Преодоление

Глава семьдесят первая

Конец репетиций для Тома. Дэвид зашел в кабинет, и сразу же встретился с виновато-испуганным взглядом сына. Он проигнорировал его и перешёл на деловой тон. – Том до репетиции осталось десять минут, пойдём, я не хочу опоздать, - сказал мужчина твердым голосом. Мальчик только кивнул в ответ и встал со стула. Зайдя быстро с Томом в зал, режиссёр не без удовольствия отметил, что все уже в сборе, и поздоровавшись с актерами, сразу же наметил план сегодняшней репетиции. – Сегодня у нас много работы. Мы должны пройти сцены с Мальволио, начиная с пятой сцены второго действия. В центр зала вышли Адриан, Рон и Рут, которые изображали соответственно сэра Тоби, Фабиана и Марию. Перебросившись репликами Мария-Рут сделала вид, что бросила написанное ею письмо на дорожку в саду Оливии и удалилась. Пришла очередь выйти Дэвиду, который играл Мальволио. И Том очередной раз как зачарованный наблюдал за преображением актёра. Дэвид стал как-будто выше и надменно вскинул голову, говоря свой текст и был совершенно уверен, что его госпожа может полюбить только его такого важного и умного. Остальные герои подслушивающие этот надменный бред были конечно не согласны с ним и отпускали недовольные реплики по ходу того как Мальволио в своих фантазиях видел себя мужем Оливии и графом Мальволио, давая ему более подходящие титулы. А Мальволио-Дэвид все дальше шёл в своих аппетитах уже представляя себя в роли будущего мужа и по ходу оскорблял всех присутствующих при этом индюшином бахвальстве слушателей. Но вот наконец этот напыщенный индюк заметил и поднял воображаемое письмо и начал с любопытством его рассматривать, а остальные участники этой сцены с восторгом ждут продолжения. Вот Мальволио узнает почерк Оливии и начинает читать под весёлые комментарии трёх присутствующих хулиганов. Чем дальше Дэвид-Мальволио читает письмо, тем больше растете его уверенность в любви к нему своей госпожи и в том, что все его тайные мечты возможно станут реальностью, и он как в дурной омут бросается в эти мечты в обещании следовать всем просьбам графини. Все эти изменения были отражены на лице актера, в его изменившемся голосе, осанке, даже руки стали неестественно двигаться вверх, пытаясь поднять их обладателя под самые небеса. Том не мог оторвать взгляда от этого напыщенного и гордого человека, в котором не видел своего отца, хотя вроде бы никаких видимых глазу внешних изменений не было, даже одежда осталась прежней. Но тем временем возвращение Марии немного отвлекло мальчика от Мальволио, все мужчины стали на перебой восхвалять её талант к интригам и с восторгом предвкушали дальнейшие действия и мечтали увидеть своего врага посрамленным и униженным. Когда действие закончилось Дэвид опять превратился в приятного во всех отношениях человека и широко улыбнувшись и обведя актёров взглядом нашкодившего мальчишки изрек, - по-моему все прошло неплохо, молодцы. Переходим к следующему действию сцена четвёртая. И сразу же принял вид серьёзного режиссёра. В этой сцене участвовали уже появлявшаяся ранее Рут-Мария и Дэвид-Мальволио и Келли-Оливия и происходила она в саду графини. Мария с напускным ужасом предупредила хозяйку о возможном помешательства её управляющего. Вскоре появился и сам виновник «торжества» абсурда дико улыбаясь и указывая на неудобные и тугие подвязки поднимая ноги и изображая гримасу боли на лице, от чего Том невольно улыбнулся. Графиня испугавшись такого необычного поведения, стала спрашивать мужчину о его здоровье и предложила ему отлежаться в постели. Мальволио воспринял это предложение как знак любви и посылая воздушные поцелуи опять стал лыбиться и изрекать строчки из письма, которые стали вскоре, совершенно справедливо, раздражать Оливию и в конце концов эта вакханалия кончилась тем, что графиня уверовала в его безумие и позвала своего дядюшку, и попросила, чтобы он позаботился о нем и изолировал. Дэвид- Мальволио же понял это неправильно и когда пришёл сэр Тоби стал согласно письму надменно говорить с ним, считая себя уже почти хозяином в этом доме. Сэр Тоби, в изображении Скарбаро стал с ласковой издевкой, которую герой Дэвида не замечал, говорить с ним стараясь успокоить, к нему присоединились и его друзья по шутовству. Дэвид-Мальволио в своём напыщенном и возвышенном состоянии не улавливал издевку и