***
В комнате Чимина, Тэхёна и Хосока никогда еще не было настолько напряженной атмосферы. Младшие даже между собой не могли обменяться парой слов, боясь сами не зная чего. Они просто сидели на кровати Пака и наблюдали за тем, как Хо выбирал себе одежду из шкафа, одевался и собирал сумку на тренировку. Чон даже не смотрел в их сторону, предпочитая лишний раз заглянуть в телефон и не обращать внимания на прожигающих его взглядами тонсэнов. И если Чимин просто был расстроен этой ситуацией и искал путь примирения со старшим, то Тэхён искренне негодовал и не мог понять, почему тот с ними себя так ведет. Пострадали все одинаково, а он как будто главная жертва. Хосок и сам сначала не мог понять, почему эти мальчишки стали вызывать у него негативные эмоции. Они все вместе напортачили, но отчитали больше всех почему-то его. Чего-чего, а такой несправедливости он потерпеть не мог. «Но я же пытался их отговорить. Говорил, что это плохая идея! — пытался убедить себя Хоби, но после этих отговорок всегда следовало. — Так почему же участвовал сам?» Внутренний голос явно был не на стороне Хосока, и это его еще больше бесило. Его собственная голова играла против него самого. Это вообще законно? А еще его со вчера не покидал вопрос: «Что имел в виду Чимин, когда сказал, что кто-то из них четверых ей нравится?». Хосок очень надеялся, что это не он. В другой ситуации парень возможно хотел бы обратного, но здесь… «На нем больше всего вины», — и Джин-хён был прав, говоря это. В любом случае, как бы Хосок не пытался, но заставить себя заговорить с ними у него не получалось, и он продолжал молчать. — Хоби-хён, круто сегодня выглядишь, — попытался нарушить тишину Пак, улыбнувшись, но Чон просто закинул телефон в карман широких штанов и вышел из комнаты. Хотя бы дверью не хлопнул, уже хорошо. — Он никогда на нас так не злился. Даже когда я разбудил его, облив ледяной водой, — пораженный, Чимин продолжал смотреть в сторону закрытой двери. — А я не понимаю, почему он злиться, — ответил на его слова Тэхён, скрестив руки и тоже смотря в ту сторону. — Почему бы наоборот не собраться вместе и не придумать, как извиниться? — Потому что Джин отчитал его, как маленького ребёнка, хотя он действительно говорил, что идея плохая. — Отчитал Джин, а злиться он на нас? — Ким легким движением кисти указал на себя, а потом на Чимина, выпрямляясь из полулежачего положения. — Я не уверен, что он злиться, — в комнату вошел Намджун. Он прикрыл за собой дверь и остановился возле нее, заложив руки в карманы. — Как только Лизз его простит, он тут же начнёт с вами говорить. Хоби очень переживает за это, как и вы. Их всех поражало то, насколько близки они стали с этой девушкой. Как быстро они привыкли к ней и ее существованию в их жизни, как легко и непринужденно они общались, и как приятно было с ней работать. Парни даже не заметили момента, когда они перестали с осторожностью к ней относится и могли крепко прижать к себе. Наверно потому что этого периода осторожности не было. Как будто они всю жизнь друг друга знают, и так и должно быть. — Значит нам нужно сделать так, чтобы Лизз его простила? — когда Чимин это сказал, он подумал, что дело плёвое, но уже через секунду вспомнил, что девушка с ними не контактирует и сейчас даже не в общежитие, а… А где? — Да, но для начала вам нужно выполнить очень тяжелое задание, — с загадочной улыбкой подметил Джун. — Какое? — в унисон спросили младшие. — Сделать так, чтобы она простила вас.***
Джин постучал в комнату Чонгука и зашел, услышав совершенно чужое ему «Можно». Ким осмотрел младшего, остановившись у входа — Чон выглядел как всегда, но что-то в нем было не так. В его серьезном и одновременно пустом взгляде, в какой-то ауре вокруг младшего, даже в том, как он носки надевал, было что-то такое, чего в Чонгуке никогда не было раньше. — Джей-кей, завтракать идешь? И не говори, что не голоден, — Джин медленно подходил к парню и ступал так, словно по всему периметру комнаты расположены мины, которые он не способен заметить, но подорваться на них было проще простого. — Та нет, очень даже голоден. Уже бегу, хён, — ответил парень, метушась в поисках чего-то. На деле Чонгук сам не знал, что он ищет. Как будто поиск ведется в его внутреннем мире, и из-за этого он мечется со стороны в сторону, ища то не знаю что, наяву. Все лежало на своих местах, а вот в голове наоборот — перевернулось с ног на голову. И видимо Сокджин это заметил, ведь он взглянул в сторону лежащего на тумбочке темным экраном вверх телефона и спросил: — Она так и не ответила? И тут Чон наконец остановился, посмотрев на свой телефон. Все внутри встало на свои места, как и в комнате. — Ни на одно, — ответил макнэ и открыл ящичек прикроватной тумбочки. Серебрянное кольцо с размаху ударилось о стенку и по инерции отскачило назад. При его виде душа Гука успокоилась. Вот что он боялся потерять — подарок Элизабет. Он искал и переживал, что тот пропал так же, как вчера исчезла она. Айдол перевернул его гравировкой «JK» наверх и надел на средний палец, захлопнув ящик.***
