Gigolo

Хосок с Тэхёном возвращаются домой в полном молчании. Белокурый только день с ним, а уже чувствует, что его скоро кинут. Этого ему совсем неохота, но пока Хосок молчит, он тоже ничего не скажет. Тэхён готовит ужин, пока Хосок принимает душ. Мама научила его готовить, поэтому он мог легко рассчитывать на роль шеф-повара в каком-нибудь ресторанчике, и очень жаль, что без образования туда не берут. Будь всё иначе, парень бы обязательно начал работать в каком-нибудь. Тэ переворачивает стейк и слышит, как за его спиной шаркают тапочки. Он оборачивается глядя на Хосока, что идёт в одном полотенце. По телу пробегают мурашки, и Тэ невольно думает о том, что находится под полотенцем, учитывая ощущения, что упирались ему в зад сегодня. — Тебе помочь? — спрашивает его Хо, замирая и смотря на Тэхёна, что слишком долго пялился и немного подзавис в собственных мыслях. — Ах… да. Я тут стейки готовлю. Не знаю ты такое ешь или нет, но честно, мне пофигу, — проговаривает Тэ. — И да, помощь мне нужна. Я тоже в душ хочу. — Сейчас, накину что-нибудь, — бросает Хосок, поспешно уходя в свою комнату и быстро возвращаясь в одних боксерах. Подходит к Тэхёну, и тот протягивает ему лопаточку и снимает фартук. — Подержи ещё пять минут на среднем огне, а потом переверни. Не хочу ужинать углями, поэтому следи за временем, — тараторит Тэ и покидает кухню. В душе он проводит около 15 минут и уже топает на кухню с полотенцем на бедрах. Кушать хотелось сильнее, чем одеваться. — Как там с углями? — выглядывает он на кухню. Хосок накрыл стол, поставив тарелки с стейком и два стакана свежевыжатого апельсинового сока. Сам он мыл сковородку. — Не обижай меня, я тоже готовить умею, — кидает на него взгляд Хосок и напрягается. — А одеться не судьба? — А как ты хочешь, чтобы я тебя называл? — вопросом на вопрос. Тэхён просто слишком близко подошёл к нему, слишком сильно засмотрелся на накаченную попку в боксерах и слишком давно не получал нормальный оргазм. Его прет. — Давай так, как тебе привычнее? Как вы там всех называете… Папик? Называй меня «папочка», — отвечает Хосок. — Ну… папочка, — тянет Тэхён с толикой обиды в голосе, прислоняясь к парню со спины и выдыхая прямо в ухо, — я не все, ты должен это понять. — Что сегодня произошло? Ты не сразу ушёл тогда из клуба? — почему-то спрашивает Хосок, и Тэхён искренне не понимает к чему. Но понимает, что сегодня его это явно задело. В таких отношениях Тэхён может быть сучкой, но пока ты в этих отношениях, сучкой – только для папика. — Это случилось за час до того, как ты начал лапать меня, — отвечает Тэ. Он был готов, что его спросят, точно так же, как и не скажут на эту тему и слова. Теперь Тэ убедился в том, что Хосок не потерпит измен. Они не любят друг друга, не стоят из себя друзей или кого-то ещё, они просто существуют рядом друг с другом, взаимно обменом занимаются. Тэхён – роль парня, Хосок – деньги. Но даже в таких отношениях верность обязана присутствовать. — Я не лапал… пока, — отвечает Хосок, заметно поменяв тон серьёзности на веселье. — Так что мешает начать? — шепчет Тэхён, обнимая парня со спины и рукой плавненько скользя по прессу к органу в боксерах, что, блять, снова стоит. — Ты меня лапаешь, — усмехается Хосок. — Имею право, папочка, — отвечает Тэ, хмыкая в ответ. — Папочка запрещает. Сначала ужин, — откладывая сковородку и поворачиваясь к Тэхёну, произносит Хо. У Тэхёна впервые в жизни так много разговоров со своим «кошельком». Обычно всё было иначе. Он открывал рот, в него клали член, он отворачивался, его нагибали, он молчал, его заставляли стонать. Хосок же относится к нему иначе. Будто к домашнему животному. С ним разговаривают, ухаживают, подарки дарят, несмотря на то, что Тэхён ещё даже не начинал телом платить. Тэхёну нравится тот момент, где он представляет себя котенком в руках заботливого Хосока. Никакой любви, просто привязанность. И он, кажется, начинает её чувствовать. Так неправильно, так впервые и Тэхён так не умеет, поэтому сейчас списывает всё на желание НОРМАЛЬНОГО секса. Они усаживаются за стол и начинают поглощать пищу. Тэхён