Секрет хрупкой Непорочности

Everyone has one's own path. У каждого своя дорога.

      Ты задумывался когда-нибудь о своей жизни?.. По какой дороге ты идёшь, властный и огорчённый монарх?.. Разве ты не видишь на прекрасной облегающей твои руки персидской ткани, кровавые пятна от бесчисленных преступлений? Когда для собственного блага ты забывал про такой способ "преступления"? Нет, конечно, ты всегда пользуешься отниманием жизней, чтобы спасти себя.       Разве облачившись в иссиня-чёрный, ты замаскируешь свой дальнейший грязный план?.. Кто же тебе поверит? Смотри, лживый предатель, опять в твою правду поверят самые родные люди. И тебе не остановиться... И только Сатане ведомо, что после себя оставит жестокий Правитель Государства: либо крысами (крыса здесь — обман) изъеденные тела добродетелей, либо ненавистными собаками в клочья разорванные наши сердца невинные. (имеется ввиду: собаки не разбирают хороших и плохих существ, могут любого разорвать; они разорвут и наши сердца, так как ложь может попасть и в самое доброе сердце).       — Дорогая, что это за сплетни ты распускаешь? Что происходит?! — Хюмашах Султан сложила руки крест-накрест, когда остановилась около Хиджран. Женщина что-то говорила молодым служанкам. — Госпожа? Вы здесь? — сделала кивок. Хюмашах Султан редко когда обращалась к кому-либо в повелительном и недовольном тоне, Хиджран не хотелось, чтобы Госпожа обвиняла её в присутствии других. — Девушки, можете идти... Молодые девушки исподлобья посмотрели на обоих и удалились. — Почему Мехрангиз пришла и сказала, что ты говоришь какие-то странные вещи? Ты что-то скрываешь? Что за разговоры посреди коридора? — Султанша, о чём Вы? Хюмашах сжала в кулаки кисти, но тут же разжала их и улыбнулась: — Прости меня, Хиджран, ты ведь знаешь, что я никогда не буду на тебя сердиться... Я просто чувствую, что опять... Кто-то делает за нашими спинами дела... — О, Госпожа... Я не думаю, что всё рассказанное правда, но ходят слухи, что Сафие Султан принимает у себя уже не единожды Лалезар... — она скривила губы и печально опустила глаза. Хюмашах свела брови и в попытке не вылить весь гнев, быстро сказала: — Да кому ещё нужны такие шутки? Никого нет, чтобы такие слухи распространять. При детях... Ни при ком такое больше не говори, Хиджран!.. Сил моих больше нет... Султанша уже повернулась, чтобы уйти, но Хиджран опередила её: — Сафие Султан ответила на Ваше письмо, она приедет. — Вот и славно, она мне скажет, что всё — это детский лепет! — Надеюсь искренне, Хюмашах Султан... Хюмашах положила руку на плечо Хиджран: — Я знаю, дорогая, что ты никогда нас не предашь. Мы столько пережили... Ведь не для того, Хиджран, чтобы встать на чью-то другую сторону... — Я знаю, Госпожа. Я всегда буду с Вами... — Ты всегда будешь со мной, с Кёсем, с Нашими детьми и с Нашей Династией... Сафие Султан ты никогда не слушай. — погрозила пальцем в сторону. — Я знаю, Султанша. — Хорошо. Спокойной ночи, Хиджран. Хюмашах ещё раз улыбнулась. — Спокойной ночи, Султанша. Кивнув служанке, Хюмашах удалилась к себе в покои.       