Юнги медленно волочил ноги к танцевальному залу, при этом его пальцы печатали что-то на экране телефона раза в два быстрее. Обычная черная футболка развивалась в такт шагам, настолько она была большая, а кроссовки издавали странный звук при соприкосновением с полом, который нисколько не раздражал еще немного сонного и порядком уставшего айдола. LZ: Я вижу, что ты печатаешь. Нет, я еще не закончила SG: Вообще-то я хотел спросить, не принести ли тебе из общежития одежду, чтобы ты в своей не спала? LZ: Ну… Было бы неплохо, но я не собираюсь оставаться LZ: Обсудим после тренировки SG: Хорошо Мин заблокировал экран телефона и закинул его в карман, приближаясь к залу. «Она так быстро все дописала? Или ей просто не хочется быть со мной наедине?», — внезапный вопрос посетил голову рэпера, но он не собирался искать на него ответ. Какая вообще разница? Главное, что она закончила, и дальше все пойдет как по маслу. Заодно студия освободиться наконец-то. Радоваться надо. — О, Юнги, я даже не заметил, как ты сегодня утром ушел, — Намджун нагло вывел старшего из его мыслей и, приобняв за плечи, отвел в сторону. — А то вчера ушел и так и не вернулся. Мы даже начали переживать, ничего ли не произошло. — Как видишь, все в порядке. Кроме того, что у меня в студии поселился вредитель, и непонятно когда она собирается оттуда сваливать. — А, то есть она у тебя? — А вы думали, я ее на улице ночевать оставил? «Вообще первые пару секунд у меня были такие мысли», — подумал Юнги, вспоминая вчерашний вечер. Или не было, и он сразу решил забрать ее к себе? — Нет, у тебя доброе сердце, хён. Ты всегда поступаешь так, как нужно. «Всегда поступаешь так, как нужно», — эхом отозвались в голове Мина эти слова, и он сразу же принялся их обдумывать. — Может я зайду после тренировки и попробую ее уговорить вернуться? И тебе проще, и парням камень с души будет, м? — Ким наконец перестал его приобнимать, и они остановились, встав друг напротив друга. Зал уже был далеко позади, но Юнги, обдумывающий буквально каждую фразу младшего, и не заметил этого расстояния. RM прав, они все только выиграют от скорейшего примирения. Да и сама Лизз писала, что собирается вернуться. Она же не маленькая девочка, чтобы ее защищать от обид, пусть сама справляется. — Делай что нужно. Моя забота — песня, остальное это не мои проблемы. «Я итак сделал многое — успокоил ее, выслушал. Идеальный друг», — и последнее слово большими буквами горело в его сознании. Он тоже стал ее другом, а она его? — Вот и славно, пошли. Иначе получим свою порцию штрафных отжиманий, — Джун подгоняюще похлопал Юнги по спине, и они вместе пошли к залу, где уже собралась мелкая кучка из остальных мемберов. Впервые они вели себя настолько тихо, и звонкий смех Чимина не заполнял коридор, как это бывало частенько. Парень стоял рядом с Тэхёном, который так же, как и он, пялился в экран телефона Пака. «Только бы на тренировке так не делал», — сразу подумал Намджун, осознавая, как много свободы им дает компания в отличие от остальных. Чимин то и дело что-то активно печатал под диктовку Тэ, или сам лишь губами проговаривая неразборчивые слова. Один раз он закатил глаза, раздражительно простонал и зажал одну клавишу, видимо удаляя сочиненное ими сообщение. Джин мелко шевелил руками и делал движения с уменьшенной раза в четыре амплитудой, тоже шевеля губами, а в ушах торчали белые проводные наушники. «Повторяет хореографию», — эта мысль заставила Кима улыбнуться. Сокджин выглядел очень мило, когда настолько серьезно сосредотачивался на танце. Он каждый раз так переживает перед новой тренировкой, потому что старается стать лучше. Если бы он видел себя глазами Джуна, то знал бы, насколько идеален. Не только красив, но и старателен, искренен. Хосок кидал на Джина пристальные взгляды, но ничего не говорил, только наблюдал за порядком движений старшего. В руке Чон тоже держал телефон с включенным экраном, должно быть он отвлекся, когда Ким начал пританцовывать. Что-то изменилось на дисплее, ведь Хо быстро опустил голову вниз, но его выражение лица не сменилось. Чтобы отыскать самого младшего, Намджуну пришлось опустить глаза. Чонгук сидел под стенкой, напротив двери, и пялил глаза на полупрозрачное покрытие. RM заметил, что парень крутит что-то в руках, и только подойдя увидел кольцо на среднем пальце, которое Чон то и дело медленно прокручивал поворот за поворотом. Иногда брови младшего сводились, а после расслаблялись, и обратно. Чонгук подорвался с пола, когда Сондык быстрым шагом подошел к ним и дернул на себя дверь: — Вы чего тут расселись, ребятня? У нас работы непочатый край, могли бы уже разогреться, — зайдя в зал, хореограф продолжил говорить, но его голос рассеивался в нагой облицовке стен. — Сегодня каждый индивидуально, мне надо додумать кусок новой хореографии. Вы песни штампуете, как конвейер, — усмехнулся мужчина, и пару мемберов поддержали его шутку смешком, а Джин даже ответил: — И вы нам в отместку ставите все сложнее движения в хореографию? — У Джин-хёна накипело, — усмехнулся Чимин, смотря на своего высокого широкоплечего старшего, для которого некоторые хореографии как самые настоящие испытания. Но нельзя не отметить, что он довольно хорошо справляется. — Скажи спасибо судьбе, Джин, что у вас есть Хосок. Он — твоя палочка-выручалочка. — Скорее дубинка-отдубасинка, — и Ким залился искренним смехом, схожим со скрипом начисто отмытого стекла. Сам Хосок широко заулыбался, и его глаза превратились в мелкие щелочки, которыми он смотрел на смеющегося хёна, скрестив подтянутые руки с заметным на них рельефом, что так и выглядывал из-под рукавов футболки. — Хоби-хён — надежда и любовь BTS, — нежно произнес Тэхён, и почти получил в ответ желанное воздыхание старшего и крепкие объятия, но Хосоку хватило одного взгляда на Кима, чтобы вспомнить свою