Тихий Океан или бесконечная трагедия

      Проснулся я ближе к вечеру. Огляделся и увидел часы, на которых 19:29. Я до сих пор находился в растерянности и в большом шоке от происходящего. Через некоторое время ко мне в палату бесшумно зашла та же медсестра. У неё были хорошо выражены скулы, подбородок с королевской выемкой, голубые, ясные глаза и длинные блондинистые волосы до поясницы, собранные в хвост. На концах светлые пряди сами по себе немного завивались. Глаза, кстати, уже были скрыты специальной тканью.       — Уже пришел в себя? — её голос звучал не так нежно, как в первый раз, а, скорее, с насмешкой и высокомерием. Её тон стал более стервозным. Не знаю почему, но у меня не было сил что-либо ответить, поэтому я лишь посмотрел на неё и кивнул. — Нормально себя чувствуешь? — опять кивнул.       «Да что со мной не так?!» — спросил я сам себя. Такое ощущение, что мой рот сшили, а язык парализован, но хоть голова не болит. Эта мысль немного утешила.       — Прекрасно. Наверное, задаёшься вопросом, почему же ты не можешь ничего сказать, — я удивлённо и очень внимательно посмотрел на неё. Она подошла к окну и открыла его. — Ты не против, если я закурю? — в ответ очередной кивок. Она достала тоненькую сигаретку и своими элегантными пальцами обхватила её, закурила, устремив свой взгляд в окно. — Ну, что же, давай по порядку. Ты сейчас под новым препаратом, который стимулирует восстановление, а побочный результат — это временный паралич любой функции мозга. Название его — D.U.B. В твоём случае это парализованная способность говорить. Если ты не понял, то скажу так — ты тестовая, подопытная крыса.       От этого заявления я, мягко говоря, офигел. Без моего ведома на мне протестировали нестабильный препарат, который может убить и очень сильно нашумел, когда его утечка пошла в народ во времена войны где-то в 2037 году. Некоторые посчитали это средство от травм химическим оружием и на очередной конвенции, собрании лидеров стран, его запретили по всему миру. Тогда правительство быстро, на удивление, справилось с проблемой и убрало средство, а также поставило строжайшее вето на его использование. Но всё же… Мой шок и непонимание сейчас просто зашкаливали. Вместе с этим во мне закипал гнев. И тут в моей голове вспыхнули слова старика: «Эти знания с вопросами вас в могилу сведут».       «Неужели кто-то пытается убрать меня вместо того, чтобы найти настоящего убийцу? Или убийцу покрывают? Что вообще, блять, происходит?!» — всё больше вопросов возникало в моей голове. А вот ответов не было.       — Малец, ты кому-то знатно дорогу перешел, раз на тебе протестировали этот запрещённый препарат и стараются как можно быстрее посадить за решётку, — блондинка продолжала быть невозмутимо спокойной и саркастичной. Я продолжал смотреть на неё. Фраза этой блондинки подтвердила мои опасения насчёт того, что настоящего убийцу покрывают.       Невольно мой взгляд опустился уже на не прикованные руки и полностью поник, ведь из меня сделают виновного и обвинят в экстремизме с убийством. Анхель Мора — один из самых влиятельных людей на планете, хотя, можно даже сказать, что он самый влиятельный. Он знал всю правду про всё и каждого человека, даже создал модификации с имплантатами. «Добрый старик», который жертвовал свои средства для детдомов и пострадавших в военное время. Многие боялись его, но в тоже время восхваляли. Конечно, всегда было немало тех, кто хотел его смерти, но никто бы не посмел поднять на него руку из-за влияния и последователей. Доктор сделал много чего, чтобы люди забыли ужасы войны за короткий срок, хоть неизвестно, каким методом. Мертвый учёный пользовался великой благосклонностью и расположением, а также расположение среди обычных людей. Если он умрёт от чей-то руки, то что же народ сделает с убийцей своего кумира и предмета обожания? Страх прошёлся по телу с легкой дрожью, какой-то ком встал в горле.       — М? — вопросительно взглянула на меня блондинка. Пока я был в раздумьях о будущем и настоящем, она уже докуривала сигарету, а затем глянула на время. — Ты уже можешь говорить. Два дня после принятия препарата прошло, — потушила сигарету и спрятала.       — Два дня?! — не удержался и воскликнул с неким возмущением. Нервы были почти на пределе, готовые в любой момент сдать. При этом немного отвлекшись от размышлений о том, как же я буду выбираться из этой ситуации.       — А я не сказала? Ну уж извиняй, — ехидно промолвила она, а затем продолжила. — Ну, всё же не упомнишь. Подумаешь, забыла такой пустяк, — медсестра стала корчить из себя дурочку-блондинку с некой улыбкой.       — Р-р-р, — только лишь и смог я в ответ прорычать, но затем понимание моей плачевной ситуации снова нахлынуло на меня. Я снова поник.       — Та я шучу. Малец, как там тебя? А, точно, Джейсон Момоа, — продолжила с насмешкой корчить из себя глупую блондинку медсестра. — Что надумал? — смягчила свой стёбный тон, сделав его более мягким.       — Неуместная шутка. Надумал? Ну… — честно, этот вопрос поставил меня в тупик. Я был в растерянности. Убежать и доказать свою правоту, но как? Может, просто убежать? Ну уж нет, я не трус. Остаться, дожидаясь суда? Да, пожалуй, так и поступлю, ведь тогда я не нарушу закона, расскажу всё. Возможно, не лишусь своей любимой работы.       — Малец, останешься тут и тебя посадят. В лучшем случае — просто казнят без суда и следствия. Слушать тебя никто не станет — она как будто услышала мои мысли. Мои зрачки от такого расширились. Сказать, что я был удивлен, — ничего не сказать, но мне пришел на ум один из запрошенных видом модернизации тела.       — Это… — начал я, но она не дала мне и слова сказать, резко перебив:       — Это были просто мысли вслух. Не надумай ничего тут! — её фраза показалась мне подозрительной, но я решил не особо зацикливать на этом внимание. Слишком много навалилось, и я решил не отвлекаться.       В воздухе повисло тяжелое молчание. Я не мог ничего сказать. Решил всё разложить по полочкам, начиная с самого начала. С того момента, как я копошился в архиве. Туда недавно завезли новые документы, которые нашли на пострадавших от последствий войны землях. Они ещё не прошли проверку на цензуру и не были проверены специалистами по делам безопасности, для решения вопроса в какой архив их поместить.       В библиотеки первого уровня, то есть, в общий доступ, чаще всего, попадает незначительная информация. Например, старые бумажные или электронные газеты, книги, написанные в или до военного времени, которые прошли строжайшую цензуру, комиксы про супергероев, манга, манхва и маньхуа. Если документ не подходит для того, чтобы отправиться в общий доступ, но также не несёт в себе секретный или запрещенный характер, то она отправляется в библиотеку второго уровня. Туда отправляются часто: сохраненные изображения фресок и писания старых культур, разные религиозные писания, которые также прошли цензуру и анализ. Иногда туда попадают спорные материалы, которые не могли решить, поместить в третий или всё же во второй. Объекты, которые не прошли цензуру, но не признаны особо опасными, отправляются в хранилище третьего уровня. По такой же аналогии вся документация, что не прошла безопасность, отправляется в секретное хранилище четвертого уровня. В общественную библиотеку могут попасть все, кому не лень, но, а если не выходит — то могут просто воспользоваться интернетом. Её никто не охраняет, а вот для доступа второго уровня нужно делать пропуски. Психологический осмотр, декларацию о статусе жизни, проще говоря, всю информацию о себе, а также этот пропуск нужно продлевать каждые два месяца. В третий уровень пройти обычный народ уже не может, только уполномоченные люди. А в четвертый уровень могут пройти лишь двадцать человек из этой страны и вообще знают о месторасположении данной префектуры, в их числе был Анхель Мора.       Так вот… Я подговорил своего знакомого Конрад Шенка — друга детства, а также по совместительству командира защиты, и тот позволил пройти на двадцать минут, чтобы почитать новые бумаги. Этого мне хватило с лихвой. Оттуда я узнал, что Анхель пропал на десять лет, что пропадали невинные люди, преимущественно дети-сироты, а также про некоторые финансовые махинации разных компаний. Дамочка, похоже, заметила что-то в окне и прервала тяжёлое и долгое молчание:       — Твою мать… — я глянул в окно и остолбенел: там находился тот самый убийца. У меня прошли мурашки по коже и волосы встали на дыбы. Убийца находился на соседней крыше и что-то показывал жестами медсестре. — Малец, у тебя времени на решение проблем не очень много. Сегодня в два часа ночи тебя заберут с больницы очень нехорошие дяденьки. Так что решай быстрее, ты ведь понимаешь, что я подставляю и свою шкуру?       — Ты кто такая?! У тебя всё хорошо с мозгами?! Там настоящий убийца Анхель Моры! — выпалил я на повышенных тонах. Подскочил с койки на ноги и схватил медсестру за воротник. Для меня казалось, что её действия нелогичные, а ещё она связана с тем человеком, из-за которого меня хотят посадить. Нервы были на пределе, и я не смог совладать с гнев и яростью. С тем, кто разрушил мою возможность получить премию благодаря сенсационной новости и сделать маме операцию! Мой отец тяжело работает на заводе по сборке машин и дронов для полицейских в другом городе, хоть он и стар, а у матери серьезная болезнь. Нам обоим она очень дорога, поэтому пашем на работах. Из-за этого я стал самым молодым главным редактором в популярном журнале, чтобы получать приличную зарплату.       — Потому что не хочу, чтобы из-за нас пострадали невинные люди, — она нахмурила брови и прищурила немного глаза, как недовольная кошка, но не отстранилась.       — Мы?! Кто вы?! И что это за дешёвое благородство?! Ты аниме или фильмов пересмотрела про вымышленных супергероев? — в пылу гнева произнёс я, находясь в каком-то нервном трансе и не обращая внимание на её недовольство. Сильнее сжал кулаки на её воротнике. Она как будто игнорировала это и с силой сжала мои руки.       — Прими решение в течение двух часов, — эти слова прозвучали холодно и отстранено, затем она продолжила мягким голосом: — Мне не хочется, чтобы такой талантливый журналист с повышенным чувством любопытства и справедливости сдох из-за ошибки других. А теперь отпусти меня и ложись. Ты ещё не в том состоянии, чтобы вскакивать так резко и нервничать, — её слова в некотором роде шокировали меня, и я невольно отстранился от неё. Всё-таки она оказалась права — голова начала побаливать снова. Из-за этого я присел на койку.       Девушка вышла из комнаты, оставив меня в полном одиночестве.       «Что это только что было? — застыл вопрос во моей голове, когда гнев с головной болью поутихли, и я решил глянуть на часы. Они показывали 20:21. — Почти час с этой странной медсестрой пролетел незаметно… Чёрт… Что же мне делать?!» — спросил я сам у себя.       — Так… Голова вроде бы больше не болит. Тогда нужно осмотреть больничную палату, в которой нахожусь, — я говорил тихо, можно сказать, практически мямлил. Решил, что немного мысли вслух разгрузят голову после навалившихся, мягко говоря, проблемок. Встал с койки и подошел к окну. Оно было из пуленепробиваемого стекла. Также я увидел полицейскую машину, а рядом с ней — двоих вооружённых копов. Не долго думая, я закрыл окно. После мой взгляд пал на светло-серые стены и такой же потолок, на котором находились светодиодные лампы. Напротив койки стояла небольшая тумбочка с голографическим телевизором. Взяв лежащий рядом пульт, я сразу включил телевизор. По нему как раз шли вечерние новости. — Как вовремя… Ты-ак, глянем, что творится в городе.       — Завтра утром в восемь часов будет устроена панихида после захоронение нашего дорогого благодетеля, учёного Анхель Моры, — молвил мужчина, который вел новости. Он делал вид, что очень огорчен, но на самом деле это была банальная актерская игра. — Напоминаю, что день назад доктор был убит журналистом по имени Джейсон Момоа. Два свидетеля, телохранители, которые видели, как тот безжалостно застрелил бедного старика. Также полный зал посетителей, которые видели, как он убегал. Камеры видеонаблюдения с зданий и полицейских дронов подтвердили всё. Завтра этот преступник попадёт в суд. Где будет приговорён к строжайшей мере наказания.       После этих слов меня пробрала дрожь.       «Неужели из меня сделают козла отпущения?..» — пронесся этот вопрос у меня в голове, а после всего меня охватили страх, отчаяние и паника. Тело начало дрожать, и я быстро выключил телевизор. Решимость доказать правду пошатнулась, но, взяв себя в руки, я сел на край кровати и унял дрожь.