Хюмашах Султан держала на поясе руки и, приятно повышая голос, сказала семье: — А Валиде Султан согласилась завтра приехать к нам. — она улыбнулась ребёнку и погладила мальчика по голове. — Отлично, солнце моё. Хюмашах села на диван, поджав ноги к подбородку: — Нужно узнать, что она там делает... Заодно сможем к Фахрие съездить. Даст Аллах, всё будет хорошо. — Ты не боишься? — мужчина обнял её коленки и поцеловал их. — Боюсь очень... Я чувствую, что что-то не так... — Хюмашах взяла мужа крепко за руку и её глаза засмеялись. — Смотри... Шабнам сидела вместе с сестрой на кровати родителей и плела Мехрангиз косу. Амир вцепился в Мехрангиз и сильно обнял её, почти повалив её. — Амир! Мальчик наш! — Мехрангиз поцеловала брата и прижала к себе. — Девочки, объятиями брата не задушите... — Мы аккуратно, мамочка... — Шабнам посадила на колени к себе брата, когда тот хотел насильно вырваться от неё. Хюмашах наклонила голову к супругу: — Сын для девочек является котом каким-то... Я себя вспомнила, как никому братьев не доверяла... Разняв детей, мама взяла на руки сына. Мехрангиз встала на кровати и стала прыгать, за ней повторила сестра, а Амир уже тянулся к ним. Хюмашах посмеиваясь, закрыла глаза рукой. — Мама, мы просто любим брата. — продолжая прыгать, Шабнам отвела за спину волосы, которые падали ей на щёки. — Мамочка, кстати... Про кошек... Бабушка говорила, что подарит нам кисю... — О, дети! — Кисю! — обнял за шею Амир маму. — Госпожи златовласые, это почему вы просите Сафие Султан об этом? — отец остановил девочек и взял на руки. — Папочка, вы не подарите кошечку, вас долго упрашивать, а бабушка добрая... — Добрая... — Зюльфикяр... — Мама, мы хотим гулять! — Только с Дениз и Лейлой, хорошо? — Да! — закивали все трое. — Хорошо, идите... Родители отпустили детей, и Хюмашах выглядывала нужную книгу на полке. Она нашла её и опустилась на кровать с прямой спиной. Зюльфикяр немного понаблюдал за ней, после чего присел к ней и поцеловал в плечо, засим прижал к себе. Хюмашах положила книгу на прикроватную тумбу и обратилась к мужу: — Что ты, любимый? Соскучился? — Я люблю тебя, Хюмашах. — Я тоже люблю тебя. — она прикоснулась руками к его лицу и поцеловала. — Не волнуйся о Фахрие. Мы сумеем сохранить доверие Османа к самим нам.       Фахрие впервые за долгое время сильно нервничала. Она уже несколько минут молчала в присутствии сестры и её мужа. — Фахрие... — Хюмашах погладила её по руке. — Зачем, Хюмашах, я встретила тебя? Зачем ты меня нашла? — Тише, Фахрие, успокойся. Всё хорошо... — Фахрие Султан, мы хотим, чтобы Вы поехали к нам во дворец. — Матушка у нас дома. Мы... Я объясню ей. Всё по порядку... — Я волнуюсь очень... — оглянула она двоих. — Кёсем боюсь. Но и маму... Вдруг ей станет плохо... — Ради Аллаха, когда её волновало что-то?! — Госпожа, сейчас уже другое время. Все забыли о прошлом. Султан Осман благосклонен. — Паша, но Кёсем? Вы не сказали о ней. — Сестра, — она ответила, пытаясь сосредоточиться, — Ты не пострадаешь. С этого дня ты вновь начнёшь прежнюю жизнь дочери Султана. — Хюмашах улыбнулась сестре.        — Любимая дочка, добро пожаловать! — изящная королева дотронулась до спин внучек, заставляя их поприветстаовать мать. Хюмашах в смущении попросила мать проследовать за ней. — Мама, я хочу тебе показать... Бабушка... — радостно начала Шабнам. — Потом, любимая моя девочка, поговорим, хорошо?.. — Хюмашах взяла под руку мать и вышла, на что Шабнам притопнула и насупила лицо. — Да перестань ты, Шабнам! У мамы что-то важное! — ответила сестра и попутно что-то искала. — Но мама никогда меня не оставляла! Всегда слушала, а на её лице была улыбка! А теперь... — Шабнам, у мамы дела! Лучше скажи про котика, куда он делся! Персик! — Вот он! — опустилась на пол девочка и схватила кота, поднимая на кровать. — Госпожи, позвольте... — вступила Дениз. — Дениз, иди к нам! Смотри, это наш котик. Сафие Султан его подарила. Девушка осторожно погладила кота по голове, а Мехрангиз дотронулась до локона девушки: — Котик такого же цвета, как и твои волосы, Дениз. Вы похожи, рыженькие! — Я обожаю вас, мои родные! — она обняла обеих.       — Матушка, я прошу Вас выслушать меня. Без всяких лишних слов. Горячо Вас прошу, Валиде.— Хюмашах сконцентрировалась в взгляде на мать. — Хюмашах, что с нашей девочкой?— женщина дотронулась до щеки златовласой дочери. — Я осталась у Вас одна, мама? — Что за вопрос? — Вы уверены, что я одна у Вас? — Как ты знаешь, Искендер... — Шехзаде не трогайте. Я про моих сестёр. Что случилось с Фахрие? — сощурилась и настойчиво сказала Хюмашах. — Мехмед Гирей, Кёсем... И без твоего мужа ведь не обошлось! — с лица дочери Сафие сняла руку и положила на колени, сжимая ткань юбки. — Они уничтожили твою сестру! — хмыкнула она и отвернула голову от дочери. — Мама, подождите... Как раз Зюльфикяр спас мою сестру! Вопреки приказу какой-то Кёсем и Ахмеда... В это трудно поверить, матушка, но это правда! Меня недавно мучали сны, а я буквально два дня назад встретила мою красавицу, мою девочку Фахрие! — рассияла улыбкой молодая женщина. Женщина сморщилась и смотрела на радостную дочь. — Почему сейчас, Хюмашах?! Только сейчас мы узнаём об этом?! — просипела Сафие. — Стража! — златовласая Хюмашах сжала руку матери, а Сафие неуверенно поднялась. Взору старшей Валиде Султан предстала девушка с влажными и глубокими глазами и родными волосами цвета ореха. Высокая девушка остановилась от семьи в двух шагах, и Сафие нетерпимо прижала дочь к себе, а Фахрие уткнулась в шею матери. — Мама! Мамочка! Я и подумать не могла, что я возвращусь сюда! Мама, простите меня! Хюмашах погладила сестру по спине и сложила ладонь в ладонь: — Я хочу, чтобы ты, мама, и ты, сестра, остались сегодня. Фахрие, я думаю, что вам нужно поговорить. Завтра будем дальше думать... — Спасибо тебе, Хюмашах! Я благодарна тебе, сестра. — с благодарностью высказала Фахрие. — Хюмашах... — Валиде тоже улыбнулась дочери. Госпожа молча сделала поклон и оставила сестру с матерью.       Хиджран Калфа с выходом Хюмашах выдохнула и обратилась к ней. — Султанша, как всё прошло? — Кажется, дорогая, лучше ожидаемого. — с радостью ответила молодая женщина. — Слава Богу, Хюмашах Султан, пусть дальше всё пойдёт отлично. — Дай Бог!       В Топкапы Кёсем дождалась приезда нового Хранителя Покоев и скорее желала объясниться. — Госпожа, Вы желаете встретиться с Кеманкешем Агой? — поправляя платок Кёсем цвета мяты, спросила Лалезар. — Конечно. — с издёвкой сказала Кёсем. После услужница достала из шкатулки украшения, застегнула на её шее колье и одела серьги с изумрудами, а в завершении всего водрузила на голову своей Госпожи изящную диадему. — Можешь идти. Не свойственная черта Кёсем — стоять у зеркала более пятнадцати минут неподвижно, почему-то проявилась совсем недавно... Она нежно провела руками от плеч до груди, её юбка сверкала драгоценными камнями в такт золотым нитям, которые исполнены хаотичными и воздушными рисунками в восточном стиле. Переглянувшись на себя, Кёсем отпрянула от зеркала и пошла на встречу.       