обиду и отвернуться от него. — Хён, они же стараются. Дай ты им шанс, — Намуджун тоже скрестил руки и легонько толкнул локтем Чона, встав рядом с ним. — Джун, я знаю, что я делаю. Мне нужно время. — Но они… — Я все сказал! — Хосок и не заметил, как повысил тон голоса, после чего все мемберы и Сондык обернулись на него, но айдол этого не видел. Он прожигал младшего испепеляющим взглядом, нахмурив брови, а его ноздри раздулись, пропуская тяжелый воздух через себя. Только Юнги смог, не боясь, подойти к нему и за руку вывести из зала. Мин почувствовал, как крепко Хосок сжимал его кисть, хватаясь, как за соломинку, но терпел, отводя его подальше от парней. — Хоби, спокойно, пошли выйдем на минуту, — приговаривал рэпер. — Я надеюсь, они вернутся, — нерешительно произнес Сондык, осматривая оставшихся мемберов. Те лишь смотрели вслед уходящим парням и молчали. — Что с вами сегодня происходит?!***
— Коонец, — Лизз нажала на кнопку «Сохранить» и отодвинула ноутбук подальше, соскользнув вниз по сидению кожаного дивана. Экран ее смартфона засветился, и, перепрыгнув все ранние уведомления, на вершине списка оказалось сообщение от Барри. Актриса постаралась посмотреть его предварительное содержание в своем положении, но это оказалось физически невозможно, поэтому Браун пришлось сесть в свою естественную позу и взять телефон в руки. BR: Привет, ты еще английский понимаешь? LZ: [KR] Простите, что вы сказали? BR: … BR: [EN] Слушай, иди в зад LZ: Как это не дипломатично. Этому учат в твоем университете? BR: Я хотя бы там учился. 1:0, детка LZ: Ты что-то хотел? BR: Хах, сразу тему переводишь BR: Просто интересно, как ты там. Я соскучился LZ: Как милооо. Скоро вернусь и устроим пижамную вечеринку BR: Ураааааа! BR: И ты будешь мне рассказывать секретики про своих корейцев. Класс! Я узнаю все грязные фактики и подробности LZ: Омг… Зачем подружки, когда есть менеджер BR: Вот именно! Ладно, работай там, не буду отвлекать Усмехаясь, Лизз вышла из чата с Барри, и ее внимание привлекли непрочитанные сообщения. «Доброе утро, малышка. Как ты там?» от мамы; «Пиши, когда будет минутка. Если буду свободен, я тебе позвоню, милая» от папы; «Ты куда пропала? Давно не появлялась в студии» от знакомой из танцевальной студии, вроде ее зовут Эллисон; «Ты в ЛА? Можем встретиться. Или звать популярную актрису на свидание кому-то вроде меня нельзя?» от парня из актеров второго плана ее последнего фильма. Ему явно не стоило давать свой номер. Девушка покачала головой, держа уголок рта приподнятым и тихонько прыснув от смеха. Выйдя из чата и оставив сообщение без ответа, Браун перекочевала на другие уведомления из соцсетей — различные упоминания в твиттере, в историях инстаграмма, комментарии под фотографиями и новые лайки под ними же. Вся эта информация порой как скопившийся в урне мусор, и верхушка этой конструкции валиться на тебя. Блуждая среди выскакивающих прямоугольничков с уведомлениями, актриса наткнулась на кое-что намного важнее привычных ей знаков внимания от фанатов и хейтеров — сообщения от Чонгука. Вздохнув и постаравшись выразить на своем лице хоть каплю хладнокровия, девушка открыла чат и бегло прочитала строчки, написанные парнем, пребывающем в очень эмоциональном состоянии. JK: Лизз, прости, я вообще не уверен, что за такое прощают. Я не знаю JK: Я не хотел этого, правда. Ты важна мне JK: Ладно, может и хотел, но я не понимаю JK: Стой, ты могла это неправильно понять JK: Лизз, ответь, прошу тебя JK: Я не хотел того, что произошло JK: Может ты спишь, я не знаю, надеюсь, что ты сможешь отдохнуть JK: Я делал это все не из-за спора. Мне нравится проводить с тобой время, если тебе это важно JK: Очень нравится. Прости меня, прошу Но написать что-то в ответ Лизз не решилась. Что она ему скажет? Да и не хочется в сообщении, хотелось бы вживую. Подойти, обнять, сказать «Все нормально». Хочется ощущать как после этой фразы его руки крепче прижмут ее к себе, обвивая стан девушки. Он, прикрыв глаза, зароется лицом в ее гладкие волосы, вдохнет и размеренно выдохнет, а по всему ее телу пробегут мурашки, когда его горячее дыхание коснется шеи. Главное, чтобы голова была помыта в этот момент. Под диалогом с Чонгуком красовалась фотография Хосока. Девушка зашла в их личный чат и свела брови, тяжело вздохнув. Что же она наделала своей истерикой? «После примирения надо будет поудалять эти смс к чертовой матери», — подумала про себя Браун, читая сообщения Чона. Тот тоже был не на шутку встревожен их ссорой. Он даже звонил ей… Как она не услышала? JH: Лизз~и JH: Я знаю, как это все выглядит, но ты должна меня выслушать JH: Прошу ответь на сообщение JH: Хотя бы прочитай JH: *5 пропущенных звонков* JH: Да, на что я надеялся… JH: Доброе утро! Как спалось? Ты же спала? JH: Лизз, это невыносимо. Хватит игнорировать. Просто дай мне высказаться, прошу JH: Пожалуйста, нам надо поговорить «Будь у тебя совесть, Браун, ты бы заплакала», — и она была готова. То, как они переживали, это не может быть игрой. Если это игра, то эти парни — настоящие чудовища, но это же неправда. Она знает, что это не так. У нее нет никаких обоснований, доказательств, но нутро подсказывает, что они не такие. Или просто правда настолько горькая, что вера в нее равна самоуничтожению? Браун заблокировала телефон и уткнула его нижней панелью в колени, а сама положила подбородок на верхнюю, смотря куда-то в пол. Если бы глаза действительно отражали то, что в душе