гнул свою линию и старался быть грубым и смотрящим на всех свысока, что вызывало ещё большую радость у весёлой троицы. Тому казалось, что отец изображая своего Мальволио купается в этом незнакомом для него характере и это ему жутко нравиться. Кончается все это безобразие тем, что Дэвида хватают и как бы связывая уводят в сторону. И опять после окончания сцены Дэвид возвращается к себе любимому под удивленный взгляд сына. Дальше сразу же, режиссёр не хотел терять позитивный настрой, перешли к следующему действию, в котором появлялся Адам, изрядно скучавший, но со смехом наблюдавший за всем происходящим перед ним, игравший Феста, шута Оливии, и понарошку одел протянутую ему Марией рясу священника. Затем подошёл к импровизированной темнице из расставленных в форме квадрата Дэвидом стульев, и подбодренный указаниями сэра Тоби, стал изображать отца Топаса. Священник обвинял бедного Мальволио в безумстве. Том сразу же заметил изменение в игре отца, недавно такой гордый и надменный, он изображал своего герой испуганный и жалким, пытающимся доказать священнику, что он не сумасшедший, но отец Томас был глух и непреклонен к мольбам Мальволио, не веря мужчине, а потом и вовсе бросил его одного. Тому стало вдруг ужасно жалко этого недавно гордого человека. Дальше было ещё хуже и над Дэвидом-Мальволио начал издеваться шут уже в своём обличии, а узник встретил шута как своего старого друга и стал просить помочь ему и жаловался, что его заперли в темноте непонятно почему и мучают. Фест-Адам откровенно смеялся над ним и изменяя голос стал опять священником, который запрещал шута разговаривать с сумасшедшим и явно забавлялся и был собой доволен. После очередной жалобной просьбы актера о помощи и ответного издевательства мальчик не выдержал и бросившись вперед загородил собой отца от его «врага». – Прекратите, хватит над ним издеваться, разве вы не видите ему же больно! Адам совершенно обалдел от такой реакции и с изумлением посмотрел на Дэвида. – Что ты малыш, я не издеваюсь над твоим папой – это всего лишь игра, - сказал актёр как можно мягче и протянул руку, чтобы успокоить мальчика, но Том со злостью отпихнул её и прокричал. – Нет вы тут все ненавидите Дэвида и мучаете его и некому заступиться! Отойдите все от него! И встав к отцу спиной расставил руки, защищая его ото всех. Актёры, как по команде, послушно отошли подальше от центра зала, а Дэвид развернул мальчика к себе и обняв, сказал, - нет это всего лишь игра, мы играем разные роли. Но мальчик не хотел слушать и мотал головой. – Нет не правда! – Малыш ты не понимаешь…, - начал было мужчина вразумлять сына, но Том вырвался из его объятий и уже не мог успокоиться, у него началась истерика. – Я уже большой и все понимаю, - кричал он, размахивая руками и отцу с большим трудом удалось снова прижать его к себе. А потом опять случился обморок, глаза мальчика закатились. Дэвид подхватил сына опустился с ним на пол, и подняв глаза на стоящих в полном ступоре коллег и найдя глазами Адама, залез в карман брюк и вытащив ключи, бросил их другу и крикнул, - бегом принеси мне аптечку из кабинета. Адам быстро убежал и уже через пять минут вернулся с аптечкой. – Найди там нашатырь и накапай на вату, - на одном дыхании проговорил мужчина, - хорошо, теперь дай мне. Дэвид поднес вату мальчику и дал подышать, тот вздохнул и открыл глаза и все с облегчением выдохнули. Мальчик посмотрел на отца все ещё рассеянным взглядом и тихо пробормотал, - что случилось? – Ничего, ничего, ты просто немного перевозбудился и упал в обморок, - как можно спокойно и мягко сказал Дэвид. Мальчик постепенно приходил в себя и вместе с этим пришло понимание произошедшего и в его взгляде промелькнула искра раскаяния. – Простите меня, - чуть слышно сказал и уткнулся в плечо отца, пытаясь спрятаться от неминуемого, как ему казалось, их осуждения. – Ну, что ты малыш, мы не сердимся на тебя, ни капельки не сердимся, - заговорили все и сразу, чтобы только успокоить мальчика. – Вообще-то это твой папа во всем виноват, не надо было ему так реалистично играть свою роль, - послышался насмешливый голос Адама, который подошел и погладил мальчика по голове. – Да, конечно во всем всегда я виноват, - в тон ответил ему Дэвид, - а сами то как правдиво надо мной издевались. Мальчик поднял голову и с благодарной улыбкой посмотрел