довольно быстро наедается, для его-то телосложения. А вот Хосок до сих пор ест. Тэхёну скучно. Он не хочет смотреть как едят, он хочет, чтобы ели его. Именно поэтому он встаёт из-за стола и направляется к Хосоку. Хватается рукой за его плечи и двигает попкой стол, что противно скрипя по полу всё же отъезжает. Белокурый садится на бедра парня и обнимает за шею. Хосок смотрит долго в глаза, а потом откидывает вилку куда-то в сторону, припадая к губам парня. Руками ухватывается за ягодицы, что скрывает только ткань полотенца, и резко толкается бедрами, отчего Тэхён жалобно стонет, обижено смотря и разрывая поцелуй. — Я говорил, что после ужина? — спрашивает Хо. — Поужинай мной, — без капли стеснения говорит Тэхён, потому что уже так сильно хочется твёрдый член внутри, что просто нет сил терпеть. Хосок рычит и привстает, опрокидывая Тэхёна на стол. Тот соблазняюще закусывает губу и смотрит игриво, с блеском в глазах, раздвигая ножки, но не снимая полотенца. Хосок как зверь какой-то носом ведет от пупка к шее, втягивая запах геля для душа и, схватив Тэ за тазобедренные косточки, притягивает на край. Упирается возбуждением между половинок и трётся. Тэхён хватается руками за плечи, впивая ноготки и тихонько царапая от предвкушения. Хосок наклоняется к нему, покрывая поцелуями плечо и поднимаясь к линии подбородка. Тэхён поворачивает в его сторону голову и смотрит на приоткрытый рот, пользуясь моментом и впиваясь зубками в нижнюю губу, слегка оттягивая и получая жаркий поцелуй. Хосок начинает имитировать толчки, потираясь всё сильнее, и Тэ жалобно скулит. — Сука! Я сейчас сам тебя трахну! — хрипит белокурый, и Хо, усмехнувшись, сдергивает полотенце, второй рукой приспуская свои боксеры. Он подставляет головку к отверстию, и Тэхён начинает вертеть попкой, потираясь о головку. — Ты так сильно хочешь? — усмехается Хосок. — Только попробуй сказать, что ты – нет, — парирует Тэхён. — Очень хочу, со вчерашнего вечера. Вот только ты не растянут, — произносит Хо, а Тэхён быстро находит у себя в голове ответ. Терпеть дольше он точно не сможет. — Я люблю грубо, — томно произносит Тэ и подаётся вперед, слегка насаживаясь на головку и тихо постанывая. — Ты до чертиков узкий. Если войду так, то сразу кончу, — тяжело выдыхает Хосок. — Мне похер. Просто дай кончить мне, — проговаривает Тэ и выгибается, раскрывая рот в немом стоне. Чон входит в него на сухую, без растяжки и даже абсолютно без капли аккуратности. Тэхён чувствует, как начинает сочиться кровь из дырочки, но только сильнее за плечи цепляется и просит двигаться. Хосок делает то, что простит Тэ, с большим трудом сдерживаясь, чтобы не кончить и не зареветь от узости. Он двигается медленно, но Тэхён сам всё сильнее ерзает, насаживаясь быстрее и глубже, тогда Хо и решает, что лучше наймет ему врача, чем будет мучить сейчас их обоих. Он остаётся только головкой, резко входя во всю длину и делает так много раз, заполняя кухню хриплыми стонами и пошлыми шлепками. Он наращивает темп с каждым движением, и впервые его кухонный стол начинает скрипеть не по полу, а от того, как сильно его расшатывают. Он не раз имел кого-то на нём, но тот всегда служил своей стойкостью и терпел всё, что вытворялось там несколько десятков раз, а сейчас просто сдался. Тэхён чувствует, как проезжаются по его простате раз за разом, с каждым новым толчком и благодарно царапает спину. Похоже врач нужен будет не только Тэхёну. Хосок поднимается с Тэхёна, обхватывая руками его колени и входя так глубоко, насколько это возможно. Тэхён тянется рукой к своему члену, зажимая у основания. Он хочет кончить, но не сделает этого, пока не кончит Хосок, поэтому страдает ещё пару минут, после чего смешивает на своем животе свою сперму с Хосоковой. Тот бьет головкой о его бедра и обессилено падает сверху. — Нам снова нужно в душ, — спустя пару минут восстановления дыхания говорит Тэ. Хосок просто молча поднимается и хватает Тэхёна на руки, унося в ванную, где они в процессе «совместной помывки» ломают полочку для мыльных принадлежностей, растягивают Тэхёну мышцу и с корнем отрывают штору.