человека, то ее бы в миг из карих превратились бы в темно-синие — цвет беспокойства и грусти. Дверь студии открылась, и в нее полным изнуренности шагом вошел Юнги. — Привет, как тренировка? — Блестяще, — ответил парень, разминая левое плечо. Он устало плюхнулся в свое кресло и кивнул в сторону стоящего в дверном проеме Намджуна. — У нас гости. — Привет, как день прошел? — Ким переступил через порог, закрыл за собой дверь и сел рядом с Браун на диван. Актриса не отодвинулась и не встала с места, как он того боялся, а с приветливой улыбкой посмотрела на айдола, ответив: — Неплохо, я закончила со сценарием. Теперь все зависит от того, насколько фанаты к такому готовы. — Они вообще не готовы, поэтому шок будет в любом случае, — Юнги кинул взгляд на Намджуна и заметил, что младший подает ему какие-то невнятные сигналы. Из всех действий он определил только кивок головой в сторону двери. — Э, нет. Это моя студия, и я отсюда никуда не уйду. — А тебя кто-то просит? — спросила Элизабет, не обращая никакого внимания на жесты Кима. Тот показывал Мину «Не я!», и девушка обернулась посмотреть, куда так пристально вглядывается Юнги, но Джун уже сидел как ни в чем не бывало. — Я вообще пришел, чтобы узнать, когда ты вернешься. Парни поступили плохо, но вы бы могли все обговорить. Я уверен, что ты сможешь найти в себе силы их простить. — Я и сама уже собиралась вернуться. Юнги конечно классный, но мне не хватает некоторых удобств. — Где тебя утром носило? — обратился рэпер к младшему. Парень начал медленно подниматься со своего кресла, но резко остановился в полуприсяди, как будто что-то вспомнив. — Или мне сегодня не идти домой? — Что? — Намджун скорчил полную недоумения физиономию, а после рассмеялся с громким: — А! Нет, сегодня у меня, так что… — Славно, посплю в мягкой кроватке. Жаль только, что без моего любимого соседа. Я буду по нему ужасно скучать, — сердобольно произнес Юнги, вставая. — А Чонгук сегодня будет принимать примирительные меры в другом месте? Элизабет не понравилось с какой улыбкой на лице он это спросил, поглядывая в ее сторону. Что этот перебродивший сахарок себе уже нафантазировал? А фантазия у Юнги конечно что надо. Не кажись Чонгук ему маленьким ребенком, он бы и приукрасил, и чего нового добавил, но в голове сразу, как спам-реклама, вместо нынешнего Гука — малыш Гуки из далекого прошлого с детскими чертами лица, хиленьким тельцем и невинными оленьими глазками. Такому только сказку на ночь рассказать, а не отдаться. — Он захотел остаться и порепетировать. Сказал, что не нравится как он соло свое исполняет, — сообщил Намджун, поднимаясь с дивана. — Может ему стоит сказать о возвращении блудной дочери? — Нет, Юнги-хён, пусть потренируется. Будем держать его подальше от примирительных мер, — Намджун натянул непринужденную улыбку, не сводя темных глаз со старшего. «Значит все это уже знают, отлично», — только и подумал Мин, но в ответ ничего не сказал.***
Чимин и Тэхён уселись на кровати Пака, друг напротив друга, и молча заклинали телефон старшего, чтобы тот сам написал смс или позвонил Элизабет. Они-то этого сделать не могут. Как только ребята заходили в личный чат с девушкой, им становилось не по себе. Улыбающаяся миниатюра Браун казалась плачущей, в голову не лезло ничего кроме «Прости нас, придурков», а потом экран темнел и выключался. Один раз Тэхён предлагал связаться с Барри и попросить его поговорить с ней от их лица, но Чимин сразу отверг это предложение, сказав: — Она может подумать, что нам до этого дела нет, вот мы и посылаем извиниться за нас. Я вообще плохо в девушках разбираюсь, но это точно, — он помолчал с минуту и добавил. — Да и номера его у меня нет. «Сделать так, чтобы она простила вас». Легко Намджуну говорить, он вообще ни в чем не виноват. Может он даст им какой-то совет, раз он такой умный? Может в его книжках написано как извиняться перед девушками, с чувствами которой ты так бездумно поиграл? — Звони, — сказал после долгого молчания Чимин, двигая свой телефон поближе к Тэхёну. Ким резко поднял на него перепуганные глаза и немного отсел назад. — Может ты? Твой же телефон. — Ты это все заварил, ты и звони. — Чимин! — Что?! Надо уметь отвечать за свои поступки! — Ты тоже виноват! Не смей все сваливать на меня! Ты мне друг или нет?! — Вы можете, блять, рты позакрывать? — грозно выругался Хосок, отведя взгляд от дисплея телефона и переведя его на младших. У него на телефоне тоже был открыт чат, но не с Лизз, а с его сестрой. Давон точно должна знать, как в таком случае себя вести и что сделать. Она же девушка, в конце концов. JH: Я уже не знаю, что мне делать DW: Она тебе что, нравится? JH: Да нет, блин! JH: Мне правда с ней интересно, а она даже слушать не хочет. Сообщения игнорирует, на звонки не отвечает DW: Я, как твоя старшая сестра, могу с легкостью сказать, что вы, ребята, идиоты DW: Она ж первую очередь девушка. Да и еще довольно хрупкая, судя по твоим рассказам JH: Нет, она сильная, мы просто ее правда сильно обидели DW: Тогда готовьтесь долго извиняться. Не забудь купить ей подарочек, Хомео* — Ну хоть как-то ты с нами разговариваешь, — Тэхён обернулся к старшему, оперевшись на быльце кровати и состроив «сучье личико». Вот только Хосок не собирался с ним меряться язвительность и просто взял наушники со своей прикроватной тумбы, принимаясь их распутывать. — Ты можешь хоть на минуту перестать на нас злиться непонятно из-за чего и просто помочь? Ты же