сначала на Адама, а потом и на всех остальных актёров. – Вот и хорошо, ты уже улыбаешься, значит тебе лучше, - тоже улыбнулся глядя на сына Дэвид, - сможешь сам идти или понести тебя на руках. – Нет я сам пойду, - твёрдо сказал мальчик и попытался встать, но пошатнувшись опять оказался у отца в объятьях. – Так все ясно, - сказал Дэвид поднимаясь с пола вместе с сыном и вытаскивая из кармана брюк ключи от машины. Затем обратился к Адаму, протягивая ему брелок. – Открой мою машину, а я мальчика отнесу, потом закроешь кабинет и принесешь мне ключи. Адам взял брелок с ключами и пошёл к выходу. За ним последовал Дэвид прижимая к себе Тома, и повернувшись в дверях сказал, - следующая репетиция во вторник. Актёры проводили своего режиссёра тревожным взглядом и в зале долго стояло молчание. – Бедный мальчик, такой нервный, - нарушила наконец молчание Келли. – Но как он бросился на защиту отца, я даже испугался за Адама, - с восхищением воскликнул Колин. – Конечно бросился, у него ведь нет никого кроме него и мальчик любит Дэвида, - сказала Рут. – Так, хватит разговоров, - проговорил строго Адриан, - давайте по домам, и надеюсь не надо говорить, что все произошедшее здесь не выйдет наружу и не окажется в интернете. – Конечно же нет, - послышались возмущенные голоса. – Хорошо, тогда до вторника. Все двинулись к двери на ходу прощаясь друг с другом. В это время Дэвид уже усаживал сына на пассажирское сидение и прощался с Адамом, принимая у друга ключи от кабинета. Вскоре машина актёра ехала в сторону его дома. - Как ты дорогой? – спросил с тревогой мужчину притихшего мальчика. – Бывало и лучше, но жить буду, - грустно ответил Том. – Послушай меня, только не обижайся и не злись, но тебе больше не надо присутствовать на репетициях, хотя бы на время, - сказал Дэвид. – Да я понимаю, я ведь сорвал тебе опять репетицию своим глупым поступком, - сразу же согласился мальчик к удовольствию отца. – Да чёрт с ней с этой репетицией, самое главное для меня твоё здоровье и состояние, - в сердцах воскликнул мужчина. – Будешь дома под присмотром Хелен или вместе с Олив ездить в школьный лагерь, хорошо? – Да хорошо, не переживай, - ответил мальчик и посмотрел на отца внимательно. Дэвид привёз сына домой и несколько удивленная Хелен встретила так быстро вернувшихся отца с сыном в коридоре, под ногами крутилась довольная Миртл. – А что сегодня так рано, ещё даже нет четырёх часов, как все прошло в клинике? Дэвид с раздражением прервал этот поток вопросов. – Прекрати у меня от твоего треска голова заболела. Девушка уже хотела возмутиться на такую грубость, но посмотрев на Тома притихла. Мальчик был очень бледный и виновато улыбался. – Я снова подвел Дэвида, упал в обморок и сорвал репетицию, - проговорил он и опустив голову стал гладить собачку, которая стала ластиться к нему. – Бедный Том, это из-за анализов, да, тебе было больно, - с сочувствием спросила девочка и приобняла кузена. – Да, нет, с анализами как раз было все хорошо, я просто не смог отличить игру от реальности, - вздохнул мальчик. – Ладно хватит уже Том, я же сказал, что все нормально просто ты больше не будешь пока ездить со мной в театр, а будешь дома под присмотром Хелен, - сказал устало Дэвид. – Я сейчас поеду за детьми, раз уж так рано приехал, а ты Том иди в комнату и отдохни там до моего приезда, Хелен проследить за ним и если ему опять станет плохо сразу же вызывай скорую и звони мне. – Хорошо, - ответила Хелен и все ещё обнимая мальчика повела его наверх. Перед поездкой за детьми, Дэвид пошёл в кабинет и усевшись в кресло и пару раз глубоко вздохнув, набрал на телефоне номер жены. После трёх долгих гудков, мужчина услышал родной голос. – Дэвид, почему ты звонишь так рано, что-то случилось? Джо была удивлена и взволнована. – Да, у Том опять была истерика и он упал в обморок во время репетиции, - виновато ответил Дэвид, но сразу же стал ее успокаивать, - ты только не переживай, сейчас уже все хорошо, я привёз его домой и звоню, чтобы предупредить, что сам заберу детей, да и с анализами все прошло хорошо и безболезненно. – Ладно, хорошо, это даже к лучшему, я сама уже хотела тебе позвонить и предупредить, что мне придётся задержаться на съёмках, и надо найти кто заберет детей, а обо всем остальном поговорим вечером когда я приеду, - более спокойно сказала Джо и отключилась.