Кёсем оглянулась по сторонам с уверенностью, что никто не видит её, а после настойчиво несколько раз постучала. С той стороны она услышала приглашение и вошла. — Что надобно, Лалезар? Я занят делами. — кинул мужчина, попутно занимаясь бумажным кипишем. "Лалезар? — подумала в мыслях Кёсем. — Но ведь Лалезар донимает его по моим приказам... Я ведь слежу за ним. Ничего страшного..." — Ты мне нужен. — тихо ответила Кёсем вслух, но её шёпот был адресован именно мужчине. — Султанша?! Кёсем... Кёсем Султан. — его взгляд припал на выразительные глаза Кёсем цвета Чёрного моря. Вдруг Кёсем смягчилась и перенесла свой вес на левое бедро. — Госпожа, простите меня. Я думал, что это... — Да ничего!.. — с добром ответила Кёсем. — Вы хотели что-то? Чем я могу быть полезен для Госпожи Луны и Солнца? — Ага с почтением подошёл к Султанше. — Да, я ведь хотела... — она приняла серьёзный вид, а глаза отступили с взгляда на Кеманкеша. — Где ты был? Мне тут доложили... Ты знаешь, что главная твоя задача — служить Государству и защищать всех членов Династии? — Само собой, Кёсем Султан. Повелитель разрешил мне на немного оставить его. У меня были неотложные дела, Султанша... — он говорил ей все слова в глаза, от чего она в стеснении отводила взгляд. — Так лучше, Кеманкеш Ага... Султанша развернулась в сторону дверей, хотела уйти, но запамятовала поднять подол своей пышной юбки и чуть не потеряла равновесие, если бы мужчина не успел её приблизить к себе. Часто моргая и смотря в его глаза, Кёсем поспешила освободиться. Кеманкеш освободил Госпожу из своих объятий, она опустила свои руки на живот. — Спасибо большое. — от окна подул прохладный ветер и Кёсем вздрогнула, — Спасибо... С этого момента ты будешь докладывать мне о своих походах из Дворца! Понятно?.. — приподняла подол одной рукой Госпожа и на прощание символично поклонилась. "Она безумно красива, — рисовалось у мужчины в голове, когда Кёсем оставила его. — Никто ещё не мог засесть так сильно в моей голове... Чепуха... Теперь будет сложно видеть Сафие Султан. Проклятье! — дёрнулся мужчина и продолжил делать свои дела".       Хюмашах в присутствии Хиджран мелко оглядела свои покои: — Оф... Кот ещё на нашей шее! Они куда-то его уже загнали. Бедный кот. — Нашли? — спросил вошедший Паша. — Нет, Зюльфикяр... Хиджран, оставь нас, пожалуйста. — Как скажете... — служанка покинула их. — Я вспомнила сейчас про своё прошлое... Из Египта от Фахрие я получала письма, она говорила про кошку Елизавету. Мама не разрешала ходить кошке по Дворцу и запирала её, а Фахрие выпускала. Часами не могли найти её... Если бы... — Тш... Нельзя. — Я знаю, нельзя сожалеть. Это грех... — она вздохнула и покладисто подняла ладони. — Иди ко мне, солнце, я соскучился по тебе. Её руки обхватили шею мужчины, а его сильные руки приблизили женщину к себе. Хюмашах потянулась к губам мужчины. — Малыш, я Кёсем уже сообщила, что хочу встретиться в ближайшее время с ней. — Я тебя не оставлю. С тобой поеду. — мужчина провёл ладонью по спине супруги и остановился у её живота. — Хорошо, так и быть. — Хюмашах расположила руки на его груди. — И сейчас я тоже не намерен тебя оставлять. — Я не имею ничего против... — женщина своими руками опустила его руки к себе на бёдра, и они последовали к кровати. Опосля Зюльфикяр опустил её на кровать и навис над ней. — Султанша... Ниоткуда возьмись что-то произнесло мяуканье и взобралось на кровать. Мужчина прижался к женщине и опустил голову на её грудь. Упитанный рыжий кот с белой грудкой повалился на бок и стал то сгибать, то разжимать лапки. — О, Господь... Кот... — Хюмашах положила руки на спину супругу и искренне засмеялась.