ничего не делаешь, а мы весь день об этом думаем. — Тэ, не надо, — Чимин дернул его за руку. — Просто обидно, Чим, что мы стараемся выбраться из ситуации, а Хосок-хён просто лежит и зависает в интернете. А когда мы с ней помиримся, он будет тут как тут, ждать ее с распростертыми объятиями, — Ви уже разговаривал не столько с Паком, сколько с Чоном. После этой фразы Хосок не выдержал и, рывком поднявшись с кровати, начал медленным шагом подходить к парням, отвечая на злостный выпад Тэхёна: — Ты наезжаешь на меня, совершенно не зная всей ситуации. Пока вы, два придурка, весь день напрягали свои головы и всё «думали» о том, как помириться, я это делал. Я ей писал, звонил. Весь. Гребанный. День. Но ничего. Она не ответила ни на звонок, ни на смс. Так что не надо говорить, что я и пальцем о палец не ударил. Пока ты, Тэхён, который и заварил всю эту кашу, просто думал, я расхлебывал. — Заварил я, а варили вместе. Так что давай ты перестанешь злиться, и мы найдем выход, — Тэхён и не заметил, как сам встал на ноги и приблизился к старшему. — Какой выход?! Единственное чудо будет, если она здесь по щелчку пальцев появится, — Хоби для наглядности щелкнул пальцами, и через секунду дверь в комнату открылась, вселив безумную надежду в сердца парней. Но вместо Элизабет, в ней показался Юнги, вопросительно осматривавший мемберов: — Чего вы разорались, блять? Мы вас в гостиной ждем уже. — Юнги, ты скоро?! Женский голос вполне отчётливо донесся до слуха парней. Хосок, Тэхён и Чимин переглянулись, и все трое рванули из комнаты в гостиную, чуть ли не перепрыгивая Мина. Кто-то них сильно впечатал его в дверной косяк здоровым плечом, что парень даже не знал, ему радоваться или обматерить их. Айдолы застыли на пороге гостиной, смотря как их подруга выставляет стеклянную миску с «полезными сладостями» на стол перед диваном. Эти вроде назывались ёт**. Лизз хлопнула Джина по руке, пока он пытался выкрасть себе маленький кусочек, и тот начал громко возмущаться: — Э! Ты чего дерешься?! — Ким состроил брови домиком и сложил свои пухлые губы трубочкой. — Я ща тоже драться буду! — Любимый, она играла в боевиках без каскадеров и дома каждую неделю занимается кикбоксингом, — Намджун привлек к себе старшего, уложив руку на его талию. — Ты уверен, что выиграешь в этой битве? А если она ударит тебя по личику? — Ким нежно расцеловал своего возлюбленного в обе щеки, и тот чуть не покраснел, отмахнувшись от младшего. — Ребята, вы так и будете тут стоять, как горгульи на Соборе Парижской Богоматери, или мы все-таки выпьем сегодня? — Юнги растолкал младших, создав себе проход, и переступил через порог, в отличие от них. Ничего не сказав ни в ответ Мину, ни друг другу, Чимин и Тэхён налетели на Лизз с крепкими объятиями и вместе затараторили: — Прости нас, пожалуйста! Мы придурки! — Ты как будто с войны вернулась, Лизз~и, — усмехнулся Джин, украв все-таки из миски с ёт одну штучку. — Кто знает, хён, войны разные бывают, — проговорил Намджун. — Мальчики, все хорошо, успокойтесь. Вы меня задушите! — Они не отпустят, — Хосок подошел к ним, скрестив руки на груди. — Спасешь меня? Постояв с полминуты и подумав, парень ответил: — Нет, — и сам сгреб всех троих в охапку. — Мы будем смотреть фильм или вы так весь вечер стоять собираетесь? — спросил Юнги, осматривая вблизи пульт, чтобы увидеть небольшие значки и цифры на кнопках. — А какой фильм? — Может «Привет, дневник»? — с ухмылкой предложил Джун. — Нет! — воскликнули все четверо.***
Лизз проснулась посреди ночи, ощутив, как почти больше половины ее тела свисает с дивана, и она несильно хлопнулась на твердый пол, медленно перевернувшись на спину. — Блять… — девушка осмотрелась, подметив, что до кровати своей она не дошла каких-то пару шагов. Видимо фильм был уж очень интересным. Браун вздохнула, уложив голову на пол, а после резко встала и быстро попыталась ухватиться за что-то, почувствовав сильное головокружение. «Старею», — с этой мыслью актриса уселась на диван снова и протерла лицо руками, тяжело вздыхая. Дверь в общежитие тихонечко открылась, что очень сильно насторожило. Почему-то в Корее Элизабет напрочь забыла о кражах и убийствах, даже не замечала, запирают ли парни на ночь дверь. Девушка постаралась как можно незаметнее выглянуть из комнаты и умудрилась в темном коридоре рассмотреть усевшуюся рядом со стенкой фигуру Чонгука. Парень разувался, а когда отодвинул оба ботинка от себя, откинул голову назад и тяжело вздохнул, прикрыв глаза. Он выглядел таким уставшим. Да, Лизз не раз видела, насколько сильно уставали мемберы, но Гук… Он был просто изможден. Такой изнуренный, что она даже не могла понять, как ему хватило сил до дома дойти. Чувствовалось, что он устал не столько от физической нагрузки, сколько от смеси физической и моральной. Легкая тень вины легла на актрису, и она вышла из комнаты, усевшись рядом с айдолом на корточки. — Гуки… Ты как? — Браун схватила его за плечо и сильно сжала, боясь, что если она его теперь отпустит, то он отключится. Чонгук слегка сменил угол наклона головы и открыл глаза, пытаясь разглядеть в темноте черты лица. Айдол был крайне удивлен, увидев актрису, хотя сперва он был уверен, что ему чудится. — Лизз? — она кивнула головой в ответ. — Ты где был? — Я хотел потренироваться, — ответил Чон, отвернув голову. — Думаю, я перестарался. — Это уж точно. Пошли в спальню. — В какую? — В твою. — Ты… Со мной? — Гуки, ты без меня, — тихонько усмехнулась