коля. Ларин только сильнее прижался к пранкеру. Коле действительно жаль его, и он искренне хочет остаться. Хочет — но не может. Соболев гладит критика по голове. -Давай не будем об этом? — шепчет Коля. Ларин только и может, что кивнуть. *** Дима проснулся от того, что услышал, как Коля поднимается с кровати. -Уже? — сонно спрашивает он. -Да, Дим. — отвечает Коля. -Ты же прилетишь ещё, да? — сейчас в голосе критика уже точно слышится грусть и даже отчаяние. -Конечно! Я ведь…люблю тебя… …Но ко мне ты опять прилетишь, прилетишь…