Закат

Они говорят, что время лечит и горе временно, как облака на небе или угли угасающего огня. Огонь. Иногда я спрашивала себя, тек ли он в его жилах вместо крови, которая давала силы нам, смертным. Он ненавидел ее. Свою кровь. — Я не подхожу тебе. Моя кровь испорчена. Это ошибка, — говорил он. — Если это ошибка, то почему так хорошо, хм? — я смеялась и целовала его. — Потому что у тебя хватило безумия, чтобы принять меня, — он улыбался, стирая все мои заботы. — У меня не было другого выбора. Именно тогда он обнажил все свои слабости передо мной, а я растворилась в его мире. Он был моим, а я — его. Но я понимала: долго это не продлится. Извечная поговорка. Принцессы и пираты, как огонь и вода — они не соединяются, это неестественно. Но мы оба в этом нуждаемся, — доказывала я своему здравому смыслу. Как будто читая мои мысли, он погладил меня по щеке. — Прости, но я люблю тебя, — говорил он мне в первую нашу ночь. — Почему ты извиняешься? — мое сердце пело от радости. — Я не смог сдержаться, хотя должен был. — Надо ли положить всему этому конец? — я нахмурилась. Сильные руки обвились вокруг меня. В тот момент я чувствовала себя в безопасности. Я чувствовала, что любима, и трудно было поверить, что это должно закончиться. — Никогда, — он улыбнулся и прижался к моей щеке. Если бы только... но для нас существует только «никогда». — Это не прощание! — он улыбался мне, но в его глазах плескался страх. — Разумеется! — я подыграла ему, но я жалею, что не сказала ему, что буду ждать его здесь. Ты будешь продолжать любить меня, когда я уйду? Я знаю, он хотел сказать это, но никогда не решался из-за чувства вины и стыда за свое наследие — вопроса, в котором у него не было выбора. Пешка судьбы. Хотела бы я его успокоить. Вот только… вот только что? В моей жизни так много «вот только», что я сбилась со счета. Он один из немногих, кто выдержал испытание временем. То, что происходило дальше, было, как в тумане. Я помню, как выбежала из кабинета отца, помню голоса, звучавшие где-то вдалеке и что-то говорившие мне. И боль. Жгучая, непримиримая, неустанная боль. И слезы. Их было так много, что мне казалось, я в жизни никогда не смогу пролить больше. Но позже судьба докажет, что я была не права. Он был, как солнце, но не такое, едва согревающее, как на Виски Пик или Мариджоа. Нет, он был как наше солнце — палящее своими лучами высоко над Арабастой. Я любила его тогда и люблю его до сих пор. И вряд ли смогу полюбить кого-то еще. — Это пройдет, — говорил мне отец, вторя прежним Королям. Но они ушли, и отец тоже. Но боль все еще хранится здесь, прямо сейчас, со мной. Они давно мертвы, но я живу дальше. Для Эйса, для отца, для Арабасты я буду продолжать жить так долго, как смогу. Но правда в том, что когда солнце заходит за горизонт и возвращается луна, чтобы править нами всю ночь, я вижу только его. — Я скучаю, — шепчу я в ночной воздух, надеясь на то, что ты услышишь меня оттуда, с небес. Но в ответ я получаю молчание. Его больше нет. Его закат вечен. Но у меня остались воспоминания, которые согревают меня.