та. Элизабет встала на свои две, ухватилась за руку Чонгука и пыталась поднять его одним сильным рывком. Чон чуть было не вскрикнул от острой боли в плече, но именно она помогла ему на немного привести себя в чувство и встать с пола. Актриса взяла рюкзак парня и похлопала того по спине, после чего они медленно поплелись к нему в комнату. Войдя, Чонгук и Лизз даже не обратили внимания, есть там кто-то еще. Браун скинула рюкзак Гука возле входа и осмотрелась. Она впервые была в комнате Чона и первое, что привлекло ее внимание, это то, как массивный бугорок на соседней кровати, накрытый одеялом, начал шевелиться. Намджун перевернулся лицом к вошедшей парочке, и Браун заволновалась, что они его разбудили, но тот спал, как убитый. Девушка перевела взгляд с Кима на половину комнаты Чонгука — аккуратно заправленная кровать, но прикроватная тумбочка была завалена техникой и проводами. На стене, возле окна, висел плакат, и, увидев его, актриса почувствовала, как кровь начала быстро приливать к щекам. На афишной бумаге, обрамленной обычной чёрной рамкой, красовалась Ирэн из фильма «Отельный номер». Вокруг отретушированного изображения оставлены ее рукой мелкие подписи с сердечками и другими рисуночками. С одной стороны было очень приятно, а с другой немного странно. «Интересно, он часто смотрел на него, пока меня не было?» , — но у Лизз не было времени, чтобы долго об этом думать. — Ты пой… — начал говорить Чон своим обычным голосом, но девушка быстро остановила его, прикрыв рот парня ладонью и машинально прижав его поближе к себе. Она коротко шыкнула и кивнула в сторону спящего Джуна. Чонгук убрал руку актрисы со своих губ и сжал ее в своей: — Ты пойдешь к себе? — спросил он уже шепотом. — Как хочешь. — Не хочу. Даже в темноте Лизз чувствовала, как его карие глаза бегают по ее лицу, обрисовывая черты. Гук уже не казался таким уставшим, как до этого, словно в нем открылось второе дыхание. Чон же думал о другом. Он думал о том, что ночью никто не может видеть, каким взглядом он смотрит на эту девушку; никто не может слышать, как быстро стучит его сердце, когда она здесь, так близко, как тепло разливалось по телу, стоило только коснуться ее руки. Никто не может видеть, и никто не может осудить, посмеяться или прочитать нотацию о том, что это неправильно. Пауза сильно затянулась и становилась все более неловкой. Лизз легонько оттолкнула от себя Чона в сторону кровати со словами: — Иди спи уже. Чонгук попятился назад и уткнулся внутренним сгибом колена в край кровати. Уставшие ноги айдола подкосились, и он громко плюхнулся на кровать. Парень и девушка синхронно взглянули в сторону спящего Намджуна, но тот лишь перевернулся на другой бок. Прикрыв рты, они приглушенно засмеялись, переводя взгляд с Кима на друг друга. Чонгук откинул голову на подушку, и отступившая усталость снова овладела его телом и мыслями. Боль легким призраком прошлась по всем мышцам, не давая даже вдохнуть и выдохнуть без неприятных ощущений в грудной клетке. Глаза сразу же закрылись, и Чон чуть было не провалился в сон, но вовремя вспомнил о том, что Лизз все еще здесь, и он вовсе не хочет, чтобы она уходила. Элизабет осмотрела его, скрестив руки, и четко осознала, что места на кровати ей не будет. Да она наверно и не хотела. Даже не хотелось представлять, насколько сложно будет с утра встать и покинуть его объятия. Нет, это будет практически невозможно. Актриса села рядом с кроватью своего друга, если так еще можно сказать, и он тотчас повернулся на бок, к ней лицом. Браун даже не успела подумать об этом, как ее рука, будто сама по себе, потянулась к нему, а его к ней, и они переплели пальцы, крепко удерживая друг друга. — Не уходи, пожалуйста, — устало проговорил Чонгук, как маленький ребеночек просит маму не уходить ночью, боясь остаться один на один с монстром в шкафу. — Не уйду, Гуки. Никогда не уйду. Элизабет не любила разбрасываться подобными словами. Все эти «Я всегда буду любить тебя» и «Я никогда тебя не оставлю» были для нее не больше пустого звука, и она ненавидела их слышать в свой адрес где-то, кроме съёмочной площадки. Потом так неприятно смотреть как «никогда» или «навсегда» превращается в две недели или три месяца. Но актриса ни на секунду не засомневалась в том, что только что сказала. Может быть зря? Может стоит забрать свои слова обратно? Но как? Да и не хочет она их забирать. Не может уже она его оставить, не может даже подумать о подобном. Элизабет погладила засыпающего Чонгука по волосам и легонько поцеловала его в надувшуюся щечку. — Сладких снов, Гуки. Еще какое-то время девушка так просидела, смотря на спящего парня, но вскоре и ее веки начали опускаться, а после и вовсе закрылись, погружая девушку в сон.***
