Сестра

В пылу боя Фуга не сразу узнала ее. Да что там — не сразу признала в полупрозрачной фигуре человека! Думала, может, заклятье какое. А потом, клекоча по-соколиному, женщина-призрак замахнулась топором и первым же ударом отсекла чужую руку в бронзовом наруче. Поджилки Кайрос! Фуга знала этот голос! Видела этот танец. Танцевала с ним в едином ритме. Фуга застыла — совсем как в тот блядский бой, что стал для ее сестер последним, — а потом, костеря себя на чем свет стоит, сбросила оцепенение и пригнулась. Над головой просвистел выщербленный меч. Клок волос взмыл в воздух, а вместе с ним — рассеченное пополам перо. — Гейзер? — растерянно позвала Фуга. Нет, такой хуйни быть не может. Ей чудится. Алый Гейзер мертва! Фуга чувствовала это… Ебаные два года чувствовала! Но не сейчас. Сейчас их связь пела в сердце, как прежде. Жгла блядским огнем, укусами сотен злых муравьев. И Три Шепота, Неуемные Ножны — они будто бы тоже ожили! Где-то совсем рядом. Где-то… внутри нее?.. — Я здесь, сестра, — раздалось в ответ. Новый взмах топора раскроил и шлем, и череп под ним. Рыкнув, Фуга всадила оба кинжала по рукоять в грудь противника. Она не собиралась так просто уступать сестре. Пусть даже мертвой. Пусть даже не понимая ни хуя. — Но… но как? Какого хера вообще происходит?! Одно слово — один удар. Кинжалы раздирали чужую плоть, оставляли глубокие раны, вскрывали грудные клетки и вспарывали животы. Горячая кровь брызгала на лицо, на руки. Они все подохнут. Эта сука Каториус захлебнется в собственной крови, как и ордынцы, подоспевшие ему на помощь. Это он виноват! Он убил ее сестер! Ярость делала мир простым и правильным. Руби и не думай, остальное кинжалы сделают за тебя. Да вот только не думать не получалось. Фуга сошла с ума. Рассудком двинулась. Поехала. Ебанулась. Мертвецы не возвращаются. Они не говорят с живыми. Не сражаются вместе с ними! Нет, это должна была быть какая-то магия. Морок. Дуреха-Сирин развлекалась, внушая Фуге своей песней незнамо что. Хитрожопый мудак Каториус решил напоследок поглумиться. Да что угодно! Гейзер двигалась совсем как настоящая, да и выглядела — тоже. Все как Фуга помнила, до последней черточки: крепкие руки, налитые силой мускулы, размашистые удары. Она танцевала яростно и бойко, как перебравшая девица на деревенском празднике, только двигалась не в пример точнее. И парни падали к ее ногам окровавленными ошметками. Пока в Форте Растрата не осталось ни одного. Слабаки ссаные. Такой толпой — и с четырьмя не справились. Хору без них будет лучше. — Гейзер… Это… Это правда ты? Проклятье! Голос дрожал, как у целки, ни хуя, ни пизды не нюхавшей. Гейзер сняла пернатый шлем и провела рукой по свалявшимся волосам. Будто и не было той гребаной ночи, когда перебили всю их ватагу. Даже шрамов не прибавилось. Да что там шрамов… Если Каториус не брехал, и Гейзер всамделишно закончила жизнь в руках Голосов, шрамами там дело не обошлось. А, глядишь ты, как новенькая! Только сквозь Гейзер стену за ее спиной было видать. — А кто же еще? — Гейзер похлопала Фугу по плечу. Ее рука была тяжелой. Настоящей. — Ну что ты смотришь так, будто призрака увидала? И тут же рассмеялась. — Ты и есть ебаный призрак. Забыла? — Фуга криво усмехнулась. Вроде и с сестрой говорила, а вроде все равно что с Погибелью. Мать рассказывала, что виспы могли задурить голову и заманить к себе в логово, а там уже… Да нет, чушь. Сколько Фуга этих страховидищ из Старых Стен видела, ничего такого они не выкидывали. Да и разговаривать бы не стали. Фуга потрясла головой, отгоняя дурные мысли, и коснулась щеки Гейзер. Та была реальной — осязаемой, теплой, даже горячей. Вязкая, начавшая уже густеть кровь оставила яркий след на полупрозрачной коже. — Я… бросила тебя тогда. Всех вас… Фуга сильнее стиснула в руках кинжалы. — Тшшш, — Гейзер прижала палец к ее губам. На вкус ее кожа напоминала дым пожарища — такой, когда горит все подряд: дерево, мясо, ткани, сушеные с лета ароматные травы. — Это все в прошлом. Теперь мы снова вместе, и никто нас не одолеет. — Я отомщу за вас. Каториус лежал мертвым в паре шагов от них, но приказ отдавал не он. Теперь Фуга знала, кто — кроме нее самой — виноват в случившемся. Оставался еще один ублюдок. Гейзер улыбнулась бледными губами, сжала Фугу в крепких объятьях, а когда та обняла в ответ — исчезла. Утекла сквозь пальцы, как дым. Нет — впиталась в них. Алый Гейзер все еще была здесь. И Неуемные Ножны, и Три Шепота — все они. У Фуги под кожей. В ее крови. В ее глупом сердце. — Эй, — плеча коснулась чья-то рука. Фуга рефлекторно отскочила, в прыжке развернувшись лицом к тому придурку, что так бездарно выдал себя, и уже занесла кинжал для удара, но вовремя остановилась. — А, это ты, — она вернула оружие в ножны и ленивым движением выпрямилась. — Босс, я ж тебе говорила, не подкрадывайся так. Пришибу еще, чего доброго. Но Вершительница не шелохнулась. Даже за меч свой не взялась, чтобы защититься. Тьфу ты, неуязвимая нашлась. Они с сестрами тоже думали: их не победить. А в итоге Фуга одна осталась. — С тобой все в порядке? — Ага. Просто заебись, босс. — Если захочешь поговорить — ты знаешь, где меня найти. — Знаю, знаю, — Фуга раздраженно отмахнулась. Только этого ей не хватало. А впрочем… Да, не хватало. Но сперва надо было утрясти все в себе. — Слушай, спасибо за участие и прочая херня, но я хочу побыть одна. Она чувствовала, что лжет. Что никогда больше не будет одна. Совсем как… Скривившись, Фуга сплюнула на землю. Она не станет такой же, как убийца ее сестер. Но… она уже такая, и от этого хотелось впиться в себя ногтями. Разорвать кожу. Выпустить сестер. Сделать их свободными. И никогда больше не расставаться с ними.