Проснувшись, Чонгук решил еще какое-то время полежать, не раскрывая глаз, пока надоедливый звон будильника не заставит его подняться с кровати. Картинки вчерашнего вечера прошлись в воображении, как журнал трейлеров перед показом основного фильма, и парень крепко сжал руку, надеясь почувствовать в ней тепло чужой. Только в этот момент Гук и осознал, что не ощущает тяжести другой руки в своей, и раскрыл глаза, посмотрев перед собой, но не увидев Лизз на том месте. Айдол приподнялся на локте и осмотрелся — Намджун натягивал свою серую толстовку, стараясь делать это максимально тихо, чтобы не разбудить младшего. Ким обернулся, почувствовав на своей спине взгляд заспанных оленьих глазок, и сонно улыбнулся Чонгуку, проговорив: — Доброе утро, Гуки. — Доброе, хён, — парень помолчал еще с полминуты, а потом задал вопрос. — Хён, а где Лизз? — Я отнес ее к себе. Еле смог вытащить ее руку из твоей цепкой хватки, — старший легонько прыснул. — Боялся, что уйдет, — попытался пошутить Чонгук, садясь в кровати. Айдол зевал и чесал затылок, когда Джун схватил телефон с прикроватной тумбочки и сел рядом с Чонгуком, на его кровати. — Я хотел с тобой поговорить по этому поводу, — он опустил голову, собирая разбросанные кусочки предложения. — Не нужно строить планов и надеяться, что все будет, ладно? Я надеюсь, ты прекрасно понимаешь, что из подобного ничего не может получиться. — Хён, ты о чем? — Ты знаешь о чем я, Чонгук. Элизабет это не то, что тебе сейчас нужно. — Ты думаешь, что я в нее влюблен? — Я не думаю, Гуки, я знаю это. И все это знают. Это очень видно. Я думаю, что она тоже заметила и просто делает вид, что ничего не происходит, — Намджун сделал небольшую паузу, взглянув в глаза младшего. Эти карие блестящие бусины, в них читалась непокорность, не желание понимать, что правильно, а что нет. И страх. Страх, что слова Кима это правда и придется с этим жить. — Чонгук, ты помнишь, что написано у тебя в контракте? Нам нельзя встречаться с девушками, и у нас нет на это времени. BTS — это семь человек, а не шесть, и если даже сейчас у нас очень сложные времена, я бы хотел, чтобы мы были все вместе. Плюс, Гуки, она сейчас уедет и все. И кто знает, когда вы еще увидитесь. Ты будешь постоянно на иголках, думать, где она, с кем она, что она делает. И она точно так же будет мучаться, а ты этого разве хочешь? — Чонгук безмолвно покачал головой. — Да и не забывай, что она актриса. И довольно хорошая актриса. Мало ли что у нее действительно на уме. Мы ничего о ней не знаем. А вдруг у нее вообще есть парень, м? Или ей кто-то нравится, может она влюблена? — А если нет? Если у нас это взаимно? — Даже если и так, то будущего у этих отношений нет. И тебе стоит смириться с этим фактом. — А если я ее очень люблю? — Любовь зла, Гуки, — он погладил парня по волосам с легкой, практически родительской, улыбкой. — Это мне повезло, что я влюбился в человека, с которым целые сутки могу проводить время. — И ты не устал? — Нет, нисколько. Потому что я его очень люблю. Он рядом, а Лизз через пару дней вернется в Америку и будет жить дальше своей жизнью. — Тогда пока у меня есть время, я должен этим насладиться. Намджун тяжело вздохнул, вставая с кровати Чонгука, и направился к двери: — Не переборщи с этим. Иначе потом будет тяжелее забывать, — Ким приоткрыл дверь и остановился в проеме, повернувшись к Гуку. — Давай вставай, уже все завтракают.***
Чонгук вышел из комнаты и услышал громкие смех и возгласы доносящиеся из кухни. Заинтересованный, парень направился в ту сторону, поправляя взлохмаченные от сна волосы и зевая почти через каждый шаг, но когда перед ним резко открылась дверь, он остановился и едва не вскрикнул от неожиданности. — Упс, прости, Гуки, — с виноватой улыбкой проговорил Тэхён, закрывая за собой дверь. — Ты когда вернулся? — Поздно ночью. — Мы переживали. Пока все не уснули. Не делай так больше. — Да, хорошо… — Тэ уже собирался уйти, как Чон окликнул его. — Хён. — М? — Прости меня. Я не должен был тебе такое говорить. Ну, то, что я сказал позавчера. Мне нельзя было. Я просто… — Все в порядке, Чонгук~и. Мы все были не в себе. Я не обижен на тебя, я же люблю тебя, — и Ким крепко обнял младшего, искренне улыбаясь при этом и уложив подбородок на его далеко не хрупкое плечо. Чонгук обвил руками талию парня и прижал его к себе, ощущая, как камень вины за такие громкие выражения в сторону хёна катится прямиком вниз, облегчая душу. — Ким Сокджин, ты сожрешь мою руку! — послышался громкий женский крик из кухни, и айдолы, приобнимая друг друга, побрели на звук.***
Лизз сидела вполоборота и аккуратно протягивала Джину тост, иногда отдергивая руку, чтобы тот и ее не проглотил. Хён в свою очередь тянулся ртом к надкусанному хлебцу и смеялся, а когда пальцы девушки почти касались его губ, он раскрывал рот еще больше, как будто собирался откусить и их кусочек. Тогда Браун вскрикивала и вжималась в Чимина, обнимающего ее со спины и наблюдающего за всей этой процессией. Руки Пака крепче прижимали к себе актрису, когда она пугливо прижималась. Тэхён обошел его, остановился за Сокджином и так выжался на его широких плечах, что хён опустился, а Ви вместо него захватил весь тост, и тот пропал в ротовой полости парня. Джин провел разочарованным взглядом тонсэна и воскликнул: — Я чувствую, что меня предали! — Джинни-хён, не переживай. Здесь есть люди, которые тебя никогда не предадут, — сказал Юнги, успокаивающе поглаживая старшего по плечам. Мин обошел стол и сел напротив Элизабет. — Сахарок, — Лизз взяла еще один тост, но поменьше и демонстрирующе выставила руку. Юнги уже приподнялся на стуле, подтягиваясь к ней, но девушка положила тост между зубами и стала амплитудно прожевывать его, смотря на айдола с ухмылкой. Юнги наблюдал за ней с приоткрытым ртом, но язык выдал его пассивно-агрессивное состояние, ударившись во внутреннюю сторону щеки и медленно пройдясь по ней вверх. — Открывай рот, так возьму, — проговорил Мин с зазывающим жестом, вызвав у всех вокруг смех, даже у Лизз. Юнги подошел к девушке и встал за ее спиной, смотря на нее сверху вниз. — Ты же не будешь это есть после меня, — проглотив и подняв голову на него, ответила Элизабет. — Да, вдруг я что-то от тебя подхвачу, — он потянулся к тостам. — Что? Умение нормально разговаривать с людьми? — Яд. Актриса толкнула уходящего рэпера в плечо, в шутку выругавшись на него. — Чонгук, садись. Чего застыл? — обратился к макнэ Намджун, стоявший у кухонной тумбы и попивающий чай. Они обменялись взглядами, словно парой фраз. «Подумай», — твердили глаза Кима. «Чему быть, того не миновать», — ответили ему оленьи глазки младшего, и тот двинулся к столу. Сокджин многозначительно осмотрел Чона и подорвался с пригретого места, как бы для того, чтобы сделать и себе чай. Чонгук даже не обратил на это внимания, и уселся на освободившийся стул, рядом с Элизабет. Девушка вынырнула из объятий Чимина и застыла, собираясь что-то сказать, но вместо этого улыбнулась и так по-домашнему спросила: — Проголодался? — Браун запустила руку в торчащие во все стороны из-за подушки волосы Чона и легонько прогладила, следя за тем, как краснеют щеки парня. — Изголодался, — коротко ответил он, всматриваясь в ее лицо. Ей стало немного неловко от его взгляда, настолько осознанным он стал. Чонгук даже не отворачивался и не прятал глаза, как делал обычно, когда она на секунду дольше смотрела на него, чем это было нужно. Пропустив через себя его ответ, актриса первая разорвала их зрительный контакт и потянулась за большой тарелкой в центре стола. — Тогда позволь за тобой поухаживать. — Я думал, должно быть наоборот, — он снова ввел ее в легкий ступор своим прозрачным намеком, и казалось, что только Лизз замечает междустрочный смысл его вкинутых фразочек. Остальные ребята что-то обсуждали, смеялись, ели и пили, а у них был какой-то свой отдельный мир, словно их никто и не видит. Или все же видят? — О, Чонгук~и уже ухаживать за кем-то собрался. Еще банановое молочко не обсохло на губках, — Чимин перегнулся через Элизабет и вытер воображаемые белые капельки с губ парня, прежде чем тот ударил его по руке. Пак залился смехом, уложив голову на плечо девушки, а она лишь прыснула, покачав головой, и приобняла айдола за вздрагивающие плечи. — За ним самим еще иногда надо, — с родительски мягким тоном проговорил Юнги, поглядывая на младшего из-под лба, закладывая еду в рот. — Можно я сегодня возьму на себя эту обязанность? — вопрос был естественно риторическим, ведь Браун уже накладывала Чону еду в тарелку, пока тот не накрыл ее рукой, показывая, что ему хватит. — Главное, чтобы только сегодня, а не всю жизнь, — продолжил смеяться Чимин, как вдруг почувствовал легкий удар по подзатыльнику, а после провел непонимающим взглядом уходящего от него Хосока. Чонгук же после этой фразы сразу метнул глаза на Джуна, но тот видимо не обратил внимания на едкое высказывание младшего и продолжал есть, попивая чая и читая что-то на телефоне. — Ну ты и дурак, Чимин~и, — произнесла Лизз, но ее голос звучал фоном в голове Чонгука.***
Поздно ночью коридоры офиса BigHit пустовали, и шаги Юнги отбивались легким эхом от светлых стен. Но Мин не слышал этого, предпочтя им новый трек малоизвестного, но запавшего ему в душу, исполнителя. Парень неспеша направлялся в свою студию, прозванную Genius Lab. Треки, созданные в ней наедине с самим собой, не давали никому усомниться в правдивости этого названия, и Юнги надеялся, что с их новой песней будет точно так же. В голове сразу всплыли картинки той ночи, которую они с Лизз провели вместе, создавая их новую песню, ссорясь, смеясь или просто молча. Стоит признать, что с ней было не так уж плохо. Может девушка и кажется простой, наивной и местами глупой, но в ней есть что-то большее, что не всем заметно. Отблеск этого загадочного образа он обнаружил, глянув на нее, пока Браун переписывала текст куплета. В одном ухе наушник, в котором играла созданная ими мелодия, второе свободно на случай, если Юнги захочет у нее что-то спросить. Она бегала глазами по на скорую руку накаляканному тексту и снова стирала строчку-вторую, качая головой. Элизабет прикусывала нижнюю губу, а когда отпускала, то на ней были заметны немного кровоточащие мелкие ранки. Поза, которую приняла актриса, и вовсе поражала сознание парня. Он не понимал, как можно спокойно сидеть со скрещенными ногами на краю дивана и полностью опираться на столик локтями, буквально вися в столь неустойчивом положении, еще и умудряться что-то писать, убирать один локоть или вовсе без них держаться пару мгновений. Но что действительно привлекло внимание айдола — так это выражение ее лица, серьезное и сосредоточенное. Такой он ее не видел, и такая она была чертовски привлекательна. Не в сексуальном, и не в романтическом планах, а как человек, как образ. От нее было сложно отвести взгляд, как от статуи Мыслителя. Затерявшийся в образах, Юнги и не заметил, как добрел до студии, а рука машинально потянулась к панели с ключ-кодом. Мин ввел цифры, послышался соответсвующий сигнал, и он вошел внутрь, закрыв за собой дверь. Парень по привычке скинул куртку на диван, положил телефон на рабочий стол и провалился в огромное офисное кресло, потянувшись, как после хорошего сна. Сон сегодня не увидит Мин Юнги, рэпер снова променял его на музыку. Айдол уже готов был открыть программу и начать работу, но тут что-то заставило его развернуться и окинуть взглядом диван. Таким пустым он еще никогда не казался, и даже куртка, небрежно брошенная на него, не спасала положение. Там должен быть человек, Юнги чувствовал это